Концерт! Концерт!
Всё на Иллиуме ликовало в ожидании нового культурного события. А именно – приезда в Нос Астру музыкального коллектива, который представлял целое музыкальное направление Земли прошлых веков – русского рока.
Такое мероприятие тела Вазир ну никак не могла пропустить. Она купила билет ещё в тот день, когда по Нос Астре только объявили о приезде группы, развесили афиши и дали рекламу в экстранете, и ждала этого концерта с нетерпением и восторгом.
Музыку она любила. И даже очень. Сама в своё время, ещё до того, как стала Спектром, Тела пыталась петь. И у неё получалось весьма неплохо: конечно, на великую певицу ей не натянуть, но как любитель – она пела здорово. У азари, как, наверное, и у всей её расы, было врождённое чувство прекрасного, чувство ритма и мелодии.
Когда в галактике появилась новая раса – люди – они произвели фурор своим искусством и культурой. Правда, многие до сих пор не принимали людей (у некоторых сказывалась ксенофобия, а некоторые просто видели в людях угрозу), но другие были в восторге от того, какими интересными оказались эти создания с Земли. И Вазир относилась к последним.
Итак, наступил долгожданный день концерта. Спектр специально постаралась закончить все свои дела и задания до этого вечера, чтобы ничто её не отвлекало от искусства. Она с не сходящей с лица улыбкой оделась, прихорошилась и заказала такси-аэрокар до концертного зала.
Вечером (а все концерты начинались по старой доброй традиции под вечер) азари уже показывала билет контролёру и проходила внутрь, в партер.
На сцене стояли ударные установки, самые новые микрофоны, изобретённые к этому моменту, и мощнейшие колонки с шикарным производимым звуком. Остальные инструменты, среди которых обязательно будут гитары и бас-гитары, должны были вынести сами исполнители.
Зал был большим и сплошь заполненным. Среди зрителей, помимо людей, оказалось на удивление много инопланетян. Похоже, Тела далеко не единственный такой любитель музыки землян!
Весь зал и сцена были наполнены колдовским полумраком. Казалось, вот-вот всё смолкнет, все зрители займут свои места – и начнётся волшебство: нереальное, запредельное, чарующее… Вазир заразилась этим предвкушением магии, иногда от восторга забывая дышать.
Она быстро нашла указанное в билете место и села, не отрывая взгляда от сцены. Места по обе стороны от неё пока пустовали. Но всё это теперь потеряло значение. Только сосредоточенное ожидание, когда, наконец, прозвучат первые басы, проникающие свои глубоким звуком в самое сердце, и аккорды гитары…

Рядом с Вазир скоро место занял человек, мужчина приятной наружности. В обычной ситуации она бы всенепременно обернулась к нему и внимательно изучила лицо, запоминая каждую его черту (а у Телы была очень хорошая память на лица). Но это было уже неважно. Всё вокруг погрузилось в колдовской полумрак, к которому глаза привыкли далеко не сразу. На сцену тихо вышли музыканты, и весь зал затаил дыхание в ожидании…
Удар по струнам бас гитары, быстрый ритм, похожий на бег. Ещё один такт такого же бега – и вдруг пауза.
Смутное время -
Призрак свободы на коне,
Кровь по колено,
Словно в каком-то диком сне,
Тешится люд - бьют старых богов,
Молится люд - ждут праведных слов.
Вступил голос. Мужской, резкий, но приятный в этой своей резкости.
Азари вжалась спиной в мягкую спинку сидения и, затаив дыхание, ловила каждый звук. Музыка всегда вгоняла её в такую эйфорию, когда забываешь даже дышать, и единственное, что имеет значение – это текст, мелодия и басы. И тексты у людей, и в особенности, у русских, всегда были невероятно захватывающими и пропитанными глубочайшим смыслом.
Мы не знаем, кто мы -
Дети красной звезды,
Дети черной звезды
Или новых могил.
Уже тогда люди думали о далёких звёздах!.. – восхищённо подумала Вазир. Её лицо не выражало того восторга, который она испытывала от песни, но эмоции были видны в её глазах, распахнутых и с жадностью следящих за музыкантами.
…Но пока не пробил час,
За грехи всех жизней наших
Время смут карает нас!
Слова звучали связно, но концы музыкальных фраз будто бы отрывались, словно отбрасываемые певцом. Последовал проигрыш на гитаре и бас-гитаре, состоящий и глубоких низких аккордов, заставляющих сердце колотиться в их быстром темпе.
Мы еще живы!
Кто-то спасется, кто-то - нет,
Диким порывом
В крепости нашей гасит свет,
Сорванный флаг - знак - к сдаче врагам,
Но нас не возьмешь - врешь - мы живы пока!
В этих словах Тела находила непреодолимую волю людей, какой обладали только они; это желание никогда не сдаваться и не перед чем не останавливаться до самой смерти. Музыка эхом отдавалась в ушах и в затылке, заставляла весь зал вибрировать от мощного потока звука. И зрители сидел так же, как и она, не шевелясь и боясь вздохнуть, боясь спугнуть своим мельчайшим движением эту чарующую магию.
Мелодия чуть успокоилась, сбавила обороты, но лишь для того, чтобы вновь набрать силы и нанести новый удар своим смыслом.
Танец смерти
Прост и страшен,
Но пока не пробил час,
За грехи всех жизней наших
Время смут карает нас!
Музыка противоречила сама себе, то соединяя плавно все ноты, то резко их отрывая, дробя и раскалывая на части. Последовал инструментальный проигрыш для ударной установки и гитар. Последние извивали мелодию невероятными замысловатыми узорами, скользя то вверх, то резко срываясь вниз, будто в полёте. А удары барабана и тарелок будто за нити удерживали ноты на лету, не давая им рассредоточиться и объединяя их в цельную мелодическую линию.
Вазир следила за тем, как люди на сцене играют с полной самоотдачей, будто в этой песне была заложена их жизнь. Вот, действительно мастера своего дела! – оценила азари. Гитарист то и дело склонялся над своим инструментом, извлекая из него всё новые и новые звуки, призванные зачаровать всех присутствующих и погрузить в то время, когда эти песни играли на уличных концертах на Земле; когда такие концерты собирали целые толпы; когда эти песни пели дома в свободное время, и все знали наизусть эти тексты.
Одна нота затянулась и повисла в воздухе, останавливаясь – и даря продолжение другим звукам, у бас-гитары. И они полились дальше, петляя своей нитью где-то в застывшем пространстве зала, будто огибая сидящих зрителей, обнимая их своей грубоватой, но прекрасной лентой, которая всё ширилась, росла и текла дальше. Вибрирующие переливы захватили сознание азари в прочную сеть, и больше не отпускали её…
Танец смерти
Прост и страшен,
Но пока не пробил час,
За грехи всех жизней наших
Время смут карает нас!*
Ещё несколько пробегов по струнам бас-гитары – и мелодия оборвалась. Стоило последней ноте смолкнуть, как зал взорвался аплодисментами...

