Что можно сказать, когда у тебя в голове ноет бизон в преддверии брачного сезона? Разве что-то осмысленное, не? Например, «Так, сегодня нужно сходить в магазин, сбегать к Дяде Вани улицей дальше, посидеть с племянницей, породнится с новым человеком, обсудить новую коллекцию К’Фаирн и только что вышедший фильм от всегалактически знаменитого миллиардера волуса по прозвищу Пузырик».
«БОЖЕ, ЧТО ВЧЕРА БЫЛО!?» - быки внутри черепа затопали было ножками и замотали головками, как с уст сорвался не менее мерзкий и протяжный стон, более похожий на коровье предсмертное мыканье. – «Где эта небритая рожа!? Я ему расцарапаю респиратор!»
Девушка медленно открыла глаза, пытаясь сфокусировать свой взор на чем-то определенном, но получалось плохо. Взгляд плыл в сторону, в голове все кружилось и двоилось во все четыре. Так, выстраиваем логическую цепочку. Удачное выполнение контракта. Да, все верно. Та азаря хоть и была мерзопакостной стервой, каких мир еще не видовал, да галактика не еб… Так. После этого поход по…по-по-по… По чему?
Анна попыталась подняться на руках, и, о духи, у нее это получилось. Приняв вертикальное положение головы, так видение мути и слюней перед собой сразу стало проходить. Итак, песок, как на входе в тот бар. По-моему кто-то из парней еще отходил помочиться в ближайший угол. Дезар или Тристан, на тот момент сути это не меняло.
- Фаулер! Я тебе зубы вырву! По одному! За тот ринкол! – грубо бросила она угрозу куда-нибудь наугад, в надежде, что командиру дойдет адресуемое.
Тот вечер был вначале светел как небо, и постепенно уходил в тень и туман, как восприятие бренного мира после десятка кружек на всю бравую, дожившую до ночи, команду.
Потом? Что потом?
Лорини поднялась на колени и огляделась. Одежда – в песке. Локти грязные, как и бок с бедром и плечом. Волочили куда-то? Саднящая кожа тому подтверждение.
Вокруг, тоже люди и темнеющая на фоне решетка, или сетка, так не понять. Нет, все же решетка,ячейки мелкие, как для крыс. Зато за нее можно схватится пальцами, что бы подняться, что и сделала биотик. Уже хорошо, я стою прямо. Я держу осанку. Буэ…
В лопатках болело, и приложившаяся к холодной сетке лбом Цирцея медленно приходила в себя. Боль – фу. Нытье, зарождающееся внутри – уйди. Нутром ощущалось что-то иное, помимо родной квартирки или, хотя бы, родного ложе. Это не то место, где хотелось бы проснуться.
Воды, надо воды.
Глаза она открыла и уставилась вперед, но взаместо желаемой жидкости она увидела широкую морду батарианской, почти таджикской, национальности.
- ТЫШОЛИ!? – словно забытый родственник воскликнула Анна, еще больше вылупившись, когда в ответ получила отборный мат, от которого у нежного уха бы закрутилась ушная раковина в сверточек.

Отредактировано Circe (27 мая, 2014г. 16:41)

Голова ужасно болела, а открыв глаза и поняв, что проснулась Мейнем не в своей тёплой кроватке на Цитадели, да и вообще не в тёплой кроватке, а на песке,
Александра пришла в себя раньше других в своей клетке, что, казалось бы, должно было благотворно появлять на её эмоциональное состояние, но это не помогло, и она буквально вскочила на ноги и резко метнулась в сторону, буквально наступив на волосы лежавшей рядом рыжеволосой девушке, просто не заметив её, а когда все вокруг стали приходить в себя от поднятого ей шума, она наоборот, вжалась в крайний дальний угол клетки спиной к стене и затравленно осматривалась, скрестив руки на груди.
- Не троньте меня! - что необычно для Александры, почти всегда сохранявшей присутствие духа, сейчас она выглядела жалко и эта фраза была почти что умоляющей и звучала так, будто девушка вот-вот расплачется, и так оно и было. Девушка с трудом могла соображать, и лишь спустя некоторое время до неё начало доходить, что никакой непосредственной угрозы нет, и те, кто находились вокруг неё: рыжая девушка, кварианка, двое мужчин были столь же растерянны, как она сама, хоть и проявлялось это у всех совершенно по-разному.
Впрочем, это не слишком-то успокоило Александру, скорее наоборот, громкие голоса, доносившиеся сверху, вся обстановка настолько подавляли её, что девушка медленно сползла по стене до земли, опустила голову, закрыла лицо руками и действительно заплакала. Александра чувствовала боль в области шеи, нащупала маленькую ранку и умом хорошо понимала, что действие какого-то препарата, который ей ввели, но ничего не могла с собой поделать. Впрочем понемногу отчаяние начало переходить в гнев и злобу, и сквозь слёзы Александре хотелось ударить кого-нибудь или придушить, но пока никакого подходящего кандидата для этого не находилось.
Девушка изо всех сил пыталась мыслить рационально и понять, как она сюда попала. Что было до того, как она проснулась, Мейнем не могла вспомнить, но судя по всему она вообще не засыпала в своей тёплой кроватке - уж очень необычно Александра была одета: возможность, что её специально так переодели, конечно, была, но одежда была её, Александры, и так она одевалась только на какие-нибудь важные встречи... Но с кем была встреча, и состоялась она или нет, брюнетка и предположить не могла.
"Что со мной будет? С нами?" - вот какой вопрос волновал Александру(кроме вопросов, конечно, почему никто из находящихся вокруг неё не хочет пожалеть её или посочувствовать и почему именно она всегда попадает в такие ситуации, но это были риторические вопросы). Взглянув через всю клетку на сцену, Мейнем с трудом могла что-либо разглядеть - мешали слёзы, решётка, люди вокруг, так что она так и продолжала гадать, а неизвестность пугает больше всего. Посоветоваться же с окружающими девушке не давала то ли гордость, то ли жалость по отношению к самой себе - конечно, лучше просто рыдать в углу, чем решать проблему - это же проще... Конечно, никакого оружия Александра в карманах не смогла нащупать, и даже скрытого генератора щита не было: его либо забрали, либо девушка и вовсе не взяла его ещё до того, как её похитили: всё-таки он был тяжёлым и немного мешал, а скрыть его под блузкой или брюками было бы непросто.

А вот Кайден спал очень сладко. Свернулся клубочком в углу, посапывая и смотря сны, где он в обнимку с коллекционерами катался по радуге. Ладно, если говорить серьезно и без прикрас, то проснуться майору было очень трудно. Разлепить глаза, отплевываясь от песка, попытаться приподняться на локтях и понять, что на свете все люди конченые уроды. К другим расам данное изречение также относилось.
Не нужно было большого ума, чтобы понять, что он оказался не там, где был пару часов назад (а часов ли?). Можно же было какое-нибудь отравляющее вещество подсыпать, ну в крайнем случае поговорить по душам "тут так и так, нам очень нужно, чтобы ты оказался в клекте", Аленко бы понял. Но нет, нужно же быть дичайщими тварями и ударить в затылок с такой силой, что позже оторвать голову от песка было очень болезненно.
Майор огляделся, первым делом замечая ту девушку, шумевшую больше всех, а после натыкаясь и на вторую.
Этот день не мог начаться еще лучше.
Кайден, конечно, никогда не особо мечтал оказаться под замком или что-то на подобие того, но оказаться вместе с девушкой из Цербера, с которой они уже имели не очень приятное знакомство. Это было пределом мечтаний, вот серьезно, о большем Господа и просить было нельзя.
- За какие грехи? - тихо взмолился он к небу на какое-то мгновеие, но поняв, что ответа уже не получить, поник и пригорюнился. На удивление, не было головной боли, только саднила ранка чуть выше затылка. Хоть что-то хорошее все же было.
Пришлось встать, чтобы подойти ближе к решетке, у которой уже собралась компания, и посмотреть на милейшую обстановку, что открывалась взору. Столько публики, Кайден аж застеснялся.
Еще одной милым предметом обстановки был батарианец, расхаживавший туда-сюда, то и дело усмехавшийся от выражения лиц людей. Передалось бы им хоть капельку того веселья, что было у этого урода.
- Приветики, - это была довольно оптимистичная попытка завязать разговор, но, видимо, никого не учили правилам этикета, поэтому батарианец просто проигнорировал Аленко. А жаль, хоть какая-нибудь информация очень даже бы пригодилась.
А после он услышал, как Эшли, намереваясь покурить, попросила зажигалку. Он бы ей обязательно дал, будь у него хоть что-нибудь, кроме одежды и природной сексуальности. Все забрали, подчистую. Хотя, кого он обманывает? Даже батарианец был более приятной для общения персоной, чем Эшли Моноган. С этим нельзя было поспорить.

Отредактировано Kaidan Alenko (3 июня, 2014г. 08:51)

Последний раз Юна так себя чувствовала лет семь назад, на утро после попойки, когда они с приятелями отмечали успешно выполненное задание. Надравшись до появления розовых чёртиков, изрыгающих радугу и поющих что-то подозрительно похожее на песню нянкэта, молодые наёмники тогда усиленно пытались скрыть от командующих офицеров синдром похмелья. Им ещё повезло, что помещение, где они утром были на общем собрании отряда, было достаточно больших размеров и совсем не имело окон. Или же командование не стало лишний раз зудеть на тему дисциплины – все собрались вовремя, броня была вычещена до блеска, а оружие в исправном состоянии. Но вспоминали они это ещё долго...
Так вот, мисс Моурен очнулась с нестерпимым желанием широко-широко улыбнуться и радостно кинуться в крепкие объятия вржеского ИМИР’а, что казалось ей вполне хорошей идеей. Голова раскалывалась, в памяти оставались обрывки тяжёлого сна, долгое время не дающего покоя рыжей. Казалось, что тело стало тяжелее раз в двадцать, а поднятие руки приравнивалось к подвигу, как и то, с какой относительной лёгкостью удалось открыть глаза. Примерно с минуту Юна просто лежала, приходя в себя и пытаясь соединить обрывки памяти, решительно не желающей показывать полную картину произошедшего.
Вроде бы, она отказалась идти с остальными на попойку. Отправилась домой, поняла, что там слишком скучно и решила посетить ближайший бар. Села за стойку, поговорила с барменом-турианцем, старым знакомым, выпила несколько шотов текилы. А что потом?.. Точно, ушла к угловому столику и в одиночестве пила виски, пока не принесли какой-то коктейль. «Это от одного из посетителей». И что же? Коне-ечно, как полная дура взяла и выпила эту дрянь, после чего удачно отключилась. Идиотка. Это ж надо так ступить. Дура. И что теперь? Надо хоть подняться...
Кости ломило, в голове была тяжесть, клонило в сон – все признаки передозировки снотворного. Видно, не пожалели они на меня таблеток. С превеликим трудом Юне удалось встать на ноги и оглядеться – её окружала клетка. Причём не только её одну...
- Ну почему когда со мной случается какое-нибудь дерьмо, рядом каким-то образом оказываешься и ты? – простонала наёмница, увидев Тристана. Что вы, она была отчасти рада его видеть. По-крайней мере, теперь можно было не бояться за свою спину – уж Фаулер-то всегда прикроет. Вот только чрезмерного воодушевления она тоже не испытывала. Если подумать, из всей Центурии здесь она лучше всего себя чувствовала бы вместе с ним или с Макс – та и вела себя достойно, и приободрить могла при надобности.
- Ты цел? Как здесь вообще очутился? – отойдя после первого удивления спросила Юна у командира. А потом чуть не рассмеялась, услышав голос Дезара, доносящийся из соседней клетки – там находился не только он, но и Цирцея. Мда, если кто-нибудь узнает о том, как в пятая центурия тупит почти полным составом... Репутация будет загублена.
- Вы в порядке? – первым делом спросила она у бойцов, - Судя по всему, нас ждёт увлекательнейшее зрелище с нашим участием – гладиаторские бои.
Да, посмотрев на «арену», в одной из клеток которой они и сидели, Моурен узнала это место. Однажды она была в таком, на задании вместе с единственным своим приятелем-батарианцем. Он многое рассказывал о происходящем на таких мероприятиях, да и она сама полчаса спустя увидела достаточно многое.
Предоставив Тристану разбираться с младшими подчинёнными, Юна снова осмотрелась, чувствуя себя уже немного лучше. Вроде как было ещё несколько знакомых лиц, но заинтересовало её только одно – мужчина с характерными для него тёмными кудряшками, одетый в броню. Эйдан? Это он? Девушка подошла ближе к нему, присела рядом и потрясла за плечо.
- Эйдан? – её голос немного дрожал от нахлынувших эмоций, - Эйдан, очнись!

