Началось все, пожалуй, с некоего аналога знаменитой «немой сцены», так популярной в кинематографе и театре. Ну, как это бывало – все молчат, но зритель и без слов все понимает, осознает силу и/или комичность момента. Здесь, правда, была вольная интерпретация.  Усталый и раздраженный, но молчаливый Киррахе и заливисто смеющийся Сарба, который своим смехом, пожалуй, и рушил всю «немость» этой сцены. Но и добавлял ей особый колорит.
- Майор, наконец-то, дозрели? – все еще подрагивая плечами от смеха, второй пилот с улыбкой склонил голову к плечу и прижал к губам, растянутым в широкой улыбке, два согнутых пальца. Киррахе снова не ответил. Он молча сидел напротив терминала, развернутого так, чтобы Сарба мог видеть содержание экрана, и смотрел на рыжего так, будто пытался испепелить взглядом. – Ха-а.. Ладно-ладно. Думаю, нормально. Но почему так сухо? Женщины любят экспрессию, выразительность!
Ну конечно. Пилот имел ввиду классический способ общения между саларианцами. Инфантильная и эмоциональная раса – ясное дело, что внутренняя переписка прямо-таки сочилась «капсом», многочисленными точками, восклицательными и вопросительными знаками и батальонами разнообразных смайлов. Для теплокровных амфибий-то это было нормальное явление, а вот остальные расы частенько за рога хватались. Точнее, за головы.
- Она – турианка. – мрачно отозвался майор, который уже успел двенадцать с половиной раз пожалеть о том, что решился вынести свою с Ингус переписку на суд рыжего Тагареша.
- Ах, да. Тогда, пожалуй, сойдет. Мало опыта общения с турианками. – Сарба с улыбкой пожал плечами. Ну как можно так несерьезно относиться к письму, которое Киррахе двадцать минут писал, опасаясь где-нибудь выразиться глупо, неправильно, непонятно и так далее? Двадцать минут! Немыслимо для саларианца! – А помните, я еще в Лабиринте..
- Спасибо за помощь, Сарба. – Киррахе решительно отвернул терминал от сородича и принялся редактировать ответное письмо, всем своим видом показывая, что в услугах персонального «аэгоровского» Казановы он больше не нуждается. Рыжий звонко хихикнул, испытывая искреннее удовольствие, и удалился, оставив майора наедине со своей перепиской.
Или.. началось все гораздо раньше?

***

«Наконец-то, дозрел..» - ворчливо передразнивал в уме Сарбу Киррахе, прохаживаясь из стороны в сторону мимо невысокого белого заборчика. За ним – широкая клумба, украшающая Общину Президиума сочной густой зеленью. Здесь было много растений с Сур’Кеша, некоторые ГОРовец даже мог узнать. А за клумбой – провал до самого «дна», где искусственные водоемы, фонтаны, статуя крогана, жилище знаменитой Ша’иры.. А над всем этим искусственным великолепием, призванным заставить живущих здесь забыть о том, что Цитадель – это всего лишь космическая станция, пусть и полная своих древних тайн, - искусственное же небо, медленно плывущее куда-то в попытке имитировать настоящее. То по-земному ярко-голубое, то сочное и нежное, окрашенное пастельными оттенками Тессии, то таинственно желтоватое, затянутое густыми облаками, таящими в себе яркое теплое солнце – совсем как на Сур’Кеше. «Интересно, а на Палавене какое небо?» - упершись руками в забор, майор вскинул голову, всматриваясь в «потолок» Президиума. – «Оно здесь бывает хоть иногда? Должно быть..»
«Лиловая алайя» был небольшим, но весьма раскрученным баром, одним из самых популярных в Президиуме. Символом бара являлся цветок, в честь которого его и назвали – искусственно выведенное растение, отличающееся от многих других восхитительным запахом, который находили привлекательным представители почти всех рас – еще бы, ведь выведением занимались азари, известные такой же повальной привлекательностью, - и потрясающе красивыми цветами. Да и цвела алайя часто, стоила недорого и частенько преподносилась в подарок. По разным поводам. Лиловый же оттенок считался редким и несколько более ценным. Но это было уже что-то из области флористики, в которой Киррахе не разбирался. Да и насколько он мог судить после ознакомления с несколькими турианскими статейками, у единственных в Галактике гордых обладателей мандибул цветы дарить было не принято. У саларианцев, впрочем, тоже. У последних вообще было очень мало ритуализированных жестов, так или иначе связанных с отношениями между полами. Так уж сложилось в культуре. Одной из самых богатых на это дело культурой была человеческая, и ГОРовец даже немного радовался тому, что Ингус – не человек. Ему казалось, что подстроиться под турианский стиль будет всяко проще. Судя по кинематографу, люди там и стихи читали, и в кино водили, и на музыкальных инструментах играли, стоя под окнами и деморализуя соседей своей избранницы..
«А если нет?..» - мысли в этом направлении вызывали едва ли не панику, и Киррахе прикрывая глаза, снова и снова приводил свое душевное состояние к равновесию. – «Спокойнее. Сомневаться в своем выборе можно сколько угодно. Как вообще в целесообразности всего этого мероприятия. Просто вместе сходить в бар – ничего такого, верно? Веками ходили, ничего, выжили. Она простая военная. Любит простые вещи. Понятные. Отличный бар – простой, подогнанный под общегалактические стандарты. Недорогой –  она не будет себя очень уж неудобно чувствовать…» - и так далее, он снова и снова прокручивал у себя в голове преимущества «Лиловой алайи». О недостатках – не думал. Глобально – тоже. Глобально он думал уже много. Даже слишком много, пожалуй. Слишком долго для его расы.
Пришел на место майор задолго до назначенного часа. Вообще, время уже было ближе к вечеру, но на территории Президиума вечера не было. Здесь всегда стояло дневное освещение, а жители уже сами делали себе день или ночь по привычному расписанию и в рамках своих жилищ. Люди спят восемь часов, саларианцы – час, всем не угодишь. С собой – только обычный инструментрон за плоская коробочка во внутреннем нагрудном кармане. Ну и гражданский костюм, простой и без каких-либо украшений. Преимущественно глубокого черного цвета, с темно-коричневой и золотистой отделкой. Мимо неспешно проплывали азари, саларианцы, турианцы, люди. Даже пара волусов, хотя эти вообще нечасто захаживали в подобные заведения. Кроган-вышибала при входе, одетый скромно и строго, да и вообще приведенный в максимально приличный вид, чтобы не распугивать приличных же посетителей. Даже морду состроил миролюбивую. Много же ему заплатили за то, чтобы он вел себя таким образом.. А может, сам по себе такой? «Да конечно..» - Киррахе тихо хмыкнул и снова повернулся к входу в бар спиной, складывая руки на белой ограде и следя взглядом за снующими туда-сюда аэрокарами. Здесь – в воздушном пространстве над фонтанами – проходила одна из крупнейших магистралей. Было за чем последить. Миролюбивый кроган.. Абсурд. Неплохая основа для анекдотов. Любой анекдот ведь основан на предрассудках, стереотипах и логических несостыковках. Юмор.. Его саларианцы тоже уже давно разобрали на формулы. К счастью, после этого они не разучились смеяться.

Стоило хорошо знакомой турианке появиться в поле зрения, как Киррахе широко улыбнулся и отстранился от белой перегородки. «Старая» - знакомая, конечно же, - добрая Рела Ингус. Всегда одинаковая в самом лучшем смысле этого слова. Такая обыкновенная со своим песочно-серым панцирем, простенькими белыми колониальными тату.. Такая невзрачная. И все равно Киррахе был твердо уверен, что другой такой турианки нет во всей Галактике. И за ее пределами тоже. Одета в гражданский костюм из разряда «просто и со вкусом». Совсем как в том злополучном Лабиринте, где они познакомились, только этот был чистенький и аккуратный. Майор мало понимал в турианской моде, а потому решил, что комплиментов наряду делать не будет. Вдруг, на самом деле, Ингус этот костюм не нравится, а одела она его потому.. ну, например, потому что ничего другого больше не было? Она ведь почти все время ходила либо в броне, либо в форме. Опираясь целиком на интуицию, сильно хромающую в отношении иных рас, Киррахе считал, что Рела – не из тех, у кого гардеробы ломятся от дорогих и шикарных костюмов. Зато в голову пришла подходящая альтернатива.
- Привет, Рела. – с улыбкой отозвался он на ее приветствие. – Тоже очень рад тебя видеть. Замечательно выглядишь. – универсальный, можно сказать, комплимент.
Безопасница, впрочем, сгребла его в охапку со всем своим истинно турианским рвением. Хотя нет, не со всем. При должном внимании можно было заметить, что Ингус действовала аккуратно, даже бережно. «Ну конечно, у них-то там можно хоть с разгону когтями, все равно панцири и кости крепкие..» - а сам, тем временем, обнял ее в ответ, с интересом прислушиваясь к необычному рельефу жестких турианских боков. – «А нас так и придушить можно. Помнит, внимательная..»