*Ария (Кипелов) - Смутное время

Прозвучало ещё несколько песен, таких же прекрасных и захватывающих, по-видимому, принадлежавших одной группе. Зал после каждой песни с восторгом аплодировал, кричал…
- Удивительно… В музыке все они, представители разных рас, разных культур – и сейчас они слились в единый организм, живущий только музыкой… - с наслаждением подумала Тела.
Песни резкие сменились на песни мелодичные и трогательные. Азари, как и большинство зрителей, стала тихо подпевать мелодию, не зная толком текста, но улавливая общий смысл на ходу.
На сцену вышел новый исполнитель, тот, что раньше только играл на старых для этого века инструментах.
Первый звук был похож на мягкий свет звезды, который затем разрастался, заполняя всё своим лучом. Ударники тихо, но почти на уровне подсознания проникали в тело и отдавались эхом где-то в сердце. Мелодия сразу полилась тихо и проникновенно, так что зрители замерли, вслушиваясь в её звуки.
Я пытался уйти от любви,
Я брал острую бритву и правил себя,
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь…
В душе невольно просыпалась глубочайшая жалость и сочувствие к главному герою песни, которого сейчас изображал певец. Он пел тихо, будто чего-то опасаясь на первых строчках, затем набирая голос, пел с необыкновенной нежностью, что задевало в душе какие-то струны, подобные струнам его гитары, и заставляло мысленно петь вместе с ним.
Я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой!
Я хочу быть с тобой –
И я буду с тобой…
Каждый раз одна и та же строка была произнесена по-разному: то с мольбой, то с требованием, то нежно, то чуть грубее. Вазир с замиранием сердца слушала его, размышляя о той печальной истории любви, которую рисовала ей песня.
Твое имя давно стало другим,
Глаза навсегда потеряли свой цвет!
Пьяный врач мне сказал - тебя больше нет,
Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел!
Новый куплет был наполнен истерично-кричащими и умоляющими нотками, отчего в карих глазах азари выступили слёзы сожаления и соучастия к такой трогательной любви героя.
Но, не смотря на всё это…
Но я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой!
Я хочу быть с тобой -
И я буду с тобой…
Музыка сделалась ещё тише, и певец шёпотом, почти речитативом, как будто бы для себя, как будто его больше никто не слышал, продолжил:
В комнате с белым потолком,
С правом на надежду...
В комнате с видом на огни,
С верою в любовь...
Взором воображения Тела видела эту ночную комнатку где-то в городе, а за окном – яркие, но неприступно-холодные звёзды, перекликающиеся своим сиянием с неоновыми огнями ночного города.
Последовал проигрыш, снова возвращающий сознание к теме мягкого свечения звёзд на фоне тёмного густо-синего полночного неба, не затянутого в коем-то веке облаками.
Я ломал стекло как шоколад в руке,
Я резал эти пальцы за то, что они
Не могут прикоснуться к тебе...
Слова проникали в душу, острые, словно осколки этого самого стекла, искрящиеся, но больно режущие своей безысходностью.
Я смотрел в эти лица,
И не мог им простить
Того, что у них нет тебя -
И они могут жить...
Появился новый голос, женский, едва уловимый в этом музыкальном потоке, но созидающий ещё немного света в этой печальной, по определению Телы, песне.
Но я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой.
Я так хочу быть с тобой!
Я хочу быть с тобой -
И я буду с тобой...
Вазир, давно уже запомнив припев, тихо, почти неслышно в огромном зале, подпевала, выводя мелодическую линию наверх, к тому верхнему голосу. Она сама пела красиво, но тихо, так, чтобы даже сидящий рядом человек мог уловить лишь смутные отзвуки.
В комнате с белым потолком,
С правом на надежду...
В комнате с видом на огни,
С верою в любовь...
Инструменты зазвучали тише и вскоре смолкли, оставляя голос блуждать в одиночестве. И действительно, человек на сцене пел тихо, одиноко, даже не несчастно, а с какой-то светлой надеждой.
В комнате с белым потолком,
С правом на надежду...
В комнате с видом на огни,
С верою в любовь...*
Только несколько негромких ударов барабана – и музыканты совсем оставили певца. Он закончил почти шёпотом, трогательно и проникновенно. Только после его последнего звука Вазир осмелилась сморгнуть блестящие слёзы. А зал, после нескольких секунд оцепенения, в котором он находился до самого конца песни, снова разразился громом аплодисментов.