Отредактировано Yuna Mawren (3 июня, 2014г. 22:00)

- Эйдан?
Сколько времени прошло с последнего приёма пищи? А с последней выкуренной сигареты? Люди – очень странные существа, которые начинают ценить что-то лишь тогда, когда они этого лишаются. Привык не есть по утрам, обходиться только чашкой чая и никотином?  Отлично. Но закон подлости работает всегда и безотказно, поэтому именно в эту минуту, пробудившись после целебного сна, хотелось жрать.
- Эйдан, очнись!
Обычно он просыпался сам. Сам заставлял себя открыть глаза, наливал кипяток в кружку, закуривал, пытаясь себя разбудить. Сегодня всё было не так. Начнём с того, что сегодня он был не на корабле… Знакомый голос заставил очнуться. Лёгкие прикосновения и чужой приятный, еле уловимый в общей куче запахов, знакомый аромат духов… Найт приоткрыл глаза, пытаясь сообразить, что именно сейчас происходит. Несколько секунд неосознанной паники только что неудачно проснувшегося человека, несколько мгновений недопонимания, почему он именно тут, а не дома в кроватке, а потом, сложившись в одно целое, мозаика в кудрявой голове внезапно собралась, проясняя причины пребывания здесь. Вот только… «здесь» - это где?
Найт открыл глаза, несколько мгновений разглядывая склонившуюся над ним Белку. Увидеть её, спустя столько времени, было отличной новостью, но, к сожалению, на этом хорошие вести заканчивались для всех. Чуть прищурившись, Эйдан сделал вид, что совершенно не удивлён девушку увидеть прямо здесь и сейчас, затем улыбнулся:
- Привет, Домовёнок, - большая ладонь, затянутая в перчатку лёгкой брони, несильно хлопнула по довольно миниатюрной ладони рыженькой девчушки, совершая своеобразный ритуал приветствия. Затем кулак соединился с чужим кулаком, проскользнув вверх, завершая движение новым хлопком, за которым последовали порывистые обнимашки старых друзей, - если ты хотела меня видеть, то не нужно было выкрадывать и сажать в клетку. Всегда можно было позвонить, и мы бы договорились о встрече, - затем, на секунду замолчав, задал довольно серьёзный вопрос, - ты как?
Шутки, конечно, шутками, но обстановка была и правда не ахти. Стоило лишь сесть и осмотреться, как, в принципе, тут же захотелось лечь обратно и закрыть глаза. Клетка вокруг, куча незнакомых людей, которых Эйдан в жизни не встречал, и даже один ксенос. Все (ну или практически все) уже стояли на ногах, шумно или тихо переговариваясь меж собой и что-то обсуждая, оглядываясь, делая выводы. Эйдан сделал для себя лишь один вывод – он в клетке, взаперти, а это могло означать либо то, что он снова попал под пристальное внимание какой-то службы безопасности (что маловероятно, потому что в камерах временного заключения и удобств побольше, и народу поменьше), либо ему пытались таким очень интересным способом отомстить за обиды в прошлом. И, кажется, Найт уже начинал догадываться, какой именно должок ему могли вернуть столь изощрённым способом.
Два дня слежки за очередным преступником не прошли даром. И, хотя заказа на данную жертву не поступало, а команда «Элизиума» ничего не знала об этом походе, Эйдан решил взяться за дело самостоятельно. Внешне всё выглядело вполне банально: батарианский выходец, занявший довольно высокую должность в своих краях, имеющий неплохую репутацию и множество связей. Даже ёжику понятно, что на руку он не чист, вот только кто его за эту руку схватит, чтобы остановить? Но в список жертв к Эйдану этот батарианец попал не за свою грязную политическую игру – это было бы слишком мелко. Найту удалось откопать сведения, что этот четырёхглазый хмырь «коллекционирует» человеческих детей. По его приказу похищаются мальчики десяти-четырнадцати лет, преимущественно беспризорные. Куда он их увозит и что делает – тайна, покрытая мраком. Эйдан охотился на политика несколько недель, а затем и вовсе ударился в слежку, забыв про сон и покой на двое суток. Найт хотел не убить батариашку, а похитить его, а затем пытать до тех пор, пока тот не признается, где прячет детей. Потом он всё равно убил бы его, но уже с чистой совестью, что чёртов педофил мучился перед смертью и страдал так сильно, как только мог.
Планам не удалось сбыться, и вот Найт застрял тут, наказанный за свою ошибку. Он попался, а убийцы не должны попадаться, это уже непрофессионализм… Но всё обернулось так, как есть, и теперь Эйдан сидел в клетке, запертый с чужими людьми и пустыми карманами, без еды, воды и способов защиты.
С чего он взял, что нужно будет защищаться? Ооо, на это очень ярко указывала арена, которую можно было разглядеть, стоило лишь чуток приподняться и поглядеть в сторону. Что нужно будет делать – пока что туманно, но явно всех сюда не на курорт привезли. Батарианцы любят кровавые зрелища, и, судя по количеству гостей, заполняющих трибуны, намечается что-то грандиозное с их участием в главных ролях.
Некоторые люди знали друг друга. Многие знали Юну, обращаясь к ней как к «своей», пока Найт, молча стоял рядом и сосредоточенно разыскивал в своей лёгкой броне заначку курева. Девушка в соседней клетке была права: курить хотелось неимоверно, и было высшей гранью жестокости забрать все сигареты и зажигалки у присутствующих.
- Кхм... Дабы немного развеять обстановку, предлагаю для начала познакомиться. Меня зовут Мар, а вас как?
Эйдан повернул голову, разглядывая турианца, который задал этот вопрос, затем дружелюбно качнул головой, приветствуя говорящего, поддерживая его желание поддержать беседу.
- Думаю, да, нам лучше узнать имена друг друга. Я – Эйдан, - Найт улыбнулся, стараясь выдавить из себя всю свою несерьёзность наружу, чтобы заразить ей окружающих. Сейчас произойдёт что-то страшное, и лучше будет, если все будут к этому морально готовы. Хоронить себя и друг друга раньше времени Найт не позволит, рыдать над проблемами и биться головой о клетку от безысходности – тоже. Пока что они даже не знают правила игры, в которую их втянули, так какой толк дёргаться и убиваться лишний раз как та девушка в соседней клетке?
- У меня есть идея, - зафонтанировал убийца, разглядывая присутствующих, его глаза горели, а к своему развлекательному шоу он подключил выразительную интонацию и активную жестикуляцию, стараясь передать хотя бы немного своего бодрого заряда другим, хотя сам уже чувствовал, как в горле першит от отсутствия курева, - игра, чтобы лучше запомнить, как друг друга зовут. Глядите:  я говорю своё имя, следующий повторяет моё, затем называет себя, затем третий  сначала повторяет наши имена, а потом называет своё и далее по кругу, пока большой ком ваших имён не вернётся обратно ко мне.
Эйдану было наплевать, что от детской игры присутствующие здесь откажутся, возможно, посчитав его психом или дураком. Человек несчастен и не свободен внутренне до тех пор, пока боится неодобрения толпы, пока боится делать то, что ему хочется без поддержки окружающими. Он был взрослым и состоявшимся мужчиной настолько, чтобы давно уже забить на мнение окружающих. Смысла в каких-то бесполезных рыданиях или разговорах сейчас не было, как и в бесплодных попытках сбежать. Всё здесь рассчитано на то, что пленники захотят вырваться, это не имеет смысла. Рыть ложкой песочек или грызть решётки - занятие, наверняка, весёое, но не настолько, чтобы надеяться на спасение именно таким образом. Другой вопрос: а когда будет шанс? Эйдан не знал, но печенкой чувствовал, что такое тоже предвидится, самое главное – не упустить момент.
- Так что, запускаем? – Найт, прищурившись, глянул на скептически настроенных братьев по несчастью, затем с некоторым вызовом в голосе, который можно было перевести как «мне не слабо подурачиться, а вам?», объявил, - Эйдан.

Отредактировано Aiden Knight (19 июня, 2014г. 02:53)

В словоблудии принимали участие : Лололорини и Алёнка.

