Лучше бы она вовсе не узнала о том, что этот ублюдок выжил. Тогда бы внутри не клокотала ярость. Тогда не хотелось убить любого, кто неожиданно может попасться под руку.
Ракель наткнулась на информацию о том, что Джаред МакКормик живет и здравствует абсолютно случайно. На совершенно не относящемуся к нему задании. Но повязанный и заметно напуганный агрессивностью солдат Альянса наркоторговец начал сливать очень много информации. Допустим, о том, что ведет дела с этим ублюдком.
А дальше все было очень легко. Достать нужную информацию, наплевав на деньги и спустив на это значительную часть своих накоплений.
Ракель хотела отомстить. Человек, который повинен в смерти ее близких, тоже должен умереть. И как можно более мучительной смертью.
Она ни с кем об этом не говорила. Слишком лично. То, что должно остаться только с ней.
Ни один другой отпуск в своей жизни она не ждала столь сильно. Считала дни, часы, минуты до отмщения. До момента, когда окажется на богом забытом острове, где прятался этот засранец.
Сложнее всего было не выдать свое состояние. Старательно эмитировать сон, который не шел. Не показывать излишнего возбуждения. Иначе могло возникнуть слишком много вопросов.
А так – кто бы подумал что она может намеренно планировать убийство? Нет. Никто. Но Ракель прекрасно знала, на что способна. Особенно ради того, чтобы ублюдочный Джаред упокоился. Безо всякого мира.
Добраться до Трезубца было не трудно. А вот найти того, кто согласится доставить ее на остров оказалось достаточно проблематично. Проклятое место не зря так поэтично назвали. Оно находилось в зоне сильных штормов, которые не прекращались круглый год. Вечная непогода. Подлететь почти невозможно, только вплавь.
Расчет МакКормика был понятен. Только он явно не предполагал, до чего может довести жажда отмщения.
Ракель пришлось расстаться с еще одной очень кругленькой суммой и ее согласились довезти до острова. Правда, подождать на месте отказались. Но это не страшно. Если останется в живых, сможет связаться с «большой землей» и ее оттуда заберут. Или найдет средство перемещения на месте.
Остров встречал Ракель страшной бурей. Сильнейший дождь хлестал по шлему и доспеху. Гроза, буквально раскалывающая небо. Шторм. Они с трудом приблизились к единственной открытой бухте. Дальше нужно было добираться вплавь.
Чему быть – того не миновать. Попрощавшись с капитаном судна, Джио нырнула в воду. Полная боевая выкладка тянула ко дну, но нужно выбираться. Утонуть, почти добравшись до цели – очень глупо и никак не входило в ее планы.
Сложнее всего было выбраться на берег. Волны не хотели отпускать свою добычу, пару раз хорошо приложив Ракель об острые камни. Если бы не крепкий доспех, она точно получила пару сломанных бедер. А так – скорее всего несколько гематом. Но сейчас ее такие смехотворные проблемы не волновали.
Оказавшись, наконец, на суше, Джио вынуждена была остановиться и перевести дух. Стоило признать, что остров был по-своему красив. Потому что места гаже придумать было сложно. Холодно, невероятно сыро. Каменистая почва, где почти ничего не растет. Но море – море было прекрасным. Суровые волны вызывали искреннее уважение. Хотя бы потому, что чуть не убили ее несколько минут назад.
Окончательно придя в себя, Ракель двинулась вперед, благо остров был очень компактным.
Несмотря на плохую видимость, Джио увидела огни дома издалека. Подсвечиваемый грозой, он стоял на небольшом возвышении в окружении чахлых деревцев, которые смогли вырасти в этом гиблом месте по странному желанию природы. Жизнь всегда найдет себе место.
Она была наготове. Какое-то время изучала объект со стороны и приблизилась только убедившись, что его никто не охраняет.
В такую погоду и собаку за дверь не выкинешь.
Холодная решимость, которая до этого момента не покидала голову Ракель, была сменена искренним удивлением, когда она поняла, что дверь уже открыта. Еще большей неприятностью было то, что за ней лежали два убитых охранника. Ее опередили?
В голове пронеслась тысяча мыслей. Главная – что если этот кретин, который обогнал ее на несколько шагов, уже расправился с Джаредом, она оторвет ему голову. Вот так просто. Из-за гнева. Из-за того, что перлась на этот остров точно не для того, чтобы столкнуться здесь с ЭТИМ.
