- Так, как ты говоришь, это произошло? - поинтересовалась Селин. Наверное, первый раз с того момента, как Сэм связалась с ней и попросила помочь. Несмотря на то, что ситуация была не такая, в какую обычно попадала вся их честная компания, это было странно. С другой же стороны - наверняка десятки и сотни каждый день ломают конечности на Омеге. В большинстве случаев, конечно, не по своей воле, но ломают же, так чем Сэм хуже?
Впрочем, Чума, наверное, спросила это просто затем, чтобы нарушить молчание. Ей было интересно посмотреть на характер травмы, да и - что уж там говорить - она давно не лечила Саманту или же лечение было больше в профилактических целях, потому что команда их была этакими волками-одиночками и должность врача (нет, не врача даже, а костоправа) в команде была сильно занижена, то есть Селин могла заняться чем-то таким в самых крайних случаях. Так или иначе, она не помнила, как давно кто-либо из команды добровольно приходил к ней. И дело было совсем не в том, что она была посредственным доктором  - напротив, достаточно разбираться, "как это работает", иметь за плечами достаточно практики, а уж остальное - дело времени и техники.
Когда Саманта связалась с ней, Чума откровенно скучала и думала продолжить никому не нужные, кроме неё самой, исследования. Иначе говоря, инструменты и рабочее место были подготовлены, оставалось только найти жертву. То, что планы оказались перечёркнуты внезапной травмой Сэм, нисколько Селин не расстроило, потому что аж с момента визита на Бекенштейн в тот странный отель и крепость она боялась далеко отпускать от себя Сэм. Та нуждалась в присмотре, и Чума до сих пор не была уверена, что голова Сэм варит так же, как раньше, без изменений.
Подругу пришлось вести по той причине, что давление на ногу при переноске на руках было бы в разы больше, чем вот так. Происшествие непонятного характера, о котором Сэм то ли предпочла умолчать, то ли не спешила рассказывать, произошло относительно недалеко от их базы, поэтому к себе домой Селин и Сэм попали довольно скоро, если, конечно, не сравнивать время, затраченное на путь, с тем, сколько бы понадобилось здоровому человеку, чтобы пройти несколько километров. Парочку. А может и того меньше.
Уже зайдя внутрь, но ещё держа руку Сэм у себя на плече (родные стены не должны были ослабить бдительность настолько, чтобы можно было отпустить ношу, которая вполне может по инерции и упасть), Чума машинально отметила отсутствие остальной части команды. Чай вполне мог где-то ошиваться и заниматься чем-то непристойным, однако дикого кумара от странных сортов табака, что он курил, не было, поэтому обстановка действительно получилась интимной. Но вместе с тем был один существенный плюс - никто не будет отвлекать.
Селин усадила Сэм на кушетку, после чего осторожно уложила её, стараясь поменьше беспокоить сломанную ногу.
- Я бы приказала тебе снять штаны, - засмеялась она,-  но, похоже, что ты сейчас не в состоянии это сделать.
Поскольку ломка конечностей процветала среди тех, кто пытал и запугивал людей, Селин достаточно знала об этом. То есть, была вооружена историческими фактами об этом, а также современными методами лечения, которые шагнули далеко вперёд с того момента, когда надо было держать повреждённую конечность в одном положении, чтобы кость срослась. Учитывая ничтожно малую способность человека к регенерации, нужно было несколько недель, чтобы процесс заживления завершился полностью. Радовало одно - можно было достать схватывающие инъекции где угодно - никакой лицензии, никакого разрешения. Стоили они недёшево, но преступная деятельность позволяла отовариться ими и забыть, поскольку синтетические вещества не портились. Как они взаимодействуют с повреждёнными тканями - вопрос, но Селин решила не говорить этого Саманте, поскольку у неё уже была возможность испытать эту панацею в действии. Что было печально - да, без возможности понаблюдать за процессом. И сейчас, как полагала Селин, получится примерно то же самое.
Освободив ноги Саманты от одежды, Селин просветила их сканером, чтобы понять, где именно находится место перелома. Найдя его, обозначила взятым в руку маркирующим стиком и отошла, чтобы принять меры по дезинфекции - как своих рук, на которые она, после того как вымыла, надела перчатки, так и хирургических инструментов. И захватила маску, которая и очки ей заменяла и была крайне важным устройством из-за визора, показывающего основную информацию при непосредственном захвате изображения "из глаз".
- Буду резать, - сообщила она по возвращении - Тебе делать анестезию? Мне надо будет сделать глубокий надрез, чтобы ввести лекарство непосредственно в кость. Хотя, кого я спрашиваю, конечно же тебе нужна анестезия. И панацелином всё замажу, - усмехнулась она, поворачивая Сэм на бок. - Можешь пока что-нибудь рассказать мне. Как у тебя дела?
Селин была не из тех врачей, которые постоянно что-то говорят при самом процессе лечения. Она предпочитала работать молча - может, привычка сохранилась ещё со времён пыток, когда Селин не говорила ни слова, а просто делала своё дело, а может просто не привыкла болтать и пояснять каждое своё движение. Да и под скальпель ей попадались не обычные люди, которые раз-два в жизни зарабатывают себе что-то серьёзное, а вояки, для которых процесс деформирования тканей (как вот, например, сейчас) - обычное дело.