Батарианец заливался матом, порочащим семейное древо Лорини и оскверняющим личное мировоззрение на жизнь. Женщина огрызалась, на своем родном французском, описывала внешность ксеноса красочными эпитетами, и делала обещания, один страшнее другого. Облегчало все ситуацию, что ни батарианец женщину, ни она его - не понимали друг друга. Перепалка кончилась, когда батарианец сделал несколько выстрелов в воздух, как бы намекая, что последующие выстрелы будут уже на поражение.
- Окей-окей. - Цирцея хотела было отпрянуть, но и это ей сделать не дали спокойно. Схватившийся за женскую талию мужчина достаточно грубо оттащил ее от решетки, - Эй! Эй-эй-эй!
- Анна, идем сюда! - Ох тыж ёпты, обормоты. Зарубов, с*кин сын. Руки девушки взметнулись вверх, в попытке выцарапать мужчине глаза.
- Пусти меня, хоботоносец! Пусти, зараза! Я тебя убью! Не трогай мою грудь! - женщину достаточно грубо подтащили к противоположной стороне клетки и заставили туда развернуться лицом. - Шеф, Мисс Моурен. Я здесь. Со мной Анна. Где мы?
- Я не знаю. Где мы, но ты явно скоро окажешься в загоне для коров, - пропыхтела Лорини, со злостью касясь на мужчину, а после переведя взгляд на командира, изрекла ценую для нее в этот момент фразу, игнорируя все пошлые высказывания в свою сторону, - Это ты во всем виноват, Фаулер. Доберусь - убью.
Человеки и ксеносы постепенно просыпались, вели себя странно, косились друг на друга и тихо переговаривались. Рыжая пыталась растормошить какого-то мужчину, лежащего на песке и очнувшегося одним из самых последних.
- У меня есть идея - игра, чтобы лучше запомнить, как друг друга зовут. Глядите:  я говорю своё имя, следующий повторяет моё, затем называет себя, затем третий  сначала повторяет наши имена, а потом называет своё и далее по кругу, пока большой ком ваших имён не вернётся обратно ко мне.
Анна одобрительно выпятила нижнюю губу и кивнула, как бы невзначай ткнув локтем Зарубова:
- Эйдан. - Она перевела взгляд на женщину, что спрашивала про сигареты, - Анна.
Все бы не плохо, если бы батарианцы дали поиграть в эту диковиную детскую игру. Похоже, ксеносы были против. В клетку зашло двое, и они достаточно резко, покрыв женщину матом, скрутили руки Лорини, вскрикнувшей от боли в вывернутых руках и слабо брыкающейся, что бы выбраться.
Цирцея попыталась укусить руку, что сжимала ей плечо, но тут же закрыла рот, когда увидела сморщенную мерзкую лапу батарианской твари. Боже мой, какая  мерзость, Анна отвернулась в другую сторону, стараясь глядеть на ботинки подошедших ксеносов, нежели вверх, в небо.
В шею впилась толстая игра, и Лорини буквально плотью почувствовала, как ее коснулась антисанитария этого места. В голове, взаместо необходимых «о,боже, что делать, как выбираться», крутилась иная мысль:
- Когда выберусь, сразу в поликлинику лягу на обследование.
Женщину отпустили достаточно грубо, последняя едва успела выставить руку вперед, упираясь ею в песок, что бы не боднуть носом землю. Вторая же рука накрыла кровоточащую ранку от шприца:
- Сукин ты сын! – отыскав среди батариашек того, что держал в руке шприц-пистолет, и собралась было мстить, как после попытки встать Гейла получила пинок в спину, от которого женщина, охнула и таки поцеловала песок.
Отплевываясь от грязи, Лорини, поднялась на руки, на четвереньки, и осмотрелась. Ксеносы разошлись в сторону, становясь на приличное расстояние и готовя оружие к стрельбе. Экая жалость. Порвать глотки им не получится.
Она поднялась на ноги и, отряхиваясь, заметила, как вместе с ней поднялся на ноги и еще один заключенный, как оказалось, следом за женщиной выволоченный из клетки.
- Сегодня первая пара у нас - биотики! Красавица-наемница и... – Анна скосилась на палача, затаившего голос. - Офицер ВКС Альянсаааа!
Оппа, Альянсик, куда собрался?. Это те, что плюют на людей, вверенных им? Не? Альянс, который ничего не делает для того, что бы помочь людям? Не защищает колонии, которые якобы закрепленых за ними. Люди гибнут. А они купаются в деньгах, полученных с налогов…
-  Правила просты: деритесь! Если нам не понравится ваш бой, мы убьем обоих! Выжить должен только один!
Биотик кивнула, сразу же принимая для себя задачу. Просто убить синекрылую мразь с нашивкой Альянса. Это я могу. От сжатых кулаков к локтям прошлась сминающая воздух волна, загорающая синим пламенем.
- Тетя не сделает больно, - ласково произнесла Синесветильная, отфыркиваясь от пряди, попавшей в рот. Еще доля секунды на сомнения, и первый сгусток биотики, пробный,  полетел в мужчину.
В Кайдене обычно было ненависти столько, сколько и в пушистом котенке не собиралось. Он не любил убивать без причины, не оценивал людей по первому взгляду, да и вообще особо яростным никогда не был. Только, почему-то в душе искренне надеялся, что все остальные были такими же, как он. Идиот?
Без сомнений.
- Так, давай, ты нападае... - он не допускал такого варианта, где он должен был избить девушку. Да и вариант со смертью как-то особо не радовал, ни своей, ни наемницы. Тут ведь можно было разыграть сценку? Спектакль? Суть заключалась в том, что ксеносам нужно было зрелище, а они могли его показать, смачно избив друг друга. Только не доводя до смерти. Ну, это в идеальном случае развития событий. Поэтому этими мыслями он хотел поделиться с девушкой, но не успел, огребая по самое не хочу сгустком темной энергии.
Интересно, что за препарат им вкололи? Потому что, обычно после такого Кайден терялся, пытаясь собраться с мыслями, а тут, даже не раздумывая, задействовал биотику. Не совсем аккуратно, немного мимо, но косвенно задевая девушку и сбивая ее с ног.
Биотикой помериться решила? Хах, в этом деле Аленко был далеко не немощным мальчиком.
Нет, Анна всегда верила в свои силы. Она знала, что ее навыки стоят не мало и, в случае чего, легко даст просраться любому, кто поднимет на нее свою гадкую лапу. Годы обучения и самосовершенствования не пропадут даром и будь ты уже девяностолетней бабулькой - твои руки будут помнить в каком именно жесте нужно вскинуть кисть, что бы комок биотики полетел точно в цель.
И в цель она попала. Мужчина отшатнулся назад, но равновесие удержал, приняв на грудь пару десятков веса - расчетная весомость брошенного женщиной шара биотики. Что ж. Публика разочарованно вздохнула. Кое-где послышались упрекающие восклики в сторону наемницы. Слабачка. Никуда не годная. Умри или убей этого сукина сына.
Женщина ощерилась, но, как только она сделала пару шагов вперед для того, что бы повторить удар, только усилив его раз в десять, мужчина, которого Цирцея считала безвольным слабаком, подал со своей стороны боевой ход.
Не устояв на ногах от попадания под ступни, женщина упала на песок, охнув, под громкие вопли и  жалкие попытки забросать дерущихся чем-нибудь съедобным. Разве только дистанции не хватало.
Вздох. Попытка набрать в легкие воздух. Песок в воздухе раздражал горло  и нос. Слабая. Вранье. Сильная. Только поднимись.
Перекатившись на живот, она встала и уставилась, едва покачиваясь, на замершего мужчину. Альянс. Ты должен умереть, а я останусь жива.
Опустошение работало не сразу. Нужно для начала понять, как устроен человек или любой другой ксенос. При обучении сего трюка очень опасно испытывать его на органиках. Можно спалить нервную систему к чертям собачьим, потому изначально, не испытывая судьбу, просто пытайся понять...
Какое к черту понимание, либо он, либо я.
Наладив контакт, потратив драгоценные секунды, Лорини, удерживая руку в воздухе и медленно приближаясь, сжала кисть в кулак, позволяя проникнувшей в плоть альянсера темной материи сомкнуть нервные узлы в колючий узел.
Кайден видел, что девушка собиралась использовать темную энергию. Терпеливо ждал и не проявлял особого сопротивления, потому что все еще пытался быть рыцарем. Глупым, крайне глупым рыцарем. Нервная система у биотика очень слабое место, особенно с такими имплантами, как L2. Но откуда же Аленко знал, что она использует именно опустошение, пожалуй, один из самых действенных способов по борьбе с таким паразитом, как альянсер. А главное, что чувствуешь воздействие не сразу, но потом в полной мере получаешь то, на что нарвался. Девушка явно не пожалела сил, потому что еще немного и, кажется, Кайден лишился бы такой системы организма, как нервная. А она бы ему пригодилась еще.
Майор стиснул зубы, пытаясь преодолеть резкую вспышку головной боли, отойдя на пару шагов от девушки, чуть не упав при этом, и лихорадочно пытаясь придумать, как бы ей сделать побольнее в отместку. Мысли о рыцарстве как-то улетучились, оставляя после себя только жгучую ненависть. Нужно было стремительно атаковать.
Кое-что пришло в голову.
Он концентрировался, как мог, но все равно очень косо зарядил в девушку деформацией, что задела ее только косвенно. Но это уже было неплохо, потому что через мгновение он ринулся к дубинке, что оказалась тяжелым, но очень хорошим средством в борьбе. Пусть они и биотики, но использовать физическую силу никто не запрещал. Ударить в голову побоялся, от этого явно не только обычным сотрясением отделаешься. Хоть и знал, что пощады к нему не будет. Удар пришелся чуть ниже груди, прямо с боку.
Женщина потеряла остатки контроля и с удивлением наблюдала, как адепт приблизился к ней. Еще секунда, и Анна получила удар по ребрам, от которого отшатнулась и зашипела от боли. Палка? Серьезно? Откуда? Зарычав от гнева и боли, Лорини, вырвав из рук альянсера палку мановением биотики, позволила подбородку мужчины встретится с ней.
Воспользовавшись заминкой мужчины, синесветильная, скрипнув зубами подняла объятого биотикой соперника в воздух и, не теряя времени, тут же опустила, Ударом знакомя Альянс с песком.
Отплевываясь от песка, биотик предпринял попытку перевернуться на бок, что была с треском провалена. Судя по ощущениям, его челюсть не слабо так пострадала. Интересно, зубы остались целы? Как же он будет блистать ослепительной улыбкой без них?
Конечности слабо слушались своего хозяина, поэтому Аленко так и остался лежать спиной к противнице, не в состоянии встать. Это было отличным шансом для девушки.
Воспользуется ли она им?

Отредактировано Circe (25 июня, 2014г. 13:23)

Разборки в стиле кунг-фу от Тристана и Юны.

- Знаю, - лаконично отозвалась Юна в ответ на реплику Тристана, практически не обращая внимания на происходящее – главное, что Эйдан стал приходить в себя. С невольной широкой улыбкой девушка повторила приветствие и после крепких обнимашек усмехнулась:
- Сомневаюсь, что тебя теперь так просто можно найти, Кудряшка!
- Ты как? – вмиг посерьезнев, спросил он. Моурен многозначительно оглядела клетку, потом кивнула в сторону арены.
- Пока нормально, - ответила, сделав ударение на первом слове, и помогла ему подняться. Сколько лет они не виделись, а Найт остался всё таким же – задорная улыбка, тёмные кудри и зависимость от курения, вынуждающая немного нервно искать заначку в броне... «Хорошо, что в этом мире хоть что-то никогда не меняется», - Юна перевела взгляд с Эйдана на Тристана и уверенно кивнула в ответ на маленькую ободряющую речь последнего. Она здесь не одна, здесь есть её друзья и те, кто ей не безразличен, а за них она будет сражаться до конца. Всем вместе им удастся справиться и с этим.

Наймит глубоко вдохнул, потирая виски пальцами. Головная боль потихоньку проходила и стоило поспособствовать лучшему самочувствию, трезвому мышлению и так далее. Особенно в свете того, что им предстояло. Фаулер внимательно осмотрел всех, кто здесь оказался. Все так или иначе представляли из себя бойцов и наличие арены только подтверждало догадки. Хотелось мыслить оптимистически и верить, что биться они будут не до смерти и публика ценит хорошее зрелище, а не убиение. Как ни крути, а даже древние гладиаторы не умирали во всех матчах подряд. Покажи оный себя с хорошей стороны, публика сохранит ему жизнь в желании увидеть еще больше боев с этим человеком. Возможно, здесь будет так же. Оставалось надеяться, что так.
- Вы бы еще поцеловались и сделали ребенка. Вдруг последний раз? - искренне расхохотался Трис. Впрочем, в каждой шутке есть доля… шутки.

Небольшое представление от Найта заставило Моурен, проигнорировавшую реплику командора, едва сдержать улыбку, даже не смотря на безрадостную ситуацию. Только он умел так делать – несколькими словами по-доброму приободрить, так что девушка с удовольствием присоединилась к его небольшой игре:
- Эйдан, - она подмигнула мужчине, - Анна. Юна.
В отличии от Юны, Тристан считал идиотизмом повторять имена тех, кого он знал уже несколько лет. Ту же Юну и Анну. Впрочем, лучше перезнакомиться. Мало ли, может, разбивая противнику череп камнем хоть будешь знать его имя. Поэтому просто ответил:
- Тристан.
Батарианцы появились быстро и уволокли из соседней клетки Цирцею, а вместе с ней и неизвестного мужчину, попутно вколов им что-то в шею.
- Это ты во всем виноват, Фаулер. Доберусь - убью, - прошипела Анна.
- Смотри, что бы тебя не убили, Гейла. Удачи.
- Что им вкололи? – нахмурилась наёмница, ни к кому конкретно не обращаясь. Анна, конечно, всегда была несколько вспыльчивой, но тут на её лице явно появилась некая кровожадность, которую, без сомнения, можно было списать и на простое желание выжить. Альянсовец (по крайней мере, так сказал батарианец-комментатор) судя по всему, был джентльменом, а значит, уже практически проиграл – его противница не из тех, кто станет обращать на внимание на неуместную в данном случае вежливость. Так что Юна совсем не удивилась атаке Лорини, точнее, тому, что синесветильная напала первой. «Хорошо быть биотиком», - невольно проскользнуло в мыслях разведчицы, внимательно наблюдающей за схваткой. Можно было бы восхититься и с удовольствием посмотреть на происходящее, если бы не осознание того, что вскоре подобное может ждать и её саму.
- Слушайте, - начал Тристан, - А ведь я его знаю. Это же Кайден Аленко из команды этой безумной… как ее там. Шепард! Точно. Он был одним из них когда-то. Надо же, как идет бой. Как бы великий Герой Галактики не погиб от рук пмс-ной наемницы-биотички. Только не говорите Гейле, если что…
- Давай, Анна! Ну же! – закричала Юна, в волнении схватив кого-то из стоящих рядом мужчин за руку – то ли Эйдана, тот ли Тристана. Вот только не думала наёмница, что её коллега убьёт уже поверженного противника. Судя по всему, так и случилось бы, однако в последний момент Цирцею остановили, а бой закончили.
Но ожидать, что кого-то оставят в покое не приходилось: вскоре к теперь уже их клетке подошли те же батарианцы с винтовками, которые уводили предыдущих противников, и скрутили Юну и Тристана.
- Отпусти, скотина! – Юна попыталась вырваться из крепкого хвата батарианца и вскрикнула, когда в шею воткнули иглу – как же она ненавидела все эти шприцы! И что ей вкололи? Наркотик? Или какой-нибудь медленно действующий яд – мало ли какие запросы у местных зрителей. Ещё раз дёрнувшись, Моурен почувствовала, как внутри поднимается злость на всё вокруг – опять батарианцы, предатели и убийцы! Всех их надо уничтожить, до последнего сопляка, избавить Галактику от этой мерзости! А потом на глаза попался Фаулер. И взор будто заволокла красная дымка ярости...

… А Фаулер посмотрел на нее и почувствовал то же самое. Вдобавок, от вколотого средства слегка пошаливал адреналиновый имплантант и на пару секунд время то замедлялось, то ускорялось обратно, то текло с переменчивой скоростью. Вернее будет сказать, что под действием имплантанта восприятие мозга пошло не так стабильно, но вскоре все прошло.
- Да вы, бл*дь, издеваетесь что ли!? Нельзя подобрать нормального противника по весу, мать вашу за ногу!? А я с*ка думал, что выйду один на один против Дезара, выбью ему маску и крикну «ГДЕ ДЕТОНАТОР!?» или еще какой-нибудь бред, - искренне выругавшись, Фаулер слегка успокоил себя.
- Нормального противника? – внутри клокотала злость, а слова командора только ещё больше возмутили девушку, - Я тебе покажу «нормальный противник».
Она уверенно взяла в руки предоставленное оружие и пару раз прокрутила в руках «посох», вспоминая уроки Новы. Эта наёмница была той ещё стервой, но мечом владела великолепно, обучив самым простым приёмам и Юну.