Винтовка вновь не могла сыграть свою роль. В руке Ракель был пистолет. Она, не скрываясь, пошла по коридору, чтобы выяснить, что на первом этаже есть только три свежих трупа. Поднимаясь наверх, она была полна гнева и решительности до конца разобраться во всей этой ситуации.
Еще два трупа.
- Твою мать! Это просто нечестно! Ублюдок! Долбанный ублюдок!
На большее ее не хватило. Впереди была еще одна открытая дверь, из которой лился приятный желтый свет. За окном бушевала гроза.

Отредактировано Raquel Cabrera (2 августа, 2014г. 23:44)

Собираясь в эту длительную и очень увлекательную поездку, Ракель никак не ожидала увидеть нечто подобное.
Привыкшая к войне, она не была впечатлена безжалостно убитыми трупами охранников. Но беспомощный, извивающийся в своих путах Джаред  МакКормик вызвал у нее странные чувства.
Этот гад еще и обоссался. Как последний скунс. Собака. Никчемный, вскормленный на чужих страданиях опарыш. И сдохнет от как последняя гнида.
Если не от ее рук, то от рук этого человека.
Они направили друг на друга дула пистолетов почти одновременно. Два профессионала. Никто не спешил стрелять. Этот ублюдок насолил не только ей. Скорее всего, у стоявшего перед ней человека тоже были свои мотивы. Припекло так припекло.
Ситуация казалась ей комической. Из-под шлема раздался нервный смешок. Нужно было принимать решение. Бой на близком расстоянии никогда не был ее коньком. Поэтому вступать в перестрелку сейчас – глупейшее занятие. Нужно было разобраться.
Неожиданно начало приходить некоторое узнавание. Какой-то больно знакомый доспех. Где-то она его уже видела. Что-то такое родное, близкое.
- Батц?
Вот это было неожиданностью. Даже куда большей, нежели извивающийся под потолком червяк. Наверное, стоит привыкнуть к тому, что с наемником они встречаются в самых неожиданных местах. И обязательно – мокрых. С доспеха Ракель продолжали стекать струйки дождя. Удивительное рядом. Чем, интересно, этот недоумок успел насолить еще и Батцу?
- Это я, Ракель.
Он должен был вспомнить ее. Особенно после того незабываемого вечера в пабе, когда она стерла все ноги из-за каблуков.
- Я тоже хочу, чтобы этот ублюдок умер самой мучительной и долгой смертью.
Она начала медленно опускать пистолет. Оставалось только гадать, что творилось в этот момент в голове у мистера МакКормика. Наверняка он считал, что покушение было заранее спланировано целой группой.
А вот хрен!
И все равно она была в гневе и испытывала гнетущее чувство обиды. За то, что Батц расчистил всю дорогу. Хорошо поработал, не дав ей вымесить часть агрессии на охраняющих гада недоумках.
- Ну вот как так… как так… я их всех хотела убить сама!
Слова сами рвались из глотки. С такими эмоциями крайне сложно совладать. Хорошо, что она хотя бы додумалась не сразу открыть огонь.
И все же пора успокоиться и поменять тон на более деловой.
- Разделаем эту гниду вместе?
Да как в покер сыграть. Или в лото. Ракель сама не знала, какие демоны на самом деле прячутся в ее голове. Все, в итоге, оказалось очень плохо. Но стыдно ей не было. Наоборот – жажда чужой крови и мести вскружила голову не хуже наркотиков.

- Ну прости. Погода не летная. Пришлось довольно долго причаливать к берегу.
Стоило только об этом заговорить, и ребра отдались ноющей болью. Стало душно. Ракель сняла шлем, наплевав на «аромат», который излучал МакКормик. И не в таком говне плавали.
Она прошлась по комнате, уважительно посмотрев на сваленные кучей трофеи.
- А ты тут зря время не терял, как я погляжу.
Действительно, богатый улов. Наемник отсюда уйдет явно не с пустыми карманами. Хорошо подготовился. Она бы и не подумала, что можно еще и обокрасть столь уютный домик. Ярость и месть – не лучшие друзья для четко спланированной операции.
- Трофеи на память?
Она кивнула на зубы. Батц хорошо начал. Душевно. Да только эта сволочь заслуживает того, чтобы остаться без единого.
