" - Гонконг - город, тонущий в неоновых огнях небоскрёбов. Настоящий рай для любителей ночной жизни. Мой отец как-то раз сказал мне: "Нет ничего прекраснее ночного неба, если ты смотришь на него из окон пентхауса Сентрал-Плаза". Хотя я и родился в Лондоне, бизнес отца сделал Гонконг городом моего детства. С чертовых пелёнок я смотрел на мир сверху и считал, что так будет всегда. Я тогда не понимал, что этим он пытался сказать мне, семилетнему, беззаботному сопляку: запомнить этот вид, чтобы всякий раз вспоминая его, видеть насколько изменился мой взгляд с тех пор. Дьявол... я даже не подозревал, что, когда-нибудь, задирая подбородок вверх, вместо звёзд мой взгляд охватит  восемьдесят этажей вверх, теряющихся в уличном смоге дорожной магистрали". 

Густой клубок сизо-белесого дыма вырвался из легких с очередным выдохом дорогого и редкого табака. Курящий мужчина, облокотившийся об капот черной Ламборгини Авентадор, задумчиво рассматривал горизонт. Полная луна была необычайно низка в небе сегодня, практически сливаясь с дорожкой, которую сама же оставила на черной воде Южно-Китайского моря. Портовый бриз противно веял холодом. Не смотря на жаркий май полуострова, тяжелый влажный воздух нёс предвестие приближающегося шторма. Надоедливый звук, доносящийся из коммуникатора, никак не замолкал, от чего хотелось навсегда заткнуть его, с хозяином по ту сторону линии в придаток. Автоответчик ответил спустя три коротких сигнала и динамик начал разрываться мужским, торопливым голосом.

- Джо-о-о-он, эй, ну хватит, мужик! Я знаю, что ты меня сейчас слушаешь. Абердин буквально сгорает от оборотов движков местных тачек и полуголых задниц телочек. Я бы на твоём месте поторопился... вот как уже полтора часа назад! Полтора часа? Мужик?! Ну, в конце концов, сколько можно, мы же договаривались присмотреть парочку духов на сегодняшнем заезде. Копы на коротком поводке у Цан И, она их буквально с руки кормит, а они вытанцовывают по каждой команде: "служить, комиссар Мо", ах-ха-ха-ха! Так и говорит, прикинь? Ты бы видел ещё эти фотки: голый Мо с кляпом во рту и его же полицейской дубинкой в заднице, ах-ха-ха! Цан И та ещё дьяволица. И как же, всё-таки, хорошо для "четверки", что старина Кох в таких завидных дружеских отношениях с крупнейшим организатором уличных гонок в Гонконге? Эй, эй! Ну, да, ты как обычно, наверное, кладешь на все мои заслуги свой императорский хрен. Что же ты за неблагодарный ублюдок, Стингер, черт бы тебя побрал?! Лучше бы хотя бы раз положил свой хрен в Цан И, она мне все мозги уже прожужжала о тебе.   
- Почему бы Цан И не засунуть твой хер тебе в глотку? Помогли бы мне с избавлением от головной боли, - хриплый низкий голос недовольно огрызнулся в ответ.
- О, так ты, всё-таки, слушал меня! Ха-ха, я так и знал! Тащи уже свою детку на трассу. Джанго и Йоко не терпится опробовать новую трансмиссию в деле. Ник из "Freaky Gear" вместе со своей компанией механиков поставили 5000 кредитов на то, что ты порвешь КПП на кольце Сайкун. Сказочный недомерок! Ты же понимаешь, что для ребят - это как плевок в лапшу родной матери? - вдруг голос говорливого мужчину прерывается, тянущийся как ирис, жалобой.
- Малыш, мне скучно... ты же обещал, что прокатишь меня и девочек по Абердину на твоём Авентадоре!
- На твоём, значит, - ядовито подмечает Стингер, поднося сигарету к губам и почти незаметно ухмыляясь.
- Ээээ, спокойно, крошка. Кох не треплется по чем зря! - взволнованно отвечает мужчина по ту сторону связи.
- Обычно не треплется, когда тонет в абердинском заливе, - снова ядовито отрезает Джон, зная, что его слова услышит только Кох.
- Малыш, ты меня очень расстраиваешь. Если Ламборгини не появится через 3 минуты, мы с девочками уходим? Угумс, и я скажу Цан И, что Кох и  его друзья совсем не отвечают за свои слова.
- Китайский магнитофон, Джон! Ты же всё слышал, мать твою... Эээ, нет, Лю, я не про твою мать.
Выдохнув дым и потушив сигарету об асфальт, Джон отключает коммуникатор, равнодушно прерывая связь. Не то чтобы он боялся подставить Коха и упустить шанс увидеть раздвинутые ноги легкомысленных девиц в салоне Авентадора. Просто у стервы Цан И были такие же стервозные сестры и подруги, как и она сама. И если на последних Стингеру было глубоко класть, то вот с первой дела обстояли не так гладко. Шан Цан И была женой покойного "головы дракона", лидера триады, что держал под контролем весь район и порт Абердин. Природная жесткость характера и острота ума позволили этой женщине собрать вокруг себя огромное количество полезных связей, которые после смерти мужа помогли удержать власть в её тонких, но цепких когтях. Закон правоохранительных органов Гонконга здесь имел малый вес. Местный прокурор и комиссар буквально сидели под натиском её каблука, а от федералов защищала лучшая из лучших армия юристов и адвокатов, так что сотрудники спецслужб и на 100 метров без разрешения не могли приблизиться к Цан И без ордера. Который, кстати, мог выдать только окружной судья, и тот, находящийся вот уже как 20 лет в сговоре с всей мафией города. Если ещё двести лет назад про Гонконг говорили, что это государство в государстве, то сейчас отдельным государством являлись ещё и районы города, частично подконтрольные влиянию местных триад. Каждый район жил по своим правилам, установленными мафией. И за всю историю у никого так ещё и не хватило сил покончить с сетями коррупционно-преступной паутины, охватившей чуть ли не весь промышленный и финансовый сектор. Контейнерные погрузчики в доках, набитые контрабандными тачками из Кореи, Японии и Сингапура, а так же, редкие модели турианского и азарийского производства - являлись основным источником доходом для триады Мраморной Черепахи, района Абердина, подконтрольной Шан Цан И.
Раз в пол года проводился незаконный слёт всех уличных гонщиков Гонконга и Китая. В это время Абердин был переполнен различными новомодными автомобилями, от тюнинга которых, порою невольно отвисала челюсть, а дыхание замирало. Впрочем, если говорить о слете, как о мероприятии, то слеталась сюда вся мошкара, у которой хватило оторвать от кармана 7 тысяч кредитов за вход. И если сказать, что таких было мало, то это ничего не сказать. Люди всех мастей, начиная от молокососов, висящих не шее родителей, до разыскиваемых властями преступников - все как один облепляли порт, как мотыльки городской фонарь. К какой же касте относился Джонатан? Пожалуй, к самой высокой - он был участником гонок, к которым допускалась только двадцатка лучших из лучших. И даже общий бизнес с триадой Мраморной Черепахи, не имел ничего общего с его положением. Своё место в гоночном ряду, Джон заслужил сам, здесь на дорогах ночного Гонконга. Он водил экстремально и агрессивно, под стать своему характеру, несколько раз разбивая машины в хлам, и, волею судьбы, не иначе, оставаясь после заездов живым. Его многие спрашивали, в чем же секрет подобного вождения? Не одолевает ли его страх при входе в очередной поворот на зашкаливающем спидометре? На что он отвечал всегда одинаково: "Жизнь уже давно похоронила меня, но забыла прикончить".

