Воспоминания каждый раз давали о себе знать, стоило лишь ступить на Омегу. Это задрипанное место было ей родиной, и Никс не собиралась преуменьшать заслуг этой космической станции, и той роли, что она сыграла в её жизни. В жизни никому не известной преступницы, которая как-то прибыла на Омегу, чтобы потерять семью, но с годами приобрести имя, а после и совершенно бесплатный статус той, кто может убивать направо и налево. Она до сих пор не знала, зачем Арии свой Спектр на поводке, и это волновало турианку больше всего. Те, кто был с ней с самого начала (в частности, Сэлли и Аери) не одобряли это рвение, но Никс не могла утолить свою жажду к власти. Они говорили ей, что она куда выше, чем все высокие чины, но Никс не считала себя высокоодухотворённым представителем своей расы. Впрочем, смотря на это с другой стороны, как раз под среднестатистического турианца она очень подходила: гордая, уверенная в себе, готовая на всё ради победы и не переносящая кроганов, этих проклятых рептилоидов, которых давно следовало уничтожить окончательно, чтобы они всякий раз не сетовали на судьбу, сопровождая это биением себя в грудь и фразами вроде "проклятый генофаг!" и "да если бы не мы, вас бы уже рахни сожрали давно!". Ненависть была взаимной, но это только подогревало её азарт и энтузиазм, с которым Никс подходила к выполнению заданий. Которых, кстати, так и не было, с тех пор как пришлось сменить работу. Она откровенно тосковала по старой жизни и была недовольна новой, включающей непонятно откуда появляющиеся кредиты и, что было самым ненавистным, слишком много болтовни. Причём, болтовня такая, которая совершенно ей не нравилась - Никс не привыкла ни перед кем отчитываться. Поначалу терпеть Совет было даже забавно, но после нескольких не слишком вежливых ответов (Совет наверняка звал это синдромом Спектра, поскольку, получив вожделённую должность, им начинали хамить многие), турианка перестала появляться на Цитадели, а задания передавались Арии, которая и сообщала о них. Однако, всякий раз для этого приходилось лично посещать Омегу, но королеве Канарис не перечила - ещё живо было её воспоминание о первой встрече, когда конвой притащил её на ковёр к Т'Лоак. Никс тогда настолько перенервничала, что даже вырываться передумала, предварительно лишив жизни нескольких наёмников... или умереть в попытках к бегству.
Омега была прекрасна, несмотря ни на что. Вечный образ предрассветного марева, этакий красный туман, разбавленный тусклым жёлтым искусственным светом, ничто не нарушало - свет ни от чего не отражался, причудливо поигрывая лишь на блестящих стволах, что охранники и наёмники гордо демонстрировали всем окружающим. Великолепие Омеги не нарушали и вечно стоящие во всех районах ящики с непонятным содержимым. По словам большинства, они были пусты, что было прекрасно известно и самой Никс, но она с удовольствием поддерживала легенды о том, что внутри множество красного песка. Забавно было глядеть, как того или иного наркомана оттаскивают от ящиков охранники, или, что бывало в большинстве случаев, просто пускают пулю в голову. Что ж, бесславным ублюдкам - бесславная кончина.
Свет Омеги, этот неповторимый туман был туманом убийства - и пусть кровь некоторых рас была отличной от человеческой красной, атмосфера станции была прелюдией к танцу смерти, в конце которого, так или иначе, но клинок пройдётся вскользь по чьему-то горлу, и брызнет кровь, завершая танец.
Первым делом Никс, естественно, посетила Арию, и со всей серьёзностью выслушала информацию о задании - там было что-то связанное с подземным комплексом, специализирующемся на генетике, откуда перестали поступать информационные сигналы. Никс решила лишний раз не напрягать никого из команды (хотя вполне могла), а отправиться на задание с одним крайне заносчивым Спектром, который раззадорил её желания. Ей было крайне интересно посмотреть, чего они стоят в команде. Естественно, вдвоём выжить там, где наверняка бродят генетически модифицированные уроды, будет крайне сложно, но сложности привлекали её, и она знала, что подобное задание заинтересует и её знакомого.
Загрузив информацию с датапада в инструментрон, она выслушала меланхолично докладывающую об общем положении дел на Омеге Арию. Та предупредила, что кражи на Омеге в разы возросли, причём со стороны фрилансеров. Бороться с этим, естественно, не собирались, поэтому королева лишь предупредила свою подопечную, поинтересовалась, нужно ли ей что-нибудь, и, собственно, на этом встреча была окончена, после чего, уже идя прочь от Загробной жизни, Никс снова оценила гостеприимство королевы, поняв, что это даже несколько пугает. Нервы, естественно, успокаивались, как только турианка вспоминала о том, чем занимается. Всё раскладывалось по полочкам, когда Ария, под грифом "секретно", давала ей очередное задание с грабежом, укрывая существование таких дел от Совета, но всё это - до первого же гостеприимного визита Никс.
- И почему это меня волнует уже больше, чем Сэлли и Аери? - задалась она вопросом, спускаясь в нижние районы. Никс интересовали два места - кладбище, где были похоронены родители и место, которое стало для них с Аери особенным. Правда, сейчас, Никс предпочла оставить матриарха на корабле, сказав, что ей надо развеяться, да и задания получать она ходила всегда в одиночку.
Однотипные улочки, которые здесь были достаточно оживлёнными, не вызывали у неё опасений, но памятуя о наказе Арии, Никс перенастроила свой визор по принципу зеркала заднего вида. Визор, правда, находился на правом глазу, что больше подходило для стрельбы, а не для обозрения, но угол зрения всё равно был расширен, и Никс периодически концентрировала внимание на происходящем сзади, ловя завистливые взгляды батарианцев, направленные на неё. Вернее, на её спину - а воровать у турианки и правда было что - даже если говорить об оружии. И снайперку и пистолет - ничего такого не продавали на Омеге. Никс добыла это из терминала Спектров, подивившись кусачей цене оружия, но только потом поняв, что это того стоило. Пистолет на "ура" сносил головы неприятелей, а Чёрная вдова оказалась куда более удобной и смертоносной, чем много лет используемая Гадюка. Последняя, кстати, была помещена в каюте - расставаться с оружием, которое она использовала много лет, было не так просто.