Вопрос поставил ее в тупик. Можно ответить коротко, но с другой стороны, почему бы вкратце не описать всю ситуацию? В конце концов, времени у них было предостаточно. Подкрепление сюда явно придет не скоро.
- Он решил увести в рабство целое поселение. Сорок семь человек. Я не могла этого допустить. Мы вступили в схватку с его людьми. Гражданские выжили, но все мои ребята погибли. Кроме меня, к сожалению. И этот сукин сын успел улизнуть. Я не могла допустить, чтобы он не ответил за их гибель. А что он сделал тебе?
Ракель не стала говорить про все, что было после. Реабилитация после ранения, позорный трибунал, понижение по званию, штрафная рота. Оно итак было понятно. Читалось в ее глазах вместе с беспросветной тоской и слепой жаждой мести. Но зверь, клокотавший в ее груди, не испытывал отрицательных чувств к Батцу, поэтому вся ненависть во взгляде досталась Джареду.
- Он заплатит. Хочу, чтобы он умирал долго. Очень долго. Хочу снять с него кожу и вырвать ногти. Обжечь. Жаль, что придется в итоге его убить. Агонию нельзя продлить навечно. У тебя есть нож?
Свежевать человека наверняка так же просто, как и свинью. Ракель занималась этим в детстве и была готова поднять из памяти эти знания.
- Не хочешь слышать его крики? – Она кивнула на заткнутый рот.

- Граната? Да, за гранату с ним тоже много чего можно будет сделать. Искала не долго. Но пришлось много заплатить за информацию и доставку на этот край земли. Впрочем, в этом есть своя прелесть. Нам никто не помешает.
Ракель загадочно улыбнулась. Так, как женщины чаще всего улыбаются, когда задумали что-то весьма интересное. До этого ей и в голову не приходило, что придется кого-то пытать в свое удовольствие. И теперь кончики пальцев аж подрагивали от возбуждения.
Это потом, сильно после, будет мучительно стыдно за собственную жажду крови. Сейчас же ей было легко. Как будто она занималась любимым делом.
- Ага. Спасибо за направление.
Кинув шлем в белое кресло, которое еще не было задето текущими событиями, Ракель направилась по указанному адресу. Конечно же, там оказалась кухня. Ножи нашлись без труда. И какие! С таким выбором можно здорово развернуться.
Джио вернулась в комнату, бурча себе под нос какую-то песенку и неся в руках большой нож для разделки мяса, чуть поменьше, с прямым лезвием – для свежевания и совсем маленький – для фигурной резки. Можно ни в чем себе не отказывать.
- Ну, Мистер МакКормик, придется избавить вас от части одежды.
Не заботясь о сохранности шкуры жертвы (при этом крепко придерживая ее за ноги, чтобы не сильно брыкался), Ракель срезала с Джареда штаны, превращая их в полосы ткани, после чего крепко связала ими ноги гада. В районе лодыжек и колен.
- Вот так. А теперь советую вам не слишком сильно дергаться. Иначе может быть слишком больно.
На самом деле, она и хотела, чтобы ему было слишком больно. И прекрасно понимала, что в таком положении не сможет ровно снять с МакКормика шкуру. Но собирались его убить. Поэтому какое это имеет значение?
Придерживая одной рукой ноги Джареда, Ракель медленно вонзила нож в его икру, начиная срезать кожу. Конечно, тот все равно дергался и что-то верещал, поэтому вышло не ровно. Но зацепка была. А теперь можно просто тянуть. Благо, силы у нее хватало. Зачарованно смотреть на то, как кожа отделяется от плоти, обнажая мышцы, как льется по рукам кровь. Боль витала в воздухе вместе с запахом крови, смешиваясь с духом нечистот. Примерзко. Но действовало, как бальзам на душу. Отрезав внушительный кусок Джареда, Ракель кинула его на остатки тряпья под ногами жертвы и отошла в сторону, вытирая нож о белую обвивку дивана. Она была крайне довольна, но это было только начало.
- Твой ход.
Хотелось посмотреть, как это выглядит со стороны. Каково это, когда сердце не сжимается от боли другого человека во время его мучений, а поет от радости отмщения?

- Потеряет сознание? Даже не думала об этом. Конечно, не хочу.
В глазах Ракель появилась любознательность. До этого она никогда не задумывалась над тем, как правильно делать подобные вещи. Даже больше – одна мысль о подобном была для нее отвратительна. Чужеродна. Но – не сейчас. Стоило только вспомнить лицо Сиси, лицо Алека и злость накатывала новыми волнами, заставляя забыть о всякой человечности.
