1. Имя и фамилия персонажа: Alari'Tash nar Urey / Алари'Таш нар Урей
2. Внешность: Стандартный, как и у многих кварианцев, костюм. Не выделяется изыском или определенным сакральным символизмом, связанным с вхождением в половозрелый возраст. Обычный, защитный, необходимый. Ну, разве что синий.
● рост/вес: 170 см, 63 кг
● отличия: Никаких внешних отличий не имеет.
3. Бой:
● класс персонажа: Страж
● умения персонажа: Техническая броня, Перегрузка, Бросок
● биотический ранг: V
● способности: технические навыки, навыки взлома, навыки владения оружием
● оружие: M-5 "Фаланга", М-12 "Цикада", М-55 "Аргус"
● инвентарь: инструментрон, 5 комплектов протеиновой пасты, 3 капсулы панацелина
4. Личное дело:
● герой/отступник: 73/27
● дата рождения: 13.03.2166 (по человеческому календарю), 20 (с половиной) лет
● раса: кварианец
● деятельность: пребывающий в Паломничестве на Земле
● биография:
Я с самого детства любил смотреть на звезды. Наш жилой блок имел целых два иллюминатора, один из которых был в моем так называемом «пузыре». Стерильная, одинокая и до грусти родная комната. Зато моя. Моя комната. Мое детство. Мои звезды.
Каждый кварианец страдает от одиночества. Сейчас я это понимаю, но тогда… Тогда моими единственными друзьями были они – мерцающие огоньки в холодном и бескрайнем космосе, от которого нас отделяли несколько сантиметров обшивки.
И я смотрел. Когда мне было грустно, когда мне было весело. Я делился с ними переживаниями, планами на будущее, тоской, тревогами и радостью. Они были моими единственными слушателями, а я – их самым преданным собеседником.
Когда мне не спалось – я поворачивался на бок и смотрел в темную даль. Иногда я не видел ничего, кроме разбросанных по бесконечному черному полотну огоньков. Иногда в иллюминаторе пролетали другие корабли нашей флотилии. Редко, но все же так случалось, что можно было увидеть настоящую планету, которая являлась чьим-то домом.
Отец любил рассказывать, каким расам принадлежит та или иная система, как они выглядят, чем занимаются. Он любил говорить о Цитадели, о разных кораблях и сражениях, о своем Паломничестве и о том, как когда-то встретил маму.
Мама умерла при родах. Они проходили тяжело, и она не смогла их перенести. Большей частью этому виной была утечка нулевого элемента на том корабле, где отец с матерью жили до моего рождения. Его названия я не запомнил, да и не было уже того корабля, когда я появился на свет. Почти всех успели эвакуировать до того, как его ядро полностью дестабилизировалось, и он взорвался.
"Урей" стал нашим новым домом. Нашим с отцом. А звезды в иллюминаторе стали моими первыми друзьями.
Папа говорил, что эти звезды – души наших Предков, и они взирают на нас с надеждой, что мы когда-нибудь вернемся домой, который успели забыть. Он всегда верил, что это произойдет, а я, будучи маленьким, верил ему, что так оно и будет. Нет ничего правдивее слова родителя, и нет большей веры, чем вера ребенка.
Но чем старше становился я, тем молчаливее становились звезды. Глядя на них, на их безразличие и отрешенность, на их беззаботность и холодный свет, я начал понимать, что они никогда не говорили со мной. Они лишь делали вид, что им интересно, что их заботит судьба маленького кварианца, лишенного матери и не имеющего дома, без возможности выйти из своей жизненно необходимой и оттого невыносимой стерильной темницы.
Когда мне исполнилось тринадцать, я внезапно понял, что звезды все это время были не какими-то сакральными и таинственными вещами, а простыми газовыми шарами, которые испускают свет. В моем детстве не осталось места несуществующим друзьям, и я перестал смотреть на звезды.
Но звезды не перестали смотреть на меня.
Через два месяца после моего тринадцатилетия случилось то, что перевернуло нашу с отцом жизнь вверх дном – я случайно уронил тюбик протеиновой пасты со стола.
Находясь на расстоянии трех метров от него.