До мемориала оставалось где-то пол-пути, когда Никс заметила вороватого вида девицу, подивившись словам Арии о том, что с преступностью (воровством, воровством, конечно!) никак не будут бороться. Турианка предположила, что воры будут тщательно скрываться, но нет - вот одна, ярчайшая представительница своего вида.
Никс, дабы лишний раз убедиться (как будто это и так не было ясно) ускорила шаг - юная, насколько позволял увидеть визор, воровка проследовала за ней, сокращая расстояние. Двигалась она и правда умело - Канарис, будь она без визора, вряд ли бы почувствовала что-то. Вернее, то, как лишается вещи, почувствовала бы точно, а после - наверняка догнала бы. Всё-таки, до того, как разжиться, она была такой же - воровкой (и в довесок - убийцей) и отличной бегуньей - по-другому просто не получалось скрыться от выстрелов.
Шаг, ещё шаг. Они медленно приближались к подворотне, соединяющей несколько улочек. План, который пока не складывался в голове, возник мгновенно. Возможно, допросить. Пристрелить? Или взять к себе?
- Прия и Аери снова будут ворчать, что я стала использовать Омегу, как дойную корову. Здесь не пункт вербовки тех, кто хотел бы вступить к нам, так почему..? Может, прониклась и увидела в ней себя? Однако, я никогда не попадалась вот так вот. Убегала, получая град пуль в спину - да, но не попадалась. Первый и последний раз настал тогда, когда меня окружил конвой, посланный Арией.
Никс расслабилась - нужно было выглядеть крайне естественно. Она даже перестала думать о том, что сейчас схватит руку девчонки - уже думала, что скажет ей, и как допросит. Заметила, что воровка протянула правую руку - на креплении там находился пистолет.
- А у неё губа не дура - усмехнулась Никс - Продать здесь оружие Спектра можно чуть ли не втридорога, если, конечно, знать, где продавать.
Привычно, будто всю жизнь ловила воров, турианка обхватила запястье девчонки, недружелюбно глянула на неё и ещё пару шагов протащила за собой - разбираться посреди улицы было не слишком хорошо - они бы привлекли внимание, а может и сами стали бы жертвами более умелых воров, пользующихся тем, что парочка отвлеклась друг на друга. Едва зайдя в подворотню, Никс припёрла воровку к стене. Цепкие пальцы сомкнулись на её горле - не сильно, но предупреждающе, чтобы та не делала резких движений и даже не думала о том, чтобы вооружиться, если оружие у неё имеется. Капюшон юной грабительницы сполз вниз, давая возможность созерцать её лицо. Пальцами левой руки Никс осторожно коснулась отметины на её лице, хмыкнула.
- Следы от турианских когтей. Выходит, был контактный бой, раз уж её не пристрелили сразу... а может не бой?
Никс знавала лишь одного турианца, который любил оставлять такие пометки. Рана, в сущности, была пустяковой - били явно не на силу, а больше для того, чтобы оставить метку и... может, унизить?
Никс быстро определила, кто это мог быть, но думала, что того работорговца уже давно пристрелили. Поэтому, вместо запланированного "воровка", что было бы обычной констатацией факта, произнесла:
- Прихрамывающий такой тип, с бабскими замашками. Работорговец. Вот же падла, обещал уйти из этого бизнеса. Надо было отстрелить ему и вторую ногу. Гадёныш такой, выходит, ничего не бросил..!
Турианец был премерзкой личностью, которая когда-то встала на пути у Никс и Сэлли. Они тогда отбивали у него девок, за которых платили - многие из них были дочерьми богатеньких отцов - и те деньги, которые парочка получала за них, были куда больше тех денег, которые им предлагал турианец, чтобы они оставили его бизнес в покое. После нескольких стычек Никс выследила горе-сутенёра, прострелила тому ногу и прилично избила, что наверняка стало для того душевной травмой на всю оставшуюся жизнь. Нет, эта девчонка явно не должна больше попасться ему на глаза. Кто знает, может он спятил...
Закончив краткий экскурс о том, кто так вальяжно ранил девчонку, Никс добавила, уже ниже и более строго:
- У тебя сейчас есть на выбор два варианта - либо я здесь же тебя пристрелю, либо тащу к Арии. Есть, правда, и третий, но вы, воры, все такие свободные личности, не желающие быть в чём-то ограниченными... Сомневаюсь, что ты захочешь пожертвовать своей свободой.

Девчонка слушала и внимала, удивляясь именно там, где и следовало удивиться. Никс даже покоробила себя за то, что стала настолько чужой для Омеги. Опасений было очень много, и о всех них не сказать за один раз, но даже простое выражение лица жертвы (а кем сейчас была эта воровка?) заставило её задуматься. Раньше Никс достаточно мелькала в толпе для того, чтобы по истечении некоторого времени её стали замечать даже там, где прежде не замечали. Естественно, большинство турианцев-то предпочитало ходить в полной броне, боясь схлопотать по жёсткой заднице даже одной единственной пулей, которая всё равно засядет где-то возле железной кости и будет с лёгкостью извлечена медиками. Никс на их фоне смотрелась, словно клоун или какая-нибудь юродивая, для которой не писаны законы. Даже став Спектром, турианка не согласилась поменять свои, в общем-то, парадные одежды - ей нравился создаваемый образ. Изначально, он, правда, был людским - и именно людские ассассины и разведчики привлекали её, но Никс постаралась подогнать образ под себя. Неизменный капюшон, прикрывающий лицо, естественно, был забыт - это мешало обзору визора, и, кстати сказать, будь Никс в капюшоне, она бы не увидела воровку сегодня. А так - обычная, в тон одежде, повязка на голову, проходящая по гребню. Только показавшись в таком виде, Никс стала объектом советов, причём все советовали не слишком удобную паранджу, нося которую, были бы видны только ярко-голубые глаза. Контрастно, но жертвовать для этого собственной эффективностью Никс не согласилась. И вот в конечном итоге...
Ах, да, дело было ещё и в том, что её стали здесь забывать. Во всяком случае, наниматели, которые раньше относились к ней (под словом "раньше" Никс имела в виду ещё времена работы с Сэлли, но на третьих лиц) посредственно, а после - как к равной, теперь шарахались от неё. Если на это совсем не повлияла должность Спектра, тогда что с ними со всем случилось?
