То самое чувство, когда хочется на все рукой махнуть, к чертям послать, положившись на верный и привычный «авось», мол, как попрет – но нельзя. Не стоит. И незачем. Как и пытаться отогнать от себя мысли о том, что все началось с чертовой жалости к ней – вон, опять червячок чего-то атрофированного мечется, кому-то что-то доказывает. Балда. Заид слишком хорошо себя знает. Все действительно началось с жалости, с сочувствия. С тех слов на «Ацтеке», мол, чтоб оставалась такой же красивой. Она и оставалась, дьявольски красивой, все такой же, которой не место здесь. «Уходи, черт побери, - чуть было не произнес вслух, - уходи, забирай креды, вешай винтовку на стену, выходи замуж, и рожай красивых детей, похожих на тебя. Но не лезь больше в это дерьмо, в котором мы встретились. Сил у тебя хватит, были бы мозги».
Молодая еще, да глупая. Дьявол, как же ему ее жаль.
Он тяжело коснулся ее плеча, положил ладонь туда, где несколько минут назад стискивал. Под футболкой небось синяки, - от мысли о ее гладкой, горячей коже кровь вновь долбанула и в виски, и в пах. Но его уже отпустило – жалость, паскуда чертова, единственная от тебя польза, что напряжению позволила ослабнуть. Убрала с глаз кровавую пелену, одуматься помогла.
Задолбался он уже. Исключительно задолбался, пускай для него все эти чуйства были как на ладони. Не имел он привычки врать себе, хоть порой и отгонял чрезмерное. Да, черт побери, запала в душу. Но душа у него той породы, из которой долго не изглаживается только хреновое. Месть, например. А случайная зазноба ему даже и сниться не будет – он снов не видит, вот почему.
И она тут с этим «легко ли нам будет». Легко. Ему – легко. Он и не с таким справлялся.
- Перестань, - глаза ее окончательно потемнели штормом, и закипали надвигающимся ливнем. Заблестели подозрительно. – И это пройдет, - потянул было к себе, но чертов червячок-голосок проскрипел зловеще, шепотом:
«Она же тоже может предать, да? Все предают!..» - и Заид выпустил ее плечо.
Сказанного мелким поганцем он не боялся. Что и говорить, он привык к этому дерьму, настолько, что лишь благодаря вечной своей паранойе и жив остается. Но и не желал давать повода. Ни малейшего.
- Держись, - чиркнул пальцем по ее скуле, к уголку глаза, вытирая выступившую-таки каплю. И вышел.
The Hitchhiker’s Guide to the Galaxy
Сообщений 91 страница 92 из 92
Поделиться911 марта, 2015г. 04:40
- fry, you son of the bitch
:
ЗАИД МАССАНИ, 41
человек, наемник-ветеран
ХРОНИКИ | ТЕРМИНАЛ
- :
- :
Репутация: 49
115- Уважение: +1535
- Позитив: +1374
- Сообщений: 8077
Поделиться921 марта, 2015г. 05:39
- заидонькаю
:
ЭШЛИ МОНОГАН, 30 лет
человек, солдат
ХРОНИКИ | ТЕРМИНАЛ
- :
- :
Репутация: 3597- Уважение: +2061
- Позитив: +1173
- Сообщений: 12850
Она сошла на Цитадели, все еще без гроша в кармане. До квартиры добралась пешком, как в воду опущенная, вся в себе, не обращая внимания на то, что творится вокруг. В этом месте уж казалось, что она так и не взялась за контракт на конвой, что никогда не видела "Ацтека" и "Уравнителя". Вернулись прошлые настроения и мысли, и стройные азари в длинных платьях, что косились на девушку в тяжелой, потрепанной броне, только смывали с Моноган всю уверенность в себе. Изможденная, она добралась до нижних уровней, и рухнула на свой диван, задев по пути бутылку из-под пива, которое досасывала, пока читала контракт от частной тюрьмы.
И ведь она все сделала правильно, уйдя вовремя. Кредиты должны скоро прийти, а так остаток полета прошел бы ужасно, останься она там, измотал бы, довел своей неловкостью и натянутостью. Но...
Ей хотелось вернуться.
Расстегивая крепления и замочки в положении лежа, Эшли постепенно избавлялась от брони, и думала о том, что происходит сейчас на "Уравнителе". Как Джейд тушит бычки о несчастного Теслу, как Заид сидит в углу, сербая кофе из чашки, и ждет, пока старик расколется. На "Уравнителе" гудят двигатели и дребезжат ящики в трюме, постоянно что-то происходит, шумит кофеварка и дикая музыка из рубки. На "Уравнителе" сейчас светло и очень жарко, и раздаются разговоры старых приятелей, занятых своим делом.
А в квартире Эшли тихо и холодно, здесь царит полумрак, потому что окно только одно, и то на кухне, и светит в него слабенький фонарь, а стенных ламп не хватает, чтобы осветить жилище как следует. Здесь всегда режущая уши тишина, и угрюмый холод одиночества, в котором Эшли спряталась год тому назад. Здесь безликость, беспорядок и вместе с тем безжизненность.
Её еще долго будет тянуть назад, на "Уравнитель". Она подсядет на эту работу, бесповоротно, как люди подсаживаются на кофеин или табак - один раз попробуешь, запомнишь, и ловишь это ощущение потом всю жизнь, пока не сдохнешь от этого. И в памяти укором будут иногда звучать слова Заида о том, что ей здесь делать нечего - и она будет знать, что он был прав еще тогда.
Но она станет лучше. Жестче и изобретательней - мирные заказы пойдут быстрее, а те, где нужно лишний раз спросить себя, стоит ли оно того... Все чаще и чаще Эшли придется убивать. И вскоре она получит самый важный в своей жизни контракт, который перевернет абсолютно все.
