Наверное это прозвучит странно, но наполненный разношёрстной массой существ бар, в разной консистенции опьянения, был местом тихим, особенно после «Нормандии» и того безобразия, что твориться на корабле, затрагивая каждого на борту. И, на самом деле, вид пьяной и буйной Джек, которую тащит на себе гет Легион, уже не вводил в остолбенение и желание постучаться в медицинский отсек с просьбой проверить наличие сотрясения мозга.
Так что теперь, смотря на то как очередной посетитель получает от охраны за неподобающее поведение, она чувствовала себя вполне спокойно и не испытывала неудобств, которые обычно обуревают при посещении подобных мест. А ведь еще не так давно точно такая же забегаловка, только на другой планете, познакомила ее с Язоном и ненавистью ко всему водоплавающему. Название бара, конечно, располагало к веселью, ибо при  виде таблички «Бурый карлик» в воображении возникала отнюдь не звезда, а Тирион Ланистер, отчего становилось еще веселее.
Райончик, конечно, был не самым благоухающим и  соотношение лиц, кои по всей видимости красуются на доске «из разыскивают», приходилось человек пять на один квадратный метр. Во всем остальном этот бар не отличался от других, в которых она уже успела побывать за свою жизнь. Такой же пропахший алкоголем, потом и табаком, такой же полный смелых кавалеров, что при виде крупнокалиберного пистолета на поясе у намеченной им цели, быстро ретируются в противоположный конец зала. Такой же пустой, не смотря на такое большое количество людей.
И именно здесь ей приспичило назначить встречу, вернее не ей, а тому субъекту, что обещал ей помочь. Собственный инстинкт самосохранения шептал на ухо, что пора уже придумывать план, с помощью которого она сможет сбежать из своеобразного Шоушенка, именуемого Цербером. Вернее, отпустить-то ее отпустят, но это не значит, что она станет свободной, всегда будет небольшая ниточка, за которую можно будет притянуть ее обратно, и женщина хотела оборвать ее раньше, чем она натянется в самый первый раз. И Миранда это хорошо знала, потому что уже ни раз видела, как точно такое же Призрак проворачивает со всеми «бывшими» агентами, что по наивности своей считали, что можно безнаказанно развернуться спиной. Оттого она и сидела здесь, подперев щеку кулаком и положив ногу на ногу, наблюдая за тем, как в единой волне гремит танцпол. 
Напротив сел какой-то незнакомый турианец и, будь у Миранда ее старые замашки, она бы возможно возразила. Но жизнь меняет людей, в особенности она меняет их, когда тебе грозит смертельная опасность и теперь она уже безразлично смотрела на все расы, не деля их на людей и на нелюдей. Особенно когда все они  путешествуют на одном корабле и участвуют в единых боях, прикрывая друг другу спину. Только заметила. Что вид у ксеноса был такой, словно он готов прихлопнуть любого, кто по глупости своей поспешит ему возразить, а большой рост добавлял грозности.
- Пока не занято, - проговорила она, еще раз пробежавшись по залу глазами и опять обнаруживая полное отсутствие грязноватой и хамоватой морды того самого информатора, что уже слишком долго задерживается. Ей уже хотелось зарядить в него биотикой и отправить первым рейсом на ближайший балкон,  в качестве демонстрации того, что девушка ждать не должна.
- Только не укуси меня, - Лоусон посмотрела на соседа с бутылкой выпивки, который, похоже, решил сегодня упиться до состояния дров. Пожав плечами, она б поспешила быстро объяснить фразу, пока не заработала себе новый конфликт.  - Вид у тебя такой, словно зубами готов любого растерзать.

Наверное, стоит отметить, что при слишком громкой музыке и  слишком большом количестве потустороннего шума, Миранда могла отключаться от  общего мира и уходить в прострацию. Собственные мысли помогают отключиться от этого мира, но, тем не менее, не потерять бдительность, что отточенная годами в бегах, срабатывала уже автоматически. Она и сама перестала осознавать, как при первой же встрече подмечает все слабые и сильные стороны собеседника, как приходя куда-то, начинает осматриваться в поисках путей отхода, если вдруг что-нибудь случиться. Это все было словно инстинкты у животного, что при рождении одарен теми навыками, что помогают ему выживать в этом мире.