А ещё тот самый турианец, некстати всплывший в памяти. Имени Никс уже не помнила, но была уверена, что будь тут верная саларианка, тут же сообразила бы, о ком речь. То задание, когда работорговец получил (как тогда казалось турианке) по заслугам, фактически организовала одна Сэлли - она же могла и выполнить его, но предпочла оставить это подруге.
***
Был поздний вечер, и жертва возвращалась к условленному месту неохотно, безнадёжно опаздывая, и, словно предчувствуя расправу, не желала расставаться с одной-единственной кварианкой. Забыв обо всяких понятиях чести, тот кварианец нагло лапал её, та неуклюже отбивалась, чем только больше провоцировала вошедшего во вкус горе-любовника. Никс, сидящая в засаде, и комментирующая всё через переговорное устройство Сэлли, сочла его поползновения обоечёнными на провал. Когда же он наконец соизволил с ней расстаться, к нему подошли ещё несколько девиц, которые, по-видимому, записывались добровольно, и это было на редкость мерзко. Несмотря на то, что они, вроде как, сами это сделали, Никс уже хотела их освободить, и, как это бывает, не сдать виновника властям, а жестоко пристрелить. Когда же они, наконец, скрылись, турианец почувствовал неладное, и прибавил шаг. "Гадюка" была бесполезна, поэтому Никс бросилась в погоню, на ходу доставая "Палач". Преследуемый петлял, совершал чудесные для турианца его рода деятельности трюки и, казалось, сроднился с этим районом. Никс запоздало поняла, что он ведёт её к своему убежищу, но, несмотря на все своё везение, он несколько раз удачно подставился под пули, значительно потрепав свой щит. Оказавшись в крайне узком проходе, Никс просто использовала оружие, чтобы обрушить ненадёжно подвешенные грузы. Путь вперёд был закрыт, но без боя проклятый турианец решил не сдаваться. В руке сверкнул кинжал, который он метнул в противницу - и метнул очень метко. Остро заточенное лезвие чиркнуло о ствол "Палача", которым закрылась Никс, хотя сперва решила просто увернуться.
Соперник, кажется, струхнул, но Никс не собиралась сбавлять темпа, к тому же в рукопашном бою турианец не стоил и среднестатистического намёника. Кинжал, как тут же догадалась Никс, наверное был кем-то подарен как предмет интерьера, а прагматичный козёл его заточил. Она остановилась лишь тогда, когда была изрядно испачкана в его крови - впрочем, гад был ещё жив и вполне себе в сознании. Что-то бормотал, но за угрозами и мольбой прекратить она ничего не слышала. В полутьме переулков грохнул один-единственный выстрел и эхом ему вторило почти звериное рычание подстреленного турианца.
***
- А потом я молча развернулась и ушла. И ни с кем не разговаривала в тот день. Было даже обидно встретить настолько бесхребетного сородича.
От мыслей её отвлекла воровка, чьего ответа она ждала. Девчонка оказалась не так слаба нравом, и это понравилось Никс, и стало плюсом для неё.
- Если она всё же выберет правильный путь, то на корабле ей пригодится такое качество. Искательница чего-то несуществующего, которая никогда не сдастся. Это качество определённо может объединить весь экипаж.
Удар оказался совсем не сильным, но воровка наверняка только и хотела, что вырваться, освобождая пространство для манёвра. Никс не спешила вновь хватать её, ожидая сюрпризов. Перегрузка с её стороны не стала неожиданным ходом, и получилась слишком слабой - наверное, качество инструментрона оставляло желать лучшего.
- Надо бы как следует ей заняться, если она попадёт на борт. Нечего ей во всяком тряпье ходить и с неисправным инструментроном.
Перегрузка была оружием инженеров, притом самым основным, поэтому Никс ожидала мгновенного снятия щитов, но, увы - паузой она воспользовалась, чтобы снова схватить девушку, и на этот раз не так сильно, чтобы та тут же начала вырываться.
- Тс-с, - успокоила она. Коготок предупреждающе коснулся её губ - и вовремя, на них уже начали любопытно поглядывать, принимая за ссорящуюся парочку.
- М-да, Аери меня по голове не погладит. Деформацией по заднице - вот и весь разговор. Опять ведь начнётся старая тема о том, почему на корабле одни бабы... Я откуда знаю?
- Тот турианец - начала Никс - и есть третий вариант. Ты пойдёшь со мной и покажешь мне, где он ошивается... Я пристрелю его, а взамен получу тебя.
Она отпустила девушку и продолжила:
- Как хорошую, я надеюсь, воровку и не самого худшего инженера. Иными словами, хочу пригласить тебя в свою команду. Прежде чем откажешься, подумай о своём положении на Омеге. О этом негодяе, который всё равно отыщет тебя снова. Думаешь, царапина на лице - всё, чем он ограничится? Я же смогу обеспечить тебе покровительство и голову того гада на блюде, если, конечно, её не разорвёт в клочья выстрелом.
Никс чувствовала себя этакой змеёй-искусительницей, но эту воровку ей и правда было жалко. К тому же появился шанс свести счёты со старым врагом, который не скрылся под землёй. Очень, очень зря.
Турианка представляла, какой изысканный способ расправы выберет в этот раз. Наверняка, засранец обзавёлся охраной, поэтому порадовать себя и эту девочку, имени которой она не знала, придётся, эффектным выстрелом пробив череп турианца издалека. Если уж разлетался даже кроганский череп, защищённый не самым плохим шлемом, то турианский череп без всякой защиты был желанной целью для "Чёрной Вдовы". Правда, оставался вариант с тихим убийством - подкрасться, перерезать горло или отсечь конечность. Кинжал, правда, был лишним, но меч был куда тяжелее, и обращаться с ним Никс умела не так уж хорошо. На четвёрочку, пожалуй.
- Меня зовут Никс, - представилась она воровке.

- Она совсем ещё ребёнок. Она нужна тебе? Совсем молодая, неопытная воришка, которой нечего терять? - спрашивала себя Никс. С одной стороны, это действительно было так, вот только лишних слов в адрес девчушки она говорить не собиралась - наоборот, обращалась к ней, как к равной. Та в любом случае должна была это оценить, как и то, что пока Никс никак не попыталась привести первоначальный приговор в исполнение. Воровка была ещё жива, и наверняка не знала, почему именно. Все эти объяснения наверняка казались ей бредом, поскольку подобное везение было как минимум странным. Никс ловила себя на мысли, что она бы сказала, и в конечном итоге всё сводилось к тому самому случаю, в ходе которого она познакомилась с Арией. Первый шок тогда спал достаточно быстро, и Никс смогла показать себя такой, какая она есть, так может ей стоит ждать того же от этой девушки.
