Она никогда здесь не бывала. Морозный воздух пробирался в легкие через фильтр маски. Даже специальный костюм не спасал от холода, но стоило кварианке пробраться сквозь толпу, к эпицентру их целенаправленного внимания, как ее тело начало согреваться. Жар, исходящий от слишком ярых болельщиков, передавался и ей. Невозможно было не проникнуться настроением толпы, она заряжала, она подавляла. У толпы была неведомая сила, власть, - толпа способна на всё, и те, что идут против нее обычно оказывается раздавленными... Поэтому Прима расслабилась, эта волна с легкостью подхватила ее, вот уже кочевница кричит в унисон с остальными.
На горе маячили темные фигуры, они готовились к чему-то опасному. Стоило увидеть только резкий, крутой спуск, как всё становилось ясным. Группа смельчаков возилась с какими-то досками, предназначение которых оставалось для кварианки тайной. Она не имела ни малейших представлений, как эти штуки должны им помочь при спуске, но именно появившаяся интрига сильнее привлекла ее. Прима вперила любопытный взгляд в те силуэты.
Кажется, трое землян, один турианец и один саларианец. Публика уже выбрала себе "любимчиков": кочевница слышала как делают ставки. Большинство ставило на саларианца, как на самого гибкого и изворотливого из собравшихся. Кто-то на человека - так как считалось, что это их спорт. Прима ничего не знала ни о эффекте веса в данном виде состязаний, ни чем же саларианцу поможет его гибкость, ни как собирается пролететь с горы турианец, поэтому она отдавала предпочтения только в своей голове - не озвучивая их и не принимая во всеуслышание ничью сторону. Разобрать лица спортсменов было проблематичным. Снег слепил глаза своей белизной. Сверкая миллионом разноцветных огней, попав под лучи местной звезды, он мерцал и резал глаза даже через стекло, и кварианка пожалела, что не надела затемненный визор. На планету ее привез торговец информацией, согласившийся взять "цыганку" (как он ее именовал) только с условием, что она расскажет ему о своей расе и позволит понаблюдать - как она ест, какие эмоции отражаются на ее лице и прочее, а для этого требовалась специальная маска. Приме показалась сделка довольно выгодной, хоть и отдавала она чем-то пошлым и странным.Она ничуть не смущалась, терпя на себе внимательные взоры команды, напротив, такой нескрываемый интерес ее смешил. А еще, наверное, даже немного льстил. Кочевницу раздражало предвзятое отношение к представителям ее народа, вот она и воспользовалась возможностью хотя бы доказать, что кварианцы не синтетики, скрывающиеся за своими скафандрами...
Так что благодаря торговцу она теперь стояла здесь и могла сейчас лицезреть неизвестное ей спортивное соревнование, пусть ей и слепили глаза непривычные белоснежные сугробы. Она кричала вместе с остальными, подбадривая участников. И вот, наконец, фигуры зашевелились. Началось представление.
Прима слегка подалась вперед, пытаясь уследить за каждым движением спускающихся, не желая упускать ни одну деталь. Тут наклон, там маневр. Один землянин, очевидно, сделал что-то неправильно, потому что он резко взмыл в воздух, перекувырнулся и упал в снег, но крутой спуск не позволил ему остановиться - по инерции человек продолжил лететь вниз, получая все новые и более тяжелые травмы. Четыре фигуры стремительно приближались к трамплину, они на какое-то мгновение скрылись из виду, и выехали уже в составе троих. Саларианец либо сам сошел с дистанции, либо кто-то об это позаботился... И вот финишная прямая, Прима не поняла, кто выиграл (и была ли важна ли тут победа), потому что ее потеснили и ей пришлось отвлечься.
Тут же толпа взорвалась овациями. Прима "вырвалась" из ее плена и спешно пересекла трассу. Ее ни на секунду не терзали сомнения, она совсем скоро она возникла перед турианцем. Он был намного выше ее и кочевнице пришлось задрать подбородок, чтобы хоть как-то уцепиться взглядом за его лицо:
- Это было потрясающе, - объявила кварианка, потом словно испугавшись, что ксенос примет ее за фанатку, тут же повела плечом и продолжила, - научи меня.
Это требование слетело само собой, Прима не успела его ни задержать, ни хоть как-то смягчить. Неумение оценивать по достоинству своих собеседников часто приводило ее к беде, однако кочевница до сих пор игнорировала любые предостережения "шестого чувства". Даже если заявление сильно разозлило бы турианца, кварианка искренне удивится такой реакции.
- Просто скажи, что нужно, и я это сделаю. - сорвалось у Примы довольно громкое заявление, но она была уверена, что Удача сегодня на ее стороне, да и училась она поистине быстро.

Турианец не был настроен благосклонно к идее Примы. Он никак не отреагировал на ее энтузиазм, если не считать приведенный пример не слишком удачного заезда одного из спортсменов. Кварианка недовольно фыркнула, отводя взгляд в сторону. Ей хотелось бросить какую-нибудь едкую фразочку, обнажающую всю ее уверенность в своем намерении и весь скептицизм, касающийся повторения участи саларианца. Но вместо этого у нее с губ сорвалось лишь горделивое:
- Я лучше.