По ощущениям было так, словно бы в нем взбурлила вся кровь, требуя сражаться. Наймиту, как наверное и каждому из здешних бойцов было знакомо это чувство. Жажда крови, желание сражений, тяга к жестокости. Однако, это нельзя испытывать по отношению к своим же соратникам. Вот для чего был нужен этот укол. Тяжело дыша от напряжения и злобы, он сделал шаг назад и покрутил выданным мечем.
- Это лекарство… делает нас злыми… не поддавайся ему! - выкрикнул он, вкладывая всю агрессию в слова, а не действия. А действовать хотелось. Причем жестко. Тристан прекрасно знал, что с таким соотношением он победит и убьет ее, если действительно того захочет. Но Юна не хотела его слышать, ей хотелось попробовать его кровь на вкус, ощутить этот запах с металлическими нотами. Хотелось разорвать мужчину на части даже без оружия, своими руками. О, как она жалела о том, что не владела биотикой – как просто можно было бы поднять Тристана в воздух и со всей силы ударить о землю, наблюдая за разлетающимися брызгами крови...
- Давай устроим им показательный бой… Помнишь, как Нова учила нас фехтовать?
- Помню, - её голос звучал с нескрываемой кровожадностью. Ладони крепко обхватили рукоять, и она приготовилась атаковать противника, но он опередил Моурен – Фаулер сделал выпад и скрестил клинок с ее клинком, приблизившись. Удар получился сильнее, чем он хотел. Чертова сыворотка агрессии.
- Представь, что это спарринг в полный контакт и сражайся в полную силу. Но без убийств, - прошептал он, пока они сошлись клинками. Затем он сделал шаг назад и приготовился встретить ее атаку. Как ни крути, а иногда хороший бой лучше исхода боя. Если бы не было так, такие виды спорта как бокс, фехтование и многое другое не были бы популярны. Его противница только многозначительно фыркнула, показывая, что не собирается его слушать – она получила слишком большую дозу сыворотки, чтобы думать о благоприятном для обоих исходе. Сейчас ею завладела даже не искренняя чистая ненависть, а то ещё более тёмное чувство, что не имеет названия ни на одном языке Галактики.

Юна приняла меч противника на конец «посоха» и выдержала его, тут же отразив и нижним клинком быстро поведя вперёд – прямо к раскрывшемуся в своей атаке мужчине. Лезвие опасно приблизилось к животу Фаулера, грозясь нанести ему если не рану, то глубокий порез.
Фаулер на один рефлексах увернулся влево, чуть было не заработав проникающее ранение. Поставив клинок справа, дабы отразить возможный удар, он сделал длинный шаг вперед, почти вплотную к Моурен и с силой сделал ей подсечку второй, освободившейся ступней. Учитывая его вес и силу, а еще выбившуюся из равновесия соперницу, прием должен был сработать.
И он сработал – Юна упала, ударившись спиной о поверхность, воздух со свистом вышел из лёгких, однако девушка быстро пришла в себя и почти сразу же, всё ещё лёжа, ударила посохом по ногам наёмника. Лезвие она держала плашмя, но в удар вложила всю силу: если он даже и не поможет свалить, то хотя бы отвлечёт противника. Затем сделала быстрый кувырок назад, вновь оказалась на ногах и улыбнулась ещё злее.

Толпа орала все громче и громче, выкрикивая какую-то тарабарщину на батарианском языке. Оставалось надеяться, что они хотя бы довольны всем этим. Разумеется, Фаулер не собирался добить лежачего или подобное. Он заранее намеревался отступить на пару шагов назад и сделал это не зря, потому что спустя доли секунд он бы мог словить глубокий порез на икре или щиколотке. Фаулер сделал рывок в ее сторону и начал наносить множество быстрых, но хаотичных ударов в основном сверху вниз или справа налево. Проще говоря, предсказуемых и не таких сложных в парировании. Его целью было заставить ее защищаться и только. Подловив момент, когда она отражала удар слева, ирландец подался вперед и кинулся ей в живот, сильно толкнув и выбив оружие. Разумеется, он «случайно» обронил и свое, но выглядело все реалистично. Фаулер закончил свое движение падением обоих на песок и началом борьбы.
- Ну как, сдаешься? Когда я сверху, мне нет равных, - злобно рассмеялся наймит, пытаясь прижать ее руки к песку.
- Ещё чего, - Юна ухмыльнулась, приблизившись к лицу Триса, как будто бы собиралась поцеловать – но в последний момент быстро дёрнулась и с силой укусила его за ухо, одновременно с этим сильно ударив коленкой по самому ценному, что было в жизни у командора.
- Ай! - выкрикнул Тристан, упав на нее. От такого удара слегка перехватило дыхание и словно бы свело живот, но если бы Фаулер плакал от каждой тычки, то сейчас бы не был наемником. Чуть отдышавшись, он сильнее навалился на Юну и произнес:
- А может, займемся этим прямо здесь, солнышко? Совместим приятное с полезным.
Фаулер слез ниже, все еще удерживая ее руки и прикрывая свою промежность ногами, коснулся лицом ее груди. Хоть и через одежду, но разве это важно?

Юна возмущённо уставилась на него – совсем не такой она ожидала реакции, но зная эту скотину, он другого придумать и не мог. Девушка ещё сильнее стала вырываться, рыча:
- Отпусти меня, скотина. Только и можешь, что трахаться, а слово держать не умеешь! Добился того, чего хотел и бросил?! Нашёл уже себе другую, да?! – она пыталась вырвать руки из хватки мужчины, и ей это удалось: Моурен ударила его по лицу кулаком правой руки, сумев, наконец, спихнуть Тристана с себя и перекатиться через бок, чтобы оказаться подальше от него. Миг – и она поднялась, со злостью сжимая кулаки, вновь готовая к нападению. Ей нужна была кровь.
- Я тебя предупреждал, - сказал в тоне «я же говорил», оттирая струйку крови с губ. Фаулер встал в стойку и приготовился к ее атаке.
- Предупреждал?! Ты хотел попробовать, хотел измениться – я это видела! Но как был, так и остался – похотливой эгоистичной скотиной! – выплюнула она последние слова, схватила с земли посох и уже всерьёз атаковала его, желая достать или горла, или хотя бы нанести рану посильнее. Ей хотелось, чтобы он почувствовал всё то, что она чувствует. Узнал эту боль, проникающую в каждую частичку тела и сознания. Юна не давала мужчине подобраться ко второму посоху, но и не могла достать его самого, разве что пару раз задев и оставив царапины. Не хватало мастерства, да и агрессивность не способствовала чёткости движений. И всё же, она пыталась, даже очень старательно пыталась достать его... Это становилось уже опасно.
- Твою мать! - подумал Трис, еле увернувшись от очередного удара этим оружием, напоминавшим японскую нагинату. На плече остался неприятный порез и ткань вокруг ранки начала стремительно багроветь. Он все ждал, когда же она успокоится и остановиться, прекратит эту безумную попытку убить его. Впрочем, Фаулер получил еще несколько порезов прежде, чем сообразил - само оно не кончится.
Поймав момент, он резким движением зафиксировал древко под мышкой, оставив опасное острие позади. Другой рукой дал Юне сильную оплеуху и заставил слегка отступить. Затем выбил оружие из ее рук, круговым движеним заломил руку ей за спину и другой рукой взял на удушающий сзади. К счастью, она вырывалась не так сильно и поэтому просто отрубилась спустя несколько секунд после приема.
- Глупая женщина… Такие как я уже не меняются, - прошептал Тристан, садясь на песок и осторожно опустив ее голову на свои колени.

Отредактировано Tristan Fowler (2 июля, 2014г. 17:19)

Били, стреляли и резали друг друга Ксемарон Паритус и Эйдан Найт (Не забудьте ему поставить плюсы. Основную часть этого поста писал он.)

Как оказалось, всех собрали здесь лишь с одной целью - сражаться на арене не на жизнь, а насмерть. В принципе, примерно этого Найт ожидал где-то в глубине души, на подсознательном уровне. Что ни говори, батариашки знали толк в извращениях, только Эйдану от этого легче никак не становилось. Профессиональный убийца, охотник за головами - здесь и сейчас он чувствовал себя неуютно. Убивать напоказ - ничего получше придумать не смогли? Кому вообще может понравиться смотреть на расчленёнку вживую? Каким нужно быть извращенцем, чтобы получать удовольствие, смотря на кровавые расправы? Эйдан подумал об этом, и тут же прикусил язык, вдруг вспомнив, какое удовольствие испытывает он, если удаётся поиздеваться над жертвой. А ведь это почти то же самое...
Когда на арену для кровавых игрищ вывели первую пару, Найт напрягся, словно кот перед прыжком. Сейчас бежать было тоже бесполезно. Неужели действительно придётся выйти на эту арену, показывая, сколько злости может быть внутри человека? Неприятное ощущение собственной беспомощности, которое убийца попытался в себе заглушить изначально, теперь только усиливалось, разгораясь внутри и не собираясь покидать голову ни за какие коврижки. Выживет только один...
Не то, чтобы Эйдан завидовал биотикам, но иногда ему очень хотелось узнать, какого это - двигать предметы и наносить раны лишь одной силой мысли. И вот сейчас, стоя рядом с Юной, которая активно болела за "свою", Найт видел разрушительную силу тёмной энергии во всей её красе. Битва ради битвы, бессмысленная и беспощадная кровавая расправа. Это ожидает их всех, находящихся здесь, рано или поздно.
Найт болел за Анну вместе с Юной из солидарности, хотя, исходя из этой логики, мысленно он подбадривал и мужчину-биотика. Выживет только один… лишь один… Чужая рука в порыве рьяной болельщицкой экспрессии, обхватила его за запястье, заставив очнуться от собственных мыслей. Это была всего лишь Юна. И внезапно пришедшее осознание того, что Домовёнку тоже придётся выходить на эту арену и, возможно, даже против самого Эйдана.
За секунду от подобных предположений Найта прошиб холодный пот. Юна была одной из тех немногих, кому он действительно мог доверять, о ком заботился и кого считал своим близким человеком, хоть и продолжал держать её на расстоянии после случая в прошлом, прекрасно понимая, чего стоит бояться его друзьям и близким людям. И вот кто-то снова столкнул их в опасности, словно издеваясь над этими двумя, будто доказывая, что, как бы они не старались избежать друг друга ради безопасности, оба всё равно, в очередной раз, окажутся на волосок от смерти… Убийца знал, что будет делать, если его поставят против Юны. План был совершенно ясен и обжалованию не подлежал. Стоило лишь решиться на то, что он задумал, а для этого понадобится всё мужество, что у него есть.
Продолжая одобрительно сжимать руку Юны, Найт прислонился к прутьям, стараясь увидеть исход битвы. Анна победила. Мужчина-биотик словно поддался женщине, поэтому теперь, лёжа на песке, в благодарность от девицы должен был быть добит, но бой остановили. Измученных битвой пленников увели в клетки, а затем пришли за новой партией.
Сначала Эйдан не понял, по какой причине кисть Юны выскользнула у него из пальцев. Затем, обернувшись, он обнаружил двух батарианцев, которые подошли к их клетке и, кажется, им нужен был кто-то, кто стоял рядом с Эйданом, потому что Найта заставили отпрянуть.
А потом забрали Юну. В тот момент, когда девушку схватили за руки, убийца, словно разъярённый зверь, без шума бросился вперёд в попытке её защитить, но, получив от охранника удар по лицу и наставленное, прямо в грудь, оружие, понял, что ничего сделать, чтобы защитить Домовёнка, не сможет.
Как только обоих пленников, так мило беседующих несколькими минутами ранее, оттащили к арене, Найт приник к прутьям, стараясь увидеть и уловить каждую секунду происходящего там.
"Я надеюсь, что ты убьёшь его, Юна… в противном случае, этот урод пожалеет, что родился на свет…"
А посмотреть было на что… Эйдан не понял, в какой момент сжал пальцами прутья решётки так, что кисти затряслись в негодующей злобе. Страх за жизнь друга, адреналин, играющий в крови, безысходность ситуации и… ревность. Убийца испытывал приглушённую ревность, глядя, как по-свойски и уже не в первый раз рыжая и её начальник проводят прелюдию. Явно не в первый раз. Найт не мог совладать с собой, глядя на то, что происходило, опасаясь того, что происходило там и, одновременно ожидая самого худшего. Стоило мужчине вырубить Юну, как Найт дёрнулся, стукнув кулаком по железке, закрывающей ему путь к свободе.
- Юна… - голос почти шептал, пока Найт пытался разглядеть, что происходит, за спинами вышедших на арену батарианцев. Жива ли она? Всё ли в порядке? Новые охранники влетели в клетку, схватив Эйдана и турианца, с которым Найт пытался завести дружескую беседу. Убийца не вырывался, зная, что, в целом, всё это бесполезно. Их всё равно заставят драться. Любым способом. Ударят, свяжут, изобьют и выпустят на арену опять. Удар электрошокером, и по броне прошла волна, убившая генератор щита, который, зашипев, отключился навсегда. Найт глядел на арену, наполненный ненавистью к организаторам и зрителям. Жива ли Юна? Этот вопрос сидел в голове, заставляя перестать думать о том, что именно сейчас будет происходить. Просто сделать свою работу напоказ. Сделать то, что делает всегда…
Шею неприятно кольнуло. Несколько секунд после этого Найт не чувствовал абсолютно ничего, а затем, пришла ярость. Дикая ненависть ко всему заполнила сознание, не давая этому сопротивляться, не оставляя шанса для жалости. Эйдан дёрнулся было, но, неприятный тычок в спину и крик на батарианском заставили его отказаться от подобной затеи.