Биотика? Я никогда не слышал этого слова. До тех пор, пока отец не начал объяснять, что я сделал. Но как я это сделал? Что ж, по всей видимости… Я просто игрался и воображал, что могу воздействовать на объект какой-нибудь таинственной силой, которая могла быть сокрыта во мне. Кто, будучи ребенком, не делал так и не мечтал об этом?
Вот только мало у кого такие мечты становились явью, и не всегда они такие, какими мы их себе представляем.
Единственным логичным решением отец посчитал сообщить о моих биотических способностях капитану "Урея". Я – ребенок, у которого проявились биотические способности, отец – простой инженер. Что еще можно было сделать в такой ситуации?
Последующая реакция была неоднозначна – узнав о том, что моя мать во время беременности находилась на корабле, на котором произошла утечка нулевого элемента, капитан Хзир’Ван распорядился поднять все документы, связанные с другими возможными случаями облучения в результате того инцидента.
Оказалось, что на борту, помимо моей матери, находились еще семь кварианок на разных сроках беременности. Информация из документов говорила о том, что три из них потеряли свой плод, еще у двоих родились обычные дети. Последние же две, как и моя мать, скончались во время родов, однако ребенок каждой из них выжил. И именно у них, так же, как и у меня, обнаружили биотический потенциал.
Наша с этими ребятами судьба могла сложиться совершенно иначе – ресурсы Флота всегда были ограничены, и тратить их на внезапно родившихся кварианцев-биотиков было бы попросту нецелесообразно. Мы могли стать чем-то вроде напоминания и примера – мол, вот что случается, когда на корабле происходит утечка нулевого элемента. На нас со временем стало бы всем плевать, и мы стали бы обычными. Обычная жизнь, обычные возможности.
Но Хзир’Ван доложил обо всем адмиралу Даро’Зен, которую это очень сильно заинтересовало.
***
- Очаровательно, - Даро’Зен, не скрывая своего интереса, разглядывала нас троих, одетых в специальные передвижные костюмы, которые использовались, мягко говоря, нечасто. Детям редко было разрешено покидать свои комнаты. – Кварианцы-биотики… Не думала, что когда-нибудь увижу нечто подобное. Капитан Хзир’Ван..
Адмирал оторвалась от созерцания и повернулась к капитану "Урея".
- Вы не могли бы выделить на время шаттл, чтобы доставить этих детей на "Морех"? – голос Даро’Зен не выражал никакого интереса к возможным спорам, так как она была полностью уверена в своих полномочиях.
- Подождите, мы не давали своего согласия на то, чтобы наши дети использовались в ваших… Экспериментах! – отец резко вышел вперед, отчего телохранители адмирала дернулись и напряглись. – Капитан! Я доложил вам об этом, чтобы вы знали, но я не давал своего согласия, чтобы мой сын становился… Материалом для опытов!
- Ох, умоляю вас, - Даро’Зен лишь искоса посмотрела на моего отца. – Никто не собирается причинять вред этим детям. На "Морехе" есть несколько самых передовых лабораторий, и мы лишь собираемся понять, как действует нулевой элемент в их телах. Никаких опытов.
- Простите, адмирал, но я не могу доверить вам своего ребенка, - я впервые слышал, чтобы отец говорил так напряженно и грубо. – Я дал клятву его матери, что никогда не оставлю его, несмотря ни на что.
- Мне тоже не особо прельщает идея отдать вам своего сына, - послышался голос кварианца, который, судя по всему, был отцом одного из стоящих рядом со мной. – Вы можете дать нам какие-нибудь гарантии? Я в этом сильно сомневаюсь.
- Отставить! – Хзир’Ван, молчавший все это время, внезапно вышел вперед. – Адмирал, вы находитесь на корабле Гражданского Флота, а значит выходите за пределы своей юрисдикции. Дефран, - капитан повернулся к моему отцу. – Решение о передаче детей в распоряжение Особого Флота еще никто не принял. Не накаляй обстановку.
Хзир’Ван подошел к нам троим, безучастно стоящим все это время.
- Алари, ты меня практически не знаешь, но зато я очень о тебе наслышан, - капитан опустился на одно колено и оглядел нас. – Каждый, кто находится на моем корабле, для меня как член семьи. Я не дам в обиду ни тебя, ни вас, - после этого он по очереди посмотрел на детей, стоящих рядом со мной, и поднялся обратно.
