До Эшаала начинало доходить, что случилось. Вот только все внутри буквально кричало, что так не бывает. На союзников — даже вынужденных — не нападают. Поэтому, когда он, отчаянно моргая, спросил:
– Каким… «шансом»? – Эшаал был абсолютно искренен. Он не верил, что у чужаков так принято — стрелять в спину. Орра, пока была жива, рассказывала, что именно это и происходило на Кадаре: чужаки убивали друг друга до ужаса буднично. Но ведь даже кетты не поступали так. А уж среди ангара убийство тем более было редким преступлением.
     А потом Эшаал уже не смотрел на чужака. Своих товарищей он заприметил, когда те подошли совсем близко. Все-таки на складе было не настолько светло, да и все внимание к себе приковал пистолет в нервно подрагивающих руках.
     Для того, чтобы как-то помочь, Эшаал по-прежнему был слишком шокирован, и потому просто смотрел, как Ифен уложил чужака, только один раз вздрогнул от хруста, с которым Ифен впечатал противника в лед. Так легко — хотя чему тут удивляться? Чужак был крошечным.
     Оцепенение, наконец, спало. Как раз вовремя — Гериин оказалась совсем рядом.
– Ифен! Гериин! Звезды, как я рад вас видеть!
     «Ишарай» с гулким стуком упала на пол, когда Эшаал заключил подбежавшую к нему Гериин в объятья, и она, издав болезненный стон, ответила тем же. Эшаал ее прекрасно понимал. Не стоило все-таки ему браться за винтовку сейчас, даже ради испытания. От отдачи рука заныла с новой силой, и Эшаал морщился, но все равно счастливо смеялся.
– Нет, – он торопливо замотал головой. – То есть не больше, чем был.
     От вида своих радостно щемило сердце: с ними все в порядке, они живы, здоровы. Они здесь, а, значит, теперь все будет хорошо. И вместе с тем на Эшаала накатило сильнейшее чувство стыда: его видели рядом с пришельцем и теперь придется рассказать все как было. О том, что он испугался, что сам не выберется и сохранил жизнь врагу. Хуже того — глядя на распростертое перед Ифеном тело, Эшаал понимал, что не желает тому смерти. Даже теперь, после того, как чужак наставил на него оружие. Никаких клятв он не приносил, но ощущение было такое, будто обещал чужаку безопасность, а теперь… а теперь все обернулось вот так. Но не мог же он сказать Ифену: «Не стреляй!»? Не послушает, а к самому Эшаалу только вопросов прибавится. Почему он пожалел чужака? Можно ли ему теперь доверять?
     Хотел бы он и сам это знать.
     Переминаясь с ноги на ногу, Эшаал вновь поднял взгляд на Геррин. Эйфория от встречи сходила на нет, и в голову настырно лезли неприятные, но важные мысли:
– Кетты где-то поблизости. Я видел призраков.
     Гериин положила ладонь ему на плечо, но под тяжелым взглядом Ифена убрала, да и Эшаал присмирел. Да, он слышал это прежде: это военная операция, а не семейная встреча, и надо вести себя соответствующие. Орра тоже так говорила. Как ее, все-таки, не доставало. Даже ее ворчания.
– Призраки? Где? – Гериин посерьезнела, разом прибавив десяток лет.
– Совсем рядом с обвалом. – Эшаал указал куда-то за спину, туда, где, по его мнению, все и произошло. Да только он прошел столько поворотов, что без карты не разобрался бы, где на самом деле находится. – До вас же они не добрались? С остальными все в порядке?
     До этого момента Эшаала не настораживало, что Ифен и Гериин пришли вдвоем: разумеется, они отправили спасенных с остальным отрядом в Течикс, а сами пришли за ним. Но что, если нет? Что, если кетты добрались до них, и вся операция, все усилия и жертвы — все напрасно? Паника нарастала с каждой секундой, пока Эшаал думал об этом.

     Хорошие новости грели не хуже солнечного нагревателя, Эшаал даже разулыбался, вот только ненадолго. Разговор вновь коснулся чужака. Если раньше Эшаал еще надеялся, что удастся как-то все замять, то теперь понял: придется все объяснить. И за то, что он сделал, его ждет наказание. Опустив голову и невольно подняв плечи, он заговорил:
– Весагара приехал поставить радиовышку. Сказал, они налаживают связь между Течиксом и Терве Уни. Но лед обвалился, и… – Эшаал развел руками. – Даже если мы убьем его, «Инициатива» пришлет кого-то нового на то же место. И найдут провал, ведущий в туннели.