И вот бои начались. Сначала сражались девица с биотикой и Кайден Аленко (тоже с биотикой), последнего Ксемарон знал. Они с альянсовцем успели повстречаться пару раз в разных частях Галактики, но дружеские отношения у них так и не сложились, впрочем, как и особо негативные, что было уже неплохо. За альянсера, наверное, болел только один турианец, и в итоге Кайден проиграл. Следующий бой наемника не сильно интересовал. Здоровый мужик дрался против девушки. Исход был немного предсказуем, только концовка вышла драматичной. После наступила очередь Мара. В противники ему достался тот самый человек, который решил первым пойти с ним на контакт. Забавно!
Ксемарона вывели из клетки, скрутили, вкололи какую-то дрянь, от которой кровь вскипела в жилах, сунули в руки оружие и повели на арену.
- Хм... "Палачи..." - задумчиво молвил турианец, взглянув на своего оппонента. - Может, постреляем по зрителям?
В спину ударилось дуло винтовки.
- Шучу-шучу!

- Отличная идея, - Найт прищурился. Именно так ощущают себя ворка, жаждущие крови? Убить, уничтожить, разорвать…
Руки, держащие пистолет, подрагивали, пока Найт ковылял под конвоем по арене. Несколько шагов, и сейчас начнётся что-то невообразимое. Под ноги Эйдану кинули обычный армейский нож, будто в насмешку над убийцей, презирающим ближний бой как таковой.
Никакой жалости. Найт то и подзабыл уже, как ненавидит турианцев… палавенские крысы. Рука всё ещё дрожала, имплант пошаливал, растягивая время, пока Эйдан вскидывал руку. Убей! Убей! Убей!
Сделав шаг назад, мужчина сделал два выстрела в сторону турианца.

Оппонент мешкать не стал и сделал пару выстрелов в Ксемарона. Благо, турианец тоже не славился замедленной реакцией и отскочил в сторону с линии огня. Пули просвистели близко, но ни одна из них не добралась до тела.
- Вот так, значит? - оскалился Мар, выстрелив в сторону человека.
Турианец сорвался с места, начав отбегать от соперника в сторону. Ему оставалось лишь уповать на то, что противник не так силен в стрельбе по движущимся мишеням. Целиться на бегу было сложно, но служба в армии и наемничьи перестрелки научили его многому. Наскоро прицелившись противнику в корпус, турианец выстрелил два раза, а затем резко изменил направление своего забега по арене и устремился в противоположную сторону, пытаясь тем самым запутать человека.

Найт промахнулся. Обычно замечательно держащий в руках оружие, обученный стрелять в восемь лет, Эйдан, для которого пистолет был почти частью руки, пустил две пули буквально "в молоко". Не пристелян, да и перед глазами всё двоилось - скорее всего, вколотый препарат выдавал убийце аллергическую реакцию, потому что всё лицо и тело горело, словно огнём опалённое. Убей или умри. Убей или умри... убей!
Найт не смог прицелиться в зайчиком скачущего турианца - слишком кружилась голова. Здесь даже укрытий нет - лишь голый песок и зрители. Убей. Жажда крови, животные инстинкты. Будь сильнее, и тогда ты выживешь на этой арене. Дашь слабину - проиграешь. Ксемарон с охотой втянулся в битву, и теперь Эйдан рисковал сам оказаться жертвой пули. Выйдя из оцепенения, Найт пригнулся, резко перекатываясь по песку в сторону, за что ему тут же не сказала "спасибо" кружащаяся голова. Он увернулся. Спешка не играла на руку турианцу - тот снова промахнулся, чем несказанно обрадовал убийцу. Нужно было спешить. Эйдан снова прицелился и, ощущая слепящую его ярость. Как этот чёртов туриашка вообще вышел против него? В обычной жизни охотник за головами и не взглянул бы в сторону этого презренного муд*ка с мандибулами... Ещё три выстрела в движущуюся цель, адреналиновый имплант слишком не вовремя забарахлил, перед глазами поплыли красные круги, мешающие правильно и точно прицелиться. В любом случае, у Найта осталась ещё одна попытка, один выстрел, который, если он сможет сосредоточиться, может решить ход событий. Эйдан отбежал в сторону, действуя по тактике противника: перемещайся, так сложнее в тебя попасть.

Противник Мара оказался не лыком шит и тоже сумел увернуться от пуль, хоть и был в броне. В этот раз ответные выстрелы человека были точнее, что лишь указывало на то, что дела у турианца становятся все хуже и хуже. Казалось, что сейчас доблестный дезертир Иерархии будет валяться с простреленной головой на духами забытой батарианской планете, находящейся на краю Галактики. Но умирать вот так не хотелось. Да и вообще, Ксемарон выбрал себе эту жизнь не для того, чтобы так глупо ее здесь окончить.
Итак, пули прошлись совсем близко. Одна даже пробила насквозь капюшон, благо гребня турианца в нем уже не было. Наемник решил сократить дистанцию. Приближаясь все ближе к своему оппоненту, он пустил в него оставшийся боезапас, а затем бросил человеку свой пистолет прямо в лицо, дабы отвлечь его от готовящейся атаки. Похоже, план сработал и, поравнявшись с врагом, Мар сумел выбить рукой направленный на него пистолет. Оружие упало в песок, а турианец отпрыгнул назад, выставил перед собой нож и хищно оскалился.
- Ты целиться собирался до следующего утра, да?

Удар тяжёлым предметом, от которого Найт не успел увернуться, ощутился металлическим привкусом во рту и перехватившим на секунду дыханием. Кто сказал, что пистолет - это не ударный инструмент? Противник-турианец доказал обратное, затем, пользуясь замешательством Эйдана, сократил дистанцию, которая прежде спасала убийцу, ближний бой для которого был слабым местом. Найт лишь снова почувствовал удар по рукам, и оружие с остатком термозаряда вылетело, шлёпнувшись на песок на расстоянии, до которого сразу рукой и не дотянешься - слишком много времени потеряешь да и отворачиваться опасно. Единственное, что у Эйдана осталось, это подобранный в самом начале битвы нож, и лишь на него теперь была вся надежда.
- Нам некуда торопиться, - Найт оскалился в ответ, хотя у него, как у человека, получилось не так злобно, но, в то же время, и с огромной долей агрессии.
Без предупреждения Найт сделал выпад, стараясь попасть по руке турианца, сжимающей нож, затем скрестил лезвия давя и пытаясь добраться до морды турианца.

Удар по руке Мар отбил лезвием, после чего противники скрестили ножи, стараясь друг друга пересилить. Турианец, сделав вид, будто уступает противнику, схватил того за руку и резко потянул на себя, подставив на пути лица Эйдана свой локоть.
После, бойцы наносили друг другу удары, уворачивались и вновь скрещивали лезвия ножей. Танец смерти продолжался до тех пор, пока в очередной такой раз Ксемарон смог отодвинуть вооруженную руку противника в сторону и, совершив свободной рукой выпад, нацеленный в голову человека, от которого тот успешно увернулся, занес руку ему за спину и схватил за затылок. Затем Мар с силой устремил лицо Эйдана на свою крепкую лобную пластину, надеясь, что от такого оппонент спастись не сможет.

Рукопашный бой никогда не был самой сильной стороной Эйдана. Мужчина, всю жизнь изучающий огнестрельное оружие как свои пять пальцев, отдавал предпочтение только ему. И, хоть и был довольно грамотно обучен ведению боя на ножах, сейчас чувствовал себя юнцом, которого разделывает более опытный "дедушка". С любовью к делу разделывает, с потрохами... Голова кружилась, заставляя немного теряться в пространстве и времени. И... Найт стормозил в самый неподходящий момент.
Турианец заломал руку очень крепко, а Эйдан, понимая, к чему всё идёт, попытался вырваться, но не успел. Лицо, а точнее лоб, со всей силы ударился о крепкий лоб турианца. Теперь убийца понял образное выражение "искры из глаз посыпались". Чёрно-золотистые мушки, запрыгавшие перед глазами, очень хорошо подтверждали то, что поговорки не из воздуха берутся. Левая рука, свободная от захвата, вдруг влетела турианцу в морду, задевая мандибулу, жёсткую щёку, прикрывающую острые зубы, и давая Эйдану шанс вырваться и достойно продолжить бой. Турианец ударил ножом, рассекая им воздух рядом с грудью Эйдана. Найт отступал, стараясь держать дистанцию. Обороняться вечно невозможно, нужно действовать. Сделав шаг вперёд, убийца провёл серию из нескольких рубящих и колющих ударов, которые Ксемарон, предугадывая заранее, достойно парировал. Правда, подстава пришла, откуда не ждали. Очередным ударом лезвия по лезвию турианец резанул ножом Найту по перчаткам брони, выбивая оружие из рук. Нож воткнулся в белый песок арены, ясно показывая, кто сейчас тут проиграет... В челюсть прилетел удар турианской руки, и, потеряв на секунду ориентацию в пространстве, Эйдан ощутил, что падает на мягкий песочек. Только почувствовав спиной шуршащее покрытие, Найт попытался отползти спиной вперёд, перебирая руками. И вдруг, совершенно внезапно, пальцы наткнулись на брошенный пистолет. Убийца не знал, чьё это оружие: полностью разряженный "Палач" турианца или это его пистолет с остатком термозаряда, но раздумывать над этим  было совершенно некогда. Вскинув руку с оружием, Найт выстрелил в приближающегося ксеноса.

Человек попытался спастись ползком, что заставило турианца усмехнуться и медленно последовать за ним, вертя в руке нож, которым он намеревался выпотрошить противника.
- Куда же ты? Неужели думаешь, что сможешь от меня уползти?
Но тут турианец с ужасом обнаружил, что все это время человек полз к пистолету, который он ранее обронил в песок. Осознав всю опасность данной ситуации, Ксемарон на всех парах устремился к Эйдану, но не успел. Раздался выстрел, левое плечо пронзила страшная боль, заставившая турианца зарычать и упасть. Лежа на земле, Мар не двигался и вообще выглядел мертвым.

Пуля попала точно в цель, заставляя турианца опуститься на уровень Эйдана, то есть тоже упасть на песок. Душу охватила нечеловеческая яростная радость, которая посещала Найта всегда, стоило ему закончить свою "работу", но теперь ощущения были острее, усиленные действием наркотика в крови. Щёки горели, руки подрагивали, пока убийца поднимался. Он снова сделал это, снова убил не виновного... Словно наркотик по венам прошёл адреналин и ярость. Нужно проверить, жив ли враг, перед тем, как праздновать победу. Эйдан откинул бесполезный уже пистолет и, поднимаясь на ноги, подобрав нож, что торчал в песке неподалёку, зашагал к противнику. Он не слышал рёва трибун или слов ведущего... Лишь слепая ярость в желании завершить начатое. Жажда крови, от которой, будь Найт в адекватном состоянии, его бы мутило, он бы старался с собой справиться. Но не сейчас. Сейчас всё было безразлично. Добить. Убить. Пустить свежую кровь... Он не станет победителем, пока на арене живым не останется только один.
Несколько шагов вперёд казались вечностью. Но вот он уже рядом с турианцем. Запах чужой крови пьянил. Жив уродец или нет - какая разница? Уже через секунду победитель останется только один. И это будет он, Эйдан. Найт присел рядом с ксеносом, занося нож, чтобы добить турианца.

Можно было думать о смысле существования. Можно было рассматривать картинки проносящейся в бездну жизни. Можно было взять и погрузиться в вечную темноту и безмолвие.
Но не тут то было. Ксемарон неожиданно ожил и резким движением руки, резанул ножом нагнувшегося человека по шее. Быстро подобрав под себя ноги, он оттолкнул ими опешившего противника от себя.
- А Шшшейка то открыта! - прошипел турианец поднявшись на ноги. Зажимая кровоточащую рану на плече, он начал быстро двигаться в сторону человека.

Блеснувший ярким холодным светом клинок, острая боль на шее справа, затем резкий толчок в грудь, от которого перехватило дух, заставляя отпрянуть, чуть не потеряв равновесие, на полусогнутых ногах. Найт на пару секунд задохнулся, глотая воздух ртом, тело свело судорогой, а это было неприятно, особенно шее, она просто горела. Всё ещё сжимая нож правой рукой, Найт зажал левой рану на шее, чувствуя, как голова начинает кружиться с новой силой. Острая боль, от которой перед глазами разместилась красная пелена, заставляла Эйдана тяжело дышать, он отступал, чувствуя свою слабость. Приближающийся ксенос мельтешил перед глазами и двоился, словно насмехаясь над убийцей. Да, победитель будет только один... Только не стоило быть таким самонадеянным.

Незавидный вид противника дал Ксемарону сил для последней атаки. Первым ударом он опрокинул человека на землю. Вторым выбил нож из его руки. После турианец принялся пинать поверженного оппонента до тех пор, пока не подоспели батарианцы и увели его обратно к клеткам. Хоть Эйдан, похоже, все еще находился в сознании, он лежал и не спешил вставать, что батарианцы рассудили как поражение. Турианец не чувствовал удовлетворения от победы. Он чувствовал лишь сильную усталость и дикую боль. Все, чего Ксемарон сейчас желал, это забыть бессмысленный поединок и получить наконец-то заслуженный отдых.

