Первая, низменная ассоциация с домом – запах еды. Это заложено у нас в генах. Дом там, где нас любят. Там, где о нас заботятся. Как о детях. А детей кормят. Любимым блюдами: полезными, вредными, сладкими, солеными, вкусными. Значит дом там, где еда. Это не просто глупая шутка, это практически основа общества. Во всяком случае, примерно так утверждает мать Соланы. Девочка же просто кивает и принимает ее слова на веру. Сложно понять то, до чего ты еще не дорос. Малышке Солане еще не приходилось возвращаться домой после тяжелого дня на службе и с удовольствием вдыхать запах жареного мяса. Она еще ни разу не отправлялась на тренировку, чтобы, вернувшись в поту и ссадинах, накинуться на ужин, с заботой и любовью приготовленный матерью. Так что сейчас еда для нее – всего лишь еда. Но любимый брат возвращается домой, так почему бы Солане не помочь приготовить ужин, если это его порадует?
В доме все прибрано и строго разложено по местам. Мать тихо кружит по кухне, успевая везде и всюду, а Солана, кажется, больше мешается под ногами. Но очень и очень старается помочь, посему мать даже не повышает на девочку голос. Когда отец возвращается домой, младшая Вакариан открывает ему двери, впускает в дом и интересуется, как прошел день. Примерная дочь.
- Гаррус уже приехал?
- Пока нет, пап. Но мама говорит, что это к лучшему, потому что ужин еще не готов, - слова взрослого, повторенные устами ребенка, звучат забавно, и отец улыбается девочке.
Мужчина ласково гладит дочь по голове и отправляется на кухню. Девочка подглядывает, как он ласково целует маму, а она смеется. Этот смех больше всего напоминает маленькой турианке звон колокольчиков, такой веселый и звонкий. Как в сказке. Родители всегда были хорошей парой. Отец – такой строгий и нетерпящий неподчинения, и мама, хотя и по-своему тоже строгая, но все же заботливая и отчасти покладистая. Для маленькой Соланы их поведение иногда, конечно, казалось чуждым и непонятным ребенку, но почти все она воспринимала как должное. Если так сказал отец, значит это верно. Если этого хочет мама, значит это правильно.
Хотя Гаррус немного запаздывает, к моменту, когда он приходит, ужин все еще не готов. Едва завидев брата, Солана тут же кидается ему на шею, а потом расспрашивает, как его дела, что он ей привез и прочие занимательные мелочи. Чуть позже девочка снова возвращается к своим обязанностям «примерной дочери» и помогает накрывать на стол. Блюд необычно много, мама очень старалась, как будто Гаррус собирался приехать не один, а с целой ротой друзей и знакомых. Когда все наконец садятся ужинать, атмосфера за столом праздничная.