     Звезды, что он городит! Какая-то неловкая отговорка, от первого до последнего слова. Так стыдно, что лицо горит от прилившей к нему крови.
– Там остался его транспорт — «снегоход» — и другая техника. А потом напали призраки, и я не стал убивать весагара. У меня оставался последний патрон, потратив его, я бы не пережил встречу с кеттами. Или пережил бы, но закончил бы в одном из их лагерей.
     «Я не знаю, что хуже», – закончил он про себя, вздрагивая. Сам Акксул пережил заключение у кеттов, даже сумел освободиться, когда Сопротивление забыло о нем. И Мошаэ — она была в плену так долго! Но что, если слухи о вознесении правдивы? Что, если бы Эшаала… сделали кеттом? Может ли переродиться душа, искаженная таким образом?
– Сюда я пришел в поиске патронов. Чего угодно, что могло бы помочь, если я встречу кеттский патруль. А весагара… он пришел со мной. Я не подумал, что он сможет показать сюда путь своим сородичам.
     Эшаал зажмурился, ожидая удара — он ведь заслужил. Движимый глупостью и страхом за свою жизнь провел врага в полный припасов даар. Чем он лучше дураков, что доверяли «Инициативе», потому что та помогала им в борьбе с кеттами? Да ничем!
     И он получил то, что заслуживал. Тычок в грудь вышел не очень болезненным — все-таки Эшаал был в броне — но заставил отступить на шаг назад.
– Ты сделал что?! – ударила его Гериин, а вот голос принадлежал Ифену. – Ты хоть представляешь себе последствия?
     Все еще жмурясь, Эшаал помотал головой. До него только сейчас начало доходить, и то, он подозревал, далеко не все.

     Обычно Эшаал гордился своим ростом, но сейчас ему отчаянно хотелось стать меньше, как его младшие сестры. А лучше — и вовсе размером с светящуюся мошкару, что кормилась грибами на Хаварле. Эшаал весь сжался, ссутулился, опустил голову. Иногда он все же пытался выпрямиться, взглянуть в глаза Гериин — или, реже, Ифену — но почти сразу сдавался и только скреб ногой ледяной пол да теребил ремни, удерживающие укрепленные пластины на туловище.
     Удар по лицу — точнее, по маске — мало беспокоил Эшаала. В конце концов, он наделал глупостей и заслужил. Другое дело — слова. Слушать о последствиях своих глупостей было действительно больно и, чего уж таить, обидно. Оправдания так и лезли на язык, но Гериин и Ифен не давали Эшаалу ни единого шанса, прерывая, стоило ему только заикнуться, что не подумал, не знал, не предусмотрел. В общем-то, они были правы. Не будут враги делать скидку ни на его возраст, ни на глупость.
– Может, еще… – предпринял Эшаал последнюю попытку, но сам замолчал под суровыми взглядами старших.
– Ты натворил достаточно, Эшаал. Просто замолчи и послушай.
«Я всего лишь хотел предложить забрать припасы», – вслух, однако же, произносить это он не стал, послушно замолчав. А чуть погодя и сам понял, что чуть не ляпнул глупость. Много ли они с Гериин могут унести? Со своими-то ранами? Да и патроны оказались… так себе. На крайний случай.
     Когда Ифен собрался стрелять, Эшаал был не в том состоянии, чтобы возражать. К тому моменту он был уверен, что не прав решительно во всем. Тем более — в своем беспокойстве за судьбу пришельца. Разве сам Эшаал никогда не убивал таких, чтобы защитить родную планету? Чем этот лучше?
     Зато сам пришелец тут же уцепился за возможность спастись. И выбрал, возможно, единственные слова, что могли заставить Ифена не нажимать спусковой крючок.
     Еще недавно Эшаалу казалось, что более сильного стыда ему не испытать. Как оказалось,  он ошибался. Он не думал об этом в таком ключе. Два призрака не пугали Эшаала. Им, в конце концов, не так-то просто прокусить броню. Его пугали кетты, что должны были прийти следом. Кетты, что так и не появились. Может, Эшаалу бы и хватило времени разобраться с призраками самому.
     А может и нет.