Просто лучше. Лучше во всем. И она с легкостью справится с вызовом, даже не зная названия "занятия", она готова была бросить все свои силы на попытку превзойти других. Она лучше, чем другие, она считала так чуть ли не с самого детства. Когда у тебя нет клана и твое происхождение покрыто мраком, тут волей-неволей станешь совершенствоваться, чтобы иметь возможность постоять за себя в будущем. Она сама себя слепила, сама заставила себя стремиться к вершине горы, прямо как сейчас...
Однако, увы, кварианка выбрала не того учителя. Она хотела найти того, кто не испугается, и она ошиблась со своим выбором. Завертев головой, Прима убедилась, что поблизости нет других участников недавнего соревнования. Толпа очень быстро рассосалась. Турианец жестом позвал девушку следом за собой, та долгое время прожигала его спину взглядом, а потом все-таки согласилась, что отправиться за ним не такая уж и дурная идея. Она сделала шаг, потом еще, потом ускорилась и направилась следом за Оверном (только вторую часть имени она запомнила из представления участников). Уж если она выбрала себе в учителя победителя, она вынудит его сделать то, чего она хочет...
Прима не боялась незнакомых злых турианцев. Во время своего Паломничества она вообще наигранно ничего не страшилась, внушая себе желание столкнуться за это время "безграничной свободы" со всем неизведанным. И если опасения и закрались ей в сердце, то она, беспощадно их подавив, прошла в чужое жилище, разве что на пару секунд задержавшись у порога.
- Добро пожаловать в мой дворец, - Прима проходит в этакий коридор, напоминающий больше жалкий тамбур. Она проходит, слегка качая бедрами и случайно задевает тумбу, лампа на ней тут же угрожающе зашаталась, и кварианке пришлось применить всю ловкость, на которую она была способна, чтобы успеть словить вещь до фатального падения. Недовольно фыркнув, девушка водрузила лампу на место и прошла дальше (уже более аккуратно).
Осматриваясь, Прима не заметила ничего поражающего воображение. Скорее ей почудилось это место слишком антисанитарным, только и всего. Пройдя в смежную кухню, кварианка продолжила оглядываться, примечая кое-какие детали в интерьере. Не сказать, что ее слишком заботило помещение, куда ее привели, но чем-то себя же нужно было занять. К тому же она едва ли так тесно могла пообщаться с турианцем и посмотреть на его быт. Вопрос хозяина заставил кочевницу на мгновение отвлечься:
- Прима нар Нидас, - тихо назвала свое имя девушка, разглядывая замысловатую картину на стене, потом дернулась, будто бы что-то неожиданно вспомнила, и повернулась к собеседнику. - А ты - Оверн, насколько мне помнится?
Задавшись этим вопросом, кварианка медленно обогнула стол, проводя двумя пальцами по его поверхности, и вскоре села на стул. Раздался щелчок. Турианец засуетился (как он это назвал? "Чай"?). Прима спокойно наблюдала за ним, вальяжно расположившись за столом. Не прошло и минуты, как ксенос уже сидел напротив гостьи. Она не сразу заметила его замешательство касательно второй чашки, однако, когда он нарушил молчание, кочевница подняла на него взгляд, наполненный непониманием. Когда же до нее дошло, Прима с усмешкой откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:
- Какое гостеприимство. Но оно излишне.
Кварианка повела плечом и принялась изучать взглядом Оверна, чтобы хоть как-то убить время, которое он отвел для своего чая. Прима не пила никогда такую жидкость, и хоть пища турианцев не должна была быть для нее ядовитой, рисковать ей не хотелось. Посмотрев на время, кочевница вновь перевела взор на ксеноса:
- Я слышала сегодня ожидается буран. Хотелось бы успеть до этого, - Прима закинула ногу на ногу. - Как называется этот вид спорта? - полюбопытствовала она меж тем. - Так вот, не лучше ли побыстрее покончить с твоей трапезой, - недовольно махнула рукой кварианка, - и подняться в горы?

Бесстрашие. Разве можно признать в этом личном качестве что-то действительно благое? Бесстрашие, на самом деле, отвратительная черта, несвойственная эгоистам, а потому так приятно и важно для них иметь знакомства с обладателями этого особенного качества. Бесстрашные идут на рожон, стоит им только намекнуть на нужду или нажать на определенные рычаги, чтобы завести механизм в действие. Им чужд страх, им неведомы сомнения, такие никогда не оглядываются. Такие идут вслед за незнакомыми турианцами, с высоко поднятыми головами входят в чужие дома и слишком горделиво держат себя. Такие не допускают мысли, что они могут погибнуть. Если честно, то бесстрашие всегда было синонимом глупости. А если умножить еще и на возраст, то формула в тем более выходит крайне плачевной…
Прима тянулась ко всему новому и неизведанному, в силу своей любознательности она жаждала все опробовать в жизни, и плевать ей было на ограниченные возможности из-за своего скафандра и принадлежности к Мигрирующему Флоту. Ее, казалось бы, нисколько не смущал слабый иммунитет, или же она просто не беспокоилась погибнуть, пораженная инфекцией. Она подвергала себя опасности и ей это нравилось. На Флоту о «рожденной без клана» уже и до Паломничества судачили как о безрассудной особе со склонностями к суициду. Ей пророчили или славу или скорое полное забвение. Но смерть в грандиозные и амбициозные планы Примы не входила, в тем более она не собиралась помирать на курорте, под толщей снега. Она была полностью уверена в своих силах и в своем желании попробовать на вкус адреналин, который всенепременно появится у нее в крови, как только она встанет на сноуборд.
