Может, сегодня был просто удачный день, а может, просто речь «Кирино» так впечатлила «язоновцев», но Рой и Змей без возражений решили остаться, всем своим суровым видом демонстрируя, что это вовсе не потому, что им банально страшно. Поступала ли Рейчел верно, разделяя группу? Кто знает. Сложно сделать правильный выбор, когда ты почти ничего не знаешь о поджидающей тебя опасности. Не знаешь даже, есть ли на самом деле эта опасность. Разве что Мустанг после недолгих размышлений подошел и деактивировал ВИ. Видимо, сидеть в полумраке ему улыбалось больше, чем в компании иллюзорной девушки со странными представлениями о том, какими должны быть сказки.
Судя по всему, группа определилась с тем, что и как они будут искать. Мостик, вовсе не напугавший их своей непроглядной тьмой на интерактивной карте-схеме, ключ капитана и консоль, в которую этот ключ можно было бы вставить и с высокой долей вероятности, наконец, узнать, что произошло на «Биктиме» двадцать с лишним лет назад. Имя капитана «Кирино» назвала, когда начинала обзор личных дел экипажа, запрошенную «язоновцами» и позже ими же прерванную. Капитан – Фехран Томпсон – шел в списке первым, про него ВИ успела рассказать все, что входило в краткую версию личного дела. Дата рождения, семейное положение, биография, послужной список, награды, место жительства, место работы. В истории Томпсона не было ничего примечательного: обычный, уже в возрасте мужчина, преданный своему делу, не то чтобы очень умный и талантливый, но знающий свое дело и исправно исполняющий свои обязанности. Единственное, что могло бы привлечь к этой истории внимание, - ее печальный конец на огромном рудодобывающем крейсере.
«Биктима» была безмолвна. Крайне ограниченная подача питания в коридоры не позволяла освещать их, но с этим «язоновцы» успешно справлялись сами. Длинные искривленные коридоры, многочисленные помещения, двери, почти все – открытые, и почти все – абсолютно бесполезные в плане того, чтобы в них войти. Учитывая размеры крейсера, на осмотр каждого помещения у трех человек и одного кварианца ушло бы недопустимое в такой ситуации количество времени. Приходилось довольствоваться малым, но и этого малого было более чем достаточно. Иногда крейсер глухо угрюмо скрипел, и протяжный скрип, словно чей-то плач, метался по пустым коридорам, отражаясь от стальных стен, исписанным надписями технического содержания. Названия блоков, отсеков, пару раз даже попадись наклеенные прямо на стены листовки и пробковые или магнитные доски объявлений. Тогда, почти тридцать лет назад, на «Биктиме» были свои порядки. Разве что, команда веселых грузчиков и инженеров не расписывала стены граффити, и на том спасибо. А вот и неотьемлемая часть любого места обитания большого количества мужчин – большой плакат, изображающий полуобнаженную девушку в стиле пин-ап. Краски со временем почти выцвели, край плаката был ободран. Жизнь ушла отсюда, причем ушла, не оставив следов сопротивления. Ни тел, ни темных пятен, которые можно было бы идентифицировать как кровь, ни оружия, ни использованных термозарядов.. Пустота, темнота и холод.
Неожиданное движение где-то неподалеку не могло не привлечь внимание «язоновцев». За поворотом оказалась дверь. Индикатор над ней горел желтым, но саму дверь, судя по всему, заклинило, и теперь она то с тихим шипением медленно вползала в стену, то выезжала вновь, легко проходя в предназначенные для нее пазы, подчиняясь жутковатому ритму. Активация дверных замков вдохнула в нее новую жизнь, если это, конечно, можно было назвать жизнью.
А за дверью обнаружилась простая каюта, довольно тесная – в лучших традициях того времени, когда кораблестроители не могли позволить себе выделять экипажу просторные каюты. Несколько предметов валялись на полу, включая датапад старой модели и ключ, но уровень доступа у ключа был еще ниже, чем у Диббса, а на датападе не было ровным счетом ничего интересного. Зато у дальней стены, упершись в нее спиной, сидел труп. Пробитая с одной стороны голова неестественно отклонена в сторону, лежа на плече, зубастый рот судорожно открыт. Одежда на человеке - а это был именно человек – сохранилась в достаточной степени, чтобы сказать, что когда-то этот скелет был инженером, на пришитой на груди бирке можно было даже различить имя - Антеро Канса. Костлявые пальцы сжимали пистолет, созданный, по-видимому, еще тогда, когда на Земле не изобрели ни «вечных» патронов, перегревающих оружие, ни термозарядов, поглощающих тепло. В ногах валялись две гильзы. Самые настоящие гильзы прошлого века. Осмотр скелета выявил бы и еще одно повреждение - пробитую выстрелом лопатку в том месте, где пулевое ранение было смертельно, но не убивало мгновенно. Пуля в череп явно оказалась надежнее. Красноречивые почерневшие брызги и разводы на стене смазали нижнюю часть крупной, неровно выведенной этим же темным материалом надписи:
«БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ»