Отредактировано Xemaron Paritus (8 июля, 2014г. 15:33)

Перед первой схваткой все еще казалось не таким серьезным. Эшли, хоть и нехотя, поучаствовала в игре с именами, назвавшись честно, но в животе уже тянулось неприятное ощущение. Она никого здесь не знала, хотя большинство пленников, кажется, были знакомы. Может, даже служат вместе - их притащили сюда всей гурьбой, интересно? Им легче.
В соседней клетке она заметила Мейнем - тоже в гражданском, тоже напуганную. Но та не заметила Моноган, да и если бы заметила, что с того?.. Они только переглянулись бы, и все. Этой церберше не везет также мощно, как и Эш.
Когда к клеткам приближались батарианцы, сердце Эшли летело куда-то в пропасть внутри неё. Меньше всего на свете она хотела, чтобы вдруг настала её очередь, но одновременно с этим жаждала покончить со всем. Если ей суждено умереть, пусть это произойдет как можно скорее. Давно пора. За тех, кому выпало идти на арену первыми, болели их товарищи - рядом с Эшли и в соседней клетке люди выкрикивали имена, переживали, надеялись, что их друзья вернутся живыми, вступались друг за друга, когда батарианцы приближались для новой жатвы.
За неё здесь никто болеть не будет. И спасать её тоже некому.
Припав всем телом к прутьям клетки, Эшли тоже наблюдала за боями, и вязкое чувство однородного, чистого страха разрасталось внутри неё. Она давно так не боялась за себя и свою жизнь. Кайдан с Анной, потом Юна и Тристан показывали, по мнению Моноган, совсем неплохие бои, но ублюдкам было мало, было недостаточно кроваво, недостаточно страшно - да что им нужно?!..
Не зря я убила тех детей, - промелькнула отчаянная мысль, наполненная удовлетворенностью собой. - Не зря застрелила того подростка на Анхуре. Все они твари, кровожадные мудаки, ЧЕРТИ!
А может, они знают. Может, каким-то образом они все-таки пронюхали, может, Цербер где-то оступился и создал недостаточно бронебойную легенду для Эшли. О том, что она сделала, знали единицы - так она думала до сегодняшнего дня, и сейчас её уверенность в том, что Гегемония нашла того, кого искала, росла с астрономической скоростью. Они знают.
Последний бой она смотрела, не отрываясь, переживая каждый удар словно на собственной шкуре. Толпа ревела от восторга, зрители скандировали что-то на своей тарабарщине, и насколько тем, кто на трибунах, было хорошо - настолько же было плохо Эшли. Нужен красивый бой. Зрелищный и яростный, с кровью - да что там, с костями и внутренностями, с перерезанием глотки и смертью в конце. Эшли не умела красиво, никогда.
Пальцы сжимали прутья клетки так сильно, что почти онемели.
Когда послышались шаги и батарианцы явились снова, Моноган не сразу поняла, что в этот раз - за ней. Провожая взглядом тюремщика, она зашлась в дрожи, мотая головой и впечатываясь в угол клетки.
- Нет-нет-нет-нет-нет... - бормотала она, почти срываясь на всхлипы.
Батарианец просто дал ей в рожу, в каком-то роде отрезвив. Она и думать забыла бояться. Мрази. Черти. Ненависть - вот что в ней было.
В шею вонзилась игла - как нельзя кстати. Гнев, и без того кипящий, постепенно лишал Эшли рассудка. В руки сунули какое-то доисторическое оружие: она вспомнила, как оказалась в одной лодке с Мейнем в том лесу, вооруженная только мечом. Говорила, что этот антиквариат только на металлолом и годится. Судьба над ней знатно посмеялась.
Да пошла ты нахер, шлюха!
Мейнем была рядом и сейчас.  Ну почему именно ты...

Александра вначале вообще не интересовалась ничем происходящим вокруг, и просто рыдала как пследняя школьница. Но чем меньше оставалось народу в клетке, тем более спокойно чувствовала себя девушка, и даже нашла в себе силы посмотреть сквозь слёзы, что происходило на арене. Там был бой. И поскольку батарианцы забирали всех по очереди, то скоро наступит и её, Александры, время. Внимательно она успела посмотреть лишь последний бой - правда это скорее походило на драку в грязи и совсем не впечатляло.
Когда двое инопланетян вошли в клетку, она сама быстро поднялась и спокойно, не проявляя агрессии, но твёрдо протянула руку, имея в виду, чтобы они не приближались.
- Я сама пойду! - "Если этому суждено случиться, то всё будет по моим правилам." - однако батарианец всё равно вколол ей лекарство или чем бы это ни было. Впрочем, это было почти не больно, девушка даже не особенно почуствовала какого-то его действия, потому что усиленно стараясь проглотить остатки слёз и вытереть лицо. В руки ей сунули какую-то фиговину, тяжёлую и неудобную - хотя ей наверняка можно было бы разбить череп. Но Мейнем, пару раз взмахнув им для пробы, отлично поняла, что не знает, как поведёт себя это оружие. Можно ли парировать им удар врага? Как не ударить случайно саму себя?
А противницей её была... уж не Эшли ли это Моноган? Интересно, это фантастическое совпадение или всё-таки батарианцы знали, что они старые знакомцы? Скорее всего, знали, может даже их похитили вместе.

Они недовольно выли - им уже не нравилось. Бабы. Без брони, лохматые, с этими смешными ножами - да что они покажут? Да что они могут? Кто вообще привел проституток на арену, почему их не продали в публичный дом?
Нужно выжать из этого максимум.
- Славно поработали, Мейнем, - крикнула Эшли Александре в каком-то недобром тоне, как будто Мейнем уже покойница. Она, казалось, забыла, что ненавидит батарианцев вокруг, а не эту цербершу, но сейчас было плевать. Сейчас она ненавидела всех вокруг.
Взмахнув кистенем, Эшли рванула на Александру, нанося первый удар - целилась в ребра.

Эшли что-то заорала - наподобие боевого клича, и кинулась на Александру, размахиваясь этим непонятным оружием. Мейнем не сделала ни шага в сторону, даже руку не подняла, пока Моноган не приблизилась на расстояние двух метров.
"Интересно, а она заметила, что я держу эту хрень левой рукой, и помнит, что я не левша?" - толпа даже перестала кричать на мгновение, некоторые встали со своих мест. Александра очень жалела, что у неё нет сейчас адреналина, чтобы видеть всё как в замедленной съёмке, но была уверена, что и так сможет поймать момент: Эшли была так ослеплена яростью, что даже не смотрела вперёд.
Александра резко метнула нож, целясь прямо в грудь несущейся на неё девушке, практически в упор, и тут же перекатилась в сторону, уходя от удара железным шаром. Правда своё оружие пришлось выронить, чтобы оно не мешало перекатиться, но это было уже не важно. Если Эшли ещё жива, так будет даже интереснее: пусть медленно истечёт кровью. Тот вариант, что она могла и промахнуться, Александра вообще не рассматривала.
- Вы это называете битвой? - выкрикнула девушка, буквально как вызов к толпе, и перевела взгляд на Эшли - "Она ещё жива?.."

Она была еще жива, хотя нож Мейнем действительно попал в цель. Почти. Ножик попал не в грудь, а в правое плечо. Эшли взревела и выронила свой собственный нож, освобождая руку для того, чтобы вырвать лезвие из раны и швырнуть далеко за спину. Удар провалился - Мейнем была быстрее. И наглее.
Тварь, - мычало уязвленное эго. Пока Александра поднималась на ноги после кувырка, Эшли уже сократила расстояние и пинком отшвырнула оброненный Мейнем кистень, зацепив его носком сапога за цепочку. Схватить её за волосы и приложить головой о шипованный шар несколько раз - слишком быстро, им не понравится.
Вместо этого она подскочила к Александре уже в разы быстрее, чем в первый раз, и не в лоб, а сбоку. У Мейнем не осталось ничего, кроме кулаков и ног, но Моноган уже размахивалась кистенем на манер хлыста, заводя шипастый груз за спину противницы, а самой цепью задевая ребра Мейнем. Против неё играло только одно - кистень в нерабочей левой руке.

Удивительно, что Моноган не только осталась жива, но и продолжала нападать.
Александра, как всегда, не была способна к трезвой оценке своих сил: либо переоценка, либо недооценка: на этот раз она была совершенно уверена, что её противница слаба и не имеет откровенно никаких шансов. Александра перехватила обе кисти рук Эшли своими, сжимая их изо всех сил и стараясь не давать той двинуться ни на миллиментр, хотя весовые категории, да и силы, были примерно равными, так что решительной победы не получалось ни у одной из них.
- Ты же врач... - девушки стояли лицом к лицу, Александра буквально прошипела и не знала, слышит её Моноган или нет - рёв толпы был очень громкий - и неизвестно, за кого болели зрители - скорее всего за кровь. И Александра была полна решимости дать им то, что они желают - хотя если бы Моноган попросила пощады, то тоже могла бы её получить, - Должна знать, какая смерть самая болезненная! - Мейнем резко наклонилась вперёд и вбок, вцепляясь зубами в шею Эшли, как если бы она была вампиром. К счастью для Моноган, зубы у Александры были самые обычные, не как у вампира, но так ли много нужно, чтобы разорвать сонную артерию и она истекла кровью? В этот момент её уж даже перестало волновать то, медленно или быстро умрёт Моноган, красиво или некрасиво - в сочетании с болью от удара цепью - болезненного, хоть и неопасного, вкус человеческой крови порождал подлинно звериные инстинкты.

Эшли закричала - не визг, но рев. Мейнем основательно снесло крышу - казалось, удара шипованной круглой гирьки по позвонкам она даже не заметила. Эшли выронила свое оружие, и когда зубы Александры сомкнулись на её шее, ударила её коленом в пах - довольно мощно (почувствовала, как колено врезалось в кость), и этого хватило, чтобы хватка на запястьях ослабла. Эшли схватила её за волосы и с силой оторвала от себя, из-за чего боль в шее вспыхнула только сильнее. Кровь лилась ручьем - артерию прокусить силенок не хватило, но укус, тем не менее, был довольно обширным и глубоким, и уже на глазах начинал пухнуть. Свободной рукой Моноган ударила Александру в челюсть - раз, два, три, наблюдая, как голова церберши безвольно болтается из стороны в сторону, словно боксерская груша.
По шее стремительно несся горячий поток крови. Это нужно было прекратить.
Мейнем получила удар поддых тем же кулаком, а затем коленом в живот. Эшли не могла больше рыпаться, она схватилась за рану на шее, стремясь закрыть её ладонью, заткнуть поток крови. Озверела, позабыла все, что нужно делать.
Толчком она повалила Мейнем на землю и упала сверху, на грудь. Одной рукой держалась за шею, другой - за волосы Александры, лишая ту возможности подняться. Никакого оружия больше не было, кроме одного - головы, которой Эшли и боднула противницу несколько раз. Каждый раз поднималась для нового удара и видела, что лицо Мейнем пухнет...
Наконец, наплевав на свою рану и желая только одного - убить её, - Эшли разжала хватку на своей шее и ухватилась за череп Мейнем со всех сторон, надавливая большими пальцами на закрытые глаза Александры. Кровь стучала в висках, бежала из обеих ран, но Эшли пока еще не выдохлась...

Этого, впрочем, было более чем достаточно, чтобы Александра потеряла всякое желание хоть как-то драться с Эшли, и только и пыталась вырваться, беспорядочно дёргаясь в разные стороны.
- Отпусти! Помогите! - девушка сорвалась на нечленораздельный визг, но в какой-то момент скорее инстинктивно, чем по воле разума, сумела собраться и что есть сил ударила Моноган обоими ногами, буквально отшвырнув её от себя.
Впрочем, продолжать драться она всё равно не могла - боль была настолько сильной, что буквально сводила с ума, Мейнем даже не могла пошевилить веками и дёргалась как в предсмертных конвульсиях, буквально раздирая себе кожу на плечах ногтями, хотя вроде бы никаких опасных для жизни ран не было.

Удар пришелся в живот, и Эшли приземлилась на лопатки. Дышать стало тяжело, внутренности скрутило, а из-под желтой кожаной куртки сочилась багровая кровь. Песок смешивался с рваной раной на шее, и голова, казалось, вот-вот лопнет: сказывался пагубный образ жизни, который она вела всю свою жизнь. Кровь стучала по венам, отдавалась эхом в висках, рвалась наружу.
Но если постараться, можно еще встать, можно еще попытаться, подобрать оружие и разможжить Мейнем голову... Та, зажмурившись, билась на песке, местами орошенном кровью. Эшли пыталась подняться, но раненое плечо отказалось функционировать. Во рту скопилась горячая слюна - стоило открыть рот, и оказалось, что это кровь. Много крови.
ИМ НУЖЕН КРАСИВЫЙ БОЙ! Чего красивого в вашем мордобое? Бабское каратэ!..
ЗАТКНИСЬЗАТКНИСЬЗАТКНИСЬЗАТКНИТЕСЬВСЕ!
Ничего не разбирая перед глазами, Эшли уверенным, хоть и ослабленным движением руки показала толпе средний палец.