Прима была готова. Она сидела в нетерпенье, изучая турианца. Его лицо и тело было покрыто своеобразными пластинами, мысли кварианки сразу же коснулись предположения связи с таким, как он… Для ее расы это было бы сродни самоубийству, а оттого так притягивало размышления Примы. Так ли его руки остры и грубы, как выглядят? И если она дотронется до него – кожа к коже – она порежется? Умрет? Несмотря на то, что о ней говорили, к смерти Прима совершенно не стремилась.
- Еще не передумала отправиться к предкам? – небрежно бросил Оверн, на что его спутница лишь фыркнула.
- Так просто ты от меня не избавишься, - пробурчала она себе под нос.
Когда турианец, наконец, решился отправиться к склону, Прима поднялась со стула мгновенно. Она хотела как можно скорее встать на доску и попробовать себя в человеческом виде спорта, что не могла думать больше ни о чем другом. Нетерпенье ее достигло предела, что даже мышцы сводило от продолжительности бездействия. Она торопливо последовала за ксеносом и спрыгнула на землю рядом с ним. Недоставало только звонкого заявления: «Всегда готова, капитан».
Вскоре они добрались до пункта проката. Новый знакомый кочевницы взял необходимое оборудование, а когда дело дошло до Примы, то та без промедлений протянула руку с инструментроном кассиру, чтобы тот снял нужное количество кредитов с ее счета. Про себя, конечно, Прима сделала определенные выводы, но виду не показала. Только молча пожалела, что не оправдала репутацию своего народа и не позаимствовала что-то из вещей турианца, когда у нее была возможность.
С расчетом было покончено, оборудование взято, в том числе и парашюты. Последнее, правда, вызвало у кварианки особые вопросы, которые она не стала озвучивать до тех пор, пока они не вышли на улицу (чтобы не упасть в грязь лицом перед продавцом). Но, как сразу Прима и Оверн вышли на свежий морозный воздух, кочевница, ничего не знающая в сноубординге, тут же поинтересовалась касательно их дальнейшего занятия:
- Теперь мы идем на гору?
Она была готова подталкивать его и тянуть за руку: скорее, быстрее.
Прима была слишком воодушевлена, чтобы прощать и малейшее промедление.

Прима часто представляла свою смерть. Какое-то лезвие протыкает её гидравлический костюм, опасная инфекция попадает в легкие, а еще лучше - прямиком в кровь. Через какое-то колюще-режущее действие, раздирающее плоть и, например, грудную клетку, а куда больше подходит - живот. Потому что смерть от ранений в эту область тела, как правило, самая болезненная. Если она садилась в аэрокар, то обязательно представляла, как ее тело зажимает перекореженный металл, раздавливая внутренние органы и разрывая ткани брюшной полости. Или же думала, что вылетел при столкновении через лобовое стекло - правда, никогда полностью, обычно она застревала на половину в разбитом стекле. Одна часть на капоте, обагренном ее же кровью, другая часть всё еще в кабине. Если выполняет задание, то непременно увидит себя в гробу по крайней мере раз двадцать.
Представлять смерть и жаждать ее - две разные вещи. Поднимаясь на небольшой холм, Прима провела скользящим взглядом по склону. В ее сознании тут же всплыла вполне реалистичная картина падения и в ушах так отчетливо возник отзвук ломающейся шеи... Никто по ней плакаться не будет, вполне возможно, что тело кварианки и захоронят в этих снежной промерзлой земле - достойный конец. Покоиться в мертвой почве, в холодной могиле на краю чужой Галактики... С другой стороны, на что еще она может рассчитывать?
По мере того, как они поднимались росло и страшное предчувствие, взявшееся из ниоткуда. Ко всему прочему Оверн подначивал Приму, вызывал в ней спортивный интерес своими вызовами. Он знал, на какие рычаги давить, и поэтому рассеял все сомнения Примы одним намеком, что у кого-то из его знакомых получалось встать на сноуборд и показать потрясающие результаты даже без падений, а Прима всегда хотела быть лучшей.
- Садись. Наблюдай, как я застегиваю, - подал распоряжение турианец, когда они дошли до верхушки холма.
Прима последовала его примеру и старалась не медлить. Нет, в ней говорила не пунктуальность, всему виной ее жажда поскорее начать "веселье" и побыстрее опробовать, каково это - участвовать в экстремальном виде спорта в то время как твои соотечественники глотают таблетки для повышения иммунитета. Еще у Примы зародилось жгучее желание снять шлем и ощутить морозный ветер, бьющий ледяными потоками прямо в лицо, но когда она потянулась до открывающий клапанов, чувство самосохранения всё-таки подало сигнал. Значит, не такая уж она и суицидница, как думала.
Убрав руки от шлема, кварианка продолжила разбираться с крепежами. Однако вскоре она заметила взгляд Оверна, она не смогла сдержать усмешки, поняв, о чем говорит внимание турианца, и как последняя шлюха намеренно раздвинула ноги, желая поиздеваться над Оверном и раздувая пуще его воображение.
- Какая нога ведущая?