Оттого, кивнув турианцу, она вновь углубилась в свои размышления.
Мысли были самыми разнообразными, вроде тех, что по приходу на корабль стоило вновь проверить почту, при этом не столкнуться по пути с бешенной биотичкой, что шастала по кораблю, да и вообще была внезапна как снег в августе. А так же мысли совсем уж далекие, вроде тех, что если выпадет такая возможность и они отправятся на Цитадель не только за тем, что бы в очередной раз провести там переполох, она сможет навестить сестру. Не сказать, что Цитадель была самым безопасным местом, зато она была самым коммуникабельным и, при какой-либо неурядице, можно было быстро покинуть станцию в любом направлении и скрыться точно так же, довольно быстро. Да и большое количество населения позволяло затеряться в толпе, резко сокращая возможность быть обнаруженным. В общем пока что, это было самое лучшее место, что бы спрятать кого-нибудь, не стесняя его передвижений.
- Я так понимаю, это к тебе, - подал голос турианец, все это время сидевший рядом и сверливший ее взглядом, попутно напиваясь до мягкой консистенции.  А пока она убивала свободное время в своих размышлениях, ее информатор как раз подошел. Не узнать его было невозможно, хотя бы оттого, что его уже вот сколько времени разыскивали правоохранительные органы  как минимум в половине всей системы.
- Ты опоздал, - хмуро произнесла Миранда, когда ее собеседник опустился на только что освободившееся сидение.
Больше ничего произнести она не смогла. В каком-то пьяном угаре ее недавнишний сосед схватил пирата за волосы, намереваясь отрубить тому голову одним ударом лезвия. Миранда вскинула руку и турианец, охваченный полем эффекта массы поднялся на небольшую  высоту и отлетел в сторону. Находящиеся в баре вдруг затихли, смотря на то, как один из посетителей пролетел через весь зал. Но очень скоро все вновь вернулось на круги своя, драки в баре не такая уж и редкость и, признаться, на них реагируют очень вяло. Музыка все так же гудела, люди все так же продолжали веселиться, никому не было ни до кого дела.
- А ну сидеть! – Приказным тоном крикнула она пирату, и тот покорно плюхнулся обратно на свое место, уже открывая рот, что бы что-то сказать. – Мне плевать, признаться, мне всегда было плевать на таких как ты. Но обстоятельства меня вынудили. Так что просто дай мне то, ради чего я сюда пришла и отправляйся восвояси.
Пират на секунду замер, производя какие-то подсчеты в своей голове. Но очень скоро активировал инструментрон и передал Миранде все, что могло помочь ей стать новым человеком, новой личностью и, получив деньги, повернулся к ней спиной? Собираясь быстрее исчезнуть из этого места. Собственно, проблема их всех, всех таких как этот пират, была в том, что они думали, что при большом скоплении народа могут быть в безопасности. Глупо, особенно в подобных местах? Где всем на всех наплевать кроме себя самого.
Лоусон сняла с бедра пистолет и сделала всего один выстрел. Пират, словно тяжелый мешок, набитый картошкой, завалился на пол, в затылке зияла небольшая дыра, что раз и навсегда решила исход его судьбы. Женщина не жалела, на самом деле, она была даже довольна, кто знает, может быть во время очередного задания именно этот пират  пытался бы убить ее. Зато теперь она привлекла внимание практически всех, музыка не затихала, но даже сквозь нее можно было услышать, как кричит какая-то официантка, что проходила как раз рядом.
- Вставай! – Миранда подбежала к турианцу, быстро пиная его сапогом, что бы тот ускорялся. Именно из-за него ей пришлось делать все быстро и поспешно, именно из-за него возникло столько проблем, и ей нужно было знать, ради чего она так старалась. – Если не уйдем сейчас, будет много проблем!