Она не ожидала такой реакции от Батца. Кажется, он в подобных вещах прекрасно разбирался. Это не пугало. Наоборот – хотелось научиться. Узнать, как правильно. Как нужно мстить. Как продлить агонию человека. Заставить его испытать максимум боли.
Сокращение дистанции не вызвало неудобств. Наоборот – заставило немного расслабиться. Еще не все потеряно. Жертва все еще цела. У нее получится. Она совершит то, чего хочет. Сейчас. И рука не дрогнет.
Джаред явно пришел в себя. По крайней мере, стал меньше дергаться и в его взгляде появилась некоторая осмысленность. Ужас, с которым он смотрел на Джио, доставлял ей нескрываемое удовольствие.
Она сделала, как он хотел. Выдохнула, сосредоточилась, вновь удерживая ноги жертвы.
- Если его положить, будет многим проще. Но мы не ищем легких путей. Пусть он чувствует больше.
Хотя куда больше?
Нож вновь оказался в руке. Ракель сделала новый надрез. Уже на другой ноге. И начала медленно, почти нежно, срезать кожу. Не торопясь и останавливаясь, чтобы поудобнее перехватить ноги жертвы, когда Джаред начинал дергаться совсем сильно. Крови меньше не было. Ее запах начал перекрывать все прочие, проникая в ноздри, оставаясь на небе. Сладковатый, металлический. Мир сузился. В восприятии остался только МакКормик и Батц. Батц, от которого теперь можно было ожидать чего угодно.
- Так правильно?
Она повернула к нему голову. На губах была улыбка. Конечно, правильно. Все, что она сейчас делает – только во благо. Сколько еще жизней мог бы унести этот ублюдок?
За окном мелькнул особо сильный грозовой разряд, на миг осветивший комнату еще сильнее. И в этом свете горячая кровь МакКормика казалась черной. Совсем не человеческой.

- Подсмолить? Хорошо.
Странно, что она говорила об этом. Когда впервые, много лет назад, Ракель почувствовала запах паленой человеческой кожи, ей стало плохо. Этот въедливый запах не покидал ноздри и вгрызался в сознание. Тогда она приходила в себя несколько дней. Потом было легче. Чем дальше, тем меньше неудобств испытывал ее организм. Правильно говорят. Человек может привыкнуть к чему угодно. Но Джио всегда ненавидела этот запах и подсознательно боялась почувствовать. Только сейчас все было совсем по-другому.
Джаред не был человеком. Он был преступником. Он был животным, которое извивалось в своих путах, окончательно теряя подобающий вид. Истерзанный, замученный. Звук стучащегося в окно дождя. Но погода не плакала по МакКормику. Она бесновалась, радуясь тому, что происходило в уютной, освященной мягким светом гостиной.
Она зачарованно смотрела на то, как жертва корчится от огня. Батц работал с душой. Въедливый запах, обугленная плоть. Сейчас все это казалось прекрасным, довершающим чудную картину, которую они создали. Вдвоем.
Извивающийся на балке человек напоминал мерзкого червя. Действительно, пора с ним заканчивать.
- Пора.
Ракель деловито подошла к Джареду, отмечая, что просто так перерезать веревку не удастся. Высоко. Решение нашлось легко. Достав пистолет, она прицелилась и сделала пару выстрелов. Этого оказалось достаточно, чтобы тело упало в лужу собственной крови и начало в ней барахтаться.
Батц снял шлем. Приятно было увидеть его лицо. Оно стало неотъемлемой частью воссозданной картины. Джио с трудом, но поняла, что он ищет.
- Ковер. Все равно уже испачкан.
Внимание ее вновь сосредоточилось на МакКормике. Любовно поглаживая нож, она наступила сапогом ему на живот, вставая всем весом и думая, как лучше его прикончить.
Хотелось бить по лицу. До тех пор, пока оно не превратиться в кровавое месиво. Именно в таком состоянии нашли Алека. Но если она будет так его бить – не значит ли это, что Джио считает лежащего перед ней достойным такой смерти? Нет, он умрет как скотина. Самая настоящая скотина. Освежеванная и слегка поджаренная.
Наклонившись к Джареду, продолжая удерживать его на месте сапогом, она бережно взяла его за подбородок и плюнула в лицо.