***

Черная Ламборгини неслась вдоль набережной на колоссальной скорости. Дистанция между дверями порта Абердина и машиной Стингера сокращалась с каждой секундой, предвещая летальную катастрофу, если он бы и дальше не стал бы сбавлять давление на педаль газа.
- Это черный Авентадор друзей госпожи Шан! Открывайте ворота, олухи, - громко рявкнул смотритель на стоящих внизу охранников, на что увальни отреагировали лишь несколько секунд спустя.
- Вот это тачка, я понимаю, - заворожено прошептал бугай, провожая шум электрического мотора перед собой.
- Посредственность. Видал здесь и покруче... - фыркнул второй, оглядывая более тюнинговые авто.
- Джон, Джо-о-о-н, Джон! А вот и он, хах! Легок на помине! Я же говорил, Лю, что Кох никогда не кидает слов на ветер. Уже готова просить прощение? - короткостриженный азиат в ярких, вычурных одеждах, самодовольно поправил темные очки на своей переносице и "по львиному" ухватился за талию своей подружки.
Джонатан же молчаливо вышел из машины и привычно присел на капот. Достав из кармана кожаной куртки пачку сигарет, он зубами вытащил одну из них и подкурил. Не торопясь втягивая дым вместе с портовым воздухом, он расслабленно закинул голову, глядя на небо, будто нарочно смотря куда угодно, но только не на эти раздражающие, знакомые и не знакомые, лица навязавшихся спутников.

Отредактировано Jonathan Stinger (26 апреля, 2016г. 03:08)

Хотелось бы сказать, что сегодня звёзды были необычайно яркими, а их свет завораживающим. И тогда продолжительное игнорирование всего происходящего показалось бы загадочным и даже романтичным, но... черта с два. Если бы у луны был средний палец, то сейчас именно его она показывала Джону, закутываясь в густые смолистые тучи. На небе не было видно ни единой звезды, а из Стингера был такой же романтик, как из Коха гонщик. И пока последний продолжал чесать языком слух впечатлительных смазливых девиц, Джон продолжал безучастно курить "в стороне", при этом, иронично, но оставаясь в центре внимания. Общество уличного Гонконга всегда знало своих лучших гонщиков в лицо. И хотя Стингеру отчасти не нравилось то, что его имя на виду, слухи о связи с триадой всё же отпугивали нежелательные знакомства, но не избавляли от новых - менее нежелательных.

- Любопытно увидеть в деле машину, лучшую во всем Гонконге, да и Китае, - женский незнакомый голос вывел Джона из мысленной петли, и, он лениво опустил взор на источник чересчур равнодушного тембра, как для предполагаемой подружки своего приятеля.
" - Не местная" - скупой осмотр очередной жертвы "коховой лапши" быстро подошел к концу, ибо более не имел причин для продолжения. Запомнить всех подружек Коха тоже самое, что выучить таблицу Менделеева, в которой ещё и не хватит места под все "элементы". Джон даже не пытался различать их, на что девушки часто обижались, но всё равно велись на этот образ "крутого парня" и прочую белиберду, которая рождалась только "в лоне" женского воображения.  Сам же Стингер таковым себя не считал и никогда не понимал, что же такого привлекательного в образе эгоистичного ублюдка  рассмотрели. Да, возможно, внешне он вполне был неплох собой, но черная слава давно должна была это перечеркнуть. Хотя тот факт, что девушки, по-прежнему, с интересом лишь наблюдали за ним, так и не решаясь что-то сказать, говорил о том, что тот случай со стриптизершей ещё на слуху. Пол года назад Стингер отрезал ей язык за то, что тот оказался слишком длинным и обложенным клеветой в его адрес. Жестоко, но триады делали вещи куда хуже и за меньшие проступки.

Одна из азиаток, которую сопровождал Кох, с любопытством начала рассматривать "своего парня", подначивая того взглядом на мотив "ну же, скажи ей какой ты крутой". В ответ Кох замялся, отшучиваясь, то и дело, бегая глазами со своих подружек на Джона и с Джона вновь на подружек. Что же до самого Джона, он, по-прежнему, безмолвно сидел на капоте машины. Сигарета медленно тлела в его зубах, добавляя напряжения в неловкую для Коха ситуацию.