- Да, она определённо нужна мне. Именно молодая и неопытная воришка, которой нечего терять. Что немаловажно, она чувствует себя здесь комфортно, а значит может с гордостью назвать себя дочерью Омеги. А те, кто считает Омегу своим пристанищем, должны рано или поздно подняться наверх. И если не сами, то с чьей-то помощью. Вероятно, и столкнулись мы только для того, чтобы я смогла забрать её отсюда.
Когда дело касалось рекрутинга и сформировавшегося экипажа, Никс была крайне деловита и пунктуальна. Не лгала, не пыталась уязвить и не хамила, что с лихвой окупалось при встречах с Советом и расправе над жертвами, словно скрытая сторона турианки только и ждала, когда сможет показать себя.
Тем не менее, мысли не отвлекали Никс от действий и фраз собеседницы, которая нашла способ укорить её саму. Никс ответила полуулыбкой, мандибулы нервно дёрнулись. Будь она чуть поважнее, и слова бы задели её до глубины души, но сейчас обиды она не испытывала. Опеределённо, для неё, одной из лучших, которая провела на Омеге много лет, было не слишком приятно слышать укор, прямо говорящий о том, что она ничего не добилась сама. Никс упомянула Арию - наверное, это заставило думать воровку, что стоящая перед ней турианка всем обязана королеве Омеги, но это было не так. Никс не просила, не лебезила - она брала то, чем Ария могла поделиться. И, что самое главное, никогда не считала их отношения построенными только на кредитах и прочей прибыли.
Никс не рассказала всё, интересующее её собеседницу только по одной причине - не любила болтать о том, о чём болтать с незнакомыми не следовало. Турианка любила истории, никак не относящиеся к её биографии, если дело касалось едва знакомых ей личностей, а подробности своего становления... Никс просто не хотела, чтобы это становилось единственным фактом, каким она может похвалиться. Ведь было же, чем, определённо, но у других людей, которые её не знают, это не вызовет ничего, кроме зависти. Впрочем, вспомнив Аери, Канарис уже не могла сказать, чтобы все так счастливо относились к её новой жизни. Сэлли, например, находила причину поворчать, а Аери - предупредить, что эта дружба с Арией хорошим не кончится.
- Ну да, не кончится, если я начну заниматься чёрт знает чем и попрощаюсь с логикой. Негоже кусать руку, которая тебя кормит, в конце концов.
Впрочем, без внимания слова воровки Никс не оставила, и ответила, пока они направлялись к логову того самого турианца.
- Всё, что у меня сейчас есть, было нажито собственными силами - пояснила Никс - Честным и нечестным трудом. Знаю, тебе плевать, но когда попадаешь на Омегу в том возрасте, когда хорошо бы содержаться в рядах военных сил где-нибудь на Палавене, да и ещё и в разгар никому не нужных войн, хочется как-то выкрутиться из и чтобы тебя просто оставили в покое.
- Я очень люблю Омегу - добавила турианка чуть позже - О настоящей родине мне было куда проще забыть. При всей своей обшарпанности и низости, Омега красива. Она напоминает мне шкатулку с барахлом. Если перетряхнуть - можно отыскать несколько самородков. Они, подобно светлячкам, сияют так, что не перепутать ни с чем другим.
- Никогда бы не подумала, что это похоже на благотворительность, но наверное, Спектру позволительны такие действия в перерывах между убийствами и той резнёй, что происходит вокруг. Вот бы это ещё несло успокоение - такое же, как при выуживании из нечистот Омеги таких бриллиантов, как эта девочка...
- Хорошо, Мышка, - молвила она, усмехнулась - Тебе идёт.
То, что девушка представилась кличкой, ничуть не смущало и не раздражало Никс - главное, чтобы той было комфортно именоваться так. На корабле, впрочем, никто не пользовался кличками, да и сама Никс, ко всеобщему удивлению, не обзавелась громким словцом, характеризующим её. Нет, громкие слова в её адрес были, и столько раз, что вольно-невольно стали запоминаться самые смешные и абсурдные, но вот сотворить из них прозвище даже при всём желании... не получалось.
Пока поведение Мышки очень напоминало ей блудную дочь - не слишком послушную, но благодарную. Девчушка была довольно мила - пусть и взволнованна и несколько напугана.
- Она, наверное, направилась к этому говнюку только потому, что у неё не было выбора, однако сделать что-то такое, что заставит меня пристрелить её, вряд ли случится сегодня. Меня гораздо больше заинтересовала её рана и тот паразит, который после моего первого визита просто предпочёл зарыться в землю и засыпать себя с головой. Живая могила. И настало время устроить ему настоящую.
Те улочки, по которым следовали Никс и Мышка, были не слишком знакомы турианке. Она слишком давно не бывала здесь, чтобы с лёгкостью опознать это место. Когда-то здесь, кажется, проходила одна из стычек совсем ещё молодых банд, а в кровопролитном бое с той и с другой стороны уцелели лишь пятеро, включая Никс. После обменявшись колкостями и угрозами, они разошлись, а это место долгое время пустовало. Проходя здесь многие годы назад, Никс замечала, что тела сначала начали гнить, после - истлели, а кости какое-то время находились на своих местах, в один прекрасный день растащенные голодными ворча.
Улочки закончились складской зоной - этаким вкраплением в бесконечном лабиринте. Никс знала, что внешность обманчива - здесь, по сути, не было никаких грузов, если только грузом нельзя было назвать людей. Только вот они здесь жили, а этот пластинчатый гад наверняка предпочёл разжиться за чей-то счёт. Как и всегда.
Зайдя в ничем не примечательный барак, она, смотревшая по сторонам, отметила, что никакой охраны не было - неужто жизнь ничему не научила старого знакомого? Никс хотела было успокоить Мышку, но та прошла вперёд, Никс же чуть помедлила, решив устроить сюрприз, и показалась в дверях чуть позже.
Торвис. Только завидев его воочию, Никс мгновенно вспомнила его имя, как и прочие недостающие факты - они мозаикой легли на то, что турианка уже о нём знала. И конечно, он тоже был рад её видеть.