– Получается… – он замолчал, смущенно провел рукой по капюшону. Взгляд его блуждал, пока не зацепился за пришельца. Тот смотрел на Эшаала пристально, причудливо сведя брови так, что по лбу пошли морщины, а маленькие темные глаза будто бы стали больше. Он… ждал? – Получается, что так.
     Лгать своим он не собирался. К тому же пришелец действительно не заслужил смерти — если, конечно, забыть, что все весагара прибыли из своей галактики как захватчики и уже за одно это должны быть уничтожены.
– Эшаал… О чем ты думал? – Гериин схватилась обеими руками за голову, баюкая ее.
– Разве ты забыл? Весагара нельзя доверять! – Ифен торопливо переступил с ноги на ногу, очевидно, борясь с желанием подойти поближе и как следует встряхнуть потерявшего разум сородича.
– Я знаю, но…
– Довольно «но». Тебе пора бы научиться думать о последствиях
– Что еще я мог сделать?! – впервые за весь разговор Эшаал посмотрел на Ифена и не отвел глаз. Умом он понимал справедливость упреков, но сердце протестовало. – Убить его и остаться один на один с кеттами, имея при себе только фираан? Сказать весагара, чтобы он не вмешивался, пока призраки пытались сожрать нас обоих? Что?
     Стоило ему выговориться, как вспыхнувшая было злость угасла, а вместе с ней пропала и решимость. Под суровым, полном разочарования и страха — за него, Эшаала, страхом — взглядом Эшаал попятился, случайно задев лежащий на полу «Ишарай».
– Я понимаю, что поступил неправильно. Просто я… не знаю, как — правильно.
     Ифен кивнул, кажется, наконец довольный тем, что услышал. Сердитые складки на лбу стали мягче, но до конца так и не разгладились.
– Что же касается тебя… – Ифен вновь обернулся к пришельцу.

     Чужое, неудобное оружие жгло руки. Этот пистолет не был трофеем, добытым в бою, и потому Эшаал не мог носить его с гордостью. Нет, он напоминал о позорных обстоятельствах. И с каждой минутой все становилось все хуже. Приказ, отданный Ифеном… он не хотел этого делать! Понимал всю необходимость, но не хотел. И все же послушно, навел на чужака пистолет, чуть щурясь от яркого солнечного света.
     «Так надо», — он сам не знал, обращается ли к себе или к замершему на месте чужаку: «Я не должен жалеть таких… существ».
     Если бы. Если бы он делал все так, как должен!
     С удивлением Эшаал уставился на пляшущий пистолет. Рука дрожала. Он ведь убивал уже. Стрелял и в кеттов, и в весагара. А сейчас даже убивать не нужно было, только покалечить. И ведь не испытывал Эшаал никакой благодарности перед этим чужаком. Это Роекаар пару лет назад на Хаварле спасли ему жизнь. А чужак… чужак всего лишь оказался рядом в нужный момент.
     Что же тогда с ним творится? Неужели все дело в том, что сейчас он видел страх и гнев в глазах чужака? Пар, от частого, поверхностного дыхания оседающий на стеклянном шлеме? Такие знакомые реакции.
     Эшаалу не хотелось разочаровывать Гериин и Ифена своей слабостью. Да, они не так часто работали вместе, как с Куарой и — прежде — Оррой, но… Они все равно были свои. Почти семья.
     Зажмурившись, Эшаал глубоко вдохнул, сосредотачиваясь. Палец на спусковом крючке лежал ужасно неудобно, казалось, вот-вот соскользнет. У этих маленьких чужаков и руки были маленькие, а пальцы — тонкие, как жучиные лапки, и такие же многочисленные. Хрупкие.
     Эшаал опустил пистолет. Он кожей чувствовал, как волнение, объявшее Гериин и Ифена, превращается в чувства куда более темные и, запинаясь, поспешил объясниться — новой затрещины он не хотел. И чтобы стрелял Ифен — тоже.
— Так останется след, ведущий к пещере.
     Он имел виду след кровавый, а не цепочку следов — их-то метели Воелда скроют быстро, а яркие цветные пятна останутся на многие дни. Чужое биоэлектричество в последний раз предупреждающе кольнуло кожу и отступило, возвращаясь к норме.
— Уже не важно, — Гериин рубанула по воздуху рукой. — Мы покидаем эти пещеры.