- Ну... Как ты поживаешь? – с улыбкой поинтересовалась Рела, выпуская свою мягкотелую жертву из поистине стальной хватки. То, что она улыбалась, Киррахе понял по голосу и, одергивая одежку, внимательно-внимательно посмотрел на нее лицо, на положение мандибул и лицевых пластин, как следует запоминая, какая она – турианская улыбка. Даже на это раньше времени как-то не находилось.
- В порядке. Даже не знаю, как так получилось, что с Тучанки мы все убрались целые и почти невредимые. – майор позволил себе легкий смешок и немного склонил голову к плечу, мягко улыбаясь подруге. Ну а кто она? Самая настоящая боевая подруга. – Трудное это дело – СпеКТРом становиться. Интересно, когда ты, наконец, получишь свой заслуженный белый значок на броню, легче станет?
Киррахе, конечно, и сам был немаленького ранга и умел немало, и солдатом считался сильным, но.. присоединиться к Специальному Корпусу Тактической Разведки ему никто никогда не предлагал, и для большинства таких, как он, представители Галактического сообщества делились на две неравные половины – СпеКТРов и простых смертных. Турианец ли, саларианец ли, азари или человек – становясь частью Корпуса, каждый из них будто получал дополнительную непостижимую магическую силу, которая превращала их в непревзойденную элиту, непобедимых бойцов. Умом ГОРовец, конечно, понимал, что все это детские глупости, но сердцем все равно продолжал верить. И никогда в этом бы, конечно, не признался.
- Мы, получается, сейчас туда пойдем?
- Именно. – майор кивнул, потихоньку направляясь к входу, охраняемому кроганом. – Сам я тут никогда не был, но, говорят, местечко хорошее, уютное. – вышибала покосился на парочку новых посетителей так, будто очень хотел бы потрепаться – еще бы, замучаешься целый день вот так стоять – но только плотнее сжал массивные челюсти. Саларианец и турианка – не самые подходящие собеседники для рептилии, уже отчаявшейся продолжить свой род. – Ты сама-то как? Сколько тебе еще заданий до нового звания? Я в СпеКТРах и их распорядках плохо разбираюсь..
Дверь с тихим свистящим звуком отъехала в сторону, явив взору гостей небольшой, но чистый предбанник, а затем – еще одна дверь и, наконец, главный зал. «Алайя» была двухэтажной, причем второй этаж был сделан как балкон, тянущийся по периметру первого этажа, и «стенка» этого балкона служила своеобразным стендом для множества украшений, экранов, вывесок, включая и меню. То тут, то там взгляд цеплялся за изображение того самого цветка – символа этого заведения – то просто нарисованного где-то, то выполненного в виде светящейся вывески. Помимо этих вывесок, отражающихся в бокалах и начищенных поверхностях столиков и барной стойки, фиалковыми и розоватыми бликами, освещали пространство редкие золотистые лампы турианского, как ни странно, дизайна и при этом удивительно гармонично вписанные в остальной интерьер – не слишком по-азарийски утонченный, не слишком по-салариански вылизано-механизированный.. Кажется, здесь постарались убрать все самое «слишком» от каждой расы, переплетая элементы чуждых, но высокоразвитых и интеллигентных культур. Для кого-то «Лиловая алайя» был слишком усредненным заведением, «никаким», как они выражались, но зато создавал ощущение простоты и понятности, доступности и универсальности. Киррахе казалось, что Ингус сможет по достоинству оценить эти качества.
Чем ближе к вечеру, тем больше народу стекалось в бары, и если в «Логове Коры» в это время нажравшиеся до танцующих национальные батаринские танцы пыжаков посетители уже вовсю любовались азарийским стриптизом, то в «Лиловой алайе» только начинали заказывать крепкое спиртное. Местные гости обычно чувствовали ту хрупкую грань между «навеселе» и «этому столику больше не наливать» и прекрасно проводили время вместе. Улыбчивый и отзывчивый персонал – люди, азари, турианцы, саларианцы – всеми силами поддерживали позитивное настроение, причем, делали это искренне и от всей души. Хмурых барменов и официантов сюда на работу попросту не брали.
Пройдя мимо танцпола, на котором уже появились первые достигшие той самой хрупкой грани, Киррахе пропустил вперед Релу, и оба поднялись на второй этаж. Почему второй? А просто там, как показалось ГОРовцу, было поатмосфернее и поспокойнее, музыка не так громко играла, не мешала разговаривать. Столик майор не бронировал, «Алайя» редко оказывалась забита битком, и выбрать столик предоставил турианке, причем хитро, не спрашивая прямо. Просто проследил, в какую сторону она шагнула в первую очередь после того, как лестница была преодолена, куда упал ее взгляд – туда они оба и направились. Местечко и правда оказалось уютным: небольшой, но просторный столик на двоих у стены как раз под турианским настенным светильником. В центре столешницы, как и ожидалось, - маленькая вазочка с все тем же самым цветком – лиловой алайей. Причем, настоящей, вкусно пахнущей.
- Новенького.. – Киррахе на секунду задумался. – Да ничего особенного, на самом деле. Учения, тренировки, в училище ездили, там подрастающее поколение обучается. Представили меня как заслуженного героя войны, и все такое. – пересказывать все те комплименты, что начальство про него наговорило перед молодняком, майор ее стал. – Стрелять учили, все такое. Командование иногда просит оперативников ГОР этим заниматься, когда внешнеполитическая ситуация относительно спокойна.
- А ты как, по делу какому поговорить хотел... или просто так, потрепаться?
Саларианец ответил не сразу – сперва глянул выразительно и улыбнулся загадочно. Впрочем, она этого, может, и не различила.
- Я бы сказал, и то, и то.
Подошла официантка – молодая человеческая девушка со светлыми волосами по плечи, собранными на затылке в густой хвост. Коротко поклонилась, поприветствовала гостей – при входе их, кстати, тоже поприветствовали – протянула меню.
- Готовы сделать заказ? Может, подсказать вам что-нибудь?
Система заказа в «Алайле» была механизирована – необходимо было лишь подключиться к местной сети, после чего меню выводилось на голограмму инструментрона посредством выбора нужного пункта в предложенном списке услуг, Киррахе еще даже открыть его не успел, но отсылать официантку не спешил – вдруг Реле нужно что-то уточнить?
- Заказывай, я угощаю. И не вздумай спорить. – решительно заявил он, с улыбкой запуская меню и выбирая вкладку «L» - для левоаникокислотных.

- Нет. Не станет.
И как она это уверенно сказала, даже категорично.. И ведь права, наверное, была. Как бы не хотелось сердцем верить в свехспособности СпеКТРов, умом все равно было понятно, что они – такие же. Живые, смертные. И вечно занятые. С Советом не соскучишься. Простая закономерность – чем больше прав, тем больше обязанностей. «И все это – на плечи сотрудницы СБЦ. Лейтенанта.. Для турианца – и турианки – это, наверное, высшая возможная честь.»
Пока Ингус рассказывала, Киррахе слушал, кивал и изредка коротко комментировал. Заговорила про гетов – тихо фыркнул, вспоминая Вермайр, стоивший жизни многим хорошим бойцам. Да и он сам бы оттуда живым не ушел, не подоспей на помощь Шепард с командой. Кстати, хорошая история, ее можно будет рассказать – Рела ведь и Вакариана тоже знает. Немного порассуждала про врагов, которых жалеть нельзя, - вспомнил Шаи’Лас, яга, Софью Достоевскую. «Как там она, интересно..» - и не знал, что турианка подумала о том же самом с разницей в несколько секунд. Потом: «Ого, коллекционеры? Вот это действительно дело опасное..» Затем Тучанка и завтра снова куда-то улетать. Если так посудить, то у него – майора Группы Особого Реагирования – и то дел было меньше, чем у лейтенанта Службы Безопасности Цитадели. Оперативных агентов ГОР посылали только за те задания, с которыми не могла справиться простая армия, а элитная разведка – это, конечно, вещь актуальная и всегда нужная, особенно учитывая специфику политики Союза, но.. Безопасников, кажется, гоняли в хвост и в гриву – как говорили земляне – и по достаточно серьезным поводам и, кажется, вообще без повода. Ну, по крайней мере, так казалось. Говорить об этом с Ингус майор, конечно, не стал бы. У нее на гребнях было написано: «Я нужная, я полезная, я выполняю бесконечно важную работу в каждый момент времени.» - как можно было даже помыслить попытаться с этим спорить?
И Киррахе, кстати, коллекционеров пока ни разу вживую не видел, а Рела Ингус уже где-то умудрилась. И где, главное? На человеческой колонии!