Новости для Зарубова оказались неприятными. Как пояснило ему начальство (в лице Тристана и Юны), оказались они на батарианской арене. Нет, Дезар, конечно слышал об этом, вот только увидеть все это, да еще и принять участие не казалось ему радужной перспективой. Обремененный тяжкими раздумиями он не обратил внимания на попытки Анны расцарапать его лицо в Респираторе и разговоры других "удачников". Зато когда дверь клетки открылась в первый раз и у него из рук вырвали Цирцею он было встал, чтобы возразить действием, но был ловко остановлен ударом приклада в живот и наставленным стволом, под сопровождение отборного батарианцкого мата и угроз. Ему пришлось лишь стиснув зубы наблюдать за боем Анны. Несмотря на ее победу, радоваться было особо нечему, ибо дальше бои пошли без остановки, сначала незнакомцы, но вскоре, из соседней клетки вытащили Юну и Тристана и стравили их с друг другом. Этот бой было смотреть Респиратору еще неприятнее. Он был в курсе сложных отношений двух старших офицеров Центурии, и поэтому наблюдать за их боем-ссорой не доставляло ему удовольствия. Как ребенку не доставляет удовольствие смотреть на ссору разведенных родителей.
С каждым разом народу в клетках становилось все меньше и меньше, пока, наконец, не остался только он и... Трис. Рыжая наемница-биотичка, немного знакомая по одному престранному заданию где-то у черта на рогах.
Было очевидно чья следующая очередь, и наемник посмотрел на девушку своими зелеными линзами противогаза.
-- Не похоже, что с этим наркотиком есть вариант решить все мирно...
Мда… Трис, поздравляю, ты влипла. Девушка мрачно оценила масштаб трагедии. Замечательно, стену взрывать будет сложновато. Уйдет слишком много энергии, да и не факт, что за стеной пустой коридор. Обернувшись назад и оглянувшись по сторонам, фурия заприметила своего знакомого. Какие люди, однако. Может бунт поднять? С Дезаром она вместе участвовала в охоте на оборотня, правда не в погонах. Мнение о себе девушка оставила не самое лучшее. Впрочем, на это наплевать.
Но, шоу началось. Точнее гладиаторские бои. Теоретически они  должны были на смерть, но как увидела биотик, ни один из боев смертью не закончился. Большинство закончились ничьей. Но еще не вечер и остался последний бой. Стоит ли говорить чей? Слушивая.
- Прелестно, - оценив перспективу получить долю наркотиков, девушка хмыкнула, отвечая другу по несчастью. Драться под наркотиками не самая лучшая перспектива на свете. Так и нарватся на пулю можно. Причем самым лучшим образом. Круто. Избежала смерти от цунами и попалась к батарианцам.
Вывели их так же, как и всех предыдущих. Грубо, заломив руки, и вколов что-то в шею. Когда его отпустили, Дезар еще несколько секунд стоял на четвереньках. Он ощущал как гнев разливается по его жилам. Беспричинный гнев. У него не было никаких причин ненавидить эту девушку, что сейчас была метрах в 20 от него. Но тем не менее. Ярость разливалась по телу. Ощущался адреналин в крови. Ему просто хотелось вдарить кому-нибудь. Сломать что-нибудь.
Не найдя повода злиться на девушку, Дезар принялся злиться на все остальное. На батарианцев, на арену, на ее кровожадных зрителей, на себя за то, что вляпался во все это, на долю наемника не сладкую и на Альянс, предавший его, и... Снова на батарианцев, имевших прямое отношение к его инвалидности... О да.. Вот теперь злости достаточно! Пусть внешне и не заметно совсем, но под броней и респиратором клекотал огонь.
На землю перед ним плюхнулся "Сюррикен",  комментатор что-то неразборчиво нес на заднем фоне. Индикатор заряда на оружии горел зеленым. Через пару секунд ему на пояс прикрепили два странных меча, длиной как два мачете, уже последнего, но острее и все лезвия были в зазубринах.
Респиратор поднялся сам и поднял с земли "Сюррикен". Взгляд скользнул по девушке. У нее ствола не было.
Человек оценил ситуацию быстро. Буквально за две секунды. У него есть огнестрел, а у нее - биотика; у них обоих два меча, которыми фехтовать они не умеют... Но Дезару и не нужно фехтовать. Между ними было 20 метров без единого укрытия.
"Быстрее!" - стучала в голове яростная мысль. - "Быстрее сближайся! Ближний бой или смерть! Заруби ее или она тебя уничтожит!"
Наймит перекинул "Сюррикен" в левую руку и безмолвно рванулся вперед, протягивая правую к одному из мечей на поясе.

Следующие были они: она и Дезар. Остальные уже успели получить по шеи от своих соперников, и отправится в следующий круг мучения. Может, я успею сбежать? Например, убив охранников? Хотя вряд ли. Исключено. Покачав головой, девушка зло отбросила батарианца, намеревавшегося ее вытолкнуть на арену, в сторону. Ну уж нет, если и выходить на верную смерть, то с гордо поднятой головой. А не пинком под зад.
- Сама пойду, мразь, - сплюнув на  песок, чешка гордо вскинула голову и вышла из клетки.  Рыжая хмыкнула, выслушивая пламенную речь батарианца. За красотку спасибо. А вот за прочее – нет. Но это были последние трезвые мысли. В голове постепенно появлялся легкий туман. Шатаясь, Виверна отошла чуть в сторону, забыв про мечи. Да и зачем они ей, когда у нее есть более мощное оружие: биотика.
Повернувшись лицом к сопернику, она громко рассмеялась. Ей было весело, причем очень. Все казалось таким простым и проблемы казались несусветной чушью.
- Дурак, - хрипло смеясь, рыжая кинула в его сторону бросок.
В ушах стучала кровь, край обзора заволакивала красная пелена, челюсти ходили ходуном. Но в голове он все еще мог соображать боле менее трезво. Он расчитал верно.
Его щит протестующе взвыл, но выдержал бросок, и даже не "лопнул". Правда, несмотря на это определенный толчок все же получил и сам наемник. Этого хватило чтобы запнуться и сделать кувырок боком. Встав он вновь рванул к девушке, осталось совсем чуть чуть, метров 5-8, а то что правый меч отвалился - это ерунда. Ему бы только на расстояние удара добраться.
Наркотик на нее действовал забавно: она слышала как он ступает на землю, как он бежит к ней, как гнется его броня. Продолжая хрипло смеятся, пани сделала шаг назад. Глупый, чего ты хочешь от меня? Поражения? Недолго думая, рыжая сконцентрировалась на отвалившемся острие меча и быстро метнула его в соперника.
Дезар отметил телодвижение девушки и инстинктивно метнулся в сторону, понимая, что у нее еще есть время на один из своих трюков. Вовремя. Он почувствовал, как лезвие оброненного им меча задело его по правому предплечию. Странное оружие пронеслось мимо с ужасающей скоростью, и Зарубов живо представил как оно его протыкает на его бывшей позиции. А так - лишь нанесло рванную царапину. А они опаснее чем выглядят...
Наемник, поднимаясь с песка вскинул левую руку с Пистолетом-пулеметом и сделал две не очень прицельные очереди (по 3 патрона), после чего вновь оказался на своих двоих и бросился к девушке. Теперь то осталось вообще смешное расстояние, еще немного и он навяжет ей ближний бой.
Несмотря на то, что наркотик вызывал у девушки в голове легкий туман, желание разодрать противника на части и дикое веселье, но наемница понимала как он движется и чего он хочет. Оценив маштабы трагедии, вызыванной ее удачным броском лезвия, биотик продолжила весело хохотать на полусогнатых. В руках соперника был пистолет, а это следовала учитывать, пускай и и инстинктивно.
Услышав и увидев выстрелы в свою сторону, рыжая сделала ройное сальто назад, уклоняясь в сторону от летящих в нее патронов. Оказавшись на своих двоих, фурия включила поле аннигиляция и, стремительно сократив расстояние между ними, направила кулак в раненое предплечье Дезара.
"Еб**утая" - пронеслось в голове человека, когда он увидел как биотик рванулась чуть ли не к нему в объятия.
Интерфейс на внутренней стороне его визоров угрожающе замигал красным, указывая что его щитам достается от темной энергии. Кулак фурии, переливающийся знакомыми фиолетово-лиловыми цветами летел в его задетое предплечье. Но процессы уже были запущенны.
Наемник уже вытащил меч из его "ножен" и уже начинал рубящее движение, когда кулак девушки попал в цель. Острая боль пронзила правую руку, но многострадальные кинетические щиты приняли основной удар на себя, звонко лопнув и высветив предупреждающее сообщение на интерфейс. Руку Зарубову не сломало, зато от резкой боли вместо того, чтобы завершить рубящее движение и выпустить наемнице кишки, как того требовала его ярость, он резко дернул рукой и попал девушке в челюсть.
Практически сразу за этим произошло то, что и должно было случиться когда два ускоренных тела быстро движуться навстречу друг другу. Столкновение. Дезар врезался бы в девушку всей своей массой, которая в его боевой броне не маленькая, но биотический кулак придал ему момент вращения и вместо полного сплошного удара, Дезар влетел в девушку половиной своей груди, что, впрочем тоже весьма чувствительно, учитывая разницу в весе.
Столкнувшись, Респиратор слегка закрутился по часовой стрелке и, припав на левую ногу, вновь вскинул "Сюррикен", делая еще две очереди, практически в упор, чем расчитывал окончательно покончить с биотическим щитом Рыжей Фурии.
Тот факт, что его и его броню потихоньку грызет Биотическое Поле противницы, разъяренное тело пока что не замечало.
Дурак. Ближний бой был ее стихией, еще с юношеских времен. Чей-то инструметрон издал писк. Отлично! Фурия поняла, что щит у соперника помахал ручкой своему обладателю. Получив хороший удар в челюсть, девушка увернулась от туши, которая намеревалась ее сбить с пути. Уйдя в сторону и  подставив ему подножку, рыжеволосая добилась своего. Соперник слекга покружился, но успел выстрелить.  Уклонившись от пул, совершив тройное сальто назад, девушка поморщилась. Патроны успели слегка задеть ее бронь, сняв щит. Но у  нее было оружие. Сконцентрировавшись, Виверна решила на нем использвать свой супер-наывк: деформация. Вскинув правую руку вверх, чешка начала его использовать.
"Убей! Разорви! Уничтожь ее!.. На мне все еще остаточный эффект этого разрушающего поля... Сожги ее ненавистью, такой же жгучей, как цвет ее волос! Проткни ее насквозь! Расстреляй!.. Если сейчас полочу Деформацией, будет биотический взрыв, и мне мало не покажется... Кромсай!.." - мысли в голове Дезара неохотно, но все же выстраивались в цепочку. Между ним снова приличное расстояние, метров 8-10. Она без щитов, он без щитов. У него 12 патронов и меч, у нее формируется деформация в руке.
Думать больше не было времени. Вновь наемник подскочил, радуясь, что ярость придает сил в очередной раз за бой подняться. Пистолет-пулемет оказался в правой руке, меч в левой. Он бежал на девушку, стреляя всем что осталось.
Нужно помешать ей. Заставить промахнуться, отвлечься. Любая пуля, любая боль, у нее нет щитов. Если в него попадет деформация - его механизмы поддержания может разворотить, что практически смерти равно.
Жми гашетку. Огонь! Огонь!!! ОГОНЬ!!!

Один шанс из тысячи и я разорву его. Разорву!  Наемница продолжла мрачно хохотать, целясь в него. Он представлял собой сплошную мишень. Пуля попала ей в правое плечо, но она не среагировала. Наркотик придавал ей сил боротся дальше. Да и что такое боль в плече? Она выносила боли похлеще этой. Фурия, прицелившись, кинула деформацию. Да будет взрыв!