*Наутилус Помпилиус – Я хочу быть с тобой

Музыка волнами захватила сознание. Песни сменяли одна другую, но все были прекрасны, хоть и чужды азари своими резковатыми ритмами. Прозвучали песни нескольких групп, различных по своему звучанию – но схожих по трогательности и, зачастую, нежности мелодий и текстов.
Однако чудесное музыкальное забытье было прервано грубейшим образом…
Выстрел в воздух разорвал пьянящую пелену мелодии, заставив Телу очнуться. Зал смолк. Музыканты на сцене тоже резко остановились. Повисла мёртвая тишина, напрягающая слух.
- Дамы и господа, этот концерт окончен... Начинается новое шоу, где вы все примите участие!! Аххахаха!!!
- Проклятье! Террористы! – тихо прошипела Вазир. Да как они посмели! Так прервать это чарующее волшебство!
Азари резко поднялась. Раз уж концерт окончен, им придётся играть по её дирижёрской палочке!
- Да как Вы могли?! – она начала тихо, но в повисшей тишине её глубокий властный голос слышали все. – Как Вы посмели прервать такой замечательный концерт?! Да за это я лично Вас прикончу… - похоже, её голос настолько захватил всеобщее внимание, в том числе и террористов, что они не нашлись, что ей ответить. Говорила лишь одна Вазир. В этот момент, отвлекая напавших своими словами, Тела быстро изучала зал на предмет каждого отдельного наёмника. Четверо на сцене, ещё четверо – у выхода на сцену, справа. Вроде всё. Прекрасно. Они были слишком самонадеянны. Хотя, они не могли знать, что на концерт придёт Спектр…
Быстро оглянувшись на человека, сидевшего рядом, в котором ещё сначала она узнала солдата, азари кивнула ему, подавая знак к действию. Кто знает, авось послушается?
- Хотите устроить шоу? – снова обратилась Тела к террористам. – Что ж, получите шоу!
Фигуру Спектра окутала биотическая дымка, вмиг перенёсшая её к одному из наёмников на сцене, благо, они собрались там тесной группкой, что было для азари только удобнее.
Всё её существо переполняла ярость. Она ненавидела этих людей (или кто это там был?!) лишь за то, что они так испортили ей выходной и концерт. А за свою жизнь она познала не так уж и много счастья, чтобы так просто им разбрасываться.
Ближайшему террористу Вазир свернула шею руками, в который раз отмечая их чудовищную силу. Ко второму она приблизилась оборотом вокруг своей оси и, выполнив лёгкий захват, резко и широко дёрнула руки в стороны, ломая позвоночник. Развернувшись, оставшихся двоих она ударила биотической волной, которая тут же заставила их взлететь в воздух, а затем с криком боли упасть на землю.
Но оставались ещё четверо, у выхода на сцену. Даже используя "заряд", Тела не сумела бы подобраться к ним так быстро, прежде чем они открыли бы огонь по зрителям и, что самое главное, по музыкантам. Оставалось лишь рассчитывать на то, что в зале найдутся ещё солдаты, вроде того, кто сидел рядом с ней в зале, и что они помогут и не станут терпеть подобное безобразие…