- Сам будешь за рулем? - та же невпечатлительная девушка продолжила тираду, видимо, догадавшись о сорте лапши, навешанной на её уши. Кох скорчил гримасу, подавая Стингеру условные знаки слегка легким киванием головы, затем подмаргиванием и, в довершении, раздраженным нашептыванием, которое продолжало успешно игнорироваться.
- Вот же мудак...
- Что ты сказал? - азиатка в недоумении поморщила нос и вскинула бровь.
- Алисия, детка... - начал азиат, игнорируя вопрос девушки, - на самом деле, конечно, я бы с удовольствием порвал эту трассу сосунков в клочья, но просто так уж вышло, что... производственная травма! Я ведь держу несколько станций технического обслуживания, очень популярных в Гонконге, кстати, - не смотря на то, что это была откровенная ложь, держался азиат хорошо. Видимо, врать он научился раньше, чем ходить под стол. Если же посмотреть на Джона, то можно было заметить, как уголки его губ с каждым словом Коха, помноженным на импровизированное вранье, издевательски приподнимались вверх.   
-  Cама знаешь, каковы последствия от поврежденного запястья для профессионального гонщика, поэтому... - не успел Кох договорить, как ключи от Авентадора приземлились в его ладонь. В эту же секунду Абердин наполнился громким женским голосом, а на горизонте, в стороне моря, появилась большая проекция азиатской женщины в шелках роскошного черного платья с вышивками из золотых черепах.

- Дамы и господа, я рада приветствовать Вас нас гостеприимной земле Гонконга, в самом сердце его прибережных просторов, жемчужины - порта Абердин... - голос женщины звучал властно и выразительно, заставив кричащую музыку с салонов автомобилей резко заглохнуть, а их владельцев бросить все свои дела. 

- О, боже, это же госпожа Шан! - вскрикнула восторженно одна из девушек.
-  Прекрасное платье. У сестры всегда был хороший вкус, - хвастливо подметила вторая, наглядно гордясь своей родственной связью со столь значимой личностью.
- Я так тебе завидую, Лю. Как бы я хотела, чтобы моя старшая сестра была такой же классной, - жалостливо протянула первая девушка.
- Ещё бы, Цан И - самая лучшая, даже сами "хай си рэн" ничего не могут сделать без её разрешения, да, малыш? - Лю перевела взгляд на Коха, который до сих в недоумении смотрел на ключи от Авентадора. Янтарные глаза Джона недобро сузились об упоминании того, "о ком говорить не принято". Если только этот бабник сболтнул лишнего, если только обронил одно неосторожное слово... Кох же, заприметив на себе взгляд Стингера, мысленно сдирающего с него кожу, нервно сглотнул и неуверенно промямлил в ответ:
- Да... наверное, по крайней мере, я так слышал. Не будем об этом, сама знаешь, упоминать четверку - дурной знак*, а нам же не нужны неприятности в столь прекрасный вечер, верно?
Девушка пожала плечами и все продолжили слушать речь Цан И.

- ... в последние дни в мой адрес поступали многочисленные обращения и жалобы от моих коллег, представителей районных советов, рядовых жителей, обеспокоенных ситуацией, сложившейся в городе при проведении гонок, с настоятельным требованием незамедлительно и навсегда прервать это мероприятие.
Толпа тут же разразилась недовольством и оскорбительными криками.
- В п**ду их требования!
- Да! Пошли они все на х*р!
- К черту волю властей!
Улыбка Цан И лукаво расширилась, женщина нарочно манипулировала толпой и, стоит отметить, у неё это прекрасно получалось.
- Как вы думаете, что я им ответила? Что плевать я хотела на их требования! Они такое же НИЧТО, как и их нелепые жалобы и угрозы. Куча дерьма, которая уволилась в кресла госслужащих и возомнила, что имеет право нами командовать! Нам, жителям свободного города Гонконга. Никто не смеет нам приказывать. НИКТО, слышите?
- ДАА!
- Так их!
- Гонконг - наш город!
- Сточному дерьму место в канализационном водосливе!
- Я всегда ценила и буду ценить традицию, которой уже больше 200 лет от роду. В эту ночь улицы утонут в вое наших моторов, а воздух наполнится запахом жженной резины при очередном повороте. Майский Абердинский слёт официально объявляется открытым!
" - Этой змее самое место среди политиков, язык так и хлещет ядом из предвыборных обещаний"
Разогретая толпа ожидаемо разразилась кульминационным воплем и свистом, а Абердин погрузился в свет нескольких десятков прожекторов. Когда голограмма пропала, мужской голос информативно продолжил:
-  Лучшие из лучших, гонщики Гонконга, всего Китая и иностранные гости, через 20 минут состоится спринтовой заезд от Абердина до Гонконг Плаза района Сайвань. Просьба всем гонщикам выстроится в гоночный ряд, а зрителей и болельщиков затаить дыхание в предвкушении... СЕГОДНЯ МЫ ЗАЖИГАЕМ ПО ПОЛНОЙ!
После слов ведущего инструментрон Джона активировался ярко-оранжевым светом, плавно выстраивающегося голо-проекцию гоночного маршрута.   
- Это он из двадцатки, но почему не ты?! - Лю ошарашено посмотрела на Коха, а затем на Стингера, как и все остальные в компании, окружившей Авентадор.
Джон лениво оттолкнулся от капота и затушил сигарету об асфальт. Медленно проходя мимо Коха, он остановился напротив его плеча и положил на него руку.
- Я перешлю тебе маршрут. Удачи, брат, - после чего, как ни в чем не бывало, возобновил шаг, намереваясь оставить компанию.
Это было так жестоко с его стороны, но Джон просто не мог удержаться от издевательств после того, что услышал. Кох стоял, как в землю вкопанный, после чего панически метнулся вслед уходящему Стингеру, который в самом деле подумывал оставить заезд Коху. С самого начала Джонатан не хотел привлекать к себе лишнего внимания. Он без труда мог отметить лучших в гонке, не участвуя в гонке, но... нет же. Кох настаивал на участии. Уверял о нуждах укрепления влиянии перед Цан И и обществом "уличного" Гонконга. Упорно прогнозировал выгоду. Но изначально это всё выглядело, как прозрачная попытка выпендрижника зарисоваться и подмять под себя чужие услуги. Джон и так согласился на показательное выступление по "доброте душевной", но, видимо, на сегодня её лимит преждевременно исчерпался...