- Очень здорово тут. – а вот это был повод улыбнуться. Особенно с учетом осознания того, что говорила турианка искренне, а не чтобы не обидеть друга. А в том, что Ингус искрення, майор не сомневался. Как-то.. не помнил он, чтобы она хоть раз лгала. Вне зависимости от ситуации. Там, где сказать правду не представлялось возможным, она молчала. И стреляла.
А память у него была прекрасная – саларианская.
- Тут и правда так мило. Замечательно, что ты меня сюда позвал. Спокойно, и уютно даже, и в то же время вот без этого, ну, ты понимаешь..
«Конечно, понимаю..» - и снова улыбка. Даже, наверное, немного глупая. Ингус, причудливыми жестами пытающаяся показать, что именно ей могло бы не понравиться в интерьере, показалась саларианцу очень уж очаровательной. Вот так вот легко, просто и мило. У нее так часто получалось.
- Важное дело. Правильно, подрастающих вдохновлять надо... Таким, как ты, это и делать.
- Мм.. – хотел было майор возразить, что, вообще-то, не так уж он много и сделал.. Да не стал. Во-первых, Рела довольно выразительно на него посмотрела, видимо, пытаясь без слов передать то, что возражать бесполезно. Во-вторых.. ну, кое-что он все-таки сделал. Преуменьшать свои заслуги, по сути, было такой же инфантильной глупостью, как преувеличивать их. И хоть до предложения стать СпеКТРом ГОРовец, в отличие от безопасницы, пока не дослужился, себя все равно нужно было научиться, наконец, оценивать объективно.
Киррахе не стал спорить с Релой, а она не стала спорить с ним – молча занялась изучением меню. «Зуб за зуб, хех.. Интересно, какая она на вкус – турианская еда?»
- Мы пьем?
- Как хочешь. В принципе, думаю, понемногу можно. Мне завтра на Сур’Кеш лететь. – и с улыбкой склонил голову к плечу, забивая свой заказ. Как там было? Всего хорошо в меру. Совсем не выпить – как-то.. Нет, можно, конечно. Но немножко все-таки хотелось, раз уж ГОРовец дозрел, наконец, – говоря словами Сарбы – пригласить Ингус в бар. Много выпить – это красивые и хорошо себя чувствующие они завтра полетят по делам служебным. А вот немного – самое оно. Причем, в случае Киррахе – действительно немного. Саларианцев с алкоголя сносило быстро.
Поняв, что ее услуги не нужны, официантка с улыбкой кивнула и удалилась, оставив гостей наедине. Ну, насколько применимо было слово «наедине» к залу, в котором сидело еще минимум два десятка представителей разных рас.
- Как там люди говорят... Сделал дело - можешь идти на прогулку и не бояться, да? Я так думаю, пока мы с тобой не выпили, лучше сразу про твое дело и побеседовать? А потом уже и об остальном можно?
Саларианец, закончивший с собственным заказом только к концу ее слов, быстро моргнул – быстрее, чем они обычно это делали, веки-то потолще и глаза побольше, чем у тех же людей – и, протянув многозначительное «М-м-м-м..», красноречиво замялся, блуждая взглядом по вдруг показавшемуся очень занимательным простенькому парапету, за которым, кстати, – на первом этаже – затевалось какое-то танцевальное действо под предводительством очень бодрого турианца-диджея.
- Ну, да, как-то примерно так они говорят.. – Киррахе перевел взгляд на цветок в вазочке на середине стола и чуть выше – на мордочку самой Ингус, удобно устроившей мандибулы на когтистых трехпалых руках. Неожиданно, пожалуй, даже для себя, майор обратил на это внимание – что пальцев у турианцев столько же, сколько и у саларианцев. Казалось бы, очевидный факт.. Но сейчас это, почему-то, показалось важным. «Почему-то..» - ГОРовец едва заметно усмехнулся, Рела, может, и не заметила. – Да у меня даже не дело. Так, маленькое дельце. – теперь уже улыбка была широкой и открытой, понятной. – Успеется.
Красивая она была. Ровные симметричные гребни, округлые мандибулы.. Интересно, среди сородичей она считалась красивой? Ответ пришел как-то сам собой – она считалась обычной. Среди турианцев, среди людей, среди кроганов. Обычная турианка. Даже нет – обычная военная турианка. Или нет, или слово «военная» здесь все же лишнее? Они ведь все – военные. С самого рождения – по бесчисленным ступеням Иерархии, по пути к чести и достоинству, к справедливости – жесткой, турианской. И этой своей безграничной обыкновенностью и невзрачностью Рела сражала в самое сердце, потому что ее стрела была прямой и ровной, не украшенной ни пушистыми перьями, ни лишними зазубринами, и ничто не мешало ей проникать глубоко под ребра. Без единой капли крови, будь эта кровь синяя, красная или зеленая.
- Да, я хотел пояснить кое-что.. Вдруг ты не знаешь. – Киррахе упер локти в стол и сцепил пальцы замком, приподнимая плечи, насколько того позволяла анатомия. – У нас.. у саларианцев нет равноправия. – «Как-то что-то не так сказал..» - Ну, то есть, очень мало женщин и много мужчин, большая часть расы – мужского пола. Из-за высокой плодовитости. Саларианская женщина – это неизменно дипломат или политик.. Или очень ценный боец, но это очень редко бывает. Я знаю, что в Иерархии иначе. – он зажмурил один глаз, немного склоняя голову набок. – Так что если тебе кажется, что я слишком уж.. Ну, ты понимаешь.. – и помахал руками примерно так же, как махала Ингус, когда показывала «вот это  самое в интерьере, что не нравится». – В Союзе женщин принято ценить, оберегать, уважать и слушаться.
Снизу зазвучала музыка – азарийская, нежная, переливистая. Под такую здесь обычно танцевали медленные танцы. Довольно неожиданно после экспрессивного диджея, которого, кстати, можно было даже увидеть за своим пультом с места, где обосновались Киррахе и Ингус, если приподняться и вытянуть шею. Иллюминация бара, синхронизированная с музыкой, пульсировала в такт звуку, но заметно это было, в основном, на первом этаже, второй был больше предназначен для тех, кто не хочет принимать активного участия в действии.
- Рела.. Сколько лет ты уже служишь в СБЦ? – спрашивал Киррахе с искренним интересом – просто потому, что вообще в принципе очень мало знал об Ингус. Конечно, можно было воспользоваться доступами ГОР и кое-что накопать, но..  майор отказался от этой затеи. Он хотел знать только то, что она решит рассказать ему сама. Не больше. – И кем ты была до этого?

Пока ГОРовец торопливо пытался закончить свою мысль о саларианских женщинах, Рела, кажется, успела несколько раз загрузиться по разным поводам, то немного склоняя голову набок, то моргая быстрее обычного, то приподнимая те лицевые пластины, что у них располагались на том месте, где у людей были брови. «Вот неуклюжий же..» - буркнул сам про себя и на себя Киррахе, облегченно вздыхая, когда турианка его мысль все же уловила.
- В СБЦ много саларианцев. Не в нашем отделе, правда, а вот саларианки ни одной.
- Я почти уверен, что саларианки в СБЦ вообще в принципе ни одной нет. – майор скосил взгляд куда-то вверх и сторону, прикидывая вероятность нахождения женской саларианской особи в рядах Службы Безопасности, и тихо хмыкнул. Очень маловероятно.
- Я сначала подумала, что ты хочешь сказать, мол, это я себя как-то не так веду.. – «Ну ты вообще, майор, даешь!»
- Нет, ну.. Будь ты саларианской женщиной, ты, конечно, вела бы себя неправильно. – он хихикнул, будто извиняясь за маленький конфуз его авторства. – Обычно они с завидной регулярностью напоминают всем о своей уникальности.. Особенно если об этом кто-то вдруг забыл. – «А это ну совсем не про тебя, Ингус.»
- А вот ты говоришь, у вас женщин ценят, уважают, слушаются. А они-то.. – Рела посмотрела на собеседника с нескрываемым любопытством, и сам факт ее интереса ГОРовцу показался по-доброму забавным. - Что-то взамен этого делают? Или просто потому, что их меньше?
Майор ненадолго задумался, откидываясь спиной на спинку стула и подмечая универсальность строения последнего – удобно сидеть было представителю любой прямоходящей расы, плюс регулировалась высота с расчетом и на самых длинноногих и, видимо, для волусов.