- Адмирал, - Хзир’Ван вернулся на то место, где стоял. – Эти дети приписаны к Гражданскому Флоту, причем один из них непосредственно к "Урею", так что сперва вам нужно получить согласие капитанов. Свое я могу дать, но при соблюдении ряда условий. Я свяжусь с Заал’Корисом, и мы сможем их обговорить.
Даро’Зен промолчала и лишь спустя несколько секунд сдержанно кивнула, всем своим видом выражая недовольство.
- Отлично. Адмирал, Дефран, господа – прошу за мной. Янар, - капитан обратился к одному из охранников, стоявших поодаль. – Отведи детей в комнату рекреации – пускай поразвлекаются. Хотя бы первый раз в жизни.
***
Спустя неделю нас троих отправили на "Морех". Условия нашего пребывания там были оговорены довольно четко, и не без усилий Хзир’Вана. Наши родители имели возможность ежемесячно уходить в увольнительную на два дня, чтобы посещать нас и проверять, что с нами делают, а сам срок исследования распространялся вплоть до достижения нами половозрелого возраста.
Честно говоря, с нами чего только не делали, но все это было на удивление терпимо. Не знаю, вызвано ли это было сдерживающими факторами, с которыми столкнулась Даро’Зен, или все задумывалось так изначально.
Как выяснилось, своим способностям мы были обязаны целой плеяде обстоятельств, без которых мы бы вряд ли выжили.
Когда наши матери были облучены нулевым элементом, их в срочном порядке госпитализировали, чтобы попытаться устранить негативные эффекты, которые могли как убить их, так и еще не родившихся нас. Когда врачи устраняли последствия облучения, они не смогли в полной мере справиться с ними в неокрепших плодах, отчего у троих из кварианок случилось мертворождение. Еще две кварианки были на последних сроках, поэтому, скорее всего, нулевой элемент в тела детей просто не попал, или попал в настолько мизерных количествах, что говорить о каких-то биотических способностях было просто смешно.
Но мы были исключением. Всех кварианок лечили одинаково – плодам внутриутробно повышали резистентность искусственным путем, чтобы формирующийся организм мог справиться. Резистентность повышали и матерям, иначе бы мог возникнуть риск того, что мы бы выжили, а они нет.
В итоге случилось так, что мы находились посередине, и именно эта срединность и обеспечила нам биотический потенциал.
Однако… Однако есть и другой фактор. Фактор, который надломил жизнь нам троим. Даро’Зен не переставала задаваться вопросом, почему из восьмерых кварианок при родах умерли только наши матери. Ответ был довольно очевиден, но от этого не менее страшен.
Из-за нас. Мы были виной их смерти. Как бы нам не повышали резистентность, она все равно была искусственной, и, в конце концов, ее эффект прошел. Не обладая должной иммунной системой, наш организм стал черпать силы для сопротивления отравлению из одного единственного доступного источника.
Из тела матери.
Знаете… Это… Это страшно. Страшно понимать, что причиной смерти своей матери являешься ты сам. Что именно твои неосознанные действия привели к ее кончине. Это ударило по нам так, что несколько недель никто из нас не покидал своих секций.
Я боялся разговаривать с отцом, когда он меня навещал. Мне было страшно смотреть ему в глаза, а когда он спрашивал, что меня тревожит, я начинал плакать и убегал. В конце концов я рассказал ему.
Он… Он не отреагировал. Он вздохнул, не то облегченно, не то печально, и сказал, чтобы я больше не пугал его из-за таких вещей. Лишь годы спустя я понял, что он имел ввиду.
Когда мы наконец-то отошли от этого шока, началось изучение нас самих.
В основном оно состояло из всевозможных тестов. Реакции, которые проходят в наших организмах, когда мы используем биотику. Наше физиологическое состояние, последствия для тела, результаты перенапряжения. Эти исследования растянулись на полтора года.
Постепенно исследования начали превращаться в тренировки, и теперь смотрели уже не на наше состояние, а на то, какими возможностями мы обладаем. Ради упрощения оперированием нулевым элементом, нам вживили созданные специально для нас импланты, позволяющие оптимизировать энергозатраты организма на создание масс-полей. Излишне говорить, какие аллергические реакции это вызвало.