_________
* - Цифра 4 в Китае считается самой страшной. Благодаря такому отношению китайцев возник даже специальный термин «терафобия» — боязнь цифры 4. Цифра 4 в Китае звучит приблизительно также как слово «смерть». Четыре — 四 Sì, смерть — 死亡 Sǐwáng.

Отредактировано Jonathan Stinger (31 мая, 2016г. 23:22)

- Ты не стоишь того, чтобы врезаться в столб или хотя бы проиграть, - Джон сделал вид, что не услышал попытку этой дрянной девчонки оставить за собой последнее слово. Вопреки недавнему раздражению, сейчас он улыбался. Эта Алисия на своём вылизанном до блеска «Шекрене»: очередная смазливая вертихвостка или та ещё штучка? Вела она себя достаточно нагло, а значит, была либо глупа, либо имела крышу, которая в случае чего защитит её гладкое личико от жесткого удара в грязь. Так или иначе, будь она хоть правнучкой императора в десятом колене, этот вызов станет местом, где она раз и навсегда похоронит свою гордость… под колесами черного Авентадора.
Аккуратно положив ладонь правой руки на руль, Стингер расслабленно облокотился об кожаное кресло. Свободная рука нажала по паре кнопок бортовой панели и салон автомобиля заполнился тяжелой гитарной партией. Женский силуэт на стартовой прямой, окутанный дымом, плавно извивался в откровенном танце, готовясь обнажить те немногие части своего тела, что всё ещё оставались скрытыми. Красный платок медленно сползает с груди девушки, резко сдираясь вверх - педаль газа мгновенно впечатывается вниз до упора. Десятки двигателей взвывают от количества оборотов. Трасса молниеносно погружается в безумный овердрайв тюнингованых тачек, готовых раздавить друг друга за единственный лидирующий метр в этой гонке. Но сколько бы они не разгрызали друг другу бампера и капоты на старте, тараня и переворачивая друг друга, победителем в этой битве выйдет только один – тот, кто  сумеет «дожить» до финиша.

Стингер уже не один год варился в этом бизнесе и прекрасно знал, что первые ряды на гонках без правил – это самая настоящая автомобильная скотобойня. Если ты в первом или втором, то у тебя всего два выхода: свалка или прорыв вперёд. С последним, куда сложнее, обезумевшие шакалы в адреналиновом угаре будут сжирать тебя заживо – с особым извращением сдирая с тачки последние «лоскуты кожи». В бой идут любыми подручные модификации, начиная с портативных ЭМИ-девайсов, заканчивая выдвижными лезвиями и мини гранатами-липучками. Почему же не полноценными спросите вы? А потому что «официально» на Абердинском слёте запрещены намеренные убийства. Разреши Цан И подобное, то получила бы одно сплошное месиво из мёртвых водителей и их размазанных тачек. Но отнюдь не страх правительственных разборок или десятки загубленных душ беспокоили Шан, а понесенные убытки от подобного эпилога её мероприятия. Алчную змею всегда беспокоили лишь кредиты посетителей, которые она из них планомерно выкачивала два раза в год. А гора трупов вряд ли приносит что-то кроме паники и медицинских бригад вокруг. Поэтому зачастую машины с недостаточным уровнем безопасности не проходили отбор и не допускались к гонке. Без аварий на слёте никогда не обходилось, а вот катастрофы случались крайне редко. Но никто от них застрахован, конечно же, не был.

Джон стоял самым правым в шестом ряду, а вот девчонка на белом «Шекрене» попала в самое сердце преисподней – центр второго ряда. Он уже мог мысленно отсчитывать секунды до момента, когда она впечатается в собою же упомянутый столб.   
- Жаль будет, если разобьешься, разглядывать позор на твоём изувеченном лице будет уже не так интересно, - издевательски протянул Стингер, выкручивая руль влево и нарочно пропуская петушащихся между собой Мазератти вперёд. И с наслаждением наблюдая за тем, как они оба живописно переворачиваются спустя всего 100 метров.
- Придурки, - подмечает сквозь насмешку Джон, стараясь держаться поодаль разборок в центре дороги. Аккуратность приносит в жертву скорость и очень скоро «Шекрен» пропадает с его области видимости. Любой бы другой на месте Стингера запаниковал бы: как это так  - ведь он плетётся в самом конце хвоста. Это же спринт, мать его, а не кольцевая, где можно плестись в заду все круга, а потом резко «просраться» и сделать всех выдохшихся забияк впереди. Но Джон знал, что делает. На этой трассе главное выждать момент, вовремя втопить заряд реактивного ускорителя, чтобы за несколько секунд сравняться с лидерами гонки. И когда он сравняется, обогнать его они уже не смогут, потому что место под солнцем им, наверняка, досталось тщательным выгрызанием дороги под реактивным ускорением. Даже запасливым придётся потягаться с Джоном в маневренности, а он в ней был, без преувеличений, чертовски хорош. Так или иначе, только тогда начнётся настоящая гонка профессионалов…

- Джон, это Йоко. Ты где? – едва слышный голос с трудом пробивается сквозь гремящий на весь салон рок, - Ответь! Это срочно, черт возьми!
Стингер прикручивает громкость, и, не сводя глаз с дороги, раздраженно отвечает:
- Ну, что такое? Я почти доехал до кольца Сайкун. Поговорим после гонки.
- Нет, поговорим сейчас. Коха забрали люди Цан И, - голос девушки звучит серьёзным.
- И? На каком моменте я должен удивиться? – глаза мужчины настороженно сужаются.
- Она сдала нас «Синкай».
На какой-то момент Джону показалось, что он забыл как говорить. Это был шок. Отстраненно наблюдая за белой разметкой на дороге, он продолжал рулить, всё сильнее надавливая на педаль.
- Убирайся оттуда, Джон. Срать на гонку… Джон… Джон… Слышишь? 
Но сам мужчина был слишком ошарашен развернувшейся картиной на горизонте, дабы сказать что-то:
- Я перезвоню, Йо, - не дожидаясь ответа, Стингер обрывает связь и резко тормозит.
Ярко алые языки пламени вздымаются вверх в ночное небо, разгораясь всё ярче на остатках катастрофы. Несколько обожженных тел гонщиков похороненные заживо в своих автомобилях медленно догорают в них. Разбитый, не загоревшейся белый «Шекрен» первым привлекает внимание Джона. Отворяя дверь Авентадора, Стингер выбегает на улицу и бежит в сторону «Шекрена». Заглядывая в салон, но, не разглядывая там ничего из-за тонировки стёкол, он пару раз бьет кулаком по окну, пытаясь докричаться до водительницы авто:
- Эй! Ты там живая? Открой дверь! Эй!
Но ответа от девушки он так и не получает…