- Ну, как.. Они управляют Союзом. Изначально – более мозговитые, ответственные, хитрые, изворотливые.. дипломатичные. Прирожденные политики одним словом. – Киррахе потер пальцами шею, немного наклоняя голову к плечу. – Они вообще универсальные. Воюют-то тоже хорошо, и биотиками рождаются иногда. Более выносливые, чем мужчины. В год до тысячи детенышей приносят. Они всегда были лидерами кланов. Каждый клан, по сути, был несколькими поколениями их потомства. В общем, мужчины у нас – это так. – он с улыбкой неопределенно махнул рукой, изображая шутливое «фи». – Продолжить свой род могут себе позволить далеко не все. Ну.. – майор немного подумал, стоит ли говорить, и решил, что почему бы и нет? - ..мне пока не довелось.
«Хотя, по идее, с этим проблем быть не должно..» - рассеянно подумалось на краю сознания. – «Прижизненные достижения - значительно выше среднего, генетические и генеалогические данные – чуть выше среднего..»
Рассказ Релы о себе Киррахе слушал с большим интересом. Что-то перекликалось с его знаниями о турианской культуре, основы которой преподавали еще в школе, а потом чуть углубленнее – в военном училище. И в ГОР тоже преподавали, но.. Не то, о чем сейчас хотелось бы думать саларианцу. И учили, кстати, по книге Мордина Солуса.
- Семь лет.. – майор неопределенно повел плечом, чувствуя себя немного неуютно. Семь лет летать в патрули в пространстве Цитадели?  Для саларианца, чей срок ограничен всего лишь сорока годами, это было очень много.. Хотя, если так подумать, то Киррахе провел в армии Союза не то чтобы очень сильно меньше лет. «Вот уж точно, такие дела.»
- И тебе.. ну, нравится так? Ясное дело, что турианцы всю жизнь служат, всю жизнь военные, но.. – «Ты же женщина! А нет, не саларианка же..» - Ты думала когда-нибудь о гражданской жизни? У турианцев ведь есть такая? – и приподнял уголки губ в улыбке. Ну должны же были обитатели Палавена создавать семьи, размножаться.. Они не могли похвастаться саларианской плодовитостью, институт семьи у них должен был иметь куда большее значение – просто ради продолжения рода и сохранения собственной расы. Кроганы могли себе позволить не грузиться семейными отношениями просто потому, что без генофага плодились как пыжаки, а тут-то такой вариант не прокатит.
- Киррахе, а вот ты... Я очень сомневаюсь, что тебе нравится воевать.
ГОРовец моргнул и едва уловимо помрачнел. Сложные вопросы она задавала – простая и невзрачная турианка из СБЦ. Снова вспомнилась Софья Достоевская. Как там она говорила? «..Увольняюсь из СБЦ и возвращаюсь в Россию.. Я возвращаюсь не поэтому. Я не бегу от войны.  Я просто чувствую, что должна быть там, с семьёй.» С семьей. У Киррахе не было семьи. Нет, конечно, еще жива была мать – Далатресса клана, и многочисленные братья – родные, сводные, двоюродные и прочие. И многочисленные племянники. А своей семьи – не было. И возвращаться было особо не к кому. О нем, конечно, помнили, письма писали, спрашивали, как там в ГОР.. Но ГОР – это не то место, откуда можно присылать много вестей. Да и ездить по родным – особенно по таким многочисленным – особо некогда. А еще снова вспомнился Мордин со своей коронной фразой: «Должен быть я. Другой справился бы хуже.» У людей еще существовал собственный аналог – «Если хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам» или как-то так. 
Так зачем, действительно? Почему он служил?
- У нас нету.. ну, прям обязательной службы. – медленнее обычного начал Киррахе, все еще раздумывая над вопросом безопасницы и будущего СпеКТРа. – Каждый мужчина-саларианец волен выбирать, идти ему служить или нет. И есть фиксированный минимум ежегодного призыва. Если до него вдруг не дотягиваем, Далатрессы выступают и призывают мужчин идти служить, а так как противиться их словам для нас психологически очень сложно, то проблема легко и быстро решается. Да, на Сур’Кеше.. да и в колониях много саларианцев, которые оружие в руках никогда не держали. В том же Шаи’Ласе, хотя это городок при базе ГОР. Жизнь наша короткая, и каждый из нас волен выбирать, на что ее тратить – на военную службу, на науку или на, не знаю, приготовление изысканных блюд в кафе. – майор помолчал, понимая, что до сих пор говорил только о своей расе в общем и ни слова – о себе самом. А ведь спрашивала-то Рела наверняка не про все население Союза, а про конкретного его представителя. – А я.. Да тоже все было как обычно, в принципе. На Сур’Кеше родился, в довольно крупном городе. Рос в окружении двух десятков братьев. Женщин в моем выводке не было, только в следующем одна. Все вместе играли, учились. Бегали по кустам. – он тепло улыбнулся, глядя куда-то сквозь вазочку в середине столешницы. – Животные у нас всегда были, а когда выбирались на окраину, на ездовых катались. В городах, ясное дело, ездовым не место. – Ингус не спрашивала, конечно, где он родился и вырос, но, по аналогии с ее ответом, Киррахе предположил, что ей это может быть интересно. Да и косвенно имеет отношение к ее вопросу. – Учились. Много учились. Потом призыв. Не знаю.. Многие пошли, и я пошел. Хотелось, наверное, делать что-то великое и важное. – ГОРовец усмехнулся, складывая руки на груди. – А может, потому что ничего больше делать не умел. Наивный, без особых талантов. Сверстники часто не понимали. Нет, аутсайдером не был, конечно. – поспешил он развеять возможные опасения турианки. – В армии тоже было обычно, даже рассказывать толком нечего. Полтора года академия, новые знания, лекции, домашние задания. Потом еще полгода – на тренировки, освоение основного оружия и военного транспорта Союза. Учился хорошо. – добавил не без гордости. – По окончании предлагали самым отличившимся службу в Группе Особого Реагирования. Опытные военные в течение всего периода обучения присматриваются к курсантам, выбирают тех, кто подошел бы. Из нас – тех, кому предложили – почти все согласились. Еще бы, такая честь. А там и первая горячая точка, после нее двое отсеялись  - решили, что воевать они согласны, а убивать – нет.
К их столику, наконец, подошла официантка с подносом в руках. Одно блюдо – для Релы, второе – для Киррахе.
- Вам напитки сразу или попозже?
- М.. – «Учитывая такие разговоры..» - Сразу. – он посмотрел на Релу, пытаясь выяснить, не против ли она. – Постоят рядом, ничего с ними не сделается ведь.
Когда девушка ушла, саларианец поерзал на месте, подвигая тарелку поближе к себе и всматриваясь в разложенный по ней салат. Обычный салат с листьями нескольких разных растений и морепродуктами, завернутыми в хрустящие тестовые конвертики, и все это – под пряным соусом. Пахло вкусно, выглядело все свежим, даже конвертики на тарелке разложены были симметрично. «Алайя» явно оправдывала ожидания, а Киррахе тем временем подумал о том, что на главный вопрос до сих пор не ответил.
- Нет, я не получаю радости, когда убиваю. – майор вздохнул, беря в руки вилку. – И нормально отношусь ко всем расам. Они все – и кроганы, и батарианцы – дети своей культуры, впитавшие ее с малых лет. И яги тоже. Они не виноваты в том, что такие – и никто не виноват. Каждый из них – не лучше и не хуже, чем ты, чем я. Понадобились долгие годы на то, чтобы каждый стал тем, кто он есть.. И какое я имею право судить и решать, обрывать эту жизнь? Она ведь не моя, а я ее забираю. Неправильно это. Но, конечно, понимаю, что иначе никак.. Я многому научился с той самой первой горячей точки – это была, кстати, Тучанка. Из двух зол выбирается меньшее, и если приходится убить пирата, чтобы спасти невинного гражданского – то это правильно. И ты, Рела, меня многому научила. И, наверное, многому еще мне у тебя надо научиться. – он выразительно посмотрел на безопасницу, с уважением, будто подчеркивая то, что он действительно так считает. – Я все еще иногда забываю, что это правильно. Что приходится выбирать иногда. Я привык выполнять приказы, и даже когда командую операцией – это выполнение приказа. Приказ «Выполнить», а моя задача – придумать, как сделать это наиболее эффективно. Сколько при этом погибнет единиц врага – обычно в расчет не берется. А потом главное – не вспоминать, что это – не единицы врага, а живые существа со своими родными и близкими, семьями. А еще приоритет этот, кому "лучше" умереть - тебе или твоему товарищу.. Наверное, так я просто спихиваю ответственность за эти смерти на командование. – Киррахе подцепил вилкой один из конвертиков и погонял его по тарелке, следя за ним задумчивым взглядом. – Я ведь командовал операцией по распылению по Тучанке усовершенствованного штамма генофага, когда эффективность первого штамма начала падать. – это он добавил заметно тише, не желая, чтобы услышал кто-то кроме Релы. – А генофаг – это для нас для всех больная тема. До сих пор не решили, кто в чем виноват и что положено чувствовать по этому поводу. А служу до сих пор.. Если честно, не думал об этом никогда. Будто бы так надо. У меня это получается, ничему другому я, по сути, так и не научился.. А служить у нас можно до тридцати пяти лет аж, пока зрение и рефлексы портиться не начинают. – «А хочу ли я дотуда служить?»

