Не сойти с корабля, когда есть такая возможность? Вы серьезно?
Кому как, а Эшли Новерия нравилась. Разумеется, была доля правды в словах о том, что это худшее место для отдыха, но о вкусах не спорят. Моноган, например, не любила шумную и вечно кипящую Цитадель, равно как и Омегу, где опасно вынимать руки из карманов. А вот на Новерии время текло лениво и медленно, вся жизнь сосредотачивалась внутри исполинских портов и комплексов, позволяя насладиться чашкой чего-нибудь горячего или горячительного внутри зданий, сидя за толстыми стенами и злорадствуя над теми, кому не посчастливилось оказаться снаружи. Эшли, как уроженка холодной Канады, как никто другой понимала всю прелесть долгих зимних дней. Конечно, нельзя было утверждать, что нынче на Новерии зима, но все её атрибуты были на месте: снег валит стеной, снаружи мерзко и мороз пробирает до костей, от чего вдвойне приятнее пошататься по космопорту, наполненному ленивой пародией на кипящую жизнь.
Посему Эшли не преминула воспользоваться такой прекрасной возможностью побить баклуши, и, прихватив Катерину под локоть, намылилась с корабля подальше. Как только заседание было окончено, Эшли поспешила смыться в свой медотсек, почти неуловимо подмигнув Вебстеру по пути. Вникать в дела С'Карр Эш не торопилась, прекрасно понимая, что бывают у людей дела вне корабля. В конце концов, её же никто не спрашивает, когда она без лишних предупреждений смывается в бар, едва Ниагара стыкуется с Омегой.
Уговорив-таки Отто составить ей компанию, Эшли наскоро собралась на выход, по пути встретив несколько интересных личностей, которые, судя по всему, тоже намеревались отправиться на променад. Что Томпсону с Василицким понадобилось на Новерии, Эшли понятия не имела, но решила, что ничего хорошего, судя по тому, с какими лицами они переговаривались у самого входа на кухню, у всех честных людей на виду.
Закутавшись в подозрительные зимние шмотки с ног до головы, корабельный медик в компании своей бессменной рыжей подруженции сошла с корабля через двадцать минут после окончания заседания, шагая так быстро, как только умела. Отпроситься у капитана как-то не подумала: то ли потому, что по дороге Шон ей не встретился, то ли из-за своей вечной безалаберности. Да какая разница, от этого все равно ничего не изменилось бы.
У стыковочного шлюза двум гулёнам встретилась Эмерсон, куда-то неспешно направляющаяся. Эшли издала характерный свист, обращая внимание Сальмы на себя, затем, взяв её под локоть, привлекла поближе к себе.
- Ушла на базу, вернусь не сразу. - замогильным тоном сообщила Эшли пилоту, словно посвящала её в самую страшную свою тайну. - Постарайся проследить, чтобы никто не покалечился, пока меня нет. Тебе захватить чего-нибудь эдакого? - заговорщицки "поделав бровками", улыбнулась Моноган.
Нынче у неё было хорошее настроение: хотелось нести окружающим свет, любовь и ништяки. Наверное, даже если бы на выходе ей встретился Дженсен, она повела бы себя точно так же, и настрой не изменился бы даже после издевательско-скептической тирады в ответ.
Завершив светскую беседу, Моноган и Отто наконец сошли с корабля навстречу процедуре сканирования, которой встречали гостей суровые охранники порта. Наверное, такое у них представление о гостеприимстве, суровые северные люди. Технически, порт находился рядом с экватором Новерии, но назвать это место экватором язык не поворачивается. Идет снег? Значит север, и черт с ним.
- Ну что, рахат-лукум моего сердца, - почти пропела Эшли, поворачиваясь к рыжей соучастнице после того, как все проверки были окончены. - Пойдем искать ближайший бар!

В последнее время Дженсен вел себя необычайно тихо, и ничего его не интересовало. Он просто тихо зависал в своей каюте, не обращая внимания даже на самые явные нарушения, на дурачества Томпсона (и Окуды), на ошибки капитана, которые всегда почему-то находятся и на весь этот произвол. Нет, вот уже несколько дней зам молчал, как будто умер. А все потому, что он потерял голос. Поначалу Дженсена это нисколько не огорчало, ведь особой разговорчивостью он и не отличался, только временами что-то такое находило, но это все можно было бы высказать и шкафу.
Нет проблемы, - подумал он тогда, и только потом понял, насколько ошибался.
Ведь как же теперь нести свою справедливость и восстанавливать порядок? Голос – главный помощник и средство воздействия на чьи-нибудь непокорные мозги, а вот теперь, когда он пропал, что же делать? К сиплому шепоту вряд ли кто прислушается, да и воспринималось бы это странно, а письменные предупреждения на инструментрон казались бы не менее странными (и их бы, все равно, никто не читал). Понадеяться на Махоуни? Да капитан «Ниагары» и сам, иной раз, беспорядкам только способствует! В общем, Адам принял нелегкое решение оставить весь этот церберский балаган без присмотра, а сам уже который день безвылазно сидит в каюте и в промышленных масштабах уничтожает термоядерно-мятные леденцы, справедливо полагая, что именно это должно помочь избавиться от противной болезни. Как человек курящий, Дженсен всегда располагает почти неограниченным запасом этих самых леденцов, чтобы от него не несло дымом, как от паровоза. Да и от кашля обычно помогало, но почему-то не в этот раз – болезнь никак не отступала, а сообщать кому-то о такой мелкой неприятности решительно не хотелось. Ну, подумаешь, простудился…
Однако, сегодня все обстояло уже несколько лучше – голос вернулся, правда, только частично, поэтому был похож на глухое рычание какого-то чудовища из царства ночи. А если добавить к этому еще и дурное настроение Адама, то рычание получалось еще более правдоподобным. Впрочем, слова были вполне различимы, а Дженсен уже, как раз, соскучился по возможности кого-нибудь морально растерзать, поэтому больше сидеть в каюте не собирался и решительным шагом вышел в коридор. Сначала убийца наметил себе самых привычных «жертв», которых всегда найдется за что отчитать – это Моноган, Отто, ну и, конечно же, Василицкий. Правда, на месте их, к сожалению, не оказалось, а ведь на утреннем «сборе» точно присутствовали (зам там тоже был, но все еще был нем, как рыба). И, если Василицкий немногим позже, все-таки, обнаружился и был успешно оттянут за уши, то оставшихся двух недоразумений все еще не было видно, будто сквозь «Ниагару» провалились. А если учесть, что корабль не так давно состыковался с Новерией, то все становилось пугающе ясно – неугомонная парочка уже шныряет где-то на ее поверхности.
Вот… Стоило мне чуть ослабить контроль, и понеслось уже! – мысленно недовольствовал Дженсен. Он уже и не знал, куда бы лучше податься, как вдруг прямо над головой раздался бодрый голос Шона:
- Господа «Церберовцы», вас приветствует капитан. Уверен, ещё остались те, кто не променял наш уютный корабль на этот ледяной ад, именуемый Новерией. Если таковые есть и заняться им решительно нечем – жду всех через семь минут на кухне. Совместными усилиями побалагурим.
Ах да, капитан. Как это я про вас забыл.
В голове тут же назрел новый план, и  церберовец резко изменил направление движения. Уже через пару минут он приближался к условленному месту – кухне, то есть. Как, наверное, легко догадаться «балагурить» Адам не собирался, это уже было понятно по одному только виду его бледного утомленного и устало-озлобленного лица, как у какого-то недавно восставшего из могилы мертвеца.
- Меня звали? – осторожно прохрипел убийца с порога, правда, внутри еще никого не было, кроме, собственно, капитана. Вопрос был задан только для приличия, так что, даже, если бы Махоуни заявил «нет, не звали, пошел прочь», Дженсен, все равно, бы прошел и высказал то, что давно уже вертелось на языке.