Неужели не поддается? Прима могла не верить в то, что справиться с управлением сноуборда, могла не верить в то, что сможет выжить в буран, но вот в свои навыки соблазнения, тут в своих силах девушка была уверена на все сто процентов. Она выставила вперед правую ногу, позволяя "учителю" помочь ей с креплениями, а заодно и дотронуться до себя. Оверн помог ей подняться, а потом и развернуться. Прима могла сейчас позволить руководить ей как ему вздумается - она знала, как любят это мужчины, привыкшие держать всё в подчинении и беспрекословном потакании себе.
- Готова? - спрашивает Оверн и тут же толкает свою ученицу. А она-то думала, что он ввек не растормошится!
Прима видела как это делают другие ксеносы, а потому долгие инструктажи ей казались ни к чему: всё лучше понимаешь на собственном опыте. Склон был не крутым, всё что требовалось это согнуть колени, отпятить назад самую мягкую точку своего тела (а эта кварианка умела), и маневрировать. Можно было представить, что ты пытаешься увернуться, балансируя на грани, правда это ощущение восторга продлилось всего-ничего, потому что трасса оказалась слишком короткой. Прима проехала, если так можно выразиться, практически ровно. Вот она остановилась, обернулась к Оверну и хотела было поднять руки вверх в торжествующем жесте, но потеряла равновесие и рухнула назад в сугроб. Плохо борясь со смехом Прима замахала руками, глядя исключительно в небо:
- Ну?! Ты мне поможешь?

Она ещё раз взмахнула руками - напоследок - и безвольно опустила их в снег. Она сделала глубокий вдох. Морозный воздух проходил через фильтры, очищенный и по-прежнему леденящий, и проходил в лёгкие. Прима запустила пальцы в снег, скорее тоже неосознанно, просто от усталости, когда опали руки, и вскоре ощутила нарастающее покалывание. Несмотря на то, что на ней был специализированный костюм, от холода он сейчас спасал мало. Кварианка понимала, что следует поскорее подняться, ведь так ей заболеть недолго, но почему-то продолжала лежать в снегу, не обращая внимания на доводы рассудка. Когда ещё она побывает в горах? В самых настоящих заснеженных склонах? Когда она вернется на Флот, то всё, что ей удастся увидеть - это маски и запчасти, голый металл, да бескрайнее космическое пространство в иллюминаторе. Когда она ещё ощутит это покалывание в пальцах? Эту усиливающуюся боль, обморожение? Это нужно запечатлевать.
Хотя, Прима с лёгкостью могла подняться сама, она намеренно звала турианца. Чтобы он снова обхватил ее - уже не за ноги, так хотя бы за талию. Банальная уловка, но ведь в девяноста процентов случаев, она действует. Оверн, правда, не особенно-то спешил. Прима лежала в сугробе и изучала небо. Кажется, обещали какие-то опасные бураны и по не самому популярному каналу новостей, где в зрителях было всего двое или трое, говорили что-то о лавинах. О том, что это значит, кварианка не имела ни малейшего понятия, да и что толку забивать себе голову метеорологической эзотерикой? Погода стояла неплохая. Специалисты как всегда ошиблись.
Раздался страшный грохочущий звук. Прима приподнялась на локтях и повернула голову к холму. В нескольких километрах от Оверна завис снежный настил. Он начал сходить вниз, увеличивая обхват и свою массу... Ей никогда не доводилось лицезреть подобное явление. И хоть первопричину Прима не знала, одно она поняла мгновенно - нужно срочно спасаться. Белая пучина поглощала всё на своем пути, сминая под собой и деревья и маленькие фигурки - ксеносов, как догадалась Прима. Снежный поток забирал к себе всех без разбора и её время тоже истекало, Прима уже стояла на очереди...
Она не могла подняться. Оцепенение или ноги с руками свело от холода, а, может, всё вместе сыграло роль - и снег и страх. Но факт оставался фактом, Прима молча смотрела на надвигающееся снежное покрывало, которое вскоре должно накрыть и её. И Оверна. Нет. Оверн ещё сможет выжить. Только сейчас Прима вспомнила о том, что она с турианцем. Именно в этот момент рядом с ней затормозил на сноуборде мужчина. Секунда. И Прима стоит на ватных ногах. Но всё-таки стоит. Оверн приказывает ей что-то надевать, кварианка плохо соображает: сколько им осталось? Недолго, ведь так? Пара секунд? Минута? Она успеет прокрутить в своей голове всю свою жизнь или так и умрёт под толщей льда и снега, застряв мыслями на подготовке? Прима машинально пыталась помочь Оверну, но, очевидно, только мешала.
- Теперь езжай за мной. - следует наказ.
Фраза турианца, наконец, приводит её в чувство. Как он представляет себе её "поездку"? Поездку до первой кочки? Кила... Нет, это обращение уже не подходит. Она никогда не увидит родину, здесь и надежде быть ни к чему.
Оверн поднимает её и ставит в правильную позицию. Прима с иронией думает, что не при таких обстоятельствах она рассчитывала на столь тесный контакт. Он подтолкнул кварианку вперёд, не дав ей опомниться. Слабость постепенно проходила, по крайней мере Прима снова ощущала свои пальцы. Адреналин разгонял кровь по телу, обостряя все чувства и в том числе память. Мозг вспоминал всё увиденное за сегодня: всё, что могло хоть как-то помочь выживанию. Маневры на горе, флинты Оверна, падение саларианца, сноубординг... Новые слова, имена, советы лезли в голову и превращались в сумбурный ком из тесно сплетённых нитей. Трудно было сосредоточиться. Но за спиной гремела ледяная гробница, подбираясь всё ближе, и медлить уже было нельзя.