То, что Рела была с ним не согласна – или не очень согласна – чуть ли не с первых его слов о расах и отношению к службе и убийствах, майор заметил, но все равно говорил. А турианка слушала. Она обладала удивительным талантом – слушать и не перебивать, при этом уже позже озвучивая все то, что хотела озвучить походу. Ну, по крайней мере, так казалось. И говорить с ней из-за этого было легко и приятно. Даже о не самых приятных вещах.
- Так раз больше ни о чем не думал, значит, своим делом занят. – ГОРовец улыбнулся, таки накалывая на вилку конвертик с креветками. Она начала отвечать, но не начала спорить, не начала сходу опровергать – и он был ей за это благодарен. Больше неосознанно, наверное, но благодарен. Да и вообще, спор, в котором высказывание противоположного мнения начинается с позитивной ноты, с пользы Галактики и прочих далеких, но все равно вызывающих искреннюю улыбку вещей.. Редко кто спорил с Киррахе именно так. Это тебе не Ярополк Волков, который знай скалиться, огрызаться, а то и грозиться дать по морде. На секунду майор представил себе Релу, которая делает грозное лицо – мандибулы прижаты к подбородку, бровные пластины низко опущены – встает и дает по морде. С чувством, с когтями. Киррахе даже поежился. И не смог придумать, что же такое можно сказать, чтобы Ингус так вот разозлилась.
- А вот насчет всяких преступников - не соглашусь я с тобой. Ты вот говорил про то, что это их особенности и они имеют на них право. А я тебе так скажу - имеют ровно до тех пор, пока эти их особенности другим не мешают спокойно жить.
«М-м.. Да, верно. Пока их культурные особенности остаются в границах их культуры.» - саларианец склонил голову к плечу, внимательно слушая и до сих пор не принимаясь за поедание несчастного салата. Как можно жевать, когда Рела такие вещи говорит? Важные, значимые для обоих. – «Да только война – это чья культура? Где там заканчивается одна и начинается другая? Не говоря уже о том, что кроганы нас в свою культуру вовсе не звали..»
- Майор, - Киррахе моргнул, чувствуя, как внутри что-то напряглось. - Батарианцы с их аренами. Ты простил? Я - никогда им Крата не прощу. – и опустил взгляд в свой салат, вяло расталкивая наколотым на вилку конвертиком сочные зеленые листья. Ей было больно. До сих пор больно за то, что произошло. «Прости, Рела.. Не стоило поднимать эту тему..» - хотя он был уверен в том, кто именно ее поднял. И она, и Волков.. говорили примерно об одном и том же. Горечь, гнев, обида, месть. Кровь за кровь. Но он – Киррахе – не понимал этого. Не то чтобы ему было все равно.. Но он не хотел мстить. Ему вообще в принципе это чувство было чуждо. «Батарианцы – дети другой культуры. Они развивались так. Как я могу мерить их стандартами своей морали, своими правилами? Они держат ксеносов на Аренах, мы – в лабораториях, кроганы выгоняли их с насиженных планет, закидывая астероидами, а турианцы начали войну с людьми, толком не разобравшись, что к чему. Злиться, мстить.. Да я понятия не имею, о чем думает средний батарианец. Чем он мотивируется. Может, он считает чудовищным..» - взгляд упал на салат. – «..поедание морепродуктов. Или ханары. Желе из медузы. А кроганы с удовольствием едят саларианскую печень, по-моему, до сих пор. Простил.. Я не держал на них зла, мне не за что их прощать.»
- Мне жаль. – только и отозвался он. Искренне,  сожалением. Киррахе не знал этого Крата, не знал про его семью, ничего не знал, но для Релы это было важно. Да только вряд ли она хотела бы говорить об этом. Ингус переживает, и ГОРовцу не все равно – это все, что он хотел донести до нее этой короткой фразой.
«А если бы она там погибла?» - Крупные миндалевидные глаза расширились. – «Вот так просто. Тот же Крат убил бы ее, или шальная батарианская пуля. Тогда ты улыбался бы, глядя, как огонь пожирает Арену? Тогда ты простил бы?» Кое-что стало чуть яснее, и Киррахе посмотрел на турианку глубоким выразительным взглядом. А она говорила о яге на Сур’Кеше. – «Может, просто не видел я до сих пор того, что видела она.. Не терял близкого.. А она теряла? Не убивал друга.. Отдел патрулирования СБЦ.. С ней рядом постоянно гибли хорошие ребята. Так и со мной гибли. Нет, служба – не то же самое. На службе каждый знает, чем ему это грозит. А я смог бы убить так же, как она убила Крата? Иммо, например? Линоя?» - снова вспомнился Волков и тот разговор на «Нормандии». – «А что тебе снится в кошмарах?.. Нет, Рела. Мне многому еще предстоит у тебя научиться. И это будут.. тяжелые уроки.»
А турианка тем временем закончила. Извинилась, попыталась объяснить свою резкость. Киррахе снова улыбнулся и кивнул, наконец, отправляя в рот конвертик с креветками. На вкус он был поистине божественен. Улыбчивая официантка принесла заказанные напитки.
- Я думаю, что понимаю тебя, так что не извиняйся. Понимаю умом, но не сердцем. Чтобы понять сердцем, надо знать те чувства, которые ты знаешь. – он постарался высказаться как можно мягче и надеялся, что Ингус поймет, о чем речь. «Чтобы понять, каково это – убить друга, надо убить друга» - но это надо было быть законченным маргиналом, чтобы так высказаться. Тем более – приличной девушке в приличном заведении. – Я не разозлился на тебя за яга. Ты же спасла нам с Достоевской жизнь, с чего вдруг мне злиться. Одни думают, другие делают - всегда так было. В нашем случае – потому что своевременно никто не подумал ни о моральной стороне, ни о последствиях. И с кроганами так же было. Вынужденная мера.. Я и с этим, пожалуй, согласен, но это ощущение – что так не должно быть – оно все равно никуда не девается. И самое противное – что сделать с этим ничего не можешь обычно. Саларианцы вообще много думают. А потом заканчивают войну до того, как она успела официально начаться – ударом в спину, по самому больному месту. С минимальными потерями для себя. Это многие расы осуждают, но мы просто другие. – Киррахе развел руками, накалывая на вилку еще салата. – А нам непонятно многое из того, что делают турианцы. Коллекционеры.. Внутри своей расы могут коллекционировать сколько влезет. – он фыркнул. – Ты же сама сказала – пока не вылезает за границы и не затрагивает другие расы. Я с этим согласен. Не утрируй. – вилка скрипнула по тарелке, будто напоминая саларианцу, что он должен оставаться вежливым. Впрочем, он и оставался, разве нет? – Геты.. вообще раса искусственного интеллекта. У кварианцев там с ними своя драма. А когда они следовали за Сареном, атаковали колонии, Вермайр, Цитадель.. Ясное дело, защищаться. Сидели бы за своей Вуалью Персея – никто бы их не трогал. И кроганов то же самое касается. Не начали бы Галактику захватывать – и генофагом их никто бы не травил. – помедлив, майор вздохнул. – Да только все это – если бы да кабы..
Отправив в рот еще салата, он немного помолчал, задумчиво хрустя листьями.
- В Союзе преступников отправляют в производственные тюрьмы. Тюрьмы-предприятия. И они там занимаются производством. А высшая мера.. Ну, смертная казнь у нас практикуется – для расовых предателей. Или отправляют в закрытые лаборатории. А оттуда живыми не возвращаются. – салат, наконец, кончился, и ГОРовец отодвинул тарелку на край стола. Через пару минут эта самая тарелка стала объектом внимания проходящей мимо официантки и была убрана со стола.
- А вообще-то, в Галактике много.. кхм.. – так хотелось сказать «дерьма», но воспитание, мать его, не позволяло, и Киррахе подвинул к себе бокал с пестрым слоистым коктейлем, подыскивая подходящее слово. – Ну, ты поняла, в общем. А если его не будет – у нас не будет работы. Выпьем за то, чтобы у нас было больше времени на отдых? – подняв бокал, саларианец с улыбкой склонил голову к плечу, глядя на Ингус. Отдых. Не такой, какой от лени или того, что плевать на Галактику, а такой, когда все ведут себя правильно. Так правильно, чтобы это никому не мешало, не нарушало другое, инопланетное «правильно», чтобы не надо было никого убивать, терять близких и умирать самому.
На первом этаже снова сменилось освещение, и музыка заиграла другая. Опустив наполовину опустошенный бокал на стол, ГОРовец прислушался к едва различимому на общем фоне ощущению – тяжести крошечной коробочки во внутреннем нагрудном кармане, и снова взглянул на турианку.