Обстановка вокруг (предметы интерьера Никс не оценила - всё такая же безвкусица) была, наудачу, спокойной, а посторонних, исключая двух лбов-охранников, не было. Просторное помещение позволяло хорошо поиграть, чем и задумала заняться Никс.
- Вижу, ты меня узнал, Торвис. Мне-то казалось, что после того, как я вышибла из тебя дух, ты больше никогда не выползешь на прежнюю тропинку. Однако, работорговля манит, и даже простреленной ноги было недостаточно, чтобы прекратить.
- В этот раз всё будет иначе, Никс - презрительно процедил он, когда прошёл первый шок. Никс отметила, что очень уж быстро гад пришёл в себя - Я подготовился.
Едва турианец кивнул своим верзилам (которые, впрочем, были турианцами, а не кроганами, за что следовало благодарить духов), Никс мгновенно вооружилась пистолетом, и пристрелила одного из них - того, что был более нетерпеливым и первым схватился за ствол. Второй же слегка промедлил, что дало турианке время уйти в маскировку, и, вооружившись кинжалом, подобраться к турианцу. Тот оказался не так прост, попытавшись прицелиться в Мышку, чтобы диктовать свои условия, однако сильный удар, который пробил шею, заставил того дёрнуться и осесть на пол, нелепо пытаясь зажать смертельную рану, из которой хлынула кровь. Торвис, глядя за действом, как-то странно вжался в своё подобие трона. Кажется, на его наглом лице отразился страх. Самый настоящий такой страх, который он тщательно скрывал. Подойдя к нему, Никс пожалела, что не оставила метку в виде следов от когтей - очень уж она любила портить другим лица. С людьми получалось лучше всего - такой удар оставлял крайне глубокий шрам, когда заживали ужасные раны, оставленные когтями, и без хирургического вмешательства (а скрыть такие шрамы стоило очень и очень недёшево) отметины оставались на всю жизнь.
Отшвырнув стоящий на её пути столик, Никс ухватила Торвиса за горло - совсем немилосердно, не заботясь о том, что с гадом будет дальше. Кинжал сейчас прохаживался по его мандибулам, готовый отсечь их к чёртовой матери.
- А что, неплохая ведь идея...
- Я же ясно сказала тебе прекращать подобные махинации... - начала она - Сколько раз мне тебя выискивать, чтобы вбить это в твою контуженную голову?
- Я работал с Арией. Я ей нужен - плевался словами Торвис - У тебя будут проблемы, если ты меня убьёшь!
- А я с ней до сих пор работаю - меланхолично ответила Никс - К тому же, если ты ещё не в курсе, я теперь Спектр Совета, а значит мне ничерта не будет даже если я прибью капитана Синих Светил. Ты что, ещё не понял, что конкретно влип?
- Это вы с той пучеглазой помешали моему бизнесу тогда..! - взорвался он - Я не собираюсь ничего прекращать, а твои угрозы... плевал я на твои угрозы!
- Всё тот же засранец, что и тогда, - покачала головой Никс и вздохнула, решив напоследок обойтись без угроз, и просто привести приговор в исполнение.
Держа Торвиса за гребень, Никс завела руку с кинжалом так, чтобы нанести удар сзади, и видеть морду этого самодовольного придурка. Турианец задрожал, лишь только кинжал плавно, с наслаждением, будто давно ждал этого, вонзился в плоть, чиркая при контакте с шейными пластинами, которые были наиболее мягкими. Он не кричал, что не слишком порадовало Никс, однако обещание Мышке насчёт головы она ещё помнила.
Руки заливала тёплая синяя кровь, по большей части стекающая по спине турианца, которого Никс придерживала, продолжая делать разрез. Кинжал упёрся в шейные позвонки, но Никс использовала то, что тело было уже вялым и заваливалось назад. Пары не самых сильных ударов коленом хватило для того, чтобы создать удар нужной силы, но не желая держать в руках голову мерзкого турианца, Никс отпустила её вместе с телом. Та, впрочем, надолго вместе с остальной частью турианца не задержалась, в конечном итоге замерев неподалёку. Вытерев о совершенно ненужную ветошь кинжал и руки, она вернулась к Мышке и будничным тоном сообщила:
- Голову можно забрать с собой. Я заметила там подходящий пакет, чтобы всё вокруг кровью не залило. Теперь ты пойдёшь со мной?
Убрав кинжал, Никс протянула девушке руку. Теперь, после завершения старого дела, которое та помогла ей решить, Никс не стала бы настаивать на том, чтобы она пошла с ней, но договор был договором - если Мышка, конечно, не пожелает отказаться от достатка и комфорта в пользу свободы.

Никс подумывала и сама взять с собой этот трофей, но помнить о мёртвых подонках не хотела - это было просто не в чести у неё. С одной стороны, головы изрядно насоливших ей врагов будут как нельзя кстати, а с другой всё это тянуло на извращения куда более серьёзные, чем те, которые Никс допускала при убийствах и некоторых других вещах, о которых было положено знать только мэм Нагато. Соответствующий отсек на Анубисе, который мог подойти для этого (при желании там даже можно было распять поверженного элкора), оставался пустым "на всякий случай", и, как сегодня выяснилось, может вполне подойти для Мышки, если та будет не против. Некоторые бы разделили интерес Никс к трофеям, вроде головы (например, Банши), но делать из корабля музей убитых подонков (неплохое название) было лишним. К тому же, турианку манил не столько трофей, сколько процесс его получения. Процесс затягивал, и биться, пусть относительно, но сопротивляющимся врагом, было увлекательно, а после несложного процесса лишения жизни интерес совершенно терялся.
Рут не спешила реагировать на гибель изрядно подпортившего ей жизнь турианца, Никс же не торопила её, предпочтя этому осмотр двух других тел - могли найтись важные электронные данные или что ещё. Несмотря на престижную работу, от воровских замашек Никс не избавилась, по-прежнему не считая чем-то зазорным обворовать какого-нибудь толстосума, но в большинстве случаев, крала уже у мёртвых. Они не нажалуются, не станут распускать слухи, узнав о которых, Ария её по голове не погладит. Мёртвые умеют хранить секреты. Никс прекрасно знала, что стоит ей сменить одежды на лёгкую броню, снять все безделушки, а голову прикрыть шлемом-маской, и можно будет придумывать громкий псевдоним, чтобы начать воровать и жить как раньше, но с приходом в жизнь важных и ответственных заданий, получилось так, что ни та, ни другая деятельность особенно её не влекли. Сложный процесс перехода из обычной наёмницы в Спектра был куда более сложен - можно было посылать Совет, грубить им, но они всё равно оставались в выигрыше. Никс сопротивлялась собственной судьбе, в глубине души желая такой должности, и коварство медленно, но уверенно, будто удав, пожирающий жертву, побеждало.