- Вот я все хотел спросить, - начал Адам, степенно шагая по кухне в направлении стола, за которым уже расположился капитан, - кто доверил вам такой ответственный пост..? Заведовать целой ячейкой, это не просто. Вы должны неусыпно бдить за каждой доверенной вам жизнью. Вот сегодня, сейчас… Что ты собираешься делать, Шон? Как ты там сказал… «побалагурить»? – тут Дженсен хотел издать звук, похожий на едкий смешок, но вместо этого кашлянул, - А ты, вообще, в курсе, что, помимо С’Карр корабль покинуло еще двое? Они теперь неизвестно где, и неизвестно чем занимаются. Нельзя было так просто взять и отпустить их. Нужно было поставить хотя бы какое-то условие, вернуться в течение часа, например, а лучше, вообще, запретить сходить с корабля. Это же Новерия, что им там делать?.. Ничего хорошего.   
Последние слова прозвучали даже несколько зловеще, и суровый убийца мог бы еще долго продолжать свою «лекцию», но он в очередной раз разразился хриплым кашлем, абсолютно сбившись с мысли. Покопавшись в карманах своего черного плаща, Адам извлек оттуда еще недобитую пачку своего мятного «лекарства» и высыпал в больное горло целую горсть ярко-синих леденцов. Такая доза должна была на какое-то время заморозить всю глотку и, хотя бы, вернуть дар речи.

Жизнь на корабле диктовала свои условия. В вечной темноте космоса в замкнутом пространстве можно было просто сойти с ума, и казалось, что единственная цель между заданиями просто сохранить свой разум в целости. Для Колина, который почти всю свою жизнь провел на планете, где пространство не ограничено, было очень трудно жить на тесном корабле. Буквально месяц полета превращал его в раздражительного и дерганого типа.
Единственное, что спасало нервную систему подрывника - четкое расписание дня. Тут пригодилась выучка тренировочных лагерей Альянса. Подъем в пять. С этим у Колина никогда не возникало проблем, по человеческим меркам спал он на удивление мало. Хватало трех-четырех часов для полного восстановления организма. А дальше почти священный ритуал - чашка кофе и тренажерный зал. В Альянсе их гоняли на многокилометровую пробежку, а на "Ниагаре" такой роскоши не было. Вряд ли бы кому-то из членов экипажа понравилось с утра пораньше просыпаться от топота. Поэтому бег приходилось заменять многочасовыми упражнениями на тренажерах. Это был отличный способ не только с пользой убить время, но и постоянно держать себя в форме. От чего-то Вебстер боялся, что без постоянных физических нагрузок в условиях космоса мышцы могут просто атрофироваться.
Мало что, кроме, конечно, заданий Цербера, могло нарушить его утреннее расписание. Даже такое событие, как приземление на Новерию. Накручивая очередной километр на тренажере, Колин вспоминал, как Махуони собрал всю команду, чтобы сообщить известие. Судя по выражению лица капитана "Ниагары" оно явно было пренеприятнейшим. Особого восторга не испытал и сам подрывник.
Ну какого черта? - тренажер раздраженно пискнул, отмечая еще один километр. Ритмичные звуки собственного бега задавали темп. Пот катился градом. Почему нельзя послать на нормальную планету с нормальным климатом? На курорт какой-нибудь. Где мы будем работать под прикрытием, валяться в шезлонгах и попивать коктельчики с зонтиком. Услужливое воображение тут же нарисовало живописную картину. Вместо того, чтобы представить женскую часть экипажа в купальниках, Вебстер думал как Дженсен со своими супер-протезами будет дефилировать вокруг бассейна. Обязательно будет тянуть коктейль из трубочки, непременно с каменным лицом, в черных очках, весь из себя мистер грозный пафос. А Окуду непременно надо будет запихнуть в воду, чтобы удостовериться, что это действительно живой человек, а не хитроумный ИИ, который придумал себе отличную легенду. Их приватизированную мумию Хэфстенара можно нарядить как древнеегипетского фараона и фотографировать с желающими за деньги. Таким способом они хоть немного прибавят доход бюджету Цербера. А майор Махуони просто плюнет на весь этот балаган, закроет глаза и ляжет загорать.
Вебстер не выдержал, прыснул от смеха, сбил дыхание и едва не грохнулся на беговой дорожке. Если в Цербере были такие задания! Жаль, что отстаивать честь человеческой расы нельзя таким экзотическим способом. Мечтам суждено остаться мечтами. Вместо  роскошного курорта - космопорт, а вместо жарких тропиков - ледяная Новерия. Пора привыкнуть к суровым реалиям жизни.
Конечно, было весьма заманчиво выбраться наконец из тесного корабля, прогуляться по космопорту. Но пуститься в самоволку, когда главный стаж порядка Дженсен уже несколько дней носа из каюты не высовывает, было опасно. Явно бережет силы для того, чтобы устроить хороший нагоняй нарушителям. Да и после таких теплых фантазий не очень хотелось окунаться в холод этой стылой планеты, какой бы успешно финансовой она не была. Что-то, а минусовую температуру Колин переносил плохо.
- Хватит на сегодня, а то шею себе сверну на тренажерах, если дальше фантазировать буду, - оперативник отключил беговую дорожку и та, грустно пискнув, отпустила его до следующего утреннего рандеву.
Нигара жила своей жизнью. Члены экипажа сновали по коридорам, оживленные визитом на планету. Конечно, официально на задание отправлялась только С'карр. Можно подбить Сальму улететь, оставив это коварное рогатое существо покрываться льдом на Новерии... Но и другие уже готовились покинуть корабль. Моноган и Отто, неразлучный алко-дуэт уже заговорщески перемигивались, идя по коридору в зимних вещах. Вебстер только весело помахал им ручкой в след, уже предвкушая издевки Дженсена, когда они вернутся.
Подрывник зарулил в душ. По горячей водой усталые мышцы расслабились. Тренировочный пот смылся. Вебстер критически осмотрел себя в зеркале, решая, что было бы неплохо побриться. Лысина покрылась щетиной, закрывая его обожаемые татуировки. Только он собирался навести лоск, через динамики донесся голос капитана. От чего-то Махуони не сиделось на месте, и ему срочно надо было побалагурить.
И этот человек командует ячейкой. Каков капитан, такова и команда. Решив повременить с операцией "блестящая лысина", Вебстер оделся и поплелся на кухню. Одежда неприятно прилипала к влажной коже и приходилось постоянно одергивать футболку. Впереди мелькнула спина Окуды и подрывник последовал за ним. Самые быстрые уже были тут.
Колин еще с порога услышал замогильный хрип и кашель, от которого мурашки пошли по коже. Дженсен, который оказался источников этих странных звуков, был в своем репертуаре. Он даже болел сурово и угрожающе. Окуда как смог словесно поддержал зам капитана. Вебстер едва сдерживался, чтобы не засмеяться во весь голос. Еще немного и голоса Адама и Кайла невозможно будет различить. Конечно, убийце надо было посочувствовать, но этот голос, вкупе с недавними мечтами о курорте и коктейлях с зонтиками, просто не мог вызвать другой реакции.
- Я знаю наше задание на сегодня - вылечить Дженсена, - стараясь скрыть глуповатую улыбку, Колин поприветствовал всех присутствующих коротким кивком. Это будет самоубийственная миссия
- Ну капитан, какой безумный план вы придумали на этот день?- как бы, между прочим, спросил Вебстер, всем своим видом давая понять, что ни в какие чудаковатые игры Махуони ввязываться не собирается. Подрывник направился к холодильнику. Заодно можно было беззвучно посмеяться и не схлопотать по затылку от убийцы. Желудок зловеще заурчал, требуя жертвоприношений. Самое время чтобы поесть. Желательно какого-нибудь жареного мяса, но все что было в холодильнике аппетита не вызывало и он захлопнул дверцу.

Хэфстер копался у себя в инженерном отсеке. Точнее, он лишь делал вид, что копался... Калибровка была завершена на ура, никаких поломок не было, сообщения об ошибках не поступали, ядро стабильно, Бета не орет... Никто не орет. И менять это Андерс не хотел. В отсеке был лишь он один среди родного жужжания батарей и ядра. Спокойствие, умиротворение... Красота!