- Жил как свинья и умрешь как свинья.
Одно движение – Ракель перерезала жертве горло. Из раны хлынула кровь, перемешиваясь с пузырьками воздуха. Он умрет меньше чем через минуту.
Удовлетворение – это было все, что Джио чувствовала на данный момент.
- Все. Конец.
Распрямившись, она ласково посмотрела на наемника. Черт возьми, ей было действительно хорошо.
- Может быть, сбросим его со скалы? На корм местным рыбкам.
Состояние эйфории ее не покидало. Кровь все так же быстро неслась по венам. Сердце стучало. Все закончилось слишком быстро. Ракель не понимала, что именно произошло.
И это было хорошо.

Отредактировано Raquel Cabrera (4 августа, 2014г. 01:35)

Ракель целиком отдалась своим инстинктам. Месть была удовлетворена, но состояние, близкое к безумию, заставляющее сердце стучать чаще, а мысли – исчезнуть, ее не покидало. Но все же она вздрогнула, почувствовав прикосновение к своей руке, а потом чужое тепло. Так близко. Подняв голову, она встретилась с неожиданным напором Батца. Горький, полный страсти поцелуй. Сейчас он был уместен. Так же, как и прикосновение к волосам, оставившее на них чужую кровь. В ней начала просыпаться жгучая страсть к этому человеку. Разожженная за много лет до этого, при первой встрече, и медленно тлеющая в глубине сознания, сейчас она взорвалась, обдавая тело жаром. Джио ответила на поцелуй, коснувшись рукой руки, прижимаясь своим телом к телу Батца.
Долгий, взгляд, чтобы прочитать в глазах ту же бурю страстей. Разве в такой момент что-то может помешать? Даже отвратительный запах, который проникал во все уголки комнаты, стремясь выбраться наружу, отошел на задний план.
Еще один поцелуй. Ракель никогда не могла подумать, что желание может возникнуть в такой ситуации.
Слова ворвались в сознание как острые иглы. Труп. Человека, которого она убила. Не по приказу и не для защиты. Для собственного удовольствия. Нужно унести. Отдать беснующемуся океану, который с удовольствием примет такую жертву.
- Конечно, помогу.
Она не могла остаться в стороне. И все же какие-то толики разума в ее голове сохранились. Ракель сняла со спины винтовку, значительно упростив  себе жизнь. Привычка всегда носить при себе оружие. Но зачем оно теперь?
Когда они вышли из уютного теплого дома, по лицу сразу же ударил сильный ветер, направление которого можно было понять с большим трудом. Он выл, стонал, был везде. Волосы моментально намокли под проливным дождем. Прямо над головой прогремел гром. Дождь заливал глаза, уменьшая и без того плохую видимость. Ковер намок, значительно увеличивая вес ноши. Но Ракель была полна решимости скинуть неприглядный след собственной ярости в море. Пусть даже придется тащить его волоком.

Картинка расплывалась перед глазами, под ногами шуршал мокрый гравий. Оглушительный гром пытался разорвать барабанные перепонки. Гроза красиво высвечивала идущую впереди фигуру Батца, не поддающегося сносящему с ног упрямому ветру. В этот момент Ракель отчетливо поняла, что он ее не оставит. Ни сейчас, ни потом.
Упоминание Битлз заставило Джио рассмеяться. Действительно, разве можно было представить тогда, до чего их может довести совместное времяпрепровождение? Сейчас музыкой им было буйство природы. В нем даже был какой-то ритм и своя собственная красота. Удивительно, как легко можно нести столь непосильную ношу чувствуя чужую поддержку.
А вот и обрыв.
Ракель посмотрела в низ, чтобы удовлетвориться в том, что труп унесет прочь, он не застрянет в скалах. Место было выбрано удачно. Перевалить его через камни и… Батц пинком отправил Джареда МакКормика в его последний путь. Оставалось только надеяться, что какая-нибудь тварь непременно им закусит. Тело очень быстро скрылось в пенных волнах.
Мокрые волосы лезли в лицо. Ракель посмотрела вдаль, на едва различимый горизонт, пытаясь найти в душе хотя бы отголоски раскаяния. Их не было, будто ничего серьезного на самом деле не случилось. Был адреналин, до сих пор ее не покинувший. И острое желание, которое напомнило о себе, стоило Батцу коснуться ее руки. Она кожей чувствовала его уверенную силу. Он говорил так, как будто весь этот остров принадлежал ему одному. И они просто избавились от не нужной помехи. Это импонировало. Заставляло сердце – трепетать а только проснувшийся разум – вновь отступить. Инстинкты диктовали свое. И Ракель в самом деле не видела в этом ничего плохого.