- Рела.. Ты танцуешь? - выглядел он немного сконфуженным, но явно решительно настроенным. Может, потому что сам танцевать умел.. скажем так, очень посредственно.

- По-моему, это то же самое, что и с батарианцами. То есть, ты говоришь, что арены - часть культуры, хотя они туда таскают кого зря. По мне, так невелико отличие от этих их коллекций. Но, прости - я перебила.
- Да ничего. – Киррахе поднял руку ладонью наружу, показывая, что турианке, в общем-то, можно его перебивать. По большому счету, ей можно было вообще все что угодно с ним делать, как бы многозначно это не звучало. Потому оно, видимо, и не звучало, а оставалось где-то на краю сознания, не попадая даже толком в поле внимания саларианца. – Ну, для меня разница есть. У батарианцев исторически сложилось рабство и такие арены – но с участием сородичей. И это, конечно, варварство, но я не против, чтобы одни батаринцы других свозили в такие арены. Так – оставаясь в рамках своей культуры. А вот коллекционеры.. – майор задумчиво потер ладонью шею. – Я, если честно, ничего почти не знаю о них. Я с ними не сражался даже ни разу. Но ты и тут успела. – он широко улыбнулся, глядя на Ингус.
Пожалуй, на этом их спор и закончился, так и не успев толком начаться. Наверное, в последний раз за эту встречу ГОРовец вспомнил Волкова. А ведь говорили и тогда, и сейчас примерно об одном и том же. Арена, батарианцы, право на убийство.. С тех пор мнение Киррахе не сильно изменилось, он лишь понял, что в его мировоззрении есть приличных размеров дыры, которые ему еще предстоит заполнить. Волкова – кто его знает.. И Рела. «Наверное, им было бы, о чем поговорить. Она с ним была бы согласна больше, чем со мной. Впрочем, со мной вообще редко и мало кто оказывается согласен..» Выпить Ингус согласилась.
- Давай. И чтобы этот отдых - было с кем и было для кого. Это... важно.
Звякнули бокалы, и легкий сливочный вкус согрел горло, наполняя грудную клетку приятным умиротворяющим теплом. На секунду Киррахе задался вопросом, как турианцы с таким строением рта умудряются пить и не проливать ни капли – ну, трезвые, по крайней мере, после чего в его голове возник куда более серьезный и животрепещущий вопрос.
- А тебе.. есть, для кого? – с искренним интересом и участием. И Ингус, пожалуй, даже не представляла, какое значение имеет ответ на этот вопрос для Киррахе. «И почему я раньше не догадался спросить..» - с оттенками досады, но никаких лишних эмоций себе сегодня позволять майор намерен не был. Шанс, конечно, имелся, но, по мнению саларианца, слишком скромный, чтобы всерьез на него надеяться.
А вот танцевать Рела не захотела, и майор на секунду состроил расстроенную мордочку – больше в шутку, чем серьезно. Он ее опасения прекрасно понимал. Тем более с учетом того, что в последний раз она танцевала так давно.. Турианцы, по мнению Киррахе, в принципе, были существами довольно громоздкими и неповоротливыми – Сулисс не в счет – и без хоть какого-то танцевального опыта на танцполе представляли собой настоящее стихийное бедствие. Веселее было только с кроганами, которые так себя вели вне зависимости от танцевального стажа.
- А ты-то, наверное, хорошо танцуешь?
- Ну.. Я бы так не сказал. – майор хихикнул, жмуря крупные миндалевидные глаза. – Я танцевал всего несколько раз в жизни. В основном – не в самом.. трезвом состоянии. – он потер пальцами надбровный нарост, припоминая, что пару раз его танцы представляли собой нечто такое, что он предпочел бы забыть, но увы, у хорошей памяти есть и обратные стороны. Да и получалось у него хуже, чем у многих других его сородичей. Гибкое и подвижное тело играло амфибиям с Cур’Кеша на руку в трудном искусстве танца, но кто-то все равно был более изящным, кто-то – менее. Киррахе по меркам своей расы был вообще довольно неуклюжим. Обычно его это, правда, ничуть не расстраивало.
- А ведь у меня есть идея, если надоело на месте сидеть. – майор среагировал и обеспокоился мгновенно. – «Тебе надоело? Скучно? Срочно надо чем-нибудь развлечь!» - Но озвучить свои опасения не успел, так как Ингус продолжила. - Может быть, даже хорошая... Скажи, а ты вот на Цитадели где бывал?
ГОРовец моргнул, выкарабкиваясь из бездны сомнения, в которую успел скатиться, и пригубил еще немного коктейля. Земляне бы сказали – для смелости.
- Ну.. Все перечислять долго. – он улыбнулся, прекрасно понимая, что все места, где он успел побывать, турианке не очень интересны. С другой стороны, если она спрашивала о конкретным местах, то он плохо себе представлял, о каких именно. – В две тысячи сто восемьдесят третьем – до атаки гетов – в технических уровнях довелось побывать. С двумя СпеКТРами, одним из которых была, кстати, Никс Канарис. Там мы с ней и познакомились. Слышала, может, об серии убийств Хранителей в тот год? – конечно, все это дело было строго засекречено, и Совет не удосужился поделиться информацией даже с СБЦ, но Киррахе глубоко и искренне верил в то, что Ингус не будет болтать направо и налево, что да, мол, убивали Хранителей, а разгребали это два СпеКТРа и случайный свидетель, которым оказался майор ГОР. – Если хочешь, могу рассказать подробнее, только если это останется между нами. – он выразительно приподнял надбровные наросты. Хуже всего было бы, пожалуй, проболтайся Рела Никс. Белая турианка была дамой своенравной, кто знает, что она подумает и что решит сделать. Придет еще глубокой ночью и постучит по рогам за слишком длинный язык. «Хотя, если припомнить ее комментарии..» - Киррахе не сдержал легкой беззлобной усмешки. – «..то она придумала бы какой-нибудь.. другой способ наказания.»
- Я одну дорожку знаю, на верхний технический уровень... Знаешь, там очень красиво. Там видна вся Цитадель - вот такая как есть, огромная, движущаяся, переполненная живыми существами и не только...
Киррахе посмотрел на Ингус с нескрываемым интересом, чтобы, чуть погодя, улыбнуться и сложить руки на впалой саларианской груди.
- И туда, конечно же, нельзя, да? Ц-ц-ц, законопослушная турианка Рела Ингус. – он хихикнул, но быстро вернулся в прежнее русло, опасаясь, как бы безопасница не обиделась на такое шутливое упрекание ее в нарушении закона. – Ну, я, в принципе, не против. В таких местах я, пожалуй, не бывал.
«Не настаивает она.. Сегодня твое желание – закон, Рела Ингус.» - не сказал, но это отразилось во взгляде крупных золотисто-бронзовых глаз майора. Когда мимо прошла официантка, Киррахе попросил ее оставшиеся блюда завернуть с собой и добавил к заказу два коктейля – опять же, в стаканчики с собой, после чего с помощью инструментрона оплатил счет и поднялся на ноги. Взгляд зацепился за цветок в вазочке в центре стола, и ГОРовец задумался.
- Рела, а турианцы дарят друг другу цветы?

- Да.
Немного помедлив, Киррахе улыбнулся чуть шире, удобно подпирая голову рукой и задумчиво глядя на Ингус, одновременно внимательно слушая. «Да. Просто да. А разве могло быть иначе? Нет, конечно. Ты слишком замечательная, чтобы у тебя никого не было. И даже если бы не было.. Бха. Гаррус, значит?» - он зажмурил один глаз, придавая лицу несколько озорное выражение. – «Гаррус Вакариан, герой Галактики. Интересные вы, турианцы. По арене в жизни бы не сказал, что между вами что-то было, кроме знакомства. А люди уже вовсю обнимались бы, все такое..»
- И теперь я его ждать обещала. Ну да, хорошее такое "ждать", сама с винтовкой на заданиях. Но тут уж ничего не поделаешь... Знал, с кем связался.
- Ну, раз уж ты обещала его ждать, у Вакариана просто нет права на ошибку.
Рела о чем-то задумалась, причем, если бы майор был чуть внимательнее, то заметил бы, что в увенчанной длинными ровными гребнями голове турианки поселились весьма безрадостные мысли, но.. он был слишком занят собой в этот момент. Тоже думал, прислушивался к себе, к тому, что чувствовал. К своим желаниям. Для него это было непривычное занятие, и Киррахе настолько увлекся этой своего рода рефлексией, что когда Ингус вдруг произнесла это «глупый вопрос», да еще и таким серьезным и многозначительным тоном, он оторопело моргнул и опустил руку, на которой до сих пор лежала его рогатая голова.