Только решишь погеройствовать, а это геройство тут же выйдет тебе боком с довеском. Ну, и поделом – в следующий раз сто раз подумаешь о том, стоит ли браться за то, чего не умеешь.
Хонда рванула, как новогодний фейерверк: пламя взметнулось ввысь, а обгоревшие части из пластика и металла, словно, конфетти разлетелись по округе. Вот так заезд выдался. Взрывной во всех смыслах. Если бы «принцесса» вовремя не окликнула «рыцаря» от своего спасения, то тот наверняка был бы уже на полпути к Вальхалле… для неудачников.
Контузия от ударной волны выдалась крепкой. Тело резко впечаталось в асфальт, а острая боль волной пробежалась по позвоночнику и остановилась где-то в области правой почки. Джон с рыком стиснул зубы, удерживая в себе крик агонии. Впрочем, всегда могло быть хуже. Ему не снесло голову, а это уже что-то, даже неплохо, но вот гонщице, нерушимо лежащей на асфальте рядом, повезло не так сильно.

- Очнись, принцесса, - сказал Стингер, перевернув, (как её там звали?) Алисию, на спину, и пару раз встряхнул девушку, удерживая правой рукой её плечи.
Но сколько бы он не старался, все попытки были безуспешны. Глаза «спящей красавицы» оставались закрытыми. Её шея расслабленно «каталась» по инерции в воздухе, а ветер настойчиво продолжал растрепывать длинные волосы.
- Черт, - тихо ругнулся Джон, и, взяв гонщицу на руки, направился к Авентадору.
Посадив девушку на пассажирское сидение, Стингер сел за руль. Комлинк разрывался от входящих звонков. Двое… или трое одновременно? Сбросив один из ненужных, Джон активировал линию с Йоко:
- Ты жив?! – послышался взволнованный женский голос.
- Да, - коротко ответил мужчина.
- Я уже не надеялась услышать тебя снова. Где ты?
- Всё там же.
- Почему ты до сих пор не уехал?!
Стингер окинул бессознательную гонщицу взглядом, и, убедившись, что она всё ещё не пришла в себя, через пару секунд завёл машину.
- Спасал глупую кошку.
- Кошку… КОШКУ?! ТЕБЯ ХОТЯТ УБИТЬ, СТИНГЕР. СВАЛИВАЙ, МАТЬ ТВОЮ! КАКОЕ ИЗ ЭТИХ СЛОВ ТЫ ПЛОХО РАССЛЫШАЛ?!
- Не ори. У меня и так башка раскалывается, - огрызнулся Джон, растирая пульсирующий висок, - Лучше расскажи подробнее, что там с Кохом. Я до сих пор не могу поверить в то, что Цан И сдала нас.
- Кажется, «Синкай» предложили ей более выгодные условия, - неуверенно ответила женщина.
- Какие ещё условия? Цан И ненавидит «Синкай», - обнаружив на пальцах кровь, Стингер тихо чертыхнулся и вытер их об футболку.
- Я тоже так думала, но…
Слова Йоко внезапно перебил вновь оживший комлинк.
- Это Кох! Я перезвоню, - Джон, обрадовавшись, переключает линию, так и не дождавшись ответа подруги, - Что за цирк ты устроил? – гневный вопрос вырывается сам по себе.
- Стингер… какая досадная неожиданность, - но тем, кто ответил, был отнюдь не тот знакомый голос хвастуна, что вечно влипал в передряги. Этот властный тембр, напоминающий тихое шипение кобры, мог принадлежать лишь одной женщине в Гонконге.
- Кажется, ты не единственная, кого я удивил сегодня, Шан… и не последняя, - тон Джона моментально черствеет, педаль газа сильнее продавливается в основание Авентадора по мере того, как машина набирает скорости.
- Какая интригующая угроза. Я бы даже заинтересовалась, если бы не знала, что у тебя ничего нет, - голос женщины звучал скучающе.
- Значит, твои знания оставляют желать лучшего, - грубо парировал Стингер.
На пару секунд самоуверенный, неторопливый голос «кобры» стих, но Джон буквально чувствовал зародившееся сомнение на лице Цан И.
- Молчишь. Сомневаешься. Пересматриваешь варианты. Прикидываешь, где же ты могла просчитаться. Правда в том, что ты проиграла ровно с того момента, когда заключила сделку с «Синкай».
- Не пытайся меня запутать или запугать, Джонатан. Помни, что твоя ватага всё это время гоняла по улицам только лишь потому, что мне так хотелось. Сейчас ты  бесполезен, а я терпеть не могу мусор на своих дорогах, - равнодушно промолвила Шан, но нотка раздражения в голосе, всё же, просочилась сквозь непоколебимость гангстерши.
- И всё же ты позволила мусору из «Синкай» наплевать на правила гонки и превратить её в настоящую огненную помойку ради одного бесполезного меня, - ехидная ухмылка мелькнула на лице Стингера, - Не многовато ли убытков ради «всего лишь мусора»?
- На данный момент – ты мой единственный убыток в этой гонке, но не волнуйся. Очень скоро ты принесешь мне доход, очень и очень скоро… просто продолжай так же болтать, - женщина злорадно расхохоталась.
- Чертова змея, – процедил Джон сквозь зубы и тот час же вырубил комлинк, яростно долбанув по нему кулаком. Руль повело влево, послышался едкий пронзительный звук тормозов, после чего спина по инерции вжалась в спинку кресла от эффекта реактивного ускорения.