Наконец-то увидеть брата после долгой разлуки – это счастье. И Солана не стесняется себе в этом признаться. Она тут же повисает у Гарруса на руках, а потом (исключительно после того, как мама заставляет ее слезть) помогает ему разобрать вещи. Ходит по пятам, при каждой возможности лучезарно ему улыбаясь. Они так давно не виделись, они оба очень выросли. Солана теперь не похожа на ребенка так сильно – она вытянулась, как и все дети в ее возрасте, выглядит немного несуразно – уже не ребенок, но и не взрослая. А Гаррус… Гаррус теперь практически мужчина. Да, кто-нибудь непредвзятый может сказать, что Гаррус тоже еще отчасти подросток, но в глазах Соланы он теперь настоящий мужчина. Высокий, сильный, он кажется девочке в разы старше. «Он ведь уже закончил обучение!», а она еще даже не начинала.
– Как дела в школе? Скоро совсем взрослая будешь, сама в лагерь пойдешь, а. Страшно?
Девочка, чуть смущаясь, кивает.
- В школе хорошо. Да, опять подралась… Эй, они первые начали! А ты сам говорил, я должна уметь за себя постоять. Да, как ты учил! …да, маму вызывали. – и все это с активной жестикуляцией,  чуть ли не на руки запрыгивая, - Да, папа ругался. Но не сильно! Не, просто ругался. Говорит, я вся в тебя! А еще говорит, что из меня эти шалости в лагере выбьют. Он теперь постоянно это повторяет, как будто не знает, что я от своего не отступлюсь! – и снова улыбается во все остренькие зубки.
Когда наконец вся семья садятся ужинать, мать тут и там, заботясь о семье. Отец сидит во главе стола, наблюдает. Солана вертится, никак не унимаясь, а Гаррус долго молчит. Но за всяким молчанием что-то скрыто. И когда Гаррус наконец произносит то, что его так гложет, все прислушиваются в его словам.
– Я подал прошение на службу в СБЦ. – юноша явно очень волнуется, слова даются ему с некоторым трудом. - И мне ответили подтверждением.
Тишина тягостно опускается на комнату. Некоторое время все просто молчат. Гаррусу явно не очень комфортно, но семейство честно ждет реакции отца. И она не заставляет себя ждать слишком долго: мужчина встает и, подойдя к Гаррусу, пожимает ему руку.
- Я горжусь тобой, сын.
Гаррус выглядит ошеломленным, если не сказать шокированным. Мама тоже встает и обнимает сына, Солана хлопает в ладоши. Служба в СБЦ – очень почетное достижение, особенно учитывая, что Гаррус еще так молод. Но он отличный специалист и наверняка справится с этой должностью. Здесь действительно есть чем гордиться. Ужин теперь отходит на второй план и тут же начинаются расспросы по всем аспектам, касающимся новоявленной работы в СБЦ. Начиная от «предоставят ли тебе квартиру», «как часто будешь приезжать домой», и заканчивая самым главным «а когда ты уезжаешь?». Тогда мама ласково поглаживает Солану по голове и предлагает брату с сестрой сегодня отправиться погулять куда-нибудь. Ведь им не скоро удастся увидеться после того как Гаррус опять уедет.
Девочка чувствует себя немного смущенной. Нет, конечно, она понимала, что теперь Гаррус действительно взрослый. И, разумеется, была готова к тому факту, что он должен будет, как и отец, ходить на работу изо дня в день. Но почему он обязательно должен уезжать? Почему не хочет остаться дома, с ними, с его семьей? В конце концов, почему он даже не рассказал Солане об этом сразу, как только приехал?
Но младшая Вакариан заталкивает эти мысли куда-то поглубже в сознание, заставляя себя сосредоточиться на более важных вещай. Мама права: они и вправду еще долго не увидятся теперь, так почему бы не насладиться этим вечером? А об остальном можно подумать потом.