- А красть у волусов было бы так легко... - подумала она, активируя инструментрон и присаживаясь рядом с первым охранником Торвиса. В данных взломанного инструментрона нашлось кое-что интересное - информация об украденных азари, которые, судя по всему, предназначались Арии - танцовщицами в "Загробную жизнь". Информация была двухдневной давности, а встреча скупщика и владельца "товара" планировалась уже сегодня. Время, однако, ещё было, но Никс не стала медлить, и сразу же переслала данные Арии. Она находилась достаточно далеко, чтобы успеть к месту сделки, а вот наёмники, которые будут отправлены Арией сию же минуту (в быстродействии королевы информационного царства Омеги (в отсутствие Сэлли) Никс не сомневалась), а особо отличившиеся агенты смогут убить горе-бизнесмена и получить предназначавшееся Арии по праву.
Также в документах оказалась куча совершенно ненужного барахла из экстранета, которым наёмник, казалось, забивает информационный носитель, скрывая что-то важное... но нет, данных обнаружено так и не было. Второй же убитый, возле которого тоже образовалась на полу знатная лужа крови, хранил приличную сумму кредитов и данные о других сделках Торвиса, которые с его смертью наверняка будут аннулированы. Судя по всему, хромой говнюк был не единственным замешанным в этом бизнесе, и на кого-то работал, но заниматься этим прямо сейчас (хоть и очень хотелось) Никс не стала - слишком мало времени сейчас у неё было. Были у неё некоторые опасения, касающиеся Мышки, которую сейчас не стоит брать с собой, чтобы прищучить немаленькую банду работорговцев, да и... турианка давно перестала удивляться, обнаруживая Арию на вершине любого преступного айсберга. Торвиса она с Т'Лоак ни разу не обсуждала, однако подозревала, что эта ниточка тоже ведёт к начальнице. Допустим, за убийство этого доставляющего всем проблемы турианца ей ничего не будет, но вот за партию отбитых людей (с какой стати их вообще спасать?)  проблемы не заставят себя ждать. Спасать воровку у неё были причины (достаточно поняв девушку, Никс хотела забрать ту к себе на корабль), но спасать толпу людей, которые будут не особенно рады (а многие ещё и обвинят её во всём, потому что она - представительница той же расы) - увольте. Никакой награды, лишь порицания. Совершенно невыгодно. Тем не менее, данные Никс оставила, чтобы ещё подумать над этим - очень уж хотелось побольше насолить тем, кто работал вместе с покойным Торвисом. Распорядиться кредитами она тоже знала как, но пока не спешила.
Мышка тем временем забрала пистолет покойного турианца - у телохранителей же были тяжёлые стволы, и неясно, что они собирались сделать с их помощью. Перестрелка в таком тесном месте требовала явно большего - точных одиночных выстрелов, а для пущего страха у турианцев Никс заметила "Призраков". Крайне неудобное оружие. У второго, впрочем, был ещё Гнев - штука поистине адская, после прямого попадания требующая долгие дни ухода за собой и вынимания из брюха обильного количества дроби, но пистолет сделал своё дело - они мертвы, и не сделали ни одного выстрела. Второй повёл себя крайне неразумно, достав этот миниатюрный пулемёт и направив его на воровку - та, судя по комплекции, была очень ловкой и обладала хорошей реакцией, поэтому уйти от задирающегося вверх ствола (а отдача у "Призрака" была такой, что даже самые сильные турианцы не могли её сдержать) и очереди, направленной по дуге снизу вверх, было для неё легче лёгкого. Торвис же просто не воспользовался своим пистолетом - знал, что это бессмысленно.
- Слабохарактерная тварь... - подумала Никс, стоя рядом с Мышкой и созерцая, что осталось от турианца.
- Да, это было шуткой - подумала она, когда девушка поспешно отказалась. Мандибулы слегка шевельнулись, Никс понимающе кивнула, хотя по-прежнему имела достаточно двоякое мнение о том, стоит ли забирать с собой именно этот трофей.
А после... после этого Мышка напомнила ей загнанного зверька, который не знает, куда спрятаться. Турианка удивлённо хмыкнула, видя реакцию воровки, быстро поняла, в чём дело, несколько сконфузилась. Почему-то, до этого момента, Никс не думала о том, какую реакцию у человека, который и чужих жизней-то отнимал меньше, и пользовался этим не так безнаказанно, может вызвать такая бойня. Не было ничего зазорного в том, чтобы просто пристрелить всех троих, но вот обезглавить одного из них (не без труда, и кинжал придётся отдавать на заточку по новой - кости турианцев были крайне крепкими, и даже мономолекулярные клинки теряли свою прочность после слишком тесного с ними контакта), причём получая от этого удовлетворение, могло показаться (и показалось) совершенно бесчеловечным этой девушке.
- Не бойся, - тихо пророкотала Никс - Я тебя не обижу.
- Кажется, это стандартная фраза всех маньяков и насильников Омеги - промелькнула шальная мысль - Духи милосердные, время на Омеге не то, чтобы бояться тех, кто спасает твою жизнь.
- Этот засранец здорово осложнил мне жизнь, и убийство было актом мщения и возмездия. Во всяком случае, после того, как Торвис с тобой обращался, мне захотелось показать тебе, что турианец турианцу рознь.
- Или в твоём взгляде не было неприязни?
И тем не менее, воровка согласилась. Просто она, как никто другой, была сейчас честна с ней. Её слова о страхе не вызвали у Никс никаких особенных эмоций. Она ликовала, если боялись враги, чувствовала удовлетворение, если боялись незнакомцы, но страх этой девушки был чуждым чувством - напротив, Никс хотела того, чтобы она перестала бояться. Поэтому и стоило начинать с малого.
Подойдя к ней, Никс наклонилась и уже подробнее изучила рану на щеке, хотя даже после лекций Френа не понимала ничего в человеческой анатомии, как не понимала раньше. Могла распознать только то, требуется ли мгновенная помощь или ещё можно подождать. Рука её коснулась спутанных волос на голове девушки - как раз той роскоши, чуждой гребням турианцев, взгляд пронзительно-синих глаз встретился с зелёными.