Теперь Стингер гнал, что есть дури. Огни ночного Гонконга размывались за окном, словно, разноцветные краски акварели. Весь разговор Цан И выслеживала его местонахождение. Наверняка, её подручные шакалы уже успели сесть ему на хвост. Джон был невыносимо зол на предательство Шан, зол на неосторожность Коха, зол, в конце концов, на девицу, что сидела рядом (принесла же холера), но больше всего он был зол на себя: за то, что всё это время был настолько беспечен…

Совместно с Lisa

Издевательский голос «принцессы» черканул слух Стингера, как спичка о короб. Эта девица... Мало того, что она притворялась спящей, подслушивая разговор, так ещё и имела наглость дерзить, не побоявшись выдать себя. В янтарных глазах Джона блеснул гнев. Сейчас он был в настолько хреновом настроении, что готов был содрать с источника раздражения кожу. Искоса глянув на Алисию, он некоторое время продолжал молчать, но лишь потому, что был слишком занят вождением.
-  Пристегни ремень, пока не вмазалась своим царским ликом в лобовое стекло, - раздраженно отрезал Стингер, резко крутанув руль влево. Авентадор зашел в затяжной занос, скользя по трассе вдоль крутого поворота. Ремень безопасности натянулся до треска, и обоих пассажиров повело по инерции, - Мои нервы на пределе, ещё одно неаккуратное слово и я не поленюсь всадить в тебя обойму.
Шок от предательства Шан сейчас был даже сильнее того, что Джон посадил в свою машину шпионку. Он всё ещё недоумевал: зачем Цан И было сдавать «хай си рэн». В этом не было никакого смысла, ведь изначально они преследовали одни и те же цели – уничтожение «Синкай». Причем, сама Шан жаждала этого больше всех, в то время как самому Джону было достаточно смерти лишь одного человека – убийце его отца.
Звук одиноко ревущего мотора постепенно успокаивал броуновское движение из мыслей в голове Стингера. Хмурые складки на его лбу постепенно разглаживались... хотя и ровно до того момента, пока девушка в салоне снова не подала голос:
- Я не друг и не враг, всего лишь третья сторона. И если ты действительно "Хай си рэн"... у тебя есть где спрятаться? Места, о которых не знали ни Йоко, ни Кох... Раз засекли тебя, то могли засечь и предыдущий звонок. Она в безопасности?
- На твоём месте я бы продолжал молчать, Али-си-я, - ледяными голосом ответил мужчина, делая язвительный акцент на имени шпионки, - хотя я и сомневаюсь, что это имя настоящее.
- Если предпочитаешь зря терять время, которого и так мало, - пожалуйста, - Ермолова спокойно пожала плечами, однако замолчала. Объект её интереса явно находился далеко не в лучшем настроении и вполне мог выполнить свое обещание, пристрелив незнакомую девицу от греха подальше. - Лиса меня зовут. Хотя вряд ли тебе о чем-нибудь это скажет.
И, скорее всего, последнее, что в данный момент тебя интересует, - хмыкнула про себя оперативница, однако предпочтя не озвучивать свои мысли, продолжая с беспокойством оглядываться назад. Пока их никто не преследовал. Скоро ли их настигнут люди Цан И? Кто знает...

После долгой паузы желание узнать, кто же сидит рядом, прежде чем пристрелить, взяло вверх, и, Джон неохотно продолжил:
– Ты думаешь много узнала из того разговора? Пф, - Стингер скептически фыркнул, -  Скажи мне, на кого ты работаешь? Третья сторона: кто? Полиция? Федералы? Альянс? Ещё какая-нибудь правительственная «псарня»?
Лиса удивленно приподняла брови, глядя несколько секунд на Джона так, будто тот сморозил несусветную глупость, а затем ответила:
- Федералы? Не думаю, что представитель властей стал бы себя выдавать, а уж тем более попытался с тобой договориться. Нет, мой работодатель имел кое-какие дела с "Синкай" и, не скрою, остался ими очень недоволен, - отчасти это было враньем, изначальные задачи у Ермоловой были иными, но какая теперь разница. - Моя цель - разобраться в происходящем, и пока, прежде всего, узнать, как в этом оказалась замешана Цан И. Ведь, насколько я поняла, Джанг Бэя она до сего момента не жаловала? Есть мысли на этот счет? У меня есть, и если позволишь, изложу. По-моему сейчас нам выгоднее сотрудничать, чем пытаться друг друга убить. Мне так проще будет выполнить свою работу, а тебе - выбраться из неприятностей.
Голос Лисы звучал спокойно и ровно, будто она обсуждала дальнейшие планы не в бешено несущемся по улицам Авентадоре, а за чашкой чая, а рядом сидел не преступник и убийца, а коллега, какой-нибудь офисный служащий. Впрочем, излишняя нервозность - не лучшее качество для оперативника, обычно лишь делу мешающая, а Ермолова считала себя оперативником хорошим. В ответ на равнодушные рассуждения девушки Джонатан хрипло рассмеялся.
- Не думаешь? Это лишь подтверждает, как мало тебе известно. Ты не говоришь, как «своя», а значит ты не из триад... кто твой работодатель? – Стингер никогда не верил в спонтанное сотрудничество. Чувство, что за самоуверенным спокойствием женщина скрывала истинные мотивы, не покидало его, - Твою мать...
Глаза Джона сузились, а рука нервно сжала зеркало заднего вида: в отражении появились три тёмно-зеленых Хонды, несущиеся на бешеной скорости за Авентадором.
- Цан И, - прорычал мужчина, вдавливая педаль газа на полную. Тело по инерции впечатывалось в кресло, а от скорости начинало ощутимо давить на лёгкие.