- Не теряй меня из виду.
- Легко сказать, - обрела дар речи Прима. И для того толчком послужило недовольство. Единственный фактор, всегда приходящий на помощь Приме и возвращающий ей способность конкурировать.
Оверн быстро обогнал её, но так кварианка хотя бы видела, как нужно двигаться. Она в точности повторяла движения турианца. Она нагнулась, согнула чуть сильнее ноги, и принялась как бы "раскачиваться" из стороны в сторону, беря всё большую амплитуду движения, а значит, разгона. Скорость быстро увеличивалась. На пути у Примы возник один из небольших валунов, на котором она резко подскочила. При какой-такой удаче она всё-таки смогла приземлиться и продолжить "гонку" - непонятно. Но Прима всё ещё была жива, Кила'се Лай.
Ей говорят держаться левее. По возможности, Прима пытается выполнить просьбу, но с управлением у неё по-прежнему проблемы. Кварианка не знала, какой у Оверна план, ведь от груды снега, на своём пути всё поджимающегося под себя, им не уйти, если только не... Прима заметила обрыв. Точнее белую неровную полосу. Под ногами уже задрожала земля, снег начал сходить и отсюда. Для многих эти горы уже стали могилой, Прима же погибать здесь не хотела. Она перераспределила свой вес больше на левую ногу и уже не вихляла, а ехала по прямой, доверяясь сходящему настилу. Смотреть назад означало поддаться панике. Увидеть либо умирающих, либо напоследок лицо своей собственной смерти... Нет. Всё внимание только вперёд, в спину Оверна или хотя бы на линию обрыва.
Прима съехала с ровной твёрдой поверхности и по инерции пролетела вперёд ещё сколько-то метров. Свободное падение - это ни с чем несравнимое чувство. Чувство резкой опустошённости в животе и грудной клетке, словно все органы разом изымают, оставляя внутри только зияющую дыру, как раз для страха и крика. Прима падает и кричит Оверну: тянуть! Пора тянуть за кольцо! Ведь пора? Турианец не слышит её из-за гула и почти что оглушительного эха, разбивающегося о горные хребты. Вот Оверн дёргает кольцо, и за его спиной неожиданно появляется тканевой полушар. Прима вспоминает, кажется, название. "Парашют". Она специально пролетает вниз, чтобы не сцепиться после с Оверном, и тянет за кольцо. Практически тут же кварианка ощущает резкий рывок - парашют раскрылся и под потоком ветра оттянул её назад. Она жива! Она парила над землёй, будучи в относительной безопасности. Прима не смотрела вверх - только вниз и радостный выкрик всё-таки вырвался у неё из груди. Она сейчас была готова уверовать в любого духа, в любого бога, чтобы отблагодарить его за подаренное Везение. Но, как оказалось, это не было ещё "концом веселья"...
Прима подняла, наконец, взгляд, и увидела что вся эта громоздкая масса летит прямо на них с турианцем. Интуитивно она хватается за самую отдалённую верёвку в своём парашюте и оттягивает в сторону, меняя курс полёта. Она не знала, поможет ли это, но не успела ничего толком сообразить, когда руки уже всё сделали. Один угол раздувшей на ветру ткани (а никакое иное определение этому чуду изобретательности Прима дать не могла) получил необходимый наклон, и Приму начало относить дальше от скал.
- Оверн! - крикнула кварианка как можно громче.

Отредактировано Prima vas Tesleya (27 июля, 2014г. 20:37)

Поездка на Трейк была явной ошибкой. Или же нет. Общение с турианцем - вот что являлось её оплошностью. Не следовало ей связываться с тем, кто занимался таким опасным видом спорта... Но в Приме взыграла любовь ко всему необычному. Глупая, глупая кварианка, говорила она себе, ощущая, как ледяной воздух продувает ей костюм своими потоками, пока она падала. Глупая, почти что мёртвая кварианка.
Или полумёртвая, но это только пока. События сегодня очень быстро сменяют друг друга...
Из огня, да в полымя, так, кажется, говорится? Стоило ли жалеть о прилёте на планету? Возможно, в последние минуты своей жизни. Прима не испытывала жуткого страха, внутри была только пустота, она заполняла всё, вытесняя любое предположение о не слишком-то удачном конце жизни. Быть заваленной снегами, погибнуть в белой пучине, впервые её увидев... Какая ирония. Шутка судьбы заключалась ещё и в том, что кварианка не хотела возвращаться на Флот. Теперь и не придётся, с издёвкой подумала Прима. Хоть какой-то плюс.
Она окрикнула Оверна. Он же должен знать, что делать в подобных ситуациях. Он здесь жил, он здесь участвовал в соревнованиях, он вздумал её учить. Так пусть исправляет! На языке вертелись одни ругательства, парочку Прима даже озвучила, но они успешно потонули в общем шуме.
Кварианку унесло немного вперёд, она уже было подумала, что кошмар вот-вот закончится. Сейчас лавина накроет пластом небольшой периметр, главное, что позади Примы... Но как только эта мысль посетила её, что-то пошло не так.