Правда, сказать, что он вообще ничего не делал - значит, соврать. Он не был занят кораблем, но и не плевал в потолок. Склонившись над столом, мужчина, слегка сутулясь, колдовал над инструментроном, что он стянул у единственного и неповторимого пилота "Ниагары" - Сальмы Эмерсон. Точнее, она давно уже жаловалась, что ей не очень удобно играть в свои любимые компьютерные игры, поэтом Хэфстер, никого не спросив, решил помочь ей.
Специально для этих целей он оборудовал стильную кожаную перчатку красного цвета на левую руку специальными сенсорами, которые улавливали движение пальцев и кисти, а также достал старый визор и вдохнул в него новую жизнь. Теперь Эмерсон может играть, не отрываясь от полета, общаясь с соигроками, слушая их и одним глазом глядя в, пардоньте, очко (Андерс не знал, как еще назвать это), а другим - вперед, на звезды. В общем... Фул ХаДэ и Здэ, при этом, лежи себе на диване, лишь руками шевели. Техник надеялся, что это понравится Сальме и что она не будет расшибать корабль чаще (хотя, не смотря на то, что на девушку все ворчат, она - отличный пилот, лучше нее Андерс не знал).
Дверь в инженерный отсек открылась. Это могла быть лишь София, так как только она знала пароль на двери, если вдруг Хэфстер решал там запереться от мирской суеты.
- Я тут решила выйти в порт. Ты не составишь мне компанию? - улыбнувшись, спросила девушка.
Не отрываясь от синхронизации перчатки, визора и инструментрона Сальмы, техник ответил:
- Нет, спасибо. Не хочу отморозить себе конечности. Но... Не могла бы ты принести мне, - мужчина замялся. Но потом ответил. - Краски.
- Краски? - малышка Корр весьма удивилась. Да, ведь Андерс впервые просил её о таком.
- Шучу, - усмехнулся Хэфстер. - Я хотел попросить тебя зайти за пневмо-усилителем и фильтром для брони, а то мой почти износился. Также мне нужен новый масс-ускоритель для мотыги и колиматорный прицел. И... Возьми еще, пожалуйста, набор инструментов. Вебстер опять мой спи... Позаимствовал, - вовремя поправился мужчина, вспоминая, что девушка не очень любит, когда он употребляет нецензурные выражения.
- Хорошо, - девушка кивнула и выпорхнула из отсека.
Андерс закончил со своим подарком для Эмерсон, а затем решил устроить себе перекур. В буквальном смысле.
Как бы это не бесило Корр, а она была прям ярой защитницей здоровья Хэфстера, но мужчина все же позволял себе выкуривать по сигарете в день. Было это редко и не каждый день, но было. И тайно.
Достав зажигалку Вебстера, которую тот у него забыл (да, с вещами некоторых людей Андерс обращался как со своими), Хэфстер выудил из своих запасов сигарету и с удовольствием затянулся, сняв со рта бинты одним движением.
Сообщение капитана ячейки по громкой связи корабля пришлось как раз под конец сигареты.
"Делать все равно нечего. А так хоть чего нового узнаю", - решил техник, вставая с кресла и забирая игрушки.
В столовой было пятеро: Сальма, Шон, Адам, Колин и Кайл.
- С выздоровлением, Адам, - спокойно пожелал ему Хэфстер, понимая, почему зам молчал все это время и, что раз уж он заговорил, то ему стало лучше.
Проходя мимо Вебстера техник спокойно отдал ему зажигалку. С Кайлом он поздоровался кивком. А подойдя к мисс Эмерсон, он молча отобрал у нее кружку, поставил её рядом на стол, а затем отдал девушке инструментрон, визор и перчатку.
- Играй на здоровье. И спасибо за какао, - мужчина улыбнулся, забрал кружку и сел за стол. Сделав большой глоток, он наконец спросил:
- О чем вы хотели поговорить, майор?

Отредактировано Anders Hafster (21 апреля, 2013г. 16:48)

- а ты так даже убедительнее звучишь... Срывай голос почаще.
Неслыханная дерзость..! – выражая свою, к сожалению, безмолвную ярость, убийца резко повернул голову в сторону Окуды, которому уже с порога вздумалось ехидствовать. Для придания еще более грозного вида, Адам тут же надвинул на глаза черные стеклышки –  почти то же, что нахмуриться, только менее эмоционально.
В общем, весь вид сурового зама как бы говорил «тебе шандец».
А тут еще и Вебстер подлил масла в огонь своими полушутливыми интонациями.
От накатившего возмущения Дженсен аж все леденцы разом проглотил и почувствовал, как «мятная волна» мощно вдарила до самого мозга, поэтому слегка «подвис» и снова промолчал.
На странный зов майора откликнулись не только Окуда и Мертвец – через пару мгновений в кухню впорхнула Сальма, а следом и Хэфстер. Даже Василицкий залетал, но проездом, и хорошо.
- С выздоровлением, Адам.
Хоть один что-то нормальное сказал, - мрачно оценил столь вежливый жест заместитель.
Сальма, тем временем, вещала что-то про горячий какао и неэффективность избранного Адамом метода лечения.
Терпеть не могу какао, - только и подумал Дженсен, холодно наблюдая, как народ налетел на эту жалкую подделку кофе – куда как более благородного напитка.
- Больно надо мне это какао… Видишь, я и так уже почти излечился.
Конечно, «излечился» сильно сказано, голос как был хриплым, так и остался, но он был, по крайней мере. Снова приблизившись к столу, Адам с подозрением вгляделся в коричнево-бежевую глубину какао в чьем-то стакане. Разумеется, он и дня не мог прожить без упреков и болезненных подколок в чью-либо сторону. И вот же он, подходящий момент.
- А вдруг ты туда что-нибудь подсыпала? - самым серьезным тоном спросил убийца и подошел еще ближе к Шону, - я видел, во многих фильмах происходило такое безобразие: сидит себе, пьет человек, - зам кивком указал на Махоуни, - а потом БАХ – и все, отруб…
Странно, но майор действительно хлопнулся на стол, даже какао свое недопитое расплескав. Дженсен в недоумении дернул бровью и слегка тронул Шона за плечо.
- Капитан, подыгрывать было необязательно.
Возможно, Махоуни таким образом хотел отделаться от многочисленных вопросов своих коллег – вполне себе хитрый план, но Дженсен, все-таки, почувствовал что-то неладное. Отрубаться, кажется, начали все, и уже нешуточные подозрения насчет Сальмы запали в душу.
Конечно, Дженсен верил в то, что все тут преданы делу «Цербера», но и сам «Цербер» не так уж чист – глупо не признавать это, а значит, подставы можно ждать в любое время дня и ночи, и от «своих», и от «чужих».
В глубине души сдержанный исполнительный убийца всегда ждал предательства ото всех окружающих, и от каждого в отдельности.
Вот, что если их вздумают убрать..? Для этого достаточно задействовать одного члена ячейки, пустить одну лишь «крысу», и все – они обречены… Если будут беспечно доверяться друг другу, конечно же.
И как бы он ни уважал всех их, но в памяти, будто несводимая татуировка, всегда чернела маленькая гадкая пометка – это «Цербер». Организация, где чужая жизнь – едва ли не разменная монета. Однако, не смотря на все это, Адам все еще строил какие-то светлые иллюзии по поводу их общей сплоченности, командного духа, и так далее. Но что мешало им разрушиться сейчас..?
Внезапно Дженсен почувствовал, что и ему как-то поплохело. Вернее, откуда ни возьмись, нахлынула томная дрема, и широкой мягкой лапой ударила по сознанию, заставив почувствовать, как оно уплывает все дальше и дальше.