Отредактировано Miranda Lawson (23 февраля, 2013г. 18:07)

Глупо было бы надеяться, что ее небольшая шалость не останется без внимания. Ибо, как оказалось,  пират был довольно большим, занимал много пространства на полу, к тому же истекал кровью, в общем доставлял далеко неэстетическое удовольствие посетителям и очень скоро можно было краем глаза уловить, как бармен за стойкой вызывает охрану, нажатием кнопки. Это место полиция не курировала, вернее они писали в  отчетах, что райончик неспокойный, и что  патрулирование ничего не дало, но на деле они сюда и носа не совали, что бы этот самый нос не был отстрелен группировками.
Прав был тот, кто сказал, что Илиум это как Омега, только пахнет поприятней. А Миранда уже не сомневалась, что за ними уже выслали серьезных людей в броне с номерками той группировки, что крышевала то заведение. И в отличие от полиции они их задерживать не будут. Пристрелят и всего делов-то. Женщина уже пожалела, что влезла в их разборку, но ей слишком сильно была нужна новая личность и новые документы. Она бы просто не могла спокойно спать, зная, что если что-нибудь произойдет черных ходов, благодаря которым можно будет улизнуть, у нее не будет. Вот и приходилось опять марать руки и опять давать газу, убегая от очередной группы людей и нелюдей, которые стараются пристрелить тебя.
А турианец, собственно, уже воплотил ее размышления в действия и рванул в дверь, которая вела в обслуживающие помещения, при этом, похоже считая, что открывать дверь рукой это мейнстрим и легче ее просто выбить. Так или иначе, но они оказались сначала в комнате, полной напитков, а после и на кухне. Кухня была самой обычной – суетливой и душной. Они вообще все одинаковы, вне зависимости от того, какого заведение. Но у ее нового знакомого, похоже, начался синдром патологического преступника, ибо сначала он поднял панику, а после уже вырубил камеру. Миранда только скривилась. На самом деле, так уж сложилось, что после нескольких месяцев, проведенных в компании Нормандии, ей уже была понятна кое-какая, да логика. Что легче принять бой, нежели увиливать и всячески прятаться. Хотя, возможно, об этом ей говорила обычная лень и нежелание больше убегать уже из-за своей собственной упертости. В конце концов, это всего лишь наемники, скольких она уже успела поперестрелять за свою жизнь? Хотя этого лучше не вспоминать.
- Лезь сюда! – крикнул турианец, указывая Миранде на небольшой люк. Что-то знакомое и до крайности неприятное, смешанное с плоховатым чувством дежа-вю заставило ее сморщиться.
- Ты первый! – Выпалила она, прислушиваясь к шуму из-за двери. К ним кто-то шел, она слышала, как бухают тяжелые ботинки по полу. – Не тяни кота за хвост и полезай в трубу, я их задержу!
Времени лезть на импровизированную стремянку просто не оставалось. А вот пришедшие разобраться с нарушителями порядка субъекты уже были совсем близко. Миранда подскочила ко входу, благодаря которому они сюда попали и рядом с которым стоял довольно увесистый железный шкаф, который даже пятеро не смогли бы сдвинуть. Оперевшись руками о его бок, Лоусон почувствовала, как все тело охватывает синеватая дымка поля эффекта массы. Один толчок, усиленный биотикой, и тяжелый шкаф упал на пол, перегораживая свои массивным боком вход на кухню и не давая  никому с той стороны пройти сюда. С той стороны послушались гневные выкрики и проклятья, что заставили Миранду улыбнуться. Конечно, был еще черный ход, но для того, что бы добраться до него, придется огибать все здание. А это минимум несколько минут.
Разобравшись с небольшой проблемой с большими пушками, она, наконец, вскочила на взгромождение столов и  забралась в люк, который должен был стать ее способом побега. Опять люк. Да что ж такое-то, постоянно убегать по вентиляции, глотая пыль, похоже это стало ее каждодневным занятием, не иначе.