- Ты можешь представляться всем Мышкой, если тебе с этим именем удобнее и привычнее, - молвила Никс, смотря на воровку - Но я ценю то, что ты назвала мне настоящее имя.
- Надеюсь, это говорит о твоём доверии не потому, что ты меня опасаешься, а именно потому что доверяешь.
Никс повела Рут за руку - но совсем ненавязчиво - та могла высвободиться, если касание было ей неприятно, просто задав не самый медленный темп, турианка намекала на то, что медицинская помощь девушке всё же понадобится.
- Нам нужно заглянуть в одно место, это по пути, - пояснила она, решив, что в их с Аери особое место заглянет в другой раз, но родителей нужно повидать именно сейчас.
Кладбище Омеги не было похожим на остальные - оно сохраняло старомодность и не признавало гробов, которые через шлюзы выбрасывались в космос, чтобы тот в конечном итоге поглотил их. Об этом районе знали многие, но вот вход обычно был не для всех. Такими вещами как осквернение могил, здесь никто не занимался, да и делать на кладбище было нечего - оно совсем не подходило под то место, где можно проворачивать сделки. Никс видела там живых лишь пару раз - обычно, одинокие азари, с одной из которых она даже поговорила. Та настолько обезумела от горя, что не таясь, рассказала свою историю. Вся эта трагедия, достойная увековечивания, была предельно простой. Эта азари - ардат-якши, которая, заигравшись, убила возлюбленную за подозрение в измене, а уже после её смерти, став интересоваться всем, что с ней было связано, чтобы найти улики, нашла личный дневник любимой. В нём, естественно, говорилось только о той единственной, что и подтолкнуло проклятую азари к безумию.
- Нет повести печальнее на свете, чем мозг азари изнасиловать в дуэте.
- Нам сюда - Никс направилась к спуску вниз, оканчивающемуся дверью - похожая конструкция была в Загробной жизни, только вот открывшиеся двери представили их глазам совсем не то зрелище, которое ожидают увидеть немногие, приходящие сюда впервые.
Туман здесь вился куда более густой - казалось, останки тех, кто был похоронен ещё свежим, гниют, и красное марево стелется прямо над самыми могилами, обволакивая всё, что тут было - кресты причудливых форм, цветники и лавочки рядом с некоторыми могилами. Место, полное мистического тумана, и не самых лучших ароматов вокруг. И, конечно же, здесь никого не было.
- Можешь подождать здесь или пойти со мной, - обратилась к Мышке турианка - Только прежде я хочу кое-что сделать... - она активировала инструментрон и перевела кредиты, которые были у второго охранника, воровке - Раз уж я теперь твой капитан, то проявлять внимательность и заботу к тебе я обязана.
Никс направилась вглубь кладбища, наощупь безошибочно угадывая расположение нужной ей могилы. Вот расписной турианский крест, вот замысловатые символы азари, вот бесхитростные человеческие украшения. Пролёт был кроганской могилой с характерным холмиком, который был для Никс ориентиром. После неё она свернула направо, направляясь вдоль рядов к ухоженной и достаточно скромной могиле родителей. Не забыла и цветы, прихваченные возле входа - они лежали там в изобилии, и не нужно было тратиться, чтобы потерять время, набирая букет.
Опустившись на колени перед могилой (нужно было поставить лавочку, нужно) Никс произнесла одну из молитв за упокой, возложила цветы и некоторое время просто молчала, пробегая глазами надпись на надгробии. "Кирос и Аэн Канарис. Свобода была их голосом, Несогласие - путеводной звездой".
Вздохнув и поднявшись, она отыскала Рут и молвила:
- Можем идти.

Никс молча кивнула - слова были лишними. Во всяком случае, сейчас. Она правда была не готова говорить за всех турианцев - слишком много противоречий было связано с этим. Взять хотя бы обезглавленного Торвиса - тот уж точно не являл собой образец для подражания и венец турианской культуры. Никс знала ещё как минимум дюжину тех турианцев, по которым точно не стоит судить всех представителей их расы. Она и себя не считала таковой - поскольку среднестатистический турианец - обязательно выходец армии, с высокими представлениями о чести. Достаточно гордый, но не заносчивый. Готовый помочь, но не указать на недостатки. В памяти почему-то всплыл Ринус - тот, по мнению Никс, идеально подходил на роль примера, каким должен быть турианец, вот только спросить его мнения о инцидента у ретранслятора 314 турианка так и не удосужилась. К тому же он наверняка бы пристрелил Рут сразу же, как только заметил, что та у него ворует. От такого поступка Никс удержало то, что девушка была ещё достаточно молода и в чём-то похожа на неё саму - когда Никс только начинала, она была в отчаянии. По другим причинам, но всё же, слишком похожа. Та могла солгать насчёт родителей, однако поведение и реакция этой девушки были искренними, либо очень натуральными. Словом, турианка поверила ей. И пока ни разу не пожалела. Что важнее всего - Рут не скрылась, когда ей представилась такая возможность. Наверняка она поняла, что это денежное вознаграждение - не просто помощь, какую капитан может оказать подопечной, а благодарность. Впрочем, даже благодарить было не за что - Торвис был помехой им обоим. Никс дала волю другим чувствам - жалости и желанию помочь, хотя и нередко ошибалась в этом. Вместе с желанием помочь это было первым кирпичиком в фундамент доверия, ведь Мышка совершенно точно не ожидала такой щедрости. Она могла счесть это чем-то не слишком хорошим и подозрительным, но повода хитрить сейчас не было. Обоюдное доверие (Никс рисковала, следуя за Рут в возможную ловушку, а Рут не могла быть уверенной, что после Торвиса турианка не займётся ей самой) было оправдано один раз, но останавливаться на достигнутом было бы глупо, и поэтому Никс решила ответить на вопрос, который сперва проигнорировала. Проигнорировала потому, что была занята мыслями о родителях, однако можно было ответить на него сейчас - к тому же, путь до космопорта был неблизким.