Сначала Прима ощутила резкий толчок в грудь: она за что-то зацепилась, за что-то, что теперь тянуло её в сторону. Картины быстро сменялись перед глазами, яркие вспышки белоснежных отвесных скал, какие-то голубые краски, зеленые, красные - под цвет парашюта. Прима далеко не сразу сообразила, что она запуталась в стропах Оверна. Они стремительно неслись вниз, кварианка безрезультатно пыталась выпутаться. Земля всё ближе и ближе...
Решение пришло само собой. Прима выхватила короткий нож, что был спрятан в поясе костюма, и принялась резать связывающие их верёвки. Она понимала, что при жёстком падении их "связанность" с Оверном поможет мало. Смягчения от удара Прима не ждала, она пыталась поскорее порвать стропы, ближе к основанию крепежа. Прима спасала либо себя, либо турианца. И несмотря на все его умения преподавателя, кварианка надеялась, что разрезанные стропы помогут в большей мере всё-таки ей.
Наконец, она почувствовала как воздух снова заполняет пространство под парашютом. Девушка успела ухватиться за оборванные веревки, но выронила нож. Резким порывом ветра её подхватило и отнесло назад, в то время как турианец понесся дальше к земле. Последнее что Приме удалось разглядеть, как Оверн поднялся над толщей снега. А потом всё погрузилось во тьму.
Приму задело, когда она находилась ближе к верхнему настилу лавины. Сначала снег поглотил её ноги, парашют тут же накренился, и кварианка выпустила его из рук. Она упала лицом в снег и хоть ничего не видела, но зато ощущала, как её тянет вперед по инерции. Когда всё остановилось, замерло, Прима попыталась подняться. Ее завалило снегом, однако выбраться оказалось намного проще, чем она думала. Из-за того, что её накрыло почти у "верхушки" лавины, пострадала она меньше.
Радость, правда, озарила её на пару мгновений. Как только Прима ощупала себя и поняла, что полностью цела и отделалась только испугом, она неожиданно вспомнила об Оверне. О том, что он погребён под этими завалами. Кварианка осмотрелась по сторонам. Кругом почти что мёртвое безмолвие и неподвижность, лишь пурга завывает, но звук кажется приглушенным и отдалённым. Словно Прима была не здесь, а всё еще находилась в снежной тюрьме.
Прима посмотрела вниз. Расчищать? Глупо, в итоге никакого проку от этого не будет. Помолиться предкам? Наверное, это единственное, что остается. Кварианка знала, что турианцы довольно сильный народ, но она понятия не имела ничего о снежных обвалах и легко ли после них выжить... выбраться.
Что ей оставалось? Девушка развернулась и пошла обратно к скале. Ноги проваливались в снег, очень трудно было передвигаться. Затрачивалось крайне много сил, но Прима упорно шла вперед. Она промёрзла до костей. Её била дрожь, страх и сострадание. Ей удалось выжить, а кто из тех, кто был ещё на горе может этим похвастаться?
Позади послышался какой-то странный звук. Прима обернулась. Сначала показалась чья-то рука, буквально вырвавшаяся из снежного капкана. Потом голова, плечи. Прима не сдержала улыбки:
- А я чуть было не заказала отпевальную!
Неспешно сократив расстояние до Оверна, кварианка остановилась напротив и спросила, что же всё-таки делают в подобных ситуациях? Им оставаться здесь, ждать, пока спасательный отряд прочешет воздушное пространство? Или всё же идти к скале? Ведь должны же управляющие курорта отправить кого-то на поиски выживших...

Он выжил. Выбрался. Ему было не занимать ни силы, ни стремления выжить. Естественно, это Приму несказанно обрадовало. Тот факт, что она всё-таки не осталась одна в низине под горой с только-только сошедшими с вершин толщами снега, её обнадёживал. Прима мало знала, как о планете, так и о правилах, здесь господствующих. Ей нужен был проводник. Нужен был тот, кто сможет ей помочь. Прима наблюдала, как Данарус пытается что-то вытащить из вороха снега. Какие-то обрывки его слов всё-таки доносились до её слуха, хотя она не прислушивалась. Кажется, он что-то говорил о своей обнажённости, приличности смерти, да о кварианках. Прима усмехнулась:
- ..Проверяющих твою капельницу?
Оверн вылез, держа сноуборд. Ноги утопали в снегу, его и её. Она сделала ещё один шаг навстречу, но слишком выбилась из сил, чтобы продолжать эту бессмысленную борьбу с подобной толщей. Данарус тоже шагнул и практически сразу провалился в снег. Прима была премного легче его по весу, передвигаться ей было бы несколько проще, но какой в этом толк? Что им делать дальше - она не знала.
Кварианка внимательно смотрела на Оверна, пыталась понять, пострадал ли он, а если да, то насколько серьёзно. Приме было не выбраться отсюда без него. Какая ирония. Загнанная в снежную могилу им же и от него же теперь зависящая. Больше всего на свете Прима не любила от кого-либо зависеть. С другой стороны, мысль, что она сейчас с сильным и знающим турианцем, а не с каким-нибудь бесхарактерным слабаком, внушала ей утешение.
