[r]Эмоции... вот в чем проблема. Проблема в эмоциях, в эмоциональном видении мира, видении через собственную призму. Мы любим собственных родителей, мы обожаем свои семьи, мы лояльны до смерти своим друзьям. Хотя и друзья могут предать нас, оставив в одиночестве и не дав совершить вселенских масштабов планы, идеи, что помогут сделать мир шире, лучше. Их посещают приземленные идеалы, мечты, идеи... как и посещают нас. И вместо того, чтобы сконцентрироваться, мы всегда сомневаемся. [/r] Возможно, слезы Сатеха были вызваны именно этим. Тем, что он слишком близко к сердцу воспринимал смерть родителей.
Изверг, — скажете вы и будете не правы. Я тоже люблю своих родителей и тоже ношу их на руках, но в ситуации, когда в опасности не двое, не трое, не десять, а триллиарды живых существ... надо заткнуться и выполнять свою работу.
Не ради себя стараемся, господа.
              Однако, сейчас был не тот момент. Сейчас был момент отдыха, упокоения, безмятежного и спокойного восприятия Вселенной как единого организма, архитектора нашей реальности. Сейчас Ра'Амун и Алек пьют виски. У обоих жаркое ощущение, будто их кожа испаряется вместе с виски. Оба охмелены, но еще трезвы рассудком. И оба разговаривают на темы, что далеки от суровой реальности.
— Как ты относишься к рыбалке? Как к хобби, душевному занятию? Понятно, что без рыбы мы не обойдемся.
— Знаешь, безумный обожатель. Даже не представляешь, как же приятно выйти на берег, встать с удочкой и мирно, тихо добывать самую разную рыбу. После чего вскрыть её, пожарить со всех сторон и съесть под сказочное ночное небо. Но можно наловить и про запас.
— Ты романтик, Сатех. Всегда был романтиком. Я тоже люблю ловить рыбу. Однако, меня интересует в этом деле результат и мне далеко неуютно находиться в грязном заболоченном месте. Но ради того, что я потом могу продать, я могу и потерпеть. Если попадется что-нибудь стоящее.
— Согласен с романтиком. Действительно, в этом плане мы всегда отличались. Ты всегда был практиком, который приспосабливается под среду. Ты ищешь результат, я — интерес. Незабываемый со временем, безудержный интерес от сложностей и приключений. Родители воспитали меня таким и я... продолжаю оным становиться.
— Но как долго продержится твой романтизм?
— А как долго твое хищничество? Когда придет срок, ты будешь жалеть о том, что не получил удовольствие от жизни.
— Получать удовольствие я буду, когда буду состоятельным.
— Но будет ли настоящим кайф в компании алкоголя, проституток-азари и тысяч друзей, что втайне проклинают и завидуют тебе?
— А если мне потребуется семью прокормить? Как ты прокормишь её со своей романтикой? На этот вопрос многие не отвечают
— Но я отвечу. Работой.
— Тоже наёмник, да?
— Ага, причем весьма успешный.
— Если привлекает ремесло наёмника, совет — реализуй энергию в эффективность. После чего продвигайся по карьерной лестнице до капитана или же вообще штабного координатора. И деньги получать будешь, и романтичная жизнь "дикого гуся".
— Для меня жизнь без воли — не жизнь. К чему мне быть мертвой птицей в клетке?
— Кстати, насчет клетки. У меня появилось для тебя деловое предложение.
— Все, что угодно.
— Ты же знаешь, на кого я работаю по контракту?
— Нет, ты не рассказывал.
— Словом, — тут Алак опустил кончившийся стакан виски и начал наливать себе новый, — есть такая организация, которая торгует рабами.
               В голове у Сатеха возникли тревожные мысли. Алек — работорговец? Ра'Амун был в шоке от подобного, хотя почему? Ведь батарианцы часто работают наёмниками, да и работорговля разрешена и активно используется только у них. Никаких претензий и проблем от правительства нет, все идет своим чередом. Поддерживается естественный порядок вселенной... в который Сатех не хочет верить. Ему не нравится рабство. Не нравятся массовые эксплуатации людей по расовому признаку, которые на деле лишь признак кощунства над природой. Ра'Амун был противником рабства... одним из немногих противников. Он чуял, что перед падением Гегемонии, на него успели составить досье ребята из Министерства Государственной Безопасности за это. Но Гегемония стерта историей... и, если Жнецы будут уничтожегы, новая Гегемония, возможно, будет более просвещенной. Но желанию Сатеха противостояло финансовое положение. Рабовладельцы — народ состоятельный и платят соответствующе. И Ра'Амун после нескольких заказов сможет сколотить группу, которая будет помогать вычищать от Жнецов целые системы. И сейчас, он думает, что ему придется пожертвовать личной неприязнью к рабству.
— Рабство... проклятый труд.
— Не хочешь, как хо...
— Нет, — перебил Сатех, — Я не против подзаработать, но меня смущают моральные ограничения.
— Вглянись вокруг, брат. Что ты здесь видишь? Мораль? Идеалы? Стремление к лучшему, к совершенному, к прекрасному? Это все чушь. Война всегда будет, не со Жнецами, так с людьми. Не с людьми, так с кроганами. Слабые будут эксплуатироваться сильными и с нами, и без нас. И так будет всегда, Ра'Амун, всегда. Из-за структуры общества мира. Только рабы будут называться рабочими. Есть хоть какая-то разница между честным рабством и рабством завуалированным, но еще более крепким?
— В честности.
— Именно. Так что, ты с нами или против нас?
— С вами, мужики, с вами.
— Ну и отлично...