Пока Авентадор летел по прямой, ускоряясь за счет крутого спуска, давно зашкаливающий спидометр, кажется, уже был просто не в состоянии отследить заоблачные км/ч. Одинокая дорога порта подходила к концу, а на горизонте постепенно начинал виднеться заезд на центральную магистраль – легендарное кольцо Сайкун. Несчитанное количество гонщиков разбивалось здесь из года в год, пытаясь войти в кольцевую на высокой скорости, местные даже символично называли его «кольцом смерти». Лицо Джона исказилось тенью безумия при виде красной таблички знака ограничителя. Его всегда заводило это чувство – ходить по лезвию ножа, нагло заигрывать со смертью, словно, та была смазливой стриптизёршой. Скорость была самой сильной страстью в его жизни, и, пожалуй, единственной, кто мог вызвать в нём столько чувств одновременно. Восторг. Азарт. Возбуждение. Страх. Всё переплеталось воедино в безумном, адреналиновом мареве. Тело покрывал озноб, резкой волной обжигая кожу. Вокруг никого не существовало, ни Цан И, ни проблем, ни «шпионки» рядом – никого. Только он и дорога...

Сгустки пламени вырвались из «пробудившихся» труб реактивных двигателей. Дорога покрылась следами из жженой резины, а Ламборгини скользила по кольцевой, дрифтуя на грани столкновения бампера в леера. Каких-то несколько сантиметров отделяли Авентадор от катастрофы и вылета с трассы. Казалось, те тридцать секунд на кольце Сайкун растягивались в минуты, а минуты в часы, время просто напросто останавливалось...

***

- Струсили, как я и думал, - разглядывая отражение в зеркале, триумфально протянул Стингер, выруливая с заезда на магистраль. И, действительно, Хонды, что преследовали Авентадор, пропали с поля зрения. Хотелось бы расслабиться, но расслабляться было нельзя. Спустя километр на горизонте уже виднелась блокада: машины триад перекрывали собой дорогу.
« - Это конец» - Джон немного расслабил обхват руля, сворачивать было некуда. Они неслись прямиком на блокаду. На такой скорости столкновение было смертельным, но Стингер даже не думал сбавлять обороты.
« - Я скорее погибну, чем позволю этим ублюдкам схватить себя живым».

Огни ночного города неспешно расплывались за окном автомобиля. О былой спешке и овердрайве напоминает лишь отголоски воспоминаний в сбитом стуке сердечного ритма. Ухоженный азиат в выглаженном черном костюме расслабленно ведёт авто вдоль долгой прямой магистрали. Он никуда не спешит, потому что знает: это его дорога, его территория, на которой действует закон его братьев и сестёр. Взгляд  женщины с ярким макияжем и откровенным облачением (той самой, что обыскивала Лису) падает на гонщика, что сидит рядом с ней без сознания. Его опущенная голова слегка покачивается по инерции движению автомобиля.

- В полном отрубе, - лукаво протягивает гангстерша, проводя ножом по щеке мужчины и оставляя на ней слегка кровоточащий порез, - Чем ты его так приложила, tianmì*?
- Харэ болтать, пока я не пристрелил вас обеих, - раздраженно вмешивается гангстер, что сидит на переднем сидении рядом с водителем «Хонды», - И... твою мать, Янлин, убери уже нож от «жмура», у него впереди ещё целая ночь до захоронения.
- Ты всегда был занудой, Вэй, - лицо китаянки искажается жестокой гримасой. Она послушно отодвигается от гонщика в сторону и переводит взгляд на Лису, сверля её оценивающим взглядом, попутно поигрывая ножом-бабочкой в руках. По утонченности и ловкости движений становится ясно, что женщина великолепно владеет холодным оружием, и, в любой момент готова задействовать его (пожалуй, даже быстрее, чем её вооруженные огнестрелом собратья). Лучше лишний раз не заигрывать с судьбой и не пытаться провоцировать гангстершу, ибо стойким терпением она явно не отличается.

Магистраль вскоре подходит к боковому съезду. По ярким местам и роскошным неоновым зданиям, легко опознать тот же портовой район – Абердин, территорию триады Далишу Гуи**. Машина медленно едет вдоль набережной, давая возможность насладиться чарующим видом из окна на Южно-Китайское море. Кое-где мелькают красно-синие огни полицейских аэрокаров и машин скорой помощи, поднятые на уши недавним «взрывным» срывом гонки. Но по лицам «организаторов» читается полное равнодушие к происходящему, словно, так и было задумано изначально. Съезжая с главной дороги на боковую, Хонда постепенно погружалась в самое сердце Абердина – его яркие и запоминающиеся кварталы. Здесь было всё: от сотни сувенирных лавок до десятков супермаркетов и торговых центров, от забегаловок с лапшой на улице до роскошных ресторанов с китайской кухней, от комнат с игровыми автоматами до казино и частных клубов, одним словом всё, что нужно среднестатистическому потребителю. Ибо сам вид кварталов побуждал любого проходящего открыть кошелек и тут же потеряться, раствориться, забыться в свете этих неоновых улиц хотя бы до утра...

Машина постепенно сбавляет вход и останавливается у ворот, что украшены извилистыми узорами из черепах.
- Чи, открывай, мы привезли его, - открыв окно, водитель обращается к интеркому.
- Отлично, я оповещу госпожу Шан, - слышится довольной голос ответ, после чего двери ворот отворяются, пропуская автомобиль вперёд на небольшую стоянку.
- На выход, - китаец открывает дверь и грубо выволакивает Лису из машины.

« - Где я? Куда меня тащат эти отморозки? Дьявол, почему я вообще ещё жив?»
Тем временем, глаза Джона болезненно прорезаются, голова трещит, как тысяча поврежденных электрических проводов. Электрических! Эта девка его тогда вырубила!