- Пойдем. Хочется в тепло.
Ракель сжала руку наемника в ответ, давая свое молчаливое согласие на бурное продолжение. Плевать, на самом деле, где. Теперь их связывало что-то куда большее, нежели взаимное притяжение. Тайна. Совместное убийство. Каково это – быть с человеком, с которым пережила столь многое?
Хотелось поцеловать его. Сейчас. Ракель поднялась на носочки и коснулась его губ,  удержав  равновесие.
Путь обратно показался очень коротким.

Окружающее перестало иметь какое-либо значение. Восторг захлестнул Ракель, наполняя тело силой, заставляя забыть об усталости, боли, обо всем. Стихия, которая должна вызывать первобытный страх у человека, потеряла свою власть. Просто целовать и отвечать на поцелуи. А потом бежать, сломя голову, вниз, к дому. Не думая о скользком гравии под ногами. Кричать, вопить в свое удовольствие, ведь никто не услышит.
Она жила настоящим. И когда они, наконец, оказались в теплом, удивительно спокойном после буйства стихии доме, не думала ни о чем, кроме Батца. Руки скользили по мокрой броне, с трудом находя застежки. Хотелось скорее избавиться от нее. Почувствовать живое прикосновение, чужой запах. Не расставаться ни на секунду, наоборот становясь все ближе. Непростительно близко.
До этого она никогда не позволяла себе опускаться в пучины страсти. Предпочитала все контролировать и знать меру, чтобы простое увлечение не переросло во что-то большее. Но сейчас она смотрела в глаза мужчины с немым восторгом, жадно целуя его, моментально отвечая на каждое прикосновение, ответно лаская его тело. Никакого контроля, никаких мыслей, только свобода и пьянящая страсть, застигшая их здесь, в этом богом забытом уголке галактики.
Спальня была на втором этаже. Но это расстояние оказалось непреодолимо. Несколько ступенек – и их тела сплелись, становясь единым целым. Ракель вскрикнула, обвивая ногами талию любовника, целуя, не закрывая глаз, желая видеть его лицо. Рука, тщетно ищущая за что уцепиться, заскользила по железным перилам, которые казались невероятно холодными, чужими горячей человеческой плоти. Каждое движение распаляло еще больше. Казалось, что нет предела страсти. Удовольствие волнами захлестывало сознание, стараясь утопить, навсегда оставить в собственном плену. Никогда и никому она так не отдавалась, не хотела доставить ответное удовольствие, не желала познать всего.
Стихия, оставшаяся за дверью, ярилась еще больше, пытаясь сломить все преграды. Отблески грозы находили их и здесь, мгновенно ослепляя, высвечивая черты лиц, рельефность мускулатуры. И в эти моменты особенно томительно темнело в глазах.

Мыслей не было. Эмоции не формировались во что-то конкретное. Они выплескивались наружу. Помогали лучше чувствовать партнера. Каждым миллиметром кожи. Улавливая любое его движение.
Это не было похоже на пьяный секс с первым встречным после какой-то вечеринки. И на дружеский, казавшийся идеальным – с погибшим боевым товарищем. Все было по-другому. Разве можно было до этого поверить в то, что ярость может быть созидательной а близость с другим человеком – настолько волнительной? Чувства сродни с этими она испытывала только во время затяжного, казавшего безнадежным боя. Тогда тело тоже превращается в единый орган и чувства обостряются до предела. Но сейчас ей ничего не угрожало. Разве что беззаветно влюбиться в этого человека, который, оказывается, умел быть таким. Каким – она не знала сама. Просто… таким. Другим. По-настоящему близким.
Потом можно будет со всем разобраться. Потому что потом настанет очень скоро. А вот как продлить ощущение настоящего, как навсегда запечатлеть его в памяти? Кто знает, быть может такое больше никогда не повторится? Судьба – слишком коварная особа.