- Ты веришь в старые легенды? – ГОРовец совсем опешил, с истинно саларианской скоростью пытаясь понять, к чему был задан этот вопрос – не глупый, но очень внезапный – и последует ли за ним какой-либо уточняющий. Иначе уточнять определенно придется самому. - Как ты считаешь, чем... или, кем был "Властелин"?
«А-а-а..» - теперь уже было понятно. Более того, Киррахе даже примерно представлял, через какую цепочку рассуждений турианка прошла, чтобы наткнуться на этот, видимо, животрепещущий для нее вопрос.
- Ну.. Я – честно – не знаю. Шепард говорит, что.. Жнец. – майор с некоторым сомнением покосился на Ингус, пытаясь сообразить, что она сама думает по этому поводу. Обычно разговоры о Жнецах у собеседника вызывали только обострение сарказма, иронии и чувства юмора. Но, судя по тону, каким Рела спросила о «Властелине», и по тому, как серьезно и внимательно смотрели ее маленькие блестящие глазки, турианка была уверена, что Цитадель тогда атаковал не просто дредноут гетов. А потому не стал пояснять, мол, ну ты слышала байки о Жнецах, бла-бла, все такое. – Однажды она спасла мне жизнь, у меня нет оснований ей не верить. – неожиданная мысль заставила саларианца запнуться и посмотреть на безопасницу внимательнее обычного. – Рела.. А ты видела его? «Властелина»?
И ведь действительно. СБЦ Цитадели. Где она была в восемьдесят третьем? Неужто участвовала во всем том хаосе, что здесь творился?.. По-моему, где-то говорили, что участвовала. Или он где-то об этом читал.. Майор немного откинулся назад и украдкой обвел взглядом внутреннее убранство «Лиловой алайи». Мир, покой, все вокруг заняты своими делами, пьют, смеются, танцуют. Два года прошло. А ведь Президиум тогда пострадал сильнее всего. Интересно, как здесь все выглядело, когда в самом сердце Цитадели свое черное дело творил исполинский инопланетный корабль – если, конечно, это всего лишь корабль? Было ли здесь все в огне или завалено обломками? Мертвые тела, геты.. Или здесь было что-то другое, но отстраивать заново не стали и возвели на руинах этот симпатичный и популярный нынче бар?
- Скромничаешь, небось.
- Ну, мне-то со стороны не видно. – ГОРовец изобразил горестный вздох. – А ты самолично оценить не хочешь. Эх.
А ну его. Батарианцев, гетов, «Властелина». Прошлое – в прошлом, будущее – в будущем. Сейчас у них двоих было замечательное настоящее, в котором им не надо было никуда спешить, ни в кого стрелять и никого убивать. Полное покоя, умиротворения и вкусной еды. Редкий момент, ценный. «А если это действительно Жнецы, и они действительно прилетят.. Надо ценить то, что мы имеем сейчас.. Если через год-другой начнется война за выживание.. всей Галактики, то скоро ли у нас еще появится возможность просто посидеть в баре, выпить, потанцевать? И появится ли вообще.» У Киррахе не было Ингусовской привычки отвечать самому себе и окружающим: «Конечно, появится, иначе и быть не может!»
Упоминание об истории с Хранителями турианку по-настоящему заинтриговало, и майор на секунду задумался о том, какой он нехороший - тайны Совета разбазаривает. Но почему-то эта мысль не смутила, а позабавила, и саларианец задорно улыбнулся, закладывая руки за голову и потягиваясь. В конце концов, иногда некоторые правила можно нарушать, да? Когда от этого не зависит ничья жизнь и когда твой собеседник – это Рела Ингус. Иногда. Совсем чуть-чуть.
- Или, даже, не сейчас... Мало ли, у кого какие уши.
- Да, верно.
Ох уж эта невинная мордочка Релы, Киррахе искренне залюбовался. Да и получилось очень натурально. Как будто перед ним была не сотрудница СБЦ и будущий СпеКТР, а торговка цветами где-нибудь на двадцать седьмом уровне районе Закера. Кстати, о цветах..
- Ты про то, как люди делают? Срезанные цветы, мужчина женщине? Нет, у нас нет такого. А у вас? Что, вообще, саларианцы друг другу дарят?
- Мм.. Цветы, кстати, если и дарим, то живые. Сур’Кеш зеленая планета, мы очень любим всякую зелень, и чтобы живую, сочную, цветущую. В каждом доме обычно полно комнатных растений. Даже на военных базах ГОР. – майор прикинул, как убраны эти базы, как украшены. Обычно на это он внимание не обращал. – Да и вид из окон там обычно завидный. Водопады, горы. А дарят.. Ну, что-нибудь практичное. Компактное, простое. Всякие часы, будильники, девайсы домашние для пущего комфорта. Женщины наши статуэтки очень любят. Азарийского производства – особенно. А что до твоей прогулки куда, куда нельзя.. – Киррахе улыбнулся, поднимаясь с места и довольный тем, что ему таки удалось угостить Ингус. Та даже почти не возражала, только покосилась недовольно. – Даже если увидят – отвертимся как-нибудь. С арены батарианской выбрались – так тут уж тем более придумаем что-нибудь. Даже без креативного Волкова и его дрелла. – ан нет, не в последний раз ГОРовец этого «язоновца» тогда вспомнил, выходит. Общий знакомый, чего уж там. – И высоты, вроде, никогда не боялся.
- Ну что? Пошли, найдем подходящий вход?
«Подходящий?» - но вслух спрашивать не стал, лишь молча последовал за Ингус, с интересом наблюдая за тем, как она присматривалась к дверям, качала головой и шла дальше. Уровнем ниже, еще ниже.. И оба молчали. Рела явно была сосредоточена на поиске «подходящего» входа, а ГОРовец не решался нарушить эту интригующую тишину. И вот, наконец, этот самый вход нашелся.
- Мой приятель. Кого-то из них и искала.
- А-а-а. – понимающе протянул Киррахе, немного наклоняясь, чтобы пройти в дверь. Та с тихим шипением вернулась на место и оставила саларианца и турианку наедине друг с другом. Майор выпрямился, осмотрелся, припоминая, как он в компании двух СпеКТРов вошел сюда в две тысячи сто восемьдесят третьем..
- Ты очень правильно не любишь пометки «неизвестно». – майор выразительно хмыкнул. Да уж, эта древняя космическая станция была полна сюрпризов. – А там.. Ну, была серия убийств, и я случайно стал свидетелем одного из нападений. – они двинулись вперед, стараясь вести себя тихо. Никто, вроде бы, не говорил, что на технических уровнях Цитадели нельзя шуметь, но.. Цитадель будто бы говорила сама за себя. – Совет выделил двух СпеКТРов – Никс Канарис и.. м.. азари, Телу Вазир. И мы сюда спустились. Сначала чуть не угодили в плавающую систему вентиляции, потом – в белковый чан Хранителей.. В общем, никогда не ходи туда, где «неизвестно». – повернувшись к турианке, Киррахе сперва свел руки на уровне груди, а потом резко развел в стороны, мол, «нет, нельзя». – Да, поймали. Это оказалась азари-матриарх.. со съехавшей крышей. Впрочем, сейчас, послушав Шепард, я думаю, что она была не такая уж и сумасшедшая. А просто знала больше нашего. Говорила о пришествии, о войне, о конце света.. О Жнецах, судя по всему. – немного помедлив, саларианец продолжил, но уже чуть тише. - И что Хранители – жнецовы слуги, которые готовят их прибытие. Потому и убивала она их.
Тогда в это никто не верил. Да и сейчас многие не верят. А что, если азари была права? «И почему я об этом не задумывался раньше? Надо написать Шепард сообщение. Вдруг она об этом что-нибудь знает?»
А Рела заговорила о Цитадели, и было в этом что-то такое, что проникало глубоко под ребра, в самую душу, - идти по безмолвным коридорам в компании турианки и слушать, и думать. Редко и мало кто об этом думал. Цитадель.. Кто ее построил, когда, зачем.. Нашли и даже не озаботились тем, чтобы тщательно изучить, зато сделали из нее центр Галактики. А ведь в глубинах этой станции могло храниться все, что угодно. В течение такого долгого времени, при мысли о котором становилось по-настоящему жутко.
- Я думаю, это одна из самых больших загадок Галактики. И нашего времени. И, наверное, не только нашего. Были ведь расы до протеан, задолго до них.. Иногда кажется, что она живет своей жизнью. Будто бы не просто станция. Так же, как «Властелин» - не просто дредноут гетов.
- ..Какие неразумные забавные все эти турианцы, саларианцы, батарианцы и прочие? Все делят чего-то между собой, и поэтому никогда им не построить такой штуковины... Нет, ну правда. – майор с улыбкой покосился на Ингус. – "Путь к Совершенству", беспрецедентный проект же был... Так мало того, что его по... кхм, извини... испортили в первый же день, так даже в нормальном виде с Цитаделью его не сравнить... Слушай, а ты там, кстати, был, когда все началось? Я была. Эм... Увлекательно было.