Она спрашивала о подобных ситуациях. Холодный ветер не проходил через костюм, но всё равно влиял на температуру. Термосистема уже не выдерживала. Ноги, погрязшие в снегу, начали потихоньку замерзать. Сколько ещё костюм выдержит прежде, чем Прима окоченеет? Пока ещё мороз не так пробирал. Оверну явно было по состоянию хуже.
- А ты как? - неожиданно даже для себя, спросила Прима, прерывая поток своих вопросов об их возможном спасении и дальнейших действиях. - Нужно быстрее...
- Иди ко мне, - прервал её Данарус.
Фраза до онемения испугала кварианку. Её язык прилип тут же к нёбу. Это была очень плохая фраза. Проблема была не в её постановке, не в задаче, а в самом смысле: если он прерывал её и сказал подобное, значит, дела их совсем паршивы.
Прима посмотрела в ту же сторону, куда и турианец, и двинулась к нему. Одна нога застряла в снегу, Прима едва не упала, но вовремя выставила вперёд руку. Только сейчас она поняла, как быстро здесь темнеет. Оверн связался со службой спасения. Наверное, Прима поспешила, сделав вывод, что всё катастрофично плохо. Сердце совершило кульбит, такого эффекта нельзя было дождаться и благодаря адреналину, а тут на радостях...
- Значит, нам недолго ждать, - то ли спросила, то ли с надеждой выдохнула Прима, посмотрев на склон горы.
Свет, исходящий от звезды, быстро гаснул. На вершине не было видно никого из спасательной группы. Только длинные, едва ли греющие лучи, да снежинки, руководил которыми любой порыв ветра. Провожая последний свет, кварианка тихо сказала:
- Я как-то высадилась на планете, на которой с заходом светила температура опускалась до минус восьмидесяти пяти. - она замолкла, ненадолго. - И всё живое умирало.
- Помоги мне.
Прима словно очнулась. Она дёрнулась и перевела взгляд на турианца. Он принялся копать. Прима, никогда с подобным не сталкивавшаяся и мало знающая о выживании в тяжёлых природных условиях, сначала помедлила. Ей были непонятны его действия. Зачем он роет снег? Ведь им нужно идти к скалам - снег ассоциируется с холодом, со смертью. Резкий порыв ветра заставил кварианку очухаться вновь. Она села на корточки и принялась помогать, расчищая место.
Не сразу до кварианки дошла вся суть идеи с самодельной снежной пещерой. Наконец, когда с работой было покончено, Прима отметила, что температура в костюме повысилась. Она выдохнула, и маленькое белое облако пара быстро растворилось в морозном воздухе. Порывы ветра всё равно врывались сюда.
Оверн сказал Приме обнять его. Она перевела на него взгляд, а он, в свою очередь, решил, что нужно объясниться и отшутиться. Кварианка тихо хмыкнула в ответ, а потом перебралась к нему под бок. Было много причин, из-за которых Прима жалела, что не способна снять костюм. И сейчас, рядом с Данарусом, она ощутила это сожаление особенно остро.
Оверн начал уже стучать зубами. Прима почувствовала, как дрожь пробежалась по его телу. Со временем она будет только усиливаться.
- Может, получится засыпать проход и оставить небольшую щель? Чтобы услышать, если спасательная бригада придёт.
Вместо ответа последовал встречный вопрос. Прима перевела взгляд с прохода на лицо Данаруса. Глаза уже привыкли к темноте, но глаз его всё равно не было видно. Кварианка представила, что ей нечего больше бояться, что у неё в запасе целый час абсолютной и ничем не сдерживаемой свободы, предсмертный час...
- Снять маску, - ответила она. А ещё - костюм. Им было бы куда проще согреться с помощью старого-проверенного способа... Но Прима об этом умышленно промолчала.
Нужно было разогнать эти настроения во что бы то ни стало. Прима отстранилась от Оверна, перескочила через его ноги и принялась выстраивать стену, куда более упрочнённую, закрывая по максимуму дыру.
- Что вообще за вопросы? - пытаясь придать своему голосу твёрдость и даже задор, спросила кварианка. - Тебе надо думать о постели с кварианками. Ты можешь даже спросить меня об их особенностях, а то вдруг и правда это счастье на твою долю выпадет, - тараторила Прима, энергичнее работая руками, - а ты и знать не знаешь, как всё делается. Не хочу, чтобы ты опозорился.

Минуты тянулись ужасно медленно, тянуче, пытующе... Пальцы окоченели, Прима сжала и разжала их несколько раз. Сколько она протянет после Оверна? Ещё час? Может быть, два? Да почему её вообще посещают подобные мысли?!
Прима мотнула головой, покончила с "укреплением" и вернулась к Оверну. Ни он, ни в тем более она, сегодня не умрут. Ну, даже если он и отбросит коньки, можно будет вспороть ему брюхо и погреться об ещё не остывшие внутренности. А если ему и взбредёт в голову придушить её и отобрать её костюм с темро-обогревом, то он всё равно в него не влезет. Так что, она при любом раскладе в выигрыше. Прима вспомнила, что в пустынях аборигены укрываются в нутре крупных животных для того, чтобы переждать зиму... Кварианка подняла голову, чтобы посмотреть на лицо Оверна. Нет, пожалуй, таких намёков кидать не следовало.
Прима начинала сходить с ума, то ли от холода, то ли от того, что давно не спала и теперь насильно пыталась удержать свой мозг в бодрствующем состоянии. Оверн нарушил тишину, голос его, пусть и дрожаще-заикающийся, был куда предпочтительнее завывающей пурге на поверхности.