День выдался на удивление теплым и солнечным. Все вокруг как бы напоминает, что нужно радоваться жизни, не отягощая себя лишними заботами. Во всяком случае, когда тебе тринадцать лет.
Оглядываясь на прохожих, Солана доверительно сжимает руку брата. Они идут медленно, наслаждаясь обществом друг друга. Вокруг много народу – день выдался располагающим для прогулок.
- Ага, еще как мучил. Только мама ему говорит, чтобы он был со мной нежнее, я же все-таки девчонка. – тут Сол неожиданно поворачивается к Гаррусу, и произносит чуть громче, как бы доказывая свою правоту. – Но я ведь не просто девчонка! Я могу справиться с нагрузками. К тому же, надо готовиться к лагерю. Меньше двух лет осталось…
- Говорил, ты меня обскакала, егоза? – интересуется брат. Заботливо, с толикой нежности, как бы по-доброму подтрунивая девочку.
- Ха, еще как! – тут же заводится турианка. – Я и отжиматься могу, и бегаю, как спортсмен, и даже удар держу! – слова явно не детские, услышанные из уст отца, но звучат шаловливо, как будто Сол сама еще не решила, гордится ли она этим, или просто проявляет самоиронию.
Они сворачивают за угол, девочка с любопытством оглядывается. Здесь недалеко находится торговый центр, и с матерью они иногда гуляют в этой части города. Но сюда они обычно не заходят, и Солана в изучает новое место с придиркой. Куда они идут, это сюрприз? Вакариан не задает лишних вопросов, она доверяет Гаррусу, так что по пути они просто общаются.
Помнишь, мы в войну за Объединение играли? Тогда еще кресло сломалось... само, - турианец хихикнул, - Предлагаю повторить в более... безопасных условиях. Выясним раз и навсегда, кто круче - Палавен или Дигерис. А то уеду скоро, когда у тебя еще будет шанс навалять брату по наглой серой морде, а?
- А то! Еще жалеть будешь, что сам напросился, – довольно соглашается Сол. Зимой она бы предположила, что они идут играть в снежки, но сейчас не сезон. Так куда же? Надо заметить, Солана с честью проглатывает фразу «скоро уеду», только едва заметно сильнее сжимая трехпалую ладонь брата. Чувство тоски затягивает ее душу, хотя девочка и отгоняет его от себя, стараясь максимально насладиться моментом.
- Как дела твои, Солль? Кроме драк, конечно. За что хоть подралась-то? Не за мальчика, надеюсь? - они еще раз сворачивают за угол, и турианка понимает, что немного запуталась, где же они находятся.
- Ну уж нет! – возмущенно фыркает она. – Ну, то есть… В какой-то степени, наверное, да. У нас новенькая в классе, и мальчишки стали ее задирать. – Сол перепрыгивает через две ступени. – А ведь плохо задирать девочек, да? Мы же слабее, и нас нужно защищать. Иногда… приходится защищать друг друга.
Спустившись, младшая Вакариан озирается по сторонам. Плакаты на стенах, муляжи оружия. Девочка не обратила внимание на вывеску, но, похоже, они с тире. Впереди длинная полоса, оканчивающаяся голографической мишенью.
- Была  в таком?
- Один раз. Когда у Авены был день рождения, ее родители разрешили нам пострелять, но… не могу сказать, что я особо хорошо справилась.
Пока девочка осматривалась, Гаррус успел все подготовить. Он показал Сол, как правильно стоять, как держать оружие, и как нужно прицеливаться. Надо сказать, что с хорошим наставником Солана справилась куда лучше, чем ей удалось сделать это в первый раз. Конечно, вначале девочка толком не попадала, но вскоре наловчилась, и спокойно могла попасть в мишень почти десяток раз подряд.
Уходить не хотелось, и когда турианка почувствовала, что руки начинают уставать от веса оружия, она отдала его брату, как бы уступая очередь.
- А ты уже знаешь, чем будешь заниматься в СБЦ? Я имею в виду, после стажировки, ну, практики. – Солана оперлась локтями на стойку, взглядом буравя мишени, которые Гаррус пробивал точно по центру. - СБЦ – это вообще что? Служба безопасности Цитадели, кажется? А Цитадель – огромный торговый центр? Мама обещала, что мы туда как-нибудь съездим, если я буду хорошо себя вести…
Тут небольшая пауза, которую Сол невольно занимает, ощупывая левую мандибулу кончиками пальцев. Прилежной ее сложно назвать, и девочка об этом знает, но и признаваться в этом не очень хочется.
- Ну, я не очень хорошо себя вела, как ты понимаешь. Но, уверена, мама рано или поздно сжалится! Привезешь мне футболку «я сердечко Цитадель»? – Солана наконец упирается взглядом в лицо брата. – Я не очень хочу, чтобы ты уезжал. Только не обижайся. Я рада, и все такое… но я думала, что ты побудешь с нами чуть подольше.
Девочка пинает ногой стойку. Беззлобно, и, видимо, от осознания собственного бессилия в данной ситуации. Она чувствует, что злится на Гарруса, но признаваться себе в этом не хочет.
- Может пойдем, в автоматы поиграем? Купишь мне мороженку. – не то, чтобы Солана устала, скорее ей требовалась смена обстановки.