- Был. – он согласно кивнул, активируя свой инструментрон и выискивая схемы внутреннего устройства Цитадели, которые остались у него еще с две тысячи сто восемьдесят третьего. – Мы тогда с отрядом ГОР и союзниками в виде Альянса искали похищенных ученых. На метро катались.. Та еще заварушка была. А ты там что делала?
Турианка сверялась с картой, да и она наверняка бывала тут раньше, но Киррахе все равно волновался и внимательно осматривался по сторонам, прислушивался, оглядывался. Он уже давно поверил в то, что в недрах Цитадели может таиться все, что угодно.
- Кстати, Рела. А что это за станция, о которой говорили батарианцы на Арене? – ГОРовец с нескрываемым интересом посмотрел на безопасницу. – Из-за которой ты там среди них превратилась в небольшую знаменитость.
Наконец, перед ними оказалась лестница. Не первая на их на пути, но именно эта привлекла внимание турианки.
- И куда мы это денем? Можно съесть тут, но... Не кидать же упаковки.
«Ну ничего себе там лезть..»
- А. То есть, насорить в Цитадели Хранителям под ноги – это как же так, а пикник под лестницей на полу где-то на технических уровнях – это все нормально? – майор с широкой улыбкой склонил голову к плечу, уже представляя себе эту феерическую картину. Впрочем, Ингус быстренько придумала выход из сложившейся ситуации и сообразила походный узелок из своей блузки. Глядя на нее, майор краем сознания подумал, что у него-то под костюмом ничего, кроме, простите, нижнего белья-то и нету. «Лезет по лестнице голый саларианец с узелком через плечо.. Ну ладно, не голый, а, как там это называется.. топлес. По-моему, Хранители заиками останутся.»
- Вот теперь пошли. Через каждые семьдесят ступенек есть площадка для отдыха. Сколько всего ступенек, не знаю, но помню, что когда лезла в прошлый раз, под конец хотела, чтобы кто-нибудь меня отсюда снял. – подойдя вплотную к лестнице, ГОРовец закинул голову назад, пытаясь прикинуть, сколько тут метров высоты. Не вышло. Это тебе не три с половиной – или сколько там было – метра воды в Лабиринте Минотавра. - Вот когда ты этого тоже захочешь - значит, скоро придем.
- Звучит многообещающе..
И они полезли. Первые два пролета майор еще изредка комментировал ситуацию, но позже замолк. Только мерное гудение огромного механизма, редкое докатывающееся досюда эхо грохота, с которым перемещались сектора станции, глухое шуршание контейнеров и стаканов в узелке и позвякивание крепких турианских когтей по металлическим ступенькам-перекладинам. Потом к этим звукам еще добавилось шумное неровное дыхание двух порядком уставших существ, которые, впрочем, в жизни бы не признались друг другу в том, что устали. Когда они оказались в открытом пространстве, Киррахе впечатленно присвистнул, но посреди лестницы любоваться красотами было особенно некогда, а вот когда они добрались до площадки, он принялся с большим интересом всматриваться в зрелище, масштабы которого поражали воображение.
- Снимите меня отсюда, кто-нибудь, а... Значит, скоро придем. Киррахе, ты вообще как? Падать пока не собираешься?
- Скорее.. Хранитель.. споет.. колыбельную.. чем я.. отсюда.. свалюсь.. – отозвался ГОРовец, вынужденный часто прерываться на мелкие жадные вдохи. В тесной саларианской грудной клетке воздуха для таких восхождений помещалось маловато.
- Иди-ка ты первый, там мимо выхода не проскочишь, упрешься все равно.
«Ловить меня решила, да?» - Киррахе усмехнулся, но спорить не стал. Еще несколько пролетов, которые показались вечностью.. и люк, в который майор с разгону уперся рогами. В какой-то момент он, кажется, вообще забыл, что эти перекладины когда-нибудь кончатся. Люк был не заперт и оказался не тяжелым, а потому ГОРовец легко откинул его в сторону, выбрался наружу и уперся ладонями в колени, стараясь отдышаться и прислушиваясь к боли в очень удивившихся такой нагрузке мышцах. На что уж он был из ГОР, но если бы там были такие нагрузки.. «То я был бы уже больше похож на крогана, чем на саларианца.»
- Это того стоило...
Разогнувшись, Киррахе согласился с Ингус полностью весь – от пальцев на ногах до кончиков черепных рогов. Открывшийся вид стоил того, чтобы помолчать в его честь еще пару минут. Цитадель. Огромная, пронизанная жизнью. Сколько миллионов, миллиардов она носила в себе? А скольких повидала за все время своего существования? От этих масштабов перехватывало дыхание, которое итак еще не восстановилось после великого восхождения.
- Красиво тут, правда? – турианка выдернула майора из оцепенения, в которое он впал, и Киррахе, встрепенувшись, обратил внимание на то, что, глядя на все это, ни о чем не думал. Абсолютная пустота промеж рогов.. и в то же время невероятное чувство заполненности. Гармонии.
- Да-а.. Это потрясающе. Вот правда – потрясающе. – наблюдая за тем, как Ингус копошится в узелке, он все равно постоянно поглядывал в сторону. Этот вид затягивал, как темный омут с коварным водоворотом. Турианка протянула саларианцу стаканчик, и тот взял его из ее рук, мягко улыбаясь.
- За Цитадель, так, Киррахе? И за то, чтобы эти слова, "за Цитадель", звучали только в этом контексте.
ГОРовец не сразу понял, о чем она. А когда понял, на секунду прикрыл глаза, мысленно отдавая честь боям, что еще не так давно шли на Цитадели, и почитая память тех, кто отдал свои жизни за благополучие этой древней станции. Точнее, живущих на ней. Сама станция наверняка и не такое видела. И пережила. И переживет еще многих.
- За «Цитадель», Рела.

Чокнулись, выпили, посидели, еще поговорили. И еще поговорили. Здесь, на этой маленькой площадке где-то за – а точнее над – гранью привычной реальности, времени будто не было. Иногда молчали, иногда хрустели принесенной из «Алайи» едой. И было хорошо и спокойно. Как будто ничего больше в этой жизни не нужно – просто сидеть вот так рядом с Релой Ингус, чувствовать сытость, приятную усталость и легкое опьянение. Вечно. Вспомнился тот оазис на Онтароме. Гибельная иллюзия, но то чувство – «я хочу остаться тут навсегда» - не пугающее, манящее, будто бы обещающее, что этот покой никогда не надоест, майор помнил хорошо и ценил как нечто уникальное. И надеялся, что однажды он ощутит что-то похожее, но это уже будет взаправду.
- Рела. – вдруг произнес он, с задумчивой улыбкой глядя куда-то вперед в вниз, сквозь спешащие куда-то по своим делам бесчисленные аэрокары. – Знаешь, я думаю, что это подходящий момент.
Немного подавшись вперед, одну ногу ГОРовец согнул в колене, подтягивая ближе к груди, а вторую, наоборот, вытянул перед собой. Сидеть на платформе было прохладно, но достаточно комфортно. И уж точно лучше, чем стоять. Помедлив и подождав, пока «подходящий момент» обрастет достаточным количеством интриги и значимости, Киррахе выудил из внутреннего кармана костюма маленькую коробочку, повертел ее в руках, борясь с чувством, хорошо знакомым всем неравнодушным мужчинам в отношении женщин, к которым они неравнодушны, и протянул ее Ингус. Пока коробочка – простая, обитая темным бархатом – лежала на ладони одной руки, пальцами второй майор поднял крышку, являя взору турианки в свое время тщательно выбираемый, а затем нежно хранимый подарок. Разумеется, у Ингус не было права отказаться.
- Это тебе. – в коробочке обнаружился браслет. К прочной основе с регулирующим замком крепились, чередуясь, небольшие камни: серебристые, в которых турианка вполне могла узнать федахиты – распространенные на Палавене и весьма дорогостоящие драгоценные минералы, и зеленые и желтоватым отливом атрины – по-особому ограненные кусочки сур’кешского янтаря. В самом большом атрине можно было рассмотреть крошечное насекомое, увязшее в смоле тысячи лет назад.
К браслету прилагалась небольшая брошюрка, в которой кратко писали о камнях – их свойствах, происхождении и смысле, которым нагружали эти драгоценности добывающие и обрабатывающие их народы, и о том, что самое изделие воплощает в себе идею единства и взаимопонимание саларианской и турианской рас, одновременно подчеркивая их уникальность и отличия друг от друга. Основа под камнями не была драгоценной, и составители брошюрки обращали внимание потенциального владельца на практичность и удобство изделия, а так же обещали поистине турианскую прочность.