     Эшаал сглотнул. Он в равной мере надеялся на похвалу и хотел хоть немного облегчить участь чужаку. Ведь если подойти ближе к даару «Инициативы», ему будет легче доползти туда, где принимает рация, и вызвать своих, верно? Больше шансов выжить.
— Так ты будешь стрелять? — в интонациях Ифена угадывалось непроизнесенное: «Или мне сделать это за тебя?».
     Эшаал вновь навел пистолет на чужака и тут же выстрелил, не оставляя себе времени на раздумья. Пистолет выплюнул разом целых шесть пуль — часть ушла в снег, другие же нашли свою цель. Чужак, вскрикнув от боли, упал на колени. Брызнула красная кровь. Она даже пахла странно. Не так, как у ангара и кеттов. Словами разницу Эшаал бы не выразил, даже если бы захотел, но отчетливо ощущал разницу. А вот пар от крови весагара поднимался точно так же, как от любой другой.
     Если Эшаал чуял кровь, учуют и звери, но об этом думать не хотелось. Разве мог он как-то помочь чужаку?
     Разве должен был?
— Достаточно, — ладонь Гериин легла Эшаалу на плечо. — Уходим отсюда.
     Эшаал кивнул. Он не мог ничего ответить: язык присох к небу. Кратковременное облегчение, принесенное прикосновением Гериин, ушло, стоило только ей отнять руку. Эшаала трясло, но он послушно шел прочь, не оглядываясь. Не привык он бросать раненых. Ни зверей, ни ангара, ни врагов. Тут уж либо помочь, либо добить, но не так. Оставалось утешать себя мыслями о том, что весагара успеют подобрать своего первыми. А, может, пули задели какой-нибудь крупный сосуд, и смерть чужака будет быстрой?
     Они снова спустились в пещеры, уходя теперь уже другим путем. Теперь в центре шла Гериин — она потеряла много крови и ослабела, а потому нуждалась в защите больше, чем кто-либо. Только какой из Эшаала сейчас защитник? Погруженный в свои мысли, он едва замечал то, что происходило вокруг. Хуже того: пару раз ненамеренно ускоряя шаг, он натыкался на Гериин. Извинялся, когда та ахала от боли и хваталась за раненый бок, но надолго сосредоточиться на реальности не мог. И если вначале Ифен проигнорировал рассеяность Эшаала, то на второй раз не выдержал и заговорил.
— Тебе его жалко, — Ифен не оборачивался, но угрюмая уверенность, звучащая в его голосе, давала понять: это был не вопрос.
     Эшаал помедлил. Звезды, как же ему было стыдно, что Ифен прав.
— Да, — он опустил голову, за что тут же поплатился — стукнулся лбом о ледяной сталактит, который не заметил. — Что, если его найдут кетты?
     Уж лучше выводок ехидн. Да что угодно.
— Весагара ничем не отличаются от кеттов и не заслуживают нашего сочувствия. Они сами выбрали свою судьбу, когда оставили свой дом, чтобы вторгнуться в наш.
     Ифен был абсолютно прав, но мерзкое чувство, терзающее душу Эшаала, никак не желало отступить. Будто они перешли черту, что отделяла ангара от лишенных чести и достоинства врагов. Будто поступили не лучше, чем весагара, поселившиеся на Кадаре.
     Ангара углублялись в пещеры, пока Гериин не остановилась и, сверившись с картой, не объявила:
— Здесь подходящее место.
     Подходящее место для взрывчатки. Перед миссией им объясняли: некоторые туннели достаточно непрочные, и даже парочка гранат, оказавшихся где надо, сможет при необходимости обрушить стены. Из-за ошибки Эшаала эта необходимость возникла. Но, по крайней мере, он мог помочь Гериин — та была опытным сапером, но в нынешнем состоянии нуждалась в помощнике. Ифен только смотрел, отойдя на почтительное расстояние. В подрывном деле он не смыслил вообще ничего.
     Падающие сверху глыбы льда напоминали о недавнем обвале. Том самом, из-за которого все и произошло. Не окажись Эшаал тогда отделен от своих, ничего бы не произошло.
     По крайней мере, теперь он не один. И даже произнесенное Ифеном:
— Нам предстоит многое обсудить, когда вернемся в Течикс, — и тяжелый взгляд Гериин, говорящий в точности то же самое, не пугали.