Как давно они вот так гуляли в последний раз. И как скоро еще смогут насладиться подобным моментом? В детстве время тянется по-другому. День кажется неделей, а год – вечностью. Ожидание встречи через месяц, через год… Невыносимо долго. Турианка хмурится, качает головой. Что ей еще остается делать?
Зал игровых автоматов – привычное место. Девочка ходит сюда с друзьями-мальчишками, и даже иногда с подругами. Она с удовольствием показывает брату любимые игры, водит по любимым местам. А еще без лишней скромности демонстрирует, насколько она хороша в этом. Достижение не шибко великое, но на сверстников всегда оказывало впечатление.
– А когда ты научилась в них играть-то?
- Брось, мне же тринадцать. Я на это все свое свободное время убиваю. Папа говорит, чтобы наслаждалась, пока в лагерь не забрали, так что нагоняев за это особо не получаю.
– Хэй-хэй, все, хватит! Игроманка… Ну ничего, мне повезет в любви. Пойдем, тебя мороженка заждалась. Заслужила.
- Эй, мне тоже повезет в любви! – возмущенно дергает брата за рукав. – Но мороженку все равно хочу.
На улице они разговаривают куда меньше. Сол невольно замечает, что Гаррус погрузился в свои мысли, и отвлекать брата не хочет. В конце концов, он ведь теперь взрослый. У него целая огромная жизнь, заботы беспокойства. «Есть чем занять время помимо маленькой сестренки» ироничная мысль проносится в голове мельком, но оставляет слишком глубокий след. Как будто бумагой порезалась – почти неощутимо, но до ужаса неприятно. Солана сжимает ладонь Гарруса чуть сильнее, когда он вдруг обращается к девочке.
– Солль, ты пойми, для меня это важно. Эта поездка. Очень. Но вы все тоже важны. Папа, мама, а ты особенно. Я буду очень скучать. Правда. И оттачивать навык владения автоматами. Чтобы когда ты прилетишь – или я к вам – чтобы ты убедилась, что брат у тебя есть, и что он исполняет обещания. Я не пропаду, слышишь? Просто… нужно немного подождать.
Брат с сестрой останавливаются. Тишина повисает между ними огромной пропастью. Надолго – дольше, чем просто ненавязчивая пауза для обдумывания ответа. Солана делает крохотный шажок назад. Прикусывает губу, нервно трет мандибулу, будто вот-вот разрыдается. А слезы и вправду подступают к горлу, девочка сглатывает, вздыхает.
- Я знаю, правда, знаю. Я рада, что тебе представился такой шанс, я рада, что ты сможешь бороться с преступностью, и, и… - голос совсем срывается и ненадолго Сол замолкает. Гаррус мягко касается ее, видимо, желая успокоить, но турианка делает еще небольшой шажок назад, отстраняясь. Раньше такого не случалось. Солана всегда любила объятия, нежности, дуракаваляние. Но сейчас внутри будто что-то закоротило. – Нет… Ты же знаешь… То есть…
Девочка предпринимает попытку взять себя в руки, делает глубокий вдох. Успокаивается - хотя бы ненадолго. Она снова подступает к Гаррусу, чтобы обнять. Слова даются очень тяжело. Прямо посреди улицы они обнимаются. Тихо, молча, тоскливо. Время останавливается и, кажется, прохожие озираются, но это не имеет значения. Ощущение, будто они смотрят старый черно-белый фильм из библиотечных архивов, где люди прощаются на перроне поезда, зная, что могут больше никогда не увидеться друг с другом.
- Пообещай, что ты не бросишь меня, - вдруг произносит девочка. Она не смотрит брату в глаза, потому что так легче. Легче думать, что он сдержит это обещание, что не оставит ее одну. – Ты же знаешь отца, он мне спуску не дает. И всего полтора года до лагеря… А потом я стану совсем взрослой, как ты, и мы будем видеться совсем-совсем редко… Пообещай, что мне не придется справляться с этим одной. Ты всегда помогал мне, Гаррус, пообещай не бросать сейчас…
Она утыкается брату в плечо, не желая отстраняться. Внутри что-то тянет. Не болезненно, но очень неприятно. Жуткое чувство, будто сейчас происходит переломное в их судьбах. Рана, от которой обязательно останется шрам в хрупкой девичьей душе.
- Давай просто пойдем домой. Ладно? Я, кажется, очень устала.

Месяц спустя.

Через два месяца.

Спустя полгода.

Отредактировано Solana Vakarian (19 апреля, 2015г. 23:01)