Последней мыслью до того, как сознание окончательно «уплыло», было:
Но я же не пил…

Первым, что увидел убийца было… ничто. Темнота, а еще он сразу же ощутил неприятную тупую боль в голове, и сочившуюся по виску кровь. Видимо, здорово шибанулся об край стола, когда вырубился. Тем не менее, он все помнил, и злость, как настороженная кобра, снова поднималась в душе.
Удивляло только лишь то, почему он до сих пор жив.
Попытавшись шевельнуться, Дженсен понял, что придавлен чем-то, а когда на лицо упала чья-то ледяная ладонь, понял, что трупами. Теперь уже все становилось немного яснее.
Дааа, так я вам и помру, - гневно думал он и, мотнув шеей, скинул ладонь с лица. И только потом уже, собравшись с силами, принялся пробиваться через тела. Возможно, для кого-то это было бы худшим из кошмаров, но Адам был относительно спокоен – виной тому злость, желание непременно найти несостоявшихся подлых убийц и порезать их на мелкие кусочки. А чтобы сделать это, для начала, нужно было выбраться.
Откинув последнее тело (и краем глаза заметив на чьей-то голове пугающе знакомые узоры), Дженсен, как недобитый таракан, выполз из-под самого низа этой нелепой кучи и, поднявшись на ноги, осмотрелся.
Какая-то широкая, полутемная труба с промерзлым воздухом. Под ногой хрустнул мелкий сор, покрытый тонкой коркой льда.
Значит, все еще Новерия, - мгновенно сделал вывод убийца и снова оглянулся на кучу.
Сбросили меня в эту канализацию вместе с какими-то бом…   
Однако, приглядевшись получше, он начал различать в груде тел знакомые черты, и «какие-то бомжи» оказались «восьмыми». Тут уже даже спокойствие Дженсена пошатнулось – такой судьбы он им точно не желал.
Лучше в бою, как воин, а не так… Подло, во сне. Они заслуживали большего.
Ярость как-то незаметно сменилась унынием и безысходностью, и Адам уселся прямо на усыпанный мусором, холодный пол, даже плащ свой драгоценный не жалея. Он и сам не знал, что их жизни, все-таки, что-то значили…
Нашарив в кармане спасительные сигареты с зажигалкой, Дженсен закурил и подумал о  насущном.
Нет, все-таки, не Эмерсон, ведь она и сама сейчас.. здесь. Тогда с чего же мне начать? Может, сжечь трупы?
Адам глянул на кучу и едва не выронил сигарету изо рта, когда заметил, что один из «трупов» вдруг шевельнулся. И тут на него снизошло озарение – их всех вырубили и выкинули с корабля, а он просто очнулся раньше. Может, потому что был наполовину «ненатуральным».
Неторопливо оторвавшись от пола, Дженсен подошел к куче и решил проверить свою теорию.
Значит, все не так уж плохо…если есть в кармане..Кхм.
Зажав дымящуюся сигарету меж синтетических пальцев, он наклонился поближе к «спящим», чтобы те лучше слышали.. Два громких слова разрушили тишину:
- ПОДЪЕМ, ПИОНЕРЫ!
Увы, мощи легких на дальнейшие «пробуждающие речи» не хватило, и Адам снова «заглох» - болезнь давала о себе знать, а тут вдобавок еще и холодно было. Но не словом, так делом – убийца от души пнул Окуду по филейной части, с натужным хрипом добавив:
- Хорош валяться, лентяи проклятые!

Кухня Ниагары наполнялась людьми. На огонек заглянули Сальма и Хэфстер. Девушка сразу же начала творить волшебство и через пару минут помещение наполнилось ароматом какао. Подрывник с благодарностью зарезервировал себе кружку и отошел в сторонку. Андерс же молча, как и во многих случаях, сунул забытую зажигалку владельцу.
- О, а я ее искал. Спасибо, - Вебстер тихо сунул свою сове сокровище в карман, мысленно ставя галочку, что надо бы провести ревизую вещей. Мало что еще может заваляться у Андерса в техотсеке нужного. И ненужного, впрочем, тоже. 
Мимо пробежал Брай. Суетливо и спешно предложил посмотреть, как они с Томсоном будут сначала пить, а затем бодаться на сомнительном турнире. Колин молча пил какао. Только нервное подергивание бровью, выдавало неподдельное возмущение. Менять теплый корабль на космопорт мерзлой планеты! Нужно что-то позаманчивее, чтобы выманить теплолюбивого подрывника с Ниагары. Все главные умельцы по созданию шума из ничего ретировались. Тишина и покой. Наконец-то.
Только зам капитана в очередной раз демонстрировал свою блистательную и совершенно неподражаемую маниакальную подозрительность. Вебстер тоже конечно был не подарком и часто перебирал в голове кандидатуры потенциальных предателей, но чаще всего дальше С'Карр и Отто дело не заходило. До виртуозного скепсиса Дженсона Колину был далеко. Стоило поучиться у мастера. Ты бы еще к воздуху начал придираться!
Знал бы Вебстер, насколько близок был к истине. Татуированные веки предательски закрывались. В голове все заволокло сонным туманом. Сквозь дрему был слышен приглушенный хлопок - это голова Махуони поздоровалась со столом.
- Да ты подож-жди, может... он... - Кайл не успел закончить свою мысль и только обводил непонимающим взором команду. Тревожные мысли лениво ползали в мозгу. Колин часто моргал, чтобы хоть как-то отделаться от накатившего сна. Один за другим церберовцы зевали и отключались.
Дженсен прав... - это было последнее, о чем подумал Колин. Чашка с горячим какао выпала из ослабевших рук.

Сквозняк, холод. Кто-то стянул одеяло. И так нагло копошился, что мешал спать.
- ПОДЪЕМ, ПИОНЕРЫ! 
Вопль был знакомый, но сознание пораженное сном еще не могло точно определить кому принадлежал голос. Ну мам, отдай одеяло. Скоро встану, Колин очень тихо пролепетал что-то о том, что школы сегодня нет. И со спокойной душой продолжил ловить остатки уходящего сна. Ведь снилось что-то такое интересное. Будто он был взрослым, работал на серьезную организацию, жил на корабле и в команде были отчаянные психи, всех калибров.
Мощный щелбан. Такого Вебстер не мог стерпеть. Сейчас он встанет и даст хорошего пинка младшему брату. Но разлепив глаза, вместо своей комнаты он увидел темноту и Окуду. А вместо заботливой мамаши, дымящего Дженсона.
Вот бл*ть. Это не сон, - разочарованию не было предела. Подрывник, слабо соображая, где они находятся, вылез из груды просыпающихся тел. Холод сразу же стиснул в ледяных объятиях. Мурашки прошли маршем по татуированной коже. Голова трещала от действия транквизиатора.
- *б твою, что это за мусорка?! - изо рта вырвалось облачко пара. Зубы начали отстукивать невнятный ритм. Под ногами хрустел заиневевший мусор. Холодно и темно. Окуда пилил взглядом курящего Дженсона, а затем быстро смылся к глубину коридора. Ошалевший от такой картины пробуждения, Вебстер, пока молча, помогал проснуться и подняться другим. Все кто были на кухне, теперь валялись в мерзлой трубе, среди отбросов. Церберовцев просто выбросили с собственного корабля.
Вернулись подозрения, которые зародились на Ниагаре. Вебстер сопоставил очевидные вещи. Холод говорил о том, что они до сих пор на Новерии. На эту планету их привело задание С'Карр. Саларианка знала корабль, как свои три пальца. Легко могла устроить фокус с отравлением команды. Возможно, ей снова захотелось угнать Ниагару и продаться с потрохами... кому? Турианцам, кроганам? Осталась только одна загадка: почему они еще живы? Вебстер не верил, что алчная до убийств инопланетянка пожалела людей. Своих она не жалела, и вряд ли привязалась к церберовцам, которые буквально поголовно были готовы вырвать хребет из тощего тельца. Что-то явно не вязалось. План, сотканный из подозрений и личной неприязни, вышел кривоватым, но вполне реальным. Свои мысли, подрывник пока не разглашал. Лишь молча стянул с плеч толстовку с капюшоном и отдал Сальме. Пусть греется. Болеющий пилот, хуже, чем болеющий подрывник. Вот чихнет она, управляя кораблем, не заметит, что курс изменился, и снова попадут в какую-нибудь передрягу. В том, что восьмые выберутся из канализации, Колин не сомневался. И не с таким говном разбирались.
- И куда нам теперь? - с разведки вернулся Кайл, и как видно с результатами было туго. Колин повертел головой - с двух сторон труба и идентичные поворты. Стоять истуканами и решать, куда идти было слишком холодно. Он уже итак не чувствовал окоченевших пальцев.
- В любой непонятной ситуации иди направо, - подрывник перешагнул подмерзшую лужу какой-то дряни и направился по коридору. Делиться на группы в такой ситуации казалось сущим сумасбродством. Были бы передатчики, еще возможно. Но их просто выкинули в канализацию, а не отправили на задание. - Всегда можем повернуть обратно. Главное не стоять на месте - задубеем.
Пейзаж не отличался разнообразием. Стены, заросшие толстой коркой льда сомнительного цвета. Хрустящий мусор под ногами. Темный провал поворота. Прогулка по канализации предстояла утомляющая. Настроение было соответствующим. 
Прям, чувствую душок первоклассного курорта! Когда выберемся, найду умника, который все это организовал и запихну в пасть гранату! Пусть почувствует мою любовь.

- *б твою, что это за мусорка?!
- Твоя новая спальня, - поспешил ввести в курс дела ехидствующий Дженсен, он-то уже успел относительно привыкнуть к "красотам" Новерии, а так же к тому, что говорить можно было исключительно короткими и не слишком громкими фразами, чтобы сохранить "остатки" голоса.
Когда церберовцы, наконец, "восстали", вырвавшись из цепких объятий холода, Дженсен отметил важную деталь - Шона здесь не было. А припомнив, что тот вырубился раньше всех, Адам предположил, что капитан и очнулся раньше, просто ускакав в неизвестном направлении. Хоть это и было очень сомнительно. Даже злобный зам и тот не ускакал, решив остаться, чтобы сжечь "трупы" - вполне себе благородный поступок, а значит, и моралист Шон тоже об этом бы обязательно задумался. Уйти просто так он не мог.
Скорее, его выбросили в каком-нибудь другом месте...Но в каком?
Нет ответа - в очередной раз придется положиться на случай.
На лучи ненависти, испускаемые Окудой, убийца не реагировал, демонстративно повернувшись к нему спиной, а, вообще, этот обнаглевший разведчик должен был еще радоваться, что пинок оказался довольно-таки слабым (едва ли не нежным!), и все его ребра остались целыми.
- И куда нам теперь?
- В любой непонятной ситуации иди направо.
Круто обернувшись, как будто, кто-то только что сказал какое-то жуткое ругательство в его адрес, Адам произнес отрывисто, но четко:
- Мы. Идем. Налево.
Недокуренная сигарета полетела на пол, и на нее тут же с глухим стуком опустился тяжелый дженсенов ботинок, будто молот судии, подтверждающий вынесенный вердикт.
Напомнив о своем командирском авторитете, убийца зашагал по гнусной трубе, гадая, когда же она кончится. А еще он выискивал возможные следы похитителей и Махоуни. И только потом задумался, что неплохо бы и самим оставлять какие-нибудь знаки-следы. Это не дремучий лес - хуже... Целый лабиринт промерзшей канализации, и вдруг Махоуни слоняется где-то в здесь, в его недрах?
Остановившись у стены, Адам внезапно вспомнил легенды о Зорро и размашисто начертал на обледеневшей поверхности лезвием нечто вроде цифры "восемь", правда, получилось больше похоже на кривые песочные часы или, вообще, на капюшон кобры, но, по крайней мере, было ясно, что это оставлено здесь нарочно...для кого-то. Шону должно было хватить.
Вдруг "почерк" узнает.
На следующей развилке Дженсен, даже не останавливаясь, свернул налево. Ясно почему, и это даже не обсуждается. Пространство постепенно сужалось, но все еще, было достаточным, чтобы все могли беспрепятственно пройти.
- Посметь бросить нас здесь, - раздраженно проворчал убийца, остановившись, чтобы вытесать на стенке очередной "символ", - Я найду их. Всех. Костей не соберут. Они будут страдать.
В общем, смысл кратких, произносимых с расстановкой, фраз был предельно ясен.
Последний штрих настенного "художества" получился глубже предыдущих и едва не прорезал стенку насквозь, выдавая злость и негодование убийцы, которые с каждым шагом по чреву обмерзлой трубы только росли все больше и больше. Казалось, что он вот-вот впадет в какое-то неистовство, и ничем хорошим это не закончится. К счастью, труба, в конце концов, окончилась лестницей и не совсем лестницей одновременно. Покатый, гладкий спуск, будто специально предназначенный для какого-то мелкого транспорта или чего-то в этом роде (ясно, что место это не для людей), а прямо за ним виднелась небольшая решетка, наверняка, закрытая. 
- Да неужто, - Дженсен как-то странно оскалился, предвкушая нечто очень кровавое, и безо всякого предупреждения "взлетел" по лестнице-подъему прямо в решетку, материализовав всю свою ярость в "заряд". Решетка от мощного биотического удара вылетела, как помятая пробка шампанского, и покатилась куда-то очень далеко, громко загремев по полу. Здесь было очень просторно...и пусто. Не совсем то, на что надеялся убийца, даже лезвия "расправивший" в ожидании "чуда", которого так и не произошло. Злоумышленники, скорее всего, были далеко отсюда.. Или не очень?
После первичного осмотра помещения, Дженсен понял, что они оказались в чем-то вроде ангара, абсолютно пустого. На секунду он подумал было, что здесь некогда и стояла "Ниагара", и воображение тут же подсунуло мерзкую картину корабля, улетающего в снежный сумрак Новерии. Но осекся - помещение было значительно меньше, "Ниагара" бы сюда, попросту  не влезла.
- Ангар, - Адам глянул в сторону выхода (довольно широких, двустворчатых дверей), - не наш. Убираемся отсюда. В темпе вальса. Могли заметить.
Действительно, наверняка, здесь установлены какие-нибудь камеры, и появление стольких людей сразу из какого-то мусоропровода вряд ли могло остаться незамеченным.
Первым свидетелем оказался, как ни странно, синтетик - охранный робот, но, видимо, не слишком агрессивный, потому что подошел почти вплотную, видимо, намереваясь просканировать церберовцев. Но Дженсен был явно против - взмах, и отсеченная железная головешка, рассыпая искры из "мозгов", улетает вслед за решеткой, а "тело" синтетика, простояв еще пару секунд, упало на пол. Почти тут же грохнул взрыв, но убийца, зная про этот нехороший нюанс, заранее отскочил подальше.
У дальней стены светился экран активного терминала, и противным голосом, эхом отскакивавшим от стен, покрикивала какая-то рекламная хренотень. Адам не обращал на это внимания, целенаправленно двигаясь в сторону дверей. Ему очень хотелось попасть за них и увидеть шокированные рожи корабельных воров.

Колин предложил двигаться направо, что заставило Хэфстера остановиться. Понятия "право" и "лево" были очень относительными в этом случае, большим успехом пользовались бы "туда" и "сюда" вкупе с жестикуляцией. Но даже это бы заставило техника, отошедшего на пару шагов, повернуться, дабы увидеть, какую сторону имеет в виду его друг. И Мертвец имел в виду совсем не ту сторону, куда изначально двинулся инженер. Понятное дело, за ним никто бы не последовал, ведь босс тут Адам. Вообще глупо было куда-то переть, надо было дождаться решения команды...
Дженсен же опровергнул предложение подрывника и сурово так раздавил окурок, как все крутые парни, которые выкуривали последнюю сигарету перед каким-либо супер-важным делом, которое может стать для них последним. Нет, Андерс ни в коем случае не обвинял зам. капитана в показушности. Все уже давно выяснили, что Адам - серьезная Личность, понтов на ветер не бросает... Просто в полузапеченном мозгу инженера всплыла какая-то картинка из какого-то фильма, оттуда и ассоциация...
Потерев плечи, которые стали замерзать, Хэфстер дождался, пока Дженсен пройдет вперед, а затем направился за ним. Впервые мужчина пожалел, что ходил по кораблю в одних бинтах. Хотя, кто ж знал, что так все выйдет. А надевать одежду на бинты, которые были совсем не кожей, а как раз одеждой (у Андерса даже было деление бинтов на уровни: ноги отдельно, руки, голова и делиталии - тоже...). Но никто же не натягивает форму "Цербера" на джинсы и футболку? Вот и инженер этого не делал лишний раз. Так, иногда, по каким-либо важным случаям...
Все, кто был в столовой, присутствовали. Все, кроме Шона.
"Надеюсь, он хотя бы жив, и будет таковым, когда найдется", - подумал он.
С Майором Махоуни Андерс общался редко, да и то чаще по делу. Так что назвать их друзьями язык не поворачивался. Но тем не менее, они были одной командой, семьей. А семью бросать нельзя.
Путевые отметки Адама были предельно ясны. Забыл он лишь стрелку поставить, вдруг Шон придет откуда-то спереди, из развилки, а они разойдутся. Поэтому, активировав уни-клинок, Хэфстер дочертил нужный элемент.
Шли молча, не тратя драгоценное тепло на разговоры, лишь Дженсен изредка сыпал угрозами на шутников, которых в живых никто оставлять и не собирался. Жалко, что те не слышат этого.
Инженер пришел к окончательному выводу, что это не может быть кто-то из своих: зная жажду жизни, приправленную злобой в подобных ситуациях, а также слаженность этого коллектива оставлять его в живых, разозлив - опасно для здоровья. А если они живы, то нападавшие не знали об этом. Их стоит убить дважды: первый раз за то, что осмелились напасть на церберовскую восьмерку, а второй раз за лень, за то, что они нетэ потрудились лично удостовериться, что все мертвы. Хотя за это как раз нужно быть благодарными. Но такой непрофессионализм должен караться по всей строгости.
На развилке группа опять свернула налево, Адам опять оставил символ, Андерс опять на всякий случай добавил стрелку. В этот раз, включив инструментрон, ниагарский техник решил удостовериться, а дошел ли sos-маячок до Софии. И он убедился, что дошел. Правда, легче от этого не стало. Девушке еще предстояло найти двух задротов и алкоголичек, оттащить их от веселухи и объяснить, что половина команды в глубокой заднице. Был и другой вариант, который Хэфстер откидывал из надежд на лучшее и веры в то, что Корр далеко не глупая - она ломанется на корабль в одиночку. Но ругаться на то, что их вот так вот бессовестно бросили, нельзя. Если бы они не ушли (маленького инженера Андерс вообще сам послал на поверхность), то топали бы рядом, а так хоть могут что-то сделать по ту сторону...
Пока мужчина рассуждал, группа подошла к выходу на поверхность, прегражденный решеткой, к которой путь шел по какой-то горке, явно предназначенной для колес, а не для ног. Но никого это не остановило. Ни Дженсена, запульнувшего свое тело вверх, чтобы вышибить решетку, ни Вебстера, стремительно забежавшего наверх, ни Окуду с Эмерсон, ни самого Хэфстера.
Выбравшись наверх, инженер услышал замечание Адама о необходимости покинуть данное помещение. Мельком взглянув, техник  понял, в чем дело - ангар чужой, мало ли кто тут "дружелюбный" обитал. Но вот замечание о тишине и скорости заставили мужчину прыснуть.
"Ну да, ты так тихо-тихо выпрыгнул сюда, искренне желая, чтобы тут было пусто."
Прежде чем идти дальше Хэфстер растер руки и ноги, а также размял шею и поясницу. Все это он сделал, пока Адам отводил душу с роботом, который вполне ожидаемо взорвался.
Колин же обратил внимание на небольшой рекламный терминал, который вещал заведенную по кругу ахинею про улучшение производительности главного ядра путем использования какой-то навороченной системы очистки и подачи нулевого элемента.
На вопрос Мертвеца инженер лишь кивнул и направился к электронному рекламщику. Выяснить местоположение - легко! Стоит лишь вытащить электронную подпись терминала, а там все: какая фирма использует, с какого по какое число, какая фирма строила и размещала терминал, а также координаты обеих фирм. Но все это было бесполезно. Единственное, что было важно - координаты самого терминала, а значит и координаты месторасположения группы церберовцев. Именно этим мужчина и занялся.
Присев около рекламы, Андерс открыл панельку, с затем вырубил его. Терминал наконец-то заткнулся. Это немного порадовало...

После нескольких минут старательных обходов защитного кода, а затем ручной расшифровки программно-серверного кода терминала, Хэфстер наконец-таки узнал, где они находятся.
"Ремонтный док 9b? А мы... Мы, кажется, были в третьем, в транспортном? Черт, не помню...", - размышляя, Андерс массировал виски.
- Сальма, мы ведь в третьем доке стыковались, верно? - подойдя к пилоту "Ниагары" уточнил мужчина.
Девушка подтвердила это предположение.
- Лив, постарайся найти карту комплекса, выясни, как далеко мы от корабля, - приказал дрону инженер.
Через мгновение тут же стало не до карты. Двери дока открылись, и в зал вошли двое в форме. Сначала Хэфстер хотел напасть на них, даже приготовил "заморозку", чтобы оставить для допроса лишь одного, но по вопросам пришедших стало понятно, что это всего лишь местные безопасники, которые абсолютно ничего о них не знают.
На вопросы можно было и не отвечать. Символ "Цербера" красовался то ли на чьей-то груди, то ли на плече (на одежде, разумеется), а канализационная решетка валялась неподалеку. Тем не менее, возможно, кто-то и захочет из команды обмолвиться с этими ребятами парой словечек, попросить помощи, обсудить последний матч по футболу, либо же дать по морде, что было не желательно, но весьма ожидаемо.
"Адам, только не шинкуй их в капусту", - мысленно попросил ниагарский техник капитана, а затем отошел немного в сторону, чтобы закончить начатое.
Помехи были ужасные. То ли тут стены такие, то ли они в каком-то подвале, то ли снаружи была буря. Но карту дрон все же достал.
"Так, если пойдем сюда, потом здесь, тут нас не пропустят, дальше тут... Черт, как мы вообще тут оказались? До корабля топать и топать, три километра между доками!" - рассуждал техник.
Подойдя к своему бессменному и бессмертному товарищу по выживанию, Андерс спросил у Колина:
- Ты совершенно случайно не знаешь точный адрес почты Эшли, а-то я, сам знаешь, редко пользуюсь.
Раз уж от Корр не пришло никакого ответа, то стоило попытаться написать еще и другим коллегам. Адрес Василицкого инженер знал, а вот почта Отто и Моноган были для него загадкой.
Через пару минут сообщение было напечатано и отправлено на два (или один) адреса:
"Нас вышвырнули с корабля. Кто - без понятия. Использовали сонный газ. Очнулись в канализации. Сейчас в доке 9b."
После отправки сообщения, Хэфстер объявил всем в своей группе:
- Корабль в трех километрах отсюда, будем двигаться быстро - дойдем быстро. Желательно за, - он глянул на таймер дозатора на левой руке, - сорок пять минут.

Вебстер не сомневался, что их забинтованный кудесник "уговорит" любой электронный аппарат, главное дать ему немного времени. Подрывник стоял на страже, позади Хэфстера, ревностно оберегая товарища от всяких посягательств на священный ритуал взлома.
От холодного и жесткого взгляда Дженсена у любого могла застыть кровь в жилах. Особенно когда зам. капитана взбешен (что бывало регулярно). Но все суровые нотки в хриплом больном голосе звучали как-то наигранно. Да и Колин уже давно научился игнорировать угрозы. За годы проведенные на Ниагаре у всех членов команды выработался анти-Адамский иммунитет.   
- Так что, думай, прежде чем говорить, Вебстер.
Да я вообще та еще болтушка. Целыми сутками жужжу тебе на ухо о конфетках-бараночках. Днем и ночью, и прямо на ухо. Плохой Колин, плохой! Ни разу умную мысль не изрек! И как ты меня терпишь? - приступ ироничного самобичевания закончился так же быстро, как и начался. На счастье подрывнику было настолько холодно в футболке, что ему было абсолютно все равно, насколько маленькими кусочками мысленно убийца шинкует его татуированную тушку. При таком морозе атрофируются не то, что конечности, но и чувство самосохранения. А у Кайла похоже и остатки разума без шлема окончательно замерзли. Протяжный скрипучий крик "Капитан" эхом пронесся по трубам канализации.
С другой стороны, может японец и зам. капитана были правы. Лучше наделать шуму и привлечь внимание, но найти всех членов команды любой ценой. Ведь неизвестно что с стало с Махуони. От этой мысли подрывник содрогнулся. Страшно представить, что неизвестные могут сделать не только с Ниагарой. Это корабль, летающий кусок железа, его не так жалко, как Шона. При желании, Дженсен в одиночку может отжать хоть дредноут, не то, что фрегат. А вот кто вернет капитана?.. Это же надо было так облажаться! Потерять "Ниагару" и Махуони! Если даже выберемся с этой проклятой планеты, нам не жить.
От хмурых и пессимистичных мыслей отвлек забинтованный инженер: 
- Ты совершенно случайно не знаешь точный адрес почты Эшли, а-то я, сам знаешь, редко пользуюсь.
На внезапный, но логичный вопрос Андерса, Колин удивленно поднял брови, напрягая память. Конечно, у Моноган и Отто, при условии, что они не надрались в стельку за это время, куда больше шансов проверить быстро Ниагару. Вернее ее наличие в стыковочном доке.
Их технологический век имел свои недостатки. Так привыкаешь к инструментрону, что такие простые вещи, как электронный адрес почты товарища банально не отпечатываются в памяти. 
- Что-то жутко простое, - на языке крутилось, но нужная мысль ускользала в потемках памяти. - Что-то вроде Эшли56 с церберовским доменом. Точнее не вспомню, хоть убей.
На леденящую душу вечеринку пожаловали новые гости. Колин поймал обвиняющий взгляд Адама на себе. В ответ лишь насмешливо усмехнулся, как бы говоря "ну я же предупреждал". Отвратительно быть правым. Скрестив руки на груди, подрывник безучастно смотрел на намечающиеся разборки. Заведенное за спину лезвие убийцы опасно блеснуло в полутьме. Но, похоже, зам. капитана решил поупражняться в красноречии. Татуированному было жаль этих ребят. Вот что значит попасть не в то время, не в то место. Для пущей убедительности речи Адама, подрывник кровожадно усмехнулся. Со стороны, наверное, церберовский отряд действительно смотрелся жутко. Мужик с протезами и отравляющим жизнь охрипшем голосом, вещает о террористах. Поодаль стоят два абсолютных фрика: один в бинтах, второй с ног до головы покрыт татуировками. Ну а пара Окуды и Сальмы могла внушать стах только потому, что они самые обычные и не привлекают внимания, а значит самые   
опасные. Ребята охранники разумно рассудили, что собственная жизнь дороже.
Шикарная охрана. Террористы на пороге, а они ушли. А вдруг мы тут бомбу закладываем, чтобы подорвать сообщение Новерии? Выгнать вас нах*уй с работы, за халатность. Именно из-за такого наплевательского отношения и происходит вся х*ета в Галактике.
Вебстеру было абсолютно чхать, что охранники сильно облегчили жизнь церберовцам, он мыслил более глобальными понятиями. Но подозрительность взяла свое. Слишком легко сдались, жди подвоха. Окуда озвучил тревожные мысли:
- Не удивлюсь, если эти же ребята нам на полпути нож в спину засадят каким бы то ни было образом.
Колин сильно сомневался насчет "ножа", но то, что надо быть готовым к неприятностям в этом он был уверен. И лучше раздобыть оружие до этого момента.
- Меньше слов, больше дела, - недовольно буркнул подрывник, в очередной раз поежившись от холода. Пробежка сейчас была бы очень кстати. До дока "Ниагары" еще идти и идти.

Пока Андерс уговаривал высокотехнологичный агрегат, за его спиной происходили словесные баталии... Вебстер, как обычно, спорил с Адамом. Обыденное явление, даже можно сказать, показатель командного благополучия. Даже во время большого пи*&%ца командный дух на высоте, общение не меняется, каждый знает, что нужно делать... Обнадеживающе...
Адам оставил охранников в живых, весьма подробно объяснив им ситуацию, как это должны видеть они. А те просто: "окай, мужик, мы тут вообще левые, так, покурить пришли", - и свалили, как будто ничего и не было (хотя ни решетка, ни остатки робота, ни раскуроченный рекламный терминал никуда не исчезли).
"Это что только что было?" - подозрения закрадывались в голову один за другим. - "Эти парни должны были как минимум попросить проследовать за ними, даже хотя бы проводить к выходу, а тут просто оставили на произвол судьбы."
Как говорил Винни-Пух: "все это неспроста", - вот и Восьмая Ячейка насторожилась...
Адам пообещал добраться до дока стыковки всего за двадцать с небольшим минут. Оно, конечно, замечательно... Только вот будет ли оно все так просто, как кажется на первый взгляд?
Насчет пробежки на три километра мужчина не волновался - с девятого класса бегал в кроссах, да потом еще тренировался. Плюс, на станции полно всяких лифтов и монорельсов - домчатся с ветерком. Но вот эти охранники... Их подозрительно легкая капитуляция заставляет задуматься, а не замешана ли местная власть в том замесе, в котором купаются сейчас церберовцы?
Да и еще майор Махоуни. Бродит, наверняка, сейчас по этой канализации... Или сидит в столовой на корабле, привязанный к стулу, обвешанный электродами и дергается в предсмертных конвульсиях.
Хэфстер помотал головой, пытаясь отогнать ненужные предположения. Так или иначе, ждать Шона сейчас бессмысленно, вероятность, что он в канализацию, помноженная на вероятность, что он вылезет именно тут, если будет следовать предписаниям, заложенным в наскальной живописи, крайне мала. А если они доберутся до корабля, то поисковая миссия сильно облегчится.
Хэфстер посмотрел на своих соратников. Из них всех какое-никакое оружие было лишь у двоих. Не порядок. Проблему необходимо было решать.
Подойдя к выбитой решетке, ниагарский техник активировал газорезку (одна из управляемых функций дрона) и отрезал один из прутьев. Арматурина помогла ему и Колину справиться с их первым пи... заданием, поможет и сейчас.
- Не забыл, как пользоваться? - с ухмылкой на глазах (только они и могли выдать проявление эмоции) механик протянул Мертвецу импровизированное орудие уничтожения неверных.
Следующим на очереди был Кайл. Японцу достался старый инструментрон, извлеченный из головных бинтов. Протянув Окуде силиконовую полоску-напульсник, Андерс попросил:
- Не сломай только. Уни-клинок под мизинцем, - имелась в виду, разумеется, кнопка быстрого доступа на круговой панели.
Ну а представительнице прекрасного пола Хэфстер, увы, ничего не мог предложить. Валялась на полу еще одна арматурина (остальные прутья никуда не годились, так сильно были деформированны), но не подойдешь же к даме со словами:
- Мадам, не желаете ли железный прут для самообороны, - в общем, постеснялся мужик.
"Ну вот и славно. Теперь мы вооружены, опасны, злы и насторожены. Хана супостатам", - с мысленной улыбкой подумал механик и двинулся к выходу вслед за Дженсеном.

В руках оказался стальной прут, которым благородно поделился Андерс. Колин скептически глянул на арматурину. Пора меня специализацию. Я теперь не подрывник, а черепокрушитель, нах*й. Но привередничать не приходилось. Хоть какое-то оружие лучше, чем ничего. Тем более, после такого "теплого" приема с газом и бодрым пробуждением в канализации. Новерия нравилась Колину все меньше и меньше.
Что тут вообще может нравиться? Вечная мерзлота, узкие коридоры, похожие на лабиринт... В этот момент Вебстер ощущал, что их небольшая бравая команда, как подопытные хомячки должны найти сыр, то бишь Ниагару, в этом многоуровнем комплексе. Одна надежда на то, что Хэфстер сумеет разобраться в замысловатой карте и то, что корабль не сп*здят раньше времени. Иначе придется им тут куковать долго. Да и Призрак явно не обрадуется, что одна из его ячеек так бездарно прохлопала угон.
Дженсен выбрал верную тактику - последовать за охраной. Те были не в восторге от своих преследователей, но в драку вступать не решались. Впрочем, последующее предложение пройти в открывшуюся дверь вызвало еще больше подозрений. Колин мимолетом взглянул на Адама, но зам капитана уже шел в открытый проем, при этом  что-то угрожающе бормоча. Вебстер покрутил пальцем у виска (разумеется, так, чтобы Адам не видел). При всем уважении к этому человеку, это решение вызвало у подрывника множество сомнений.
В холле тараторка-азари начала пиар-компанию аля "хотите быстро разбогатеть? мы знаем как!". Вебстер скептически скрестил руки на груди, выставив напоказ стальной прут. В отличие от подвисшего Дженсена, (Пора ему винчестер почистить и дополнительные кулеры поставить, чтобы не перегревался...) Колин прекрасно уловил суть будущей работы. Поставная компания нанимает всяких проходимцев для грязной работы, ворует образцы и результаты исследований у других фирм и продает другим компаниям. Давно известная смеха. А все эти "экологические отмазы" пусть засунут себе в... куда подальше. Если Дженсен сейчас согласится, то они вляпаются по самое не могу. Но зам капитана не обратил ровным счетом никакого внимания на тяжелые вздохи позади него. Убийца уже требовал координаты.
Любой ценой, да? Радовало одно, Дженсен нигде и ничего не подписывал. Хотя Вебстер готов был поспорить на свои лучшие гранаты, что словоохотливая азари готова была выцарапать вожделенный автограф предводителя канализационных сталкеров любой ценой. Надо же кого-то потом обвинить в краже.
Тут же услужливое воображение нарисовало картину завтрашних новостей. "Дерзкое ограбление на Новерии! Неизвестные бомжи-оккультисты совершили вооруженный налет на одну из климатических лабораторий. Их целью стал древний кактус возрождения, который мог подарить новую жизнь мерзлой планете! Начато расследование, служба безопасности сообщает, что ограбление совершили религиозные экстремисты с целью установления диктатуры на планете. Мы следим за развитием событий." Джесен не плохо смотрелся бы в роли диктатора. Быстро бы навел тут порядки.
Как-то незаметно они пробрались к заповеднику. Посетители отсутствовали, только ханары плавали в воздухе. Говорящие желе были настолько любезны, что радостно тыкали щупальцами и предлагали рассказать о программы сохранения видом. Вебстер, отшатнувшись от слизких щупальцев, буркнул что-то на подобии "мы только посмотреть" и скользнул следом в помещение.
Команда попала в душное место с повышенной влажностью. Колин бросил многозначительный взгляд на Андерса. Когда-то им уже доводилось проводить время в теплице. Правда те, растения были вовсе не дружелюбны и стремились установить свое господство куда только сумеют дотянутся их лианы. Татуированный нисколько не жалел что пришлось устроить маленький бабах заброшенной ботанической лаборатории.
В этом выставочном зале ничего не стелилось по полу, за что подрывник был уже благодарен. Многочисленные голографические стенды наперебой вещали о сохранении того или иного мутанта. Нежная психика Вебстера не выдерживала подобных извращений природы. Меньше уродливых тварей, легче дышать. Поэтому он старался не смотреть на голограммы.
Стоило пройти дальше, как туман стал густым. Едва можно было различить фигуры "восьмых" поблизости. Дженсен же на минуты пропал из зоны видимости. Был слышен только его хриплый голос.
- Держитесь ближе, - с опаской напомнил Вебстер остальным. После демонстрации одной из голограмм, где была изображена помесь громадной стрекозы со скорпионом, неизвестно было что ожидать от местной флоры.
Послышался треск стекла. Зам капитана как всегда не стал мешкать. Сквозь завесу густого конденсата были виды лишь очертания растения и самого Дженсена. Цветочек в порыве любви уже хотел залепить листьями рот Адама и покрепче обнять своего спасителя, но не тут-то было. Полу киборг уж протягивал странное растение своим подопечным. Колин оказался ближе всех и внял предупреждению командира.
Держать пришлось осторожно, чтобы не задеть разномастные листья, которые загорались разными цветами и , конечно, корневище.
Забери меня... Мне здесь не место... - стонущее многоголосье эхом раздалось в голове. Колин понял, что имел ввиду Дженсен. Подрывник был бы и рад не болтать с этим фикусом-хамелеоном, но голос в голове был завораживающим, почти молящим. Спаси, защити... Листья с завидной быстротой и хваткой обвили татуированную руку до плеча. И теперь хочешь не хочешь, избавиться от этого подарочка не было возможности. Да и времени. Из динамиков раздалось вежливое предупреждение. Еще никто с таким почтением не угрожал церберовцам. Прям хотелось поблагодарить за радушие. Правда ровно до того момента, как выход не заблокировали роботы.
Дженсен шустро раздал указания для ответного маневра. Единственное, что требовалось от Вебстера - сохранить болтливое растение. Он поспешил схватить Сальму и утащить в угол, подальше от зоны полетов Адама и траектории движения роботов. Воздух наполнился знакомым дурманящим запахом отравы.
Я помогу... - листья в очередной раз поменяли цвет, в этот раз на ослепительно зеленый и дышать стало легче. Не смотря на свои слабые познания в ботанике, Колин понял, что "герань" впитала в себя часть отравы и дала чистый воздух.
Раздался новый бум. Как-то с этим растением Вебстер совсем перестал следить за ходом событий, и был совершенно не в курсе, кто побеждает. По выражению лица Сальмы нетрудно было догадаться, что церберовцы сегодня на высоте. Задымил новообразованный выход.
- Не помните герань, - раздалось хриплое указание.
- Это не герань, - тихо буркнул Вебстер, поглаживая зеленый листочек. Растение уже плотно обвило руку, но дальше предплечья не забиралось. К этому пленнику Колин уже начинал испытывать жалость. Хотя и прекрасно понимал, что оно могло быть опасно. Но ведь оно так просило спасти его. Как завороженный Вебстер проследовал за остальными, мимо ханара, который протягивал свои загребущие щупальца к растению.
- Я тебя на сашими пущу, медуза-переросток, - оскалился татуированный, пряча за спину руку с цветком.
Странное это было чувство. Будто готов остервенело защищать каждый листик и броситься на каждого, кто только взглянул на волшебной красоты цветок. Колин не ощущал какого-либо влияния на свой разум, голос в голове молчал и больше не давал о себе знать. Просто... Подрывник не мог объяснить. Какое-то странно тепло, всеобъемлющая любовь наполнила его сердце. Успокоило, согрело...
- Насчет самого растения конкретных инструкций не было, так что, просто оставим его в ангаре "Ниагары", как только доберемся.
А что если нет? - улыбнулся Колин и погладил теперь бордовый листок. Кажется, растение благодарно потянулось навстречу ласкам и крепче сжало предплечье. Словно само не хотело расставаться.