- Сучка, - сквозь зубы процеживает Джон, яростно глядя на Лису и делая резкий выпад в её сторону. Но связанные руки блокируют все его движения, сводя попытки ударить девушку лишь к нервному ёрзанью. 
- Потише, жмур, - выпад кулаком по дыхалке, заставляет Стингера рефлекторно съежится от боли, резко глотнув ртом воздух.
Окружение кажется до боли знакомым. Яркие зелёные тростники и светодиодные растения. Декоративные сады с маленькими мостами и речками, что слабо освещаются светом янтарных китайских фонариков. Всё здесь хоть и красивое, но уже давно лишилось души. Среди синтетической бамбуковой рощи, на фоне модерновых небоскребов, величественно вырисовывается здание с двухярусной остроконечной крышей из оранжевой глазированной черепицы –  Павильон Гао Шан. Поднимаясь по ступенькам наверх, гангстеры, наконец-то, останавливаются напротив массивных дверей из красного дерева. Рядом с ними стоят две большие статуи черепах из мрамора, одна из которых перекусывает горло змее. От чего складывается впечатление, что семья Шан никогда не скупилась на декорации величия собственной резиденции. На смену спокойствия дзэн-садам холл павильона неожиданно погружает входящих в нерасторопный бит играющего трип-хопа. Холодные цвета клубного освещения ненавязчиво поигрывают светом на утонченных женских фигурах, что танцуют на небольших сценах-пьедесталах с холодным оружием в руках. Их лица скрыты под масками демонов из даосской мифологии, а откровенность костюмов невольно заставляет задержать взгляд на необычных танцах. По виду посетителей и выглядывающим татуировкам из под рубашек мужчин и платьев женщин, можно сделать вывод, что в заведение пускают только «своих» или приближенных, ибо все они вооружены оружием и даже никак не пытаются это скрывать.

- Хватит зевать, - Стингера и Лису продолжают беспрецедентно толкать в спину оружием, ведя в сторону лестницы на второй этаж павильона.
С последним шагом по лестнице, толчок оказывается таким сильным, что обоих пленников буквально вталкивают в закрытую комнату и заставляют приземлиться на колени. Прямо на ковёр... перед ней. Сквозь дым сандаловых курильниц виднеется одинокой силуэт женщины. Медленно поднимая взгляд от длинных стройных ног вдоль черного шелкового платья, глаза останавливается на бледном лице, словно вытесанном из слоновой кости. Её слегка пухлые губы подчеркивает алая как кровь помада. Сизые раскосые глаза сужаются в лисьем прищуре, прежде чем она делает несколько шагов на встречу к своим гостям.

- Джонатан, мисс Стэнли, добро пожаловать в павильон Гао Шан, - её властный голос, не смотря на вежливый тон, не лишен ноток иронии. Глава мафии явно издевается и даже не пытается это скрыть.
- К чему этот цирк, Цан И? Не о таком исходе мы договаривались, - вспылил Джон, всё ещё тщетно пытаясь побороть гнев в себе.
- Джонатан, Джонатан... всё такой же вспыльчивый, шумный и, - останавливаясь рядом с мужчиной, и, смотря на него сверху, вниз, Цан И делает паузу, прежде чем продолжить предложение, - недалёкий. Договоры имеют свойство меняться, когда попадаются условия повыгоднее. Ты и твои друзья откатали своё. Сейчас от вас одни убытки. Доход на продаже краденого оружия и электроники, которую Джанг Бэй и сам у кого-то же ворует, мне кажется жалким.
- И это мне говорит продажная стерва, которую когда-то прилюдно поимели, а она вместо того чтобы отомстить, дала себя трахнуть снова. Ты обычная шлюха, Шан, - глаза Стингера блеснули ненавистью.
- Заткнись, ублюдок, - один из триад грубо пнул ногой Джона, после чего несколько раз ударил дубинкой ему по позвоночнику. Цан И молча подняла руку, призывая своего подчиненного остановиться. Подойдя к лежащему на полу мужчине, Шан грубо схватив пальцами его за подбородок, еле слышно молвила:
- Ты не задумывался, почему всё ещё жив? Почему бранишься, заливаешь кровью мой паркет, оскорбляешь меня в собственном доме, при собственных людях? Нет? Так я тебе скажу: единственный, кого поимели сегодня – это ты, Стингер. Сейчас ты расскажешь мне, куда вы дели последний груз. А потом расскажешь, где прячутся «хай си рэн», все до единого, чтобы я могла найти их и завернуть Джанг Бэю в подарочной упаковке, как он и просил: перед этим отрезав всем руки, дабы те больше никогда не сжимали рукоять руля, - ногти сильнее впились в кожу Джона, от чего кровь с разбитой губы потекла на пальцы гангстерши.
- Конечно, расскажу... после того как трахну тебя в аду, - Стингер хрипло рассмеялся, вырывая подбородок из цепких когтей женщины.
Шан устало вздохнула, тонкий стилет молниеносно скользнул в её ладони и устремился прямиком в живот Джона, протыкая его как масло.
- Когда мои ребята устанут от твоих криков, - женщина медленно провернула рукоять стилета, пытаясь причинить максимальную боль, - Ты просто сдохнешь. Сегодня. Здесь. На этом паркете. Слышишь, Джонатан? – схватив мужчину за спину, Цан И сильнее вдавила клинок, а затем резко вытащила его. Жадно хватая воздух, Стингер упал на пол, пытаясь побороть болевой шок от колотой раны. В глазах всё плыло, кажется, стилет задел селезёнку, которая не прекращала кровоточить и адски болеть. 
- Займитесь им и прижгите рану, - с отвращением вытирая платком стилет от чужой крови, молвила Шан.
Подручные со скупым кивком поволокли Стингера из комнаты, оставляя кровавый след из его раны. Шан Цан И какое-то время молчала. Подойдя к столу, она открыла узорчатую желтую шкатулку и достала из неё изящную тонкую курительную трубку.
- Что же, мисс Стэнли. Кажется, теперь ваша очередь говорить, - забивая табак и расслабленно располагаясь на софе, Шан подкурила трубку, - Расскажите мне, как же так случилось, что дочь высокопоставленного британского политика оказалась в одной машине с одним из «хай си рэн», м? Я наслышана о Вашем, хм, «раскрепощенном» образе жизни, но чтобы настолько... –  медленно выдыхая дым изо рта, Цан И спокойно продолжила, - я пытаюсь понять: это совпадение? Богатеньких девочек тянет к плохим мальчикам? Или, всё же, нечто большее?   
Сизые глаза Шан внимательно сосредоточились на лице Лисы, следя за каждым движением мышц на лице девушки.

_______

*- (китайск.) "сладкая"
** - (китайск.) - Мраморная черепаха