Кварианка слушала что-то о коже азари и людей. Смысл до Примы дошёл постепенно, и она не сдержала улыбки:
- Ты хочешь спросить, был ли у меня когда-нибудь турианец?
Ей было всего восемнадцать, она впервые видела сноуборд, такой суровый буран и никогда не видела голого турианца. В живую. Теперь ей стало интересным, как Оверн выглядел без одежды.
- И у вас же не все части тела... панцирем покрыты, - усмехнулась она.
Прима пыталась поддержать в себе энтузиазм. Если и она примет всю обречённость ситуации, то что им останется? Доживать свои последние минуты-часы в кромешной безнадёжности. Но всё-таки, что если это и правда конец? Замёрзнуть в какой-то самодельной пещере, в расцвете молодости и энергии. Прима прокляла тот момент, когда решила посетить эту планету, а потом ещё и заняться сноубордингом.
Оверн что-то пробурчал, кварианка не расслышала, но по его дальнейшим действиям примерно поняла смысл. Прима ещё не теряла надежды, но турианец о ней явно забыл. «Можно снять маску.» Отчетливо раздался его голос, и в животе образовался вакуум. По телу пробежала мелкая дрожь, правда, не из-за холода. Это было... возбуждение? Интерес? Оверн закинул ноги девушки на себя. Секундное колебание, и вскорости Прима обхватила его торс ногами.
Это, что?.. Голоса? Хватка кварианки тут же ослабла. Она напрягла слух. Неужели и впрямь они спасены?
- Еще б чуть-чуть... и я пожалел бы... что они пришли.
Сказал Оверн. Прима усмехнулась, отстраняясь от турианца. Ещё бы чуть-чуть и она пожалела бы сильнее, чем он...
Их вытащили. Перевезли в больницу, а дальше всё по стандартному сценарию. Из-за слабости, обморожения и жуткой усталости, Прима провалилась в сон практически сразу, как ей предоставили койку. Она не разобралась даже, куда именно её привезли, главное, что она жива. Они живы.
Пробуждение было не из приятных. Тело до сих пор находилось в напряжении. Первое, что кварианка увидела - белый свет, и мозг провёл единственную для себя верную ассоциацию со снегом. Мысль о том, что она всё ещё в горах, настолько встряхнула Приму, что та подскочила, забыв об остатках сонливости.
- Всё в порядке, - поспешил заверить её медик. Дыхание Примы вскоре пришло в норму.
Врач объяснил ей, при каких условиях спасательная группа нашла их, как привезла в больницу. Комната полностью стерильна, объявил медик, думая, что кварианок это волновать должно больше всего на свете. Прима кивнула, коротко поблагодарила его. И завертела головой.
- Ваш друг в соседней палате, - предугадав причины, ответил врач. С Оверном всё в порядке.
Прима расспросила у врача о лекарствах и добавках, какие они ей дали. Из-за боязни, что её иммунитет сильно ослаб, кварианку напичкали лучшими усилителями, а на завтрак ей принесут отличные пищевые добавки, которые должны будут помочь справиться с возможной инфекцией. Прима интересовалась не по причине страхов перед простудой...
Она ещё раз поблагодарила врача, а когда он уже развернулся, чтобы покинуть помещение, бросила ему в спину вопрос об Оверне. Ей было интересно, где его палата. Медик кивнул и указал в сторону. У них смежные комнаты. Для удобства врачей, помимо дверей в коридоры, палаты были оснащены и смежными.
Врач ушёл, оставив кварианку одну. Гудело медицинское оборудование, а ещё гудело в неё в груди. Они остались живы, не замёрзли, их не погреб под собою ни снег, ни буря. Это надо отпраздновать!
Прима соскочила с кровати, посмотрела на стену, ту, что разделяла коридор - она прозрачная и медики, да пациенты снуют туда-сюда за нею. Она нажала на кнопку, дверь отъехала, и Прима прошла в смежную палату. Оверн лежал на такой же койке, что и она несколько секунд ранее. Такие кровати слишком высокие для её роста.
Прима ещё раз осмотрела стену, специально сделанную для врачей в случае, если им нужно наблюдать за пациентом в палате. Кварианка нажала ещё на один сенсор, и стена стала матового белого цвета, как и остальные три.
- Так на чём мы остановились?.. - задала вопрос девушка и двинулась к кровати. - Ах да, - протянула она, нарочно медля в своих шагах, - я хотела проверить, все ли части тела у вас покрыты панцирем. - продолжая поддразнивать турианца, Прима жестикулировала и вихляла бёдрами.
Вскоре она остановилась у кровати. Удивительно, как кварианка быстро и умело может избавиться от своего костюма, когда ей это нужно. Шлем и всё остальное осталось на полу, когда Прима ловко взобралась на койку. Девушка перекинула ногу через Оверна и уселась на нём сверху. Левой рукой Прима осторожно провела по лицу Данаруса, словно проверяя, не поцарапается ли её кожа (которая была даже тоньше, чем у азари и людей). Нет, ладонь цела. Тогда, поцеловав Оверна в лицевую пластину, ближе ко рту, Прима правой рукой направила Данаруса в себя. Прелюдии для слабаков. Да и ко всему прочему, он слишком её возбуждал.