Для Зарубова время как будто замедлилось. Последняя пущенная им очередь, была произведенна с задержкой на секунду, и последняя пуля из 3ех попали в плечо девушки за сотую долю секунду прежде, чем та выпустила деформацию. Ее рука непроизвольно дернулась и сместилась, Дезар видел, как комок деформации отделился от ее руки и ме-е-е-едленно полетел в его сторону. Он метнулся в сторону за мгновение до попадание, но... Деформация его настигла.
Что чувствует тот, кто подвергся биотическому взрыву? Ну, что-то похожее на попадание плазмы в лицо по боли, но в меньших масштабах, все-таки. Для Дезара были ощущения будто у него под боком взорвалась мелкая граната. "Взрывная" волна ударила по его броне, по нему самому и по его костям и внутренностям, а по всему телу пронеслась череда еще более мелких взрывчиков, заменяя осколки. Его метнуло, но не назад, а вперед и чуть в сторону. Он тут же вскочил, корчась там, у себя под маской, чувствуя как силы его покидают, а тело все ноет и даже наркотик ярости не может уже больше сдерживать темнеющее сознание.
Перед Респиратором лицо. Лицо, скрытое шлемом. Фурия... Почему так близко?.. Мысли путаются, девушка заносит кулак, опутанный биотикой. Хочет закончить дело... Он опирается на что-то. Это меч. Кулак девушки уже метнулся к нему.
Дезар, собрав где-то внутри себя остатки сил, отклонился назад, почувствовал, как кулак проскользил по шлему. Он резко сделал взмах правой рукой, державшей меч, снизу вверх, наискосось слева направо, чувствуя, как он задевает девушку по ноге. Затем, он делает короткий и резкий удар коленом по ее свежей ране на ноге. Вскрик, девушка припадает на одно колено. Фурия бьет его локтем в ответ, но мажет и попадает в таз, не причиняя особой боли. Зарубов дергает ее за плечо на себя, заставляя наклонится в его сторону, и обрушивает на ее затылок занесенную правую руку, с рукояткой меча в ней. В этот удар он вложил все силы, которые у него остались. Девушка падает на землю, лицом вниз, явно в нокауте. Сам же он отходит на шаг назад.
Его шатает, сильно. Он смотрит на Рыжую, что валяется в песке перед ним без сознания, и не чувствует больше ярости. Только усталость и боль. Ее изображение расплывается. Его броня серьезно поврежденна, на теле множество синяков и гемматом, биотических ожогов. Меч выскальзывает из рук Респиратора и он истуканом падает на спину.

Анна приблизилась к поверженному врагу, намереваясь добить его одни точным ударом кулака, охваченного биотикой. Вокруг сжатых кистей уже появилось мертвенное пламя, быстро распространившееся до локтей. От деформации болела плечо, ребра, казалось, перетерпели на себе ногу слона. Или две.
Ох…
Синесветильная положила ладошку себе под грудь и кривясь лицом. Адреналин уходил на задний план, появлялась боль, дыхание сбивалось, в горле был песок, излишки девушка схаркнула под ноги во время движения. Из-за накрена она едва ли было не упала, споткнувшись. Ноги заплетались, как бы адепт не пыталась выровнять шаг.
Приблизившись к лежащему мужчине, она не дала ему подняться с живота, толкнув в плечо ботинком, ну а после, подцепив носком, перевернула на спину едва двигающееся тело. Мысли о том, что мужчина мог схватить своего агрессора за лодыжку и повалить на землю, не посещали мутную голову. Она просто хотела добить альянсера, так, чтобы он не мучился. Просто нанести мощный удар меж глаз и опалить плоть до самого затылка.
Цирцея опустилась пятой точкой на грудь мужчины, слабо глядящего на нее снизу вверх, прижав его руки к песку коленями, что бы не махал лишний раз.
Тяжкий хриплый вздох, хрупкая рука легла на жилистую шею солдата Альянса, что бы он смотрел прямо на нее…
Гул трибун заполонил воздух, наполнял пустую грудную клетку звуком одобрения и гнева. Мало крови. Мало разорванной плоти.
Казалось бы все зазвенело криками батарианской речи.
Рука, другая уже, взметнулась на уровень головы, объятая темной энергией.
- Сдохни, альянское отродье… - едва слышно, одними губами произнесла Лорини, как бы прощаясь со своим соперником.
Но опустить руку она не успела. Ее грубо схватили за локоть и рывком оттащили в сторону, прокатив девушку на боку по не похожему на пух песку, что взбешенной препаратом адепту не понравилось. Полыхнув волной биотики, ударной волной оттолкнув от себя двоих охранников, она поднялась на ноги и рывком направилась к альянсеру, но не успела сделать и пару шагов.
Электрический разряд станера прошил изнеможденное боем и наркотиками тело. Гейлавира задохнулась воздухом, неестественно выгнувшись торсом. Вскрик больной птицы так и не вырвался из спертого горла. Девушка упала на колени, все еще силясь остаться разумом на плаву, но последнее, что она увидела, так это мелькнувшее вечернее небо, покрытые сеткой трибуны и песок, закапанный кровью.
Темнота.
***
Проснуться пришлось от того, что боль в неудобно расположенных руках и ногах пересилила боль во всем теле. Лежащая на животе Анна с подвернутыми под себя связанными между собой руками застонала и попыталась встать. Получилось не с первого раза. В сумраке находящейся в тени клетки адепт силилась кого-нибудь увидеть, перед глазами плясали фейерверки и салюты там, где их быть не должно было. Тесноватая клетка, уже полная под завязку.
- Эй, - хрипло, будто мужик какой прокуренный, обратила на себя внимание Лорини и откинулась на прутья затылком, с блаженством ощущая прохладу и с настороженностью что-то более мягкое. Плесень может быть. Или мох. – Игра продолжается? Эйдан. Анна. Юна. Тристан. Кто следующий?

Отредактировано Circe (2 августа, 2014г. 07:05)

И смешались кони, люди...
Хриплый женский голос дребезжал над ухом, срываясь на полу-истерические, увлеченные интонации. Мягкие, но крепкие руки то и дело касались раненой шеи, и от прикосновений холодных влажных пальцев по телу бежали мурашки - Эшли трясло, будто её вырвали из глубокого сна и бросили в холодную воду. Она успела разглядеть большое, но слабо освещенное помещение. Где-то рядом в пепельнице тлела чья-то сигарета, явно воняло медикаментами, какими-то приторными мазями. Гул в голове мешал сосредоточиться и нормально соображать: как будто она оказалась в космопорту, где сотни путешественников ждали своего рейса: в звуках мешался лязг посуды, болтовня с экрана (новости, что ли?), гудки открывающихся и закрывающихся дверей, многочисленные хриплые голоса, говорящие на непонятном языке.
Внезапно над ней нависло незнакомое лицо: батарианское, женское. Она держала в тонких губах сигарету, и ослабшая Эшли в полу-дреме заметила тонкую рыжую щетину вокруг накрашенных губ. Попыталась подняться - сама не знала, зачем, уж не убежать ли собралась? - но "медсестра" схватила её за запястья и уложила обратно на стол. Эшли и не сопротивлялась особо.
- Мшерх'абаз екрим, - пробубнила батарианка, а после зашлась лаящим смехом, кому-то показывая пальцем на пациентку. В бедро Эшли вонзилась игла - прямо через джинсы. Еще через тридцать секунд она отрубилась.

Окончательно придя в себя, Эшли обнаружила, что находится в клетке. Уже в другой - темно, единственный источник света где-то в трех метрах от прутьев. Снаружи.
Она попыталась встать, но дело опять закончилось неудачей. Руки связаны, ноги тоже - в щиколотках и коленях. Только кляпа во рту не хватало - впрочем, эту роль исправно выполняли грязные свалявшиеся волосы, на которых еще был ржавый привкус уже запекшейся крови. И песок на зубах похрустывал.
Эш разорвала тишину клетки неблагозвучным фырканьем - оплевывалась от волос, забивших рот. Ерзая на земле, случайно задела кого-то ногой - тело еще находилось в беспамятстве, слава богу.
- Игра продолжается? Эйдан. Анна. Юна. Тристан. Кто следующий?
Была ли это Анна или Юна - голос вроде женский, пусть и хриплый, - Эш не знала, но раздался он совсем рядом. Все также ерзая, похожая на гигантского волосатого червя, она прокряхтела:
- Эй, помоги мне подняться. Пи8дец, запуталась.
Приняв наконец сидячее положение, она с облегчением устроилась в углу клетки, том самом, что ближе всех находился к батарианцу-надзирателю. Легко дать подзатыльник и подкрасться сзади, но после всего пережитого Эшли хотела просто отдохнуть. В том положении, в котором ей самой захочется, а не в том, в котором она оказалась волей рабочих этой машины истребления.
Жаль, не посмотреть, в сознании ли надзиратель - может, храпака давно уже дал на своем стуле, или чаи гонять пошел. В подсобке с уборщицами, ага. В раскалывающейся голове Эшли роились бессвязные мысли, все как одна крутящиеся вокруг одного-единственного вопроса: как отсюда выбраться? Уже черт с ним, с истреблением и с местью, об этом оставалось только мечтать. Выбраться отсюда. Забыть все это мясо и больше никогда не попадаться батарианцам на глаза. Ни единой роже.
- Эйдан. Анна. Тристан. Юна. Эшли. Напомни, какое имя - твое? - прошептала она соседке, не желая оставаться наедине со своими мыслями. Но разве можно...?
А мыслей только и было, что о побеге. О том, как она развяжет эти путы, как выберется на свежий воздух, где не будет надзирателей и клеток, где ни с кем не придется сражаться, и она вдохнет полной грудью перед тем, как отправиться домой. Недавнее наваждение прошло вместе с чувством абсолютной уязвимости и жалости к себе. Хотя, если бы вдруг объявился бы кто-то, кто забрал бы её отсюда, как ту кварианку-счастливицу, и унес бы на себе...
Мечтать все-таки вредно. Этого не случится, так какой толк тратить на это время и силы?
Тем более, что арена, куда они попали, скорее всего являет собой неприступную крепость. Как базы Торфана - зайти внутрь раз плюнуть, а ты попробуй выберись... И учитывая, сколько зрителей сидело на трибунах, это явно какое-то государственное учреждение. Вроде национального стадиона, со всеми вытекающими: охраной на высшем уровне и целой инфраструктурой вдогонку.
Сидеть тебе, принцесса, в темном замке, и ждать спасения.
Эта мысль стала последней каплей. На глаза навернулись тонкой пленкой слезы, и Эшли шмыгнула носом, почувствовав себя куском плоти за бортом жизни.

В углу новой камеры, отдельно ото всех лежал Дезар. Тихо себе так лежал и даже дышал. Хотя выглядел он... Довольно стремно. Ну, вы знаете, броня была вся помята, искореженна, кое-где недостовало кусков, вся в царапинах и слегка пригоревшая. Сквозь дырки в ней, можно было видеть бинты с меди-гелем и панацелином под ними. Единственное что, пожалуй, практически не пострадало - была маска-респиратор. На ней была лишь пара царапин, да и выглядела она довольно пыльно.
Зарубов пришел в сознание, как ни странно, за пол часа до остальных. Батарианцы заботливо обработали его раны, но обезболивающе явно зажали, и он очнулся от боли, хоть панацелин и меди-гель и делали ее вполне терпимой. Теперь он молча полу-сидел, полу-лежал в углу, разглядывая своих товарищей по несчастью, которые тогда еще не пришли в себя.
Где-то в темноте копошилась копна рыжих волос, что туско отблескивали от скудных источников света, и Дезар догадался, что там лежит Юна. Чуть дальше, валялся Тристан, чуть ли не уткнувшись лицом в грудь турианцу. Анну в темноте было найти сложнее, но немного покрутив головой, Дезар таки заметил ее, лежащую в паре метров по правую руку от него, лицом в землю. И, заканчивая список знакомых, фурия лежала прямо напротив него, у противоположной стены. Все дышали, шевелились и, иногда, постанывали. Это не могло не радовать.
Зарубов спокойно относился к своему "недопоражению". Он делал ошибки под действием наркотика ярости, да и голая местность к драке с биотиком не располагает. Ну и в конце-концов, он же НЕ ПРОИГРАЛ, все-таки, да и девушка вырубилась первой, так что, гордость наймита не испытывала мук поражения. На самом деле он бы мучался сильнее, если бы таки ненароком зарубил девушку этими мечами. Ну, все хорошо, что хорошо кончается!
...
Настолько, насколько все может быть хорошо во все еще ПРОДОЛЖАЮЩЕМСЯ батарианском рабстве...
Но сейчас Дезар предпочел бы не делать лишних телодвижений, только если бы это было действительно необходимо. Поэтому он просто продолжал пялится на валяющихся "соседей", пока они не начали просыпаться.
...
- Игра продолжается? Эйдан. Анна. Юна. Тристан. Кто следующий?
- Эйдан. Анна. Тристан. Юна. Эшли.
Дезар решил подать признаки жизни и поглубже втянул воздух сквозь свои филтры, что издало звук почти как от Дарт Вейдера.
-- Кххххх. Точно... Игра. - хмыкнул Респиратор и указал пальцем на кучерявого парня. - Эйдан.
Потом медленно указал на своих сослуживцев по-очереди, попутна называя их именна:
-- Анна, Юна, Тристан.
Затем, Дезар театрально медленно указал пальцем на девушку, что вспомнила про игру последней.
-- Эшли.
Сделав еще пару громких вдох-выдохов, Зарубов ткнул себя в покореженную нагрудную пластину большим пальцем:
-- Дезар.
Решив, что дальше игра уж поползет и без его участия, он слегка развернулся корпусом к не так уж далеко лежащей от него Ане.
-- Эй, Анна, хороший бой, но не стоило так перенапрягаться и швырять охранников. Они тебя потом прилично электрошоком приложили в отемстку... Босс, Юна, рад, что вы таки НЕ поубивали друг друга.
Последнюю фразу солдат сказал, развернувшись уже в сторону Юны и Тристана. Про свой бой он им решил ничего не рассказывать. Не видели - ну и хорошо.