И почему всегда выходило, что Миранда, так сильно ненавидящая подобные закрытые пространства, в которых нельзя было точно надеяться на слепой случай и всегда легко можно было словить пулю, оказывалась именно в подобных местах. Нет, она конечно любила тени, в которых легко можно было прятаться. Но когда ты сам знаешь окружающую тебя обстановку, а не так, как сейчас. А сейчас она ползла неизвестно за кем и, признаться, в неизвестно каком направлении. Ибо план боевых действий тут проводить не собиралась, оттого и структуру здания изучать тоже абсолютно не хотелось.
А шум музыки усилился, что привело к логичному выводу, что они оказались уже где-то над танцполом, где, судя по веселым крикам, уже давно забили на то, что тут пришили одного человека, а целая группа вооруженных головорезов сейчас штурмует кухню. Лишь бы им не мешали. В общем, это была вся суть современного общества, выживать в котором ей с каждым разом становилось все труднее, вот из-за таких вот «неожиданных поворотов».
Кстати о внезапных поворотах, над которыми судьба еще  долго угарает с попкорном в руках. В какой-то момент у кого-то все же хватило мозгов проверить шахту, но не хватило оных, что бы сначала запустить туда что-нибудь постороннее, а не голову, отчего остатки всего того, что раньше мыслило, разлетелись по всему периметру трубы. И если бы это только доставляло неэстетическое удовольствие, так нет же, его подельники явно заметили, что их сослуживец как мешок картошки рухнул на танцпол без желания подниматься и открыли огонь.
Лоусон только вскрикнула, сжавшись в комок. Ибо по глупости своей, собираясь в клуб на Илиум она не предполагала, что ей придется воевать с наемниками и прочей нечистью, оттого оделась далеко не как на боевые действия. И щитов у нее как таковых не было, а значит любой выстрел, хоть и не смертельный, мог  доставить очень много проблем и очень надолго загнать ее в лазарет. Вот именно в тот самый момент, когда мир идет в тартарары и ну никак нельзя отвлекаться. Ей даже порой на сон не хватает в бешенной попытке угнаться за коллекционерами и спасти всех и вся, что является самым любимым занятием командора.
В попытке ускориться, она чуть ли не налетела носом на турианца, что уже выскакивал вниз из люка, прямо на двух азари. И к тому моменту, когда сама женщина спустилась, сказать о их расовой принадлежности можно было только по небольшим головным щупальцам, что валялись чуть поодаль от того, что когда-то было телами.
- Кроваво, - сообщила она скорее сама себе, аккуратно переступая через лужу крови. Ей слишком дорога была эта обувь, что бы пачкать ее в крови, для этого есть форма, ее не жалко. Взглянув дальше, она увидела темную улицу, неосвещенную фонарями, прямо так, как она любит. Этакая территория тьмы, в которой Миранда так хорошо ориентируется.
- За мной, если не хочешь стать ситом, - она спокойно махнула рукой, не смотря на то, что где-то поблизости уже вовсю топали их противники, желающие сделать решето из незваных нарушителей местного спокойствия. Стоило сделать один шаг в темноту, как та полностью скрыла силуэт. Понадобилось еще несколько секунд, что бы абсолютная темнота приобрела оттенки, отделяющие одно от другого и  дающая хоть как-то не натыкаться на близлежащие предметы. Когда постоянно подвергаешь свою жизнь опасности, чувство паники притупляется, если не полностью атрофируется. Вот и происходит такое, что в какой-то момент тебе абсолютно все равно, убьют тебя сегодня или нет. и только мысли о том, что еще не все здесь закончено и не  все дела в этом мире попеределаны, заставляют тебя с неохотой следовать дальше.