- Почти всё, - не упоминая, на какой вопрос отвечает, начала турианка - Однако полного чувства безнаказанности всё же нет - мне есть, перед кем отчитываться. Сперва, как и всякому человеку, захотелось забраться как можно выше, но это, наверное, пик, предел и апогей моей карьеры - сомневаюсь, что более высокая должность будет настолько весёлой и разнообразной. Пойми меня правильно - чуть погодя заметила она - Я получаю от убийства ровно столько наслаждения, сколько нужно. Мне не хотелось, чтобы ты боялась меня. Даже не хотелось, чтобы ты знала, чего тебе стоит ожидать от меня. Дело в другом - я просто была собой - и мне такая позиция по душе. Когда твои руки по локоть в крови, то, отнимая чью-то жизнь, уже не ценишь её так, как поначалу. Меня вырастили в атмосфере несправедливости, чувства возмездия и жажды. Мне хотелось крови тех, кто этого заслуживает - не буквально, но чтобы она окропила стены Омеги.
Никс вздохнула.
- Я навещала родителей - молвила она - Их смерть побудила меня продолжать то, чем сейчас занимаешься ты. Я начинала с этого, но подробности того, как меня принял Совет, я пока замну.
Она с лёгкостью могла рассказать, почему, как, но не могла найти ответа на вопрос "зачем", да и пока отношения между новоиспечённой подопечной и очередного члена экипажа были слишком хрупкие, а в красках рассказать о таком Рут сможет та же Лайя - она любит приукрашивать и дополнять. Никс доверяла Рут, но ровно настолько, насколько та доверяла ей. Во всяком случае, все красочные истории, так или иначе, но имели эмоциональный подтекст, а углубляться в драму Никс не хотела - не любила, когда её считали слишком эмоциональной. Чувства мешали работе, отвлекали от цели и вообще были лишними. На корабле, возможно - если кто-то изъявит желание слушать - но определённо не тут. Не сейчас.
- Тебе стоит дать понять остальным, какое прозвище подходит тебе, и с какой интонацией его лучше употреблять. Я уверена, что Мышь - не потому, что беззащитная и забитая, а потому, что юркая и незаметная. Я буду чередовать имена, чтобы ты не привыкала к чему-то одному.
На самом деле Никс не видела разницы, как обращаться к тому или иному члену экипажа, поскольку всех без исключения она ценила, и несмотря на то, что была недовольна и грубила порой (наверняка, пагубная привычка Сэлли и ей передалась, странно ещё что Никс при этом не начала быстро-быстро говорить и моргать глазами как саларианка), дорожила экипажем.
А ещё много раз задумывалась над тем, чего все те, кого она завербовала, стоят против других экипажей. "Анубис" не был агрессором, однако расценивать их шансы было не лишним. Никс считала, что скрытных убийц и воров у них хватает, а вот огневой мощи недостаточно. Был Харон, был Кирк, была Прия с Лайей, но вот истинных воинов, коими являлись твердолобые кроганы, в команде пока не было - по причине нелюбви Никс, распространяющейся на всю расу. Невольно подумав об этом, когда она убеждала Рут, Никс решила на досуге пересмотреть своё отношение. Оно, правда, никогда не менялось, и кроган, если таковой найдётся, уж точно должен стать диковинкой всего экипажа и быть как минимум страшно влюблённым в капитана, но наличия даже существа неприятной ей расы, Канарис не исключала. Раз уж Рут пообещала себе измениться, то почему Никс не может подать пример первой..?
- Всё в порядке, - молвила она, ведя Мышку на корабль. Как по закону подлости, отведённое на обустраивание время заняли встретившие её Аери и Прия.
Взгляд первой говорил о том, что Никс надо срочно объяснить своё поведение и перестать набирать на корабль женщин любой расы, вторая же отнеслась к новому члену экипажа куда более лояльно.
- Рут, познакомься, это Прия Африт, Спектр Совета и мой заместитель, и матриарх Аери Нагато. Дамы - насмешливо обратилась она к двум азари (которых видела вместе уже какой раз, и что-то подозревала - разумеется, все недовольства Никс были шуткой) - Это Рут Портер - теперь она одна из нас. Прошу любить и жаловать.
Очень кстати из кабины пилота выплыл Зи, обеспокоенный тем, что они слишком долго находятся в порту - ему-то было комфортнее в пространстве. В порту пилот чувствовал себя как ханар без устройства левитации, и сейчас это не было даже преамбулой.
- Ваш собеседник рад приветствовать нового члена экипажа, - начал Зи, подражая манере ханаров говорить, хотя общался обычно и так и этак - рассказывал, что ханары действуют так только в соответствии с собственными убеждениями, многие из которых он сам, разочаровавшись в жизни, оставил в прошлом.
- Рут, это Зи - наш пилот - представила Никс - он абсолютно нормальный и вменяемый. - добавила она, заметив, как ханар одобрительно засиял. В буквальном смысле.
- Френа никто не видел? - между делом спросила она, утаскивая Рут в медотсек и попутно отдав приказ о том, чтобы ей что-нибудь приготовили - повар в команде был не именитый, не вояка, поэтому всё обошлось без долгих представлений. Некоторые личности, вроде Нокс, Ведьмы и Иветт из кают не вышли, дабы поприветствовать новенькую, но Никс решила, что не так уж и много они теряют - как Мышка, так и члены экипажа. Ещё познакомятся.
Без особых приключений дойдя до медотсека (разве что из каюты Англаш слышались заунывные молитвы), Никс поприветствовала махнувшего рукой-протезом кварианца. Тот был занят обследованием Мириэл, которая быстро представилась девушке и покинула медотсек. Мозговитому кварианцу не нужно было ничего объяснять - тот аккуратно принял "груз" в виде Рут, усадил, осмотрел царапины, заметил что-то в духе "Никс, ты что, дала ей пощёчину, а потом приволокла сюда?" и занялся обработкой царапины - пустяковое дело, решённое уже через минуту. Прежде чем направиться в столовую, Никс показала Мышке её каюту - благо, свободные ещё были. Та ничем не отличалась от остальных, но, как и во всех предыдущих случаях, турианка сказала, что если туда необходимо поставить что-то специфичное - Рут всегда может обратиться к ней. Едва приведя воровку в столовую и вручив её в распоряжение дружелюбно настроенного повара, Никс отвлекла Прия, говорящая о том, что поступил вызов от Совета. Нужно было вновь сойти, а после - держать курс на Цитадель. И так каждый раз...
- Располагайся, - произнесла она - Я буду на мостике, если понадоблюсь тебе.