Ее рука коснулась его лица, нежно по нему проводя. Ниже, по шее, по плечу, по сильной руке. Алекс был для нее прекрасен. Шрамы лишь красили, делая его настоящим. Она не скрывала свой восторг, свое удовольствие. Стоны сами рвались с губ, прекращаясь только во время поцелуев. Наверное, она даже хотела что-то ему сказать, как и всякая женщина. Что с ним как ни с кем, что он – прекрасен, что ей никогда не было так хорошо. Но слова не шли, оставаясь в легких, находя выражение во взгляде потемневших глаз. Он итак ее понимает. Иначе они не оказались бы сейчас здесь и не слились в накрывшей обоих страсти.
В глазах темнело. Настоящее казалось чудной сказкой, которая никак не могла происходить с ней. Но все же – она была реальностью и скорее походила на древнюю легенду. Потому что только в мифах мимолетная мечта обретала плоть при самых неожиданных обстоятельствах. Возбуждение продолжало накатывать новыми волнами, и она, наконец, сдалась, целиком отдаваясь эмоциям и чувственности, перед которыми покорно отступил ее разум.

Пик блаженства застиг ее неожиданно, заставляя выгибать спину, хватать воздух в немом, невыразимом крике. Рука крепко уцепилась за плечо Алекса, видя в нем опору. Хотя сейчас они по-настоящему были одним целым. Пульсирующая дрожь пошла по телу, начинаясь от кончиков пальцев и проходя насквозь, раз за разом заставляя впадать в эйфорию. В ушах стоял звон. Глаза не видели ничего. Только запахи позволяли оставаться в настоящем, не давая уйти слишком далеко от действительности.
Расслабление, пришедшее вслед, было не менее приятным. Ракель нежно коснулась его щеки и провела по волосам, расслабляя руки и прикрывая глаза. Вот так бы и лежать. Дыхание все еще было учащенным, но медленно нормализовалось. Им было некуда торопиться и оба хотели продлить этот приятный момент «после».
Ноги покрылись «гусиной кожей». Становилось холодно. Но ее согревал Алекс. Намеренно или нет, отдавал свое тепло, вызывая ее невольную улыбку. Заботливый. Ракель обняла его в ответ. Приятно было слышать чужое сердцебиение, которое сливалось со своим собственным. Пусть даже ненадолго, но они не были одиноки в этой большой галактике.
А потом сидели рядом, грея друг друга простым человеческим теплом. Ракель положила голову на плечо Алекса, смотря на беснующуюся за окнами стихию. Интересно, сколько дней она еще продлится? Мерзкий запах, идущий из гостиной, наконец добрался до сознания и начал раздражать обоняние. Как бы хорошо не было сейчас, придется навести здесь порядок. И чем быстрее, тем лучше.
Батц первым прервал тишину. И слова его окончательно вернули Ракель в реальность. Она открыла глаза, подняла голову с его плеча и улыбнулась.
- Хорошо. А потом наведем здесь порядок. Пока все еще поправимо.
Она ойкнула, получив хлопок по заднице, и ушла в душ. Горячие струи воды бодрили. Вновь начали саднить синяки на ребрах. Жизнь возвращалась в привычное русло, что было не так и плохо.
Джаред тоже любил большие махровые полотенца. А еще в ванне нашелся чистый халат, который Ракель и одела.
Она пришла на кухню, следуя за восхитительным запахом кофе. Там же нашла Алекса, благодарно принимая из его рук дымящуюся чашку.
- Спасибо. Не думала, что ты умеешь так вкусно варить кофе.
Вот только расслабляться никак нельзя. Слишком многое еще не сделано. Буря давала хорошую отсрочку, но нужно подумать о насущном.
Отставив наполовину полную чашку, Ракель начала быстро открывать ящики и шкафы на кухне, удовлетворенно кивая самой себе.
- Еды здесь хватит на добрый месяц. Надеюсь, ты приемлешь испанскую кухню? И я так тебе скажу, МакКормик тоже любил хорошо развлекаться. Здесь есть сильные моющие средства для устранения трудных загрязнений. Так что с уборкой разберемся быстро. Думаю, даже можем разделиться. Ты выкинешь тела охраны, а я займусь химией. Но не торопись, пожалуйста. Тебе еще нужно в душ. Ну а сейчас оставлю мариноваться мясо. Ему нужно время, чтобы как следует напитаться.
Ракель была на удивление спокойна и уравновешена. Взгляд – спокойным и очень благодарным.
- Любишь с перцем чили или без?
Она начала доставать всевозможный инвентарь для готовки, давая понять, что слова ее абсолютно серьезны.