Да, ей было действительно просто ориентировать в темноте, различать эти полутона, которые вырисовывались во   мраке, идти, ощущая землю под ногами. К сожалению двигалась она достаточно медленно, хотя бы потому, что абсолютно не ожидая подобной стычки, она оделась так, как одевается любая женщина, идя в шумное место, то есть стараясь привлечь к себе как больше внимания. Это было уже скорее даже подсознательное, нежели твердо мотивационное. В какой-то момент твое эго наслаждается тем, что на тебя обращают внимание, упиваясь этим чувством превосходства, хоть и коротким, но все же таким осязаемым. А такое чувство похуже наркотика, хочется испытать его еще раз. И вот в какой-то момент ты ловишь себя на мысли, что проводишь около часа в ванне, укладывая волосы, и даже на боевые задания ходишь на каблуках, хотя там даже порой армейские сапоги не спасают от позорного падения. Если свернуть все рассуждения и вернуться к сути, то в данный момент скорость Миранды зависела от ее туфель, которые были предназначены никак не для погонь и быстрого побега по темным и злачным местам.
Она слышала как за ними шли наемники и так уж случилось, что она прекрасно оценивала ситуацию в которую попала. Для начала, из оружия у нее только пистолет, да и тот она взяла только из-за своей собственной паранойи, а так же полученному на Нормандии уроку, что перестрелка может начаться везде, где только можно. Вот только по какой-то непонятной наивности, а, скорее всего, простой самоуверенности, одета она была в гражданское, то есть ни о каких щитах и барьерах речи быть не могло.
В голове быстро прорабатывался план действий. Для начала турианец, большой, сильный, способный вымесить самостоятельно кого угодно, в общем прекрасное прикрытие. Стоит держать за ним, а если начнется буча, в которой победителем будет не ее сторона, быстро убежать, пока все будут заняты агрессивным ксеносом с тесаком. К тому же, пока она размышляла по этому поводу, тот смог перерезать еще троих наемником и даже снять с них парочку полезных для него и абсолютно бесполезных для женщины предметов. Визоры самое бестолковое, что только могли придумать люди, он запутывает похуже карты, которую нарисовал пятилетний мальчик, на которой нарисованы сокровища. Они обманывают взгляд и заставляют его не реагировать на опасность, которую бы уловил глаз «свободный» от такого устройства.
- Убери, - она небрежно покрутила визор в руках, после чего положила тот на небольшой парапет, около которого в данный момент стояла. Для той, кто всю свою жизнь провела во тьме, ориентироваться здесь и без всяких устройств ей было очень легко. Если бы ее спутник мог хоть что-нибудь различать во тьме, он бы увидел, как Миранда ухмыляется своим собственным мыслям.
Где-то опять раздался шум, остатки наемников все так же бежали за ними в надежде отловить и, судя по гневным крикам, они уже обнаружили то, что осталось от азари и были от этого не в особом восторге.
- Делать? Говоришь так, будто у меня есть четкий план.  – Лоусон на миг задумалась. С одной стороны можно было бы и дальше продолжить петлять между улочками, но была вероятность случайно загнать саму себя в тупик, тем самым облегчив поиски наемникам. С другой можно было бы нанести по ним удар сейчас, когда местность более-менее просматривается. К тому же, теперь она знает, как экипированы наемники и что каждый из них вооружен этим самым пресловутым визором. Немного подумав, ее взгляд зацепился  за небольшую витрину, в которой висела одежда. В более достойное время суток это возможно и был магазин, но сейчас это была потенциальная приманка. Схватив лежащий в стороне камень, она со всего маху запустила тот в витрину. Стекло разбилось, оглушая окрестность звоном бьющегося стекла, а так же воем сигнализации, сообщающей, что на чужую собственность решили покуситься. Не дожидаясь реакции турианца, она схватила того за шиворот и потянула за собой, прячась за нагромождением контейнеров. Миранда слышала, как несколько пар сапог уже стучат по земле, приближаясь все ближе.
