Было непросто проиграть эту войну. Я считал, что тяжелее всего будет убедить Таноса поверить в союз с изгнанным принцем Асгарда; в амбиции, превышающие всякий здравый смысл. В конце концов я недооценил его высокомерие. И переоценил людей.
Я не стану испытывать никого описанием той дыры, в которой я оказался после падения с Биврёста. Она к услугам каждого, кто желает доподлинно узнать содержимое Бездны. Танос обитает в местечке лишь немногим лучше этого, а для его пленника условия и вовсе были схожи с обменом вулкана на океаническое дно. Удачно, что ему не нужен был пленник, ему нужен был Тессаракт. А мне нужно было хоть ненадолго оказаться там, где власть Таноса не абсолютна. Можно сказать, наши планы частично совпадали.
Что это был бы за мир, если бы Танос одержал верх. Жалкое местечко. Миры Таноса — осколки без атмосферы и жизни. Быть может, это достойно любовника Смерти, но не божества. Земля под его протекторатом стала бы ещё одним холодным шариком, похожим в лучшем случае на Йотунхейм. Вот что не устраивало меня. Вот почему так важно было проиграть эту войну. И проиграть на своих условиях.
С камнем Разума это оказалось практически невозможно. Тор в его неуёмном славословии всё же заставил меня смотреть на людей более лояльно, чем они того заслуживали. Я не рассчитывал, что всё пройдёт как по сценарию. Мидгард так и не узнал, что именно его спасло.
Когда всё было кончено, и Тессаракт оказался в руках Тора, я не улыбался только потому что сын Одина в глупости своей оставил на Земле жезл с камнем Разума, а я уже не мог с этим что-либо сделать. И потому что в самом деле устал и усомнился в людях. Мне пришлось четыре раза прямо указать им свои цели. Четыре раза. Они умоляли о завоевании. Столь отчаянная мольба не могла не найти отклика. Я пообещал вернуться, но этого никто не услышал. Они смеялись, торжествуя «победу», не ведая, в чём она состояла.
Итак, Танос потерял свой камень Бесконечности и алкаемый им Тессаракт. Что важнее — он потерял меня. Тюрьма Асгарда — не та дыра, в которую он сунется без Камней, чтобы исполнить свою угрозу. Зато это дыра, в которой мне известны все лазейки; даже те, о которых не догадываются сами асы. Всё, что оставалось — это уверить очи Таноса — далеко не такие зоркие, как золотые глаза Хемйдаля — в недосягаемости камней и меня. Только так можно было завоевать Землю, и стать божеством, завладеть камнями и создать из хаотичного муравейника силу, которой ни Танос, ни Асгард не сможет противостоять.
В конце концов, рядом с асами, что остаются на одном уровне многие тысячелетия, люди только за последние пять сотен лет создали оружие, способное с успехом противостоять рою читаури. Начав с железных палок. Это предложение, которое стоит рассмотреть.

Было непросто проиграть эту войну. Я считал, что тяжелее всего будет убедить Таноса поверить в союз с изгнанным принцем Асгарда; в амбиции, превышающие всякий здравый смысл. В конце концов я недооценил его высокомерие. И переоценил людей.
Я не стану испытывать никого описанием той дыры, в которой я оказался после падения с Биврёста. Она к услугам каждого, кто желает доподлинно узнать содержимое Бездны. Танос обитает в местечке лишь немногим лучше этого, а для его пленника условия и вовсе были схожи с обменом вулкана на океаническое дно. Удачно, что ему не нужен был пленник, ему нужен был Тессаракт. А мне нужно было хоть ненадолго оказаться там, где власть Таноса не абсолютна. Можно сказать, наши планы частично совпадали.
Что это был бы за мир, если бы Танос одержал верх. Жалкое местечко. Миры Таноса — осколки без атмосферы и жизни. Быть может, это достойно любовника Смерти, но не божества. Земля под его протекторатом стала бы ещё одним холодным шариком, похожим в лучшем случае на Йотунхейм. Вот что не устраивало меня. Вот почему так важно было проиграть эту войну. И проиграть на своих условиях.
С камнем Разума это оказалось практически невозможно. Тор в его неуёмном славословии всё же заставил меня смотреть на людей более лояльно, чем они того заслуживали. Я не рассчитывал, что всё пройдёт как по сценарию. Мидгард так и не узнал, что именно его спасло.
Когда всё было кончено, и Тессаракт оказался в руках Тора, я не улыбался только потому что сын Одина в глупости своей оставил на Земле жезл с камнем Разума, а я уже не мог с этим что-либо сделать. И потому что в самом деле устал и усомнился в людях. Мне пришлось четыре раза прямо указать им свои цели. Четыре раза. Они умоляли о завоевании. Столь отчаянная мольба не могла не найти отклика. Я пообещал вернуться, но этого никто не услышал. Они смеялись, торжествуя «победу», не ведая, в чём она состояла.
Итак, Танос потерял свой камень Бесконечности и алкаемый им Тессаракт. Что важнее — он потерял меня. Тюрьма Асгарда — не та дыра, в которую он сунется без Камней, чтобы исполнить свою угрозу. Зато это дыра, в которой мне известны все лазейки; даже те, о которых не догадываются сами асы. Всё, что оставалось — это уверить очи Таноса — далеко не такие зоркие, как золотые глаза Хемйдаля — в недосягаемости камней и меня. Только так можно было завоевать Землю, и стать божеством, завладеть камнями и создать из хаотичного муравейника силу, которой ни Танос, ни Асгард не сможет противостоять.
В конце концов, рядом с асами, что остаются на одном уровне многие тысячелетия, люди только за последние пять сотен лет создали оружие, способное с успехом противостоять рою читаури. Начав с железных палок. Это предложение, которое стоит рассмотреть.