Естественно, мы обучались и технике. Какими бы мы ни были, мы оставались кварианцами, а это значит, что знание инженерного дела для нас было просто жизненно необходимо. Как оказалось впоследствии, это пригодилось и в биотике.
Оперирование векторами – трудная задача, особенно когда тебе нужно одновременно концентрироваться и направлять энергию поля массы. Абстрактное мышление инженера в этом плане – спасение. Знание законов физики и то, как они работают, дало совершенно неожиданный результат – понимание, как управлять собственной силой.
На четвертом году нашего пребывания на "Морехе" мы начали выходить за рамки положенных тренировок. Мы больше не воспринимали это как вынужденную необходимость, скорее… Как новые возможности. Креон, самый младший из нас, начал интересоваться непосредственно боевыми возможностями биотики, Шаяр – ее инженерным потенциалом. Я же находил интересным ее возможности в пространственном перемещении.
Но все имеет свойство заканчиваться. Через пять лет после того, как нас забрала Даро’Зен, мы вернулись обратно на родные корабли. Импланты оставили при нас, да и кому они нужны, в конце-то концов? Много ли биотиков на Флоте?
***
На "Урее" меня уже ждали – Хзир’Ван и отец. Первый поздравил с тем, что я вернулся обратно на борт родного корабля, и отметил, как я вырос за эти пять лет.
А отец… Отец подарил мне костюм.
Синий, ничем не выделяющийся, обыкновенный защитный костюм. Знак того, что я повзрослел. Знак того, что мне пора покинуть родительское гнездо.
Как там говорится в земной поговорке? «Из огня да в полымя»? Вроде так.
Променять заточение на бескрайний горизонт, в котором ты можешь выбрать любую планету? Заманчиво, но… Я уже понял, что ничего в этом мире не бывает так просто. Просто так не умирают родители, просто так не проявляются биотические силы…
Перед тем как покинуть "Урей" снова, я решил выяснить у отца, почему тогда, четыре года назад, он спокойно отнесся к информации, которая на некоторое время заставила меня думать о суициде.
Ответ был… Я не знаю… Не знаю как относиться к такому ответу. Отец просто сказал, что он ненавидел меня, когда я родился, что я стал тем, кто забрал у него жену и все, что с ней связано. Он хотел отказаться от меня, наплевать на обещание, которое дал матери, которой уже не было в живых, но посмотрев на меня впервые, он увидел, что у меня ее глаза… И не смог. Не смог обвинить своего ребенка. Не смог отказаться от меня.
Он просил прощения, что поддался ненависти. Говорил, что это была слабость, в которой он нашел спасение, так как потерял самое дорогое, что было в его жизни.
Я не стал ничего говорить. Я просто обнял его, так же, как в детстве. Когда мир еще не был таким серым и мрачным, когда мечты казались скорой явью, и когда звезды все еще были моими друзьями.
Когда отец был всего лишь отцом, а я – всего лишь сыном.
***
Паломничество. Спустя год после того, как я вернулся на "Урей", мне снова пришлось его покинуть. Теперь уже на более короткий, но и более неопределенный срок.
Я решил выбрать планеты Альянса. Почему именно их? Что ж, это вопрос, на который даже я не могу найти ответа.
Не знаю почему, но именно Земля стала моей точкой назначения.
Добираться до нее пришлось долго. Сперва мне пришлось посетить Цитадель, и я впервые увидел то, о чем слышал только из рассказов отца. Однако долго мне там находиться не пришлось – недоверие и злость, которая сочилась по отношению ко мне отовсюду, вынудили меня в срочном порядке искать способ ее покинуть.
Работа инженером в космопорте на Земле? Я не думал, что судьба любит дарить подарки, но судя по всему – это был именно он. Ограничений по расе не было, и я решил рискнуть. В посольстве людей меня приняли сдержанно. Под сомнение мои навыки работы с техникой никто не ставил, но сам факт того, что я кварианец, вызывал у них определенный скепсис. О биотике я сообщать вообще не стал – мало ли, что произойдет. Это была моя единственная ниточка, которая могла позволить вырваться с Цитадели, и рубить мне ее не очень-то хотелось.
Со скрипом, но я все-таки попал на корабль, идущий прямиком к Земле – меня взяли.
Корабли Альянса и в сравнение не шли с нашими. Другая форма, другая маневренность. И самое главное – они были новыми. Вспоминая старые и потрепанные корабли Флота, мне становилось грустно. А когда я видел маркировку кораблей, мне и вовсе хотелось отвернуться. У кварианцев множество кораблей, которые были найдены, куплены или собраны из мусора, и мало какой из них может похвастаться именно кварианским происхождением.
Через два дня транспортник отправился в путь, а значит мое Паломничество для меня официально началось.
Когда я прибыл на Землю, я… Не знаю, как объяснить. Когда ты всю жизнь живешь под сводом потолка, лишиться преграды над головой, это как будто… Потерять часть своего мировоззрения. Над тобой ничего нет.
Небо. Я впервые увидел небо, впервые увидел, каково это – жить без гнетущего ощущения спертости и зажатости. А потом я увидел небо в ночи, и это было невероятно.
По прибытии в космопорт меня сразу же отвели в пункт досмотра. Там же мне дали регистрационные формы и объяснили основные правила моего нахождения на Земле. Меня брали на работу на два года и обеспечивали полным содержанием. По истечении срока мне выплачивалась внушительная сумма кредитов, и я бы мог вернуться обратно на Флот, принеся что-нибудь в дар капитану корабля, на котором решусь осесть.
Я согласился на условия, и моя работа в космопорте началась.
В основном – это была простая ремонтная рутина. Настроить то, починить это, установить что-то там-то и туда-то. Ничего такого, о чем бы не рассказывал мне отец, когда я был маленьким. Честно говоря, случаи отца и то поинтереснее были.
Так прошли первые три месяца. Постепенно недоверие ко мне сменилось лояльностью, так как я в быстрые сроки ремонтировал поломки различных степеней тяжести и довольно профессионально орудовал программным софтом. Я постепенно начал обзаводиться знакомыми среди людей, с которыми мог скрасить одиночество, перекинувшись парой слов.
Спустя год мне дали короткий отпуск, и я воспользовался им, чтобы посетить различные города на Земле. Токио, Цюрих, Рим, Лондон, Вашингтон. Я не задерживался там больше, чем на три дня, но впечатлений, которые они мне доставили, хватило надолго. После этого я вернулся обратно в Прагу.
Работа текла своим чередом, и минуло уже полтора года с тех пор, как я попал на Землю. Мне оставалось совсем чуть-чуть – каких-то полгода, чтобы вернуться обратно на Флот и посвятить себя служению своему народу, как случилось то, что разрушило планы всех.
Землю атаковали Жнецы.
Когда это случилось… Когда мир начал рушиться прямо на наших глазах, я был там – в космопорте. Я видел сквозь огромное сводчатое панорамное стекло, как гигантская туша Жнеца приземляется прямо в центре города, а другая – рядом с нами. Все, о чем я мог думать в тот момент – бежать.
Когда пыль улеглась, стало ясно, что космопорта больше не было. Каким-то чудом мне удалось выбраться оттуда до того, как Жнец прошелся по нему своим лучом.
Последующие события… Как в тумане. Я помню лишь, что куда-то бегу, сталкиваюсь с незнакомыми мне людьми, в глазах которых читается лишь безумие и отчаяние. Выстрелы, взрывы, снова выстрелы, опять взрывы. Канонада нескончаемых звуков, которые раздирали мир на части.
Когда я пришел в себя, то уже был в каком-то убежище, наспех сформированным войсками Альянса. Вокруг были люди, несколько азари и даже два турианца. Плакали дети, стонали раненые, военные перекрикивались друг с другом. Где-то снаружи слышалась пальба и протяжный, давящий на мозг гул.
В этом убежище я провел около недели. Людей становилось больше, места меньше. Мой запас протеиновой пасты стремительно кончался, и мне грозила банальная смерть от голода. Но в дело вмешался случай – мне пришлось воспользоваться биотикой, когда часть потолка от взрыва снаружи чуть не похоронила под собой нескольких человек, включая и меня.
Военные Альянса это увидели и, не спрашивая моего мнения, зачислили в ряды Сопротивления. На мои замечания о том, что мне даже нечего есть, и что мои силы напрямую от этого зависят, мне без лишних разговоров выделили несколько тюбиков декстро-протеиновой пасты. Откуда? Сам не знаю, но это означало лишь одно – я теперь такая же боевая единица, как и все остальные бойцы Альянса. Разве что немного специфическая.
Спорить о том, что военный из меня никакой, смысла было мало. Им нужна была моя биотика, а не огневая мощь и военный потенциал. Для этих целей у них и бойцы найдутся.
Спустя две недели меня и еще нескольких человек передислоцировали в центральный штаб в Праге. Передвигаться на «Мако» удовольствие не из приятных, особенно когда вас поливают огнем со всех сторон, однако мы выжили. Мы добрались.
К тому времени я уже смирился с тем, что стал членом Сопротивления. В конце концов… Какие еще варианты меня ждали? Смерть от голода? От рук хасков? Обезумевших людей? Все три варианта были неиллюзорной альтернативой, поэтому уж лучше помирать на поле боя, чем как крыса, загнанная в угол.
Мне выдали снаряжение. ПП, пистолет и штурмовую винтовку. Для самообороны, в случае чего. Оружием-то я пользоваться умел, благо сыграли роль определенные тренировки на "Морехе" и подготовка перед Паломничеством, но стрелок из меня был не то что бы посредственный – неизвестный. Одно дело стрелять по мишеням на полигоне, другое – по живым и движущимся целям.
Не прошло трех дней с нашей дислокации, как меня определили на задание с группой бойцов. Цель задания – отключить глушилку Жнецов в двух милях к юго-западу от нашей позиции. Моя роль заключалась в том, чтобы защищать свою команду биотическими щитами, если это потребуется. Это… Потребовалось.
5. Психологический портрет:
● Тип темперамента: флегматик
● Характер:
Выраженный флегматик с редкими чертами инфантильности. Неоднократно попадал в стрессовые ситуации, из-за чего выработалась защитная психологическая реакция в виде безразличия к происходящему не с ним. Довольно спокоен и уравновешен, однако бывают заскоки, которые выводят его из себя - этакий катализатор без кнопки, который взрывается сам по себе. Связано это скорее с необходимостью выпустить пар из-за постоянного душевного перенапряжения, нежели чем с какой-то особенностью психики. Дорожит отцом, однако относится к нему двояко - с любовью и печальным недоверием одновременно. В целом пассивен, хотя вещи, которые его интересуют, зажигают в нем пламя энтузиазма. Пассивное состояние не распространяется на вынужденные ситуацией действия - здесь он делает максимум из того, что может. Фобий практически нет, за исключением стандартных для кварианцев – подхватить заразу, повредить костюм и прочее. На контакт с другими идет с трудом, так как с детства привык к одиночеству. Нельзя сказать, что он выраженный социофоб или социопат, скорее – что-то среднее. Он с опаской относится к обществу и видит в нем некую систему подчинения частного общему, хотя и понимает, что ценности других – это все же ценности, и в чужой монастырь, как говорится…
6. Пробный пост:
Стоны. Первое, что услышал Алари при пробуждении – это стоны. Твердые скамейки из стали – не самая лучшая постель, а учитывая недельное недосыпание и чувство знобящего голода, это был еще и не самый лучший процесс отдыха.
Все тело кварианца недомогало, и связано это было в первую очередь с тем, что он нормально не ел уже несколько дней. Протеиновой пасты было мало, поэтому пришлось экономить, а где искать новую – неизвестно. Как бы он ни спрашивал у вояк, дежуривших у входа в убежище и у пункта раздачи еды, ничего приблизительно съедобного на декстро-белковой основе не было. С помощью инструментрона и системы очистки костюма Алари бы мог с этим что-нибудь сделать, но чтобы что-нибудь сделать, надо, чтобы это что-нибудь было.
Снаружи опять слышались выстрелы. Они были не близко, так что волноваться пока не стоило, но внутри кварианца все равно царило ощущение тревоги. Отправив в шлем чуть больше половины тюбика пасты, Алари начал неспешно ее не то прожевывать, не то рассасывать, чтобы появилось хоть какое-то чувство насыщения.
Закончив «трапезу, кварианец неспешно встал и прошел к пункту раздачи провианта, чтобы в который раз спросить о наличии декстро-белковой еды. Получив отрицательный ответ и сочувствующий взгляд, он двинулся обратно к своему обжитому уголку.
В голове Алари было пусто – никаких мыслей, никаких идей. Что делать дальше он решительно не знал. И дело было даже не в еде – в конце концов, сделать вылазку куда-нибудь не так уж и сложно. Опасно, да, но не сложно. Кафе для инопланетных рас тоже не новинка, может там удалось бы что-нибудь найти. Вряд ли владельцы будут против, если к этому моменту они вообще будут живы.
Проблема была в другом – все. Все кончилось. Кончилась мирная жизнь, разрушились все планы на будущее. Больше не будет никакого Флота, никакого возвращения домой, и уж тем более – отца. Будет лишь смерть. Вездесущая, постоянная смерть. Будет боль, страдания, последние попытки выжить и спрятаться.
Но зачем? Чтобы гордо поднять голову над сожженной пустыней? Чтобы взирать на останки, которые всегда будут напоминать о том, что никого живого больше нет?
Это конец. И Алари прекрасно это понимал, даже не пытаясь сопротивляться. Но понимать и принимать – это разные вещи. Принять этого не мог никто.
Вернувшись на место, кварианец вывел на тыльную сторону руки инструментрон и попытался в который раз поймать сигнал какой-нибудь вышки. Ответом было молчание сети и запрос на переход устройства в автономный режим.
Смахнув голо-интерфейс, Алари уже собирался достать из кармана на поясе небольшую потрепанную книжку, которую он два месяца назад взял у коллеги, чтобы читать в свободное время, как вдруг снаружи раздался протяжный звук, чем-то напоминающий скрежет вперемешку со свистом.
Кварианец сразу же напрягся, так как такой звук на Флоте знал каждый – он был предвестником очень нехороших событий, и иногда даже аварий, связанных с нулевым элементом.
Несколько человек рядом тоже дернулись, выискивая источник звука, однако все остальные почти не отреагировали. Зато бойцы Альянса сразу же прекратили заниматься тем, чем занимались, и начали стрелять глазами вокруг.
Как вдруг сверху раздался взрыв и все затряслось.
Алари моментально подскочил, глядя на потолок. Под ногами задрожала земля, и внезапно прямо над ним начала сыпаться бетонная крошка и пошли рябью элементы отделки.
Секунда – и по потолку пошли трещины, а отдельные куски бетона начали выпадать из монолитной конструкции. Подсознание Алари сработало быстрее, чем его сознательное, и прежде чем он успел понять, рука кварианца уже дернулась по направлению к источнику опасности.
Мгновение, и характерный звук оповестил о том, что над головами людей развернулось биотическое поле.
Если бы Алари промедлил буквально на две секунды, то толку от биотического поля было бы мало, так как мгновенно на щит упало сразу несколько крупных кусков бетона, вектор движения которых совпадал с сидящими под ними людьми и детьми.
Послышались крики, но кварианец их не слышал, так как был полностью сосредоточен на удержании биотического поля под весом упавших обломков.
- Быстро… - напряженно выдавил из себя кварианец. – Отсюда… БЫСТРО!
Долго никого уговаривать не пришлось, так как все сразу ринулись прочь из-под мерцающего синим цветом щита. Как только последний человек покинул потенциальную область падения обломков, Алари сконцентрировался еще сильнее и, начиная ослаблять щит, стал постепенно создавать масс-поля под всеми этими обломками. Взяв их под контроль, он сразу же начал двигать их вбок, туда, где ничего не стояло и никого не было.
Как только бетонное месиво переместилось к стене, кварианец мгновенно убрал поля, и многокилограммовая груда мусора с грохотом упала на пол, подняв нехилое облако пыли.
Облегченно вздохнув, Алари шагнул назад и, обессиленный, потерял равновесие, упав на пол и несильно приложившись спиной к скамейке. Последние силы, что оставались в организме, были истрачены на то, чтобы не стать месивом из крови и костей. «Иронично» - подумал про себя кварианец.
К нему сразу же подбежало двое бойцов Альянса. Один из них закинул правую руку Алари себе на шею и помог подняться, другой осматривал его инструментроном, проверяя необходимость применения стимуляторов или панацелина.
- Какого черта здесь произошло?! – из комнаты, в которой обосновался местный штаб одной из ячеек Сопротивления, вышел лейтенант, который редко покидал свое место. Алари видел его пару раз, когда он выдавал указания бойцам, уходящим наружу. В остальное время он сидел там, координируя действия разрозненных групп. На его лице читалась ярость вперемешку со злостью. – Сержант Гейсек! Рапорт!
- Товарищ лейтенант, снаружи произошел взрыв и часть потолка обвалилась, - тот из бойцов, что осматривал Алари, подался чуть вперед. – Если бы этот кварианец не создал биотический щит под обломками, то сейчас бы у нас была уже куча трупов.
- Кварианец? Создал биотический щит? – лейтенант яростно посмотрел на бойца. – Гейсек, ты уже совсем ебнулся? Ты хочешь, чтобы я поверил, что этот кварианец – биотик?
- Товарищ лейтенант! – произнес внезапно охранник, дежуривший у входа в комнату. – Я полностью подтверждаю слова сержанта Гейсека! Этот кварианец действительно создал биотическое поле и отклонил обломки в сторону.
После чего тот указал на груду бетонных ошметков, пыль от которых уже почти развеялась. Лейтенант посмотрел туда, куда указал охранник, а после этого перевел взгляд на кварианца.
- Как тебя зовут? – спросил он, пристально рассматривая его.
- Алари… - произнес кварианец, так как каждое слово давалось ему непросто. – Алари’Таш нар Урей…
- Господи, какие же все-таки огромные у вас имена, - лейтенант закатил глаза и снова посмотрел на Алари. – Алари, ты действительно биотик?
Кварианец коротко кивнул, так как на большее сил у него не хватало.
- Вашу мать! – лейтенант яростно ударил кулаком по стене и зло выдохнул. – То есть вы хотите сказать, что у меня все это время под носом был биотик, а вы даже не сообразили его проверить?!
- Товарищ лейтенант, но он же кварианец, мы думали… - начал было сержант Гейсек, как внезапно лейтенант его прервал.
- Что вы блять думали?! – гаркнул он. – Думали они, сука! Проверять надо, а не думать! Мы в такой заднице, что лучше перебздеть и выяснить, а не мозг включать!
Лейтенант вздохнул и отдышался. После того, как с его лица пропали нотки ярости, он повернулся обратно к кварианцу.
- Слушай, Алари, спасибо тебе за то, что спас всех этих людей, но нам нужен кто-то, кто владеет биотикой, поэтому сейчас ты поступаешь под мое командование. И это не просьба, это приказ, уж извини, - голос лейтенанта был спокойным настолько, что Алари не сразу понял, что тот сказал.
- Извините… Мне кажется, у меня переводчик сбоит… Вы сказали… Что я поступаю под ваше… Командование? – кварианец говорил рвано, так как сказывались последствия биотического перенапряжения – энергии в организме было мало, а он потратил ее сверх нормы.
- Именно, - коротко ответил лейтенант.
- Это… Это же бессмысленно… У меня… У меня даже… Даже банально еды нет, как я по-вашему… - договорить Алари не успел, так как его на полуслове прервал лейтенант.
- Марченко! – крикнул тот бойцу, стоящему поодаль. – Найди что-нибудь съедобное для кварианца! Мне плевать где, главное сделай! Выполнять!
После этого лейтенант снова повернулся к кварианцу.
- Добро пожаловать в Сопротивление, Алари.
7. Данные игрока:
● читали ли вы правила? Yeap
• ваши планы на игру: Отыгрыш кварианцем-биотиком, который во время Паломничества находился на Земле, которую атаковали Жнецы
● связь: ЛС
● ознакомление с каноном: Все три игры (кол-во повторных прохождений: ME1 - 3, ME2 - 6, ME3 - 25), дополнения к ним. Комиксы и книги не читаются принципиально.
P.S. Чтобы в меня сразу не летели тапки, скажу прямо - биотический ранг в данном случае отображает уровень пользования биотикой и степень развитости самих биотических способностей. В плане перемещения объектов и прочего пространственного катарсиса - довольно неплохо, в плане боевой биотики - почти что профан.
Отредактировано Alari'Tash nar Urey (25 марта, 2017г. 12:05)