- Не смей даже шевелиться, пока я не скажу. – Прошептала она, прислушиваясь к топоту. В тот самый момент, когда наемники оказались рядом, Миранда почувствовала, как поля эффекта массы обволакивают ее, после чего довольно яркий луч синего цвета разбился прямо у ног наемников, что, благодаря своим визорам, если не сожгли себе сетчатку, то точно не сразу бы оклемались. Это был тот самый момент, когда следовало достать пистолет и добить дезориентировавшихся.

Черт бы подрал этого неугомонного турианца, что своей опрометчивостью спутал Миранде все карты. Ей еще понятно, когда кого-то хочется убить, она испытывает это чувство непростительно часто по отношению к остальным. Но насколько же нужно ненавидеть кого-то, что бы наплевав на остальных, занести оружие прямо в баре. Впрочем о кровожадности данного субъекта она могла посудить еще когда наткнулась на то, что осталось от  тех двух азари у входа. Не особенно приятное для эстетического чувства зрелище и, тем не менее, успокаивающее, еще на двух потенциальных покусителей на твою шкурку меньше. К тому же, судя по действиям, принимаемым все это время, он был военным. Хотя они там все военные, чего уж тут удивляться. Правда не каждый может в одиночку чуть ли не голыми руками разорвать целую группу наемников, так что этого субъекта все же стоило опасаться и следить за его действиями. А то не ровен час он и Миранду этим ножичком на отдельные составляющие разберет, чего ей ой как не хотелось.
Но сейчас думать стоило не о турианце в единственном числе, а о наемниках в множественном. Ибо те обладали численным перевесом и более хорошим вооружением. К тому же их было больше и шок, полученный от  удара яркого света в глаза, уже проходил. К сожалению Миранда взяла с собой только пистолет, да и тот только потому, что с корабля ее без оружия бы не выпустили, как заботливая мамаша не выпустила бы сыночка на улицу без шапки, хоть на дворе и лето. По крайне мере несколько точных выстрелов, метивших преимущественно в голову, и парочка наемников камнем свалились вниз. Она выстрелила еще раз, но теперь прицел перегораживал турианец, что в свойственной ему манере рубил всех направо и налево, в итоге сцепившись с кроганом.
За большой тушей она не заметила низкого человека, что открыл огонь в ее сторону. Правая рука отдалась резкой болью, словно кто-то ткнул Лоусон раскаленным железом в плечо. Попал. Тело подалось назад, как от сильного толка. В последний момент она успела взмахнуть рукой и противник, охваченный полем эффекта массы, со всего маху ударился о верхний парапет, после, с точно такой же силой, ударившись об асфальт и затихнув. Юркнув за укрытие, женщина прижала ладонь, ощущая, как сквозь пальцы просачивается теплая кровь. И да, осознание, что рядом нет ни капли медигеля, заставляло ее криво улыбаться от сложившийся ситуации.
Сняв пиджак, она, прощаясь с любимой вещью, разодрала тот на отдельные, более менее ровные лоскуты, туго перевязывая ранение, чуть повыше затягивая узел так, что рука немного похолодела. Уж лучше так, чем лишиться крови, которой у нее всего пять литров. А может и меньше, малокровием она не страдала, но все же. Тень ее полностью скрывала, не давая обнаружить. А когда Миранда вновь подняла голову, то опять же, все кроме турианца были мертвы. Ну и хорошо, сейчас она вообще не в состоянии воевать, тем более что ранили ее хоть и не сильно, боль отдавалась по всему телу. Умереть от такой раны она не умрет, зато легко может помереть от неосторожности, вызванной этим самым ранением.
Турианец куда-то указывал и Миранда просто не видела смысла не идти за ним. По крайне мере пока что, хотя противник и был рядом, серьезной опасности тот пока не представлял. На руку играли узловатые улочки и темнота, в которой можно было спрятаться. Крадясь вдоль очередной тени, скрывающей ее силуэт от противника, Лоусон сильнее прижимала руку, стараясь унять боль, которую ничто не заглушало. Сюда бы небольшую дозу медигеля…или даже большую, что бы наверняка и настроение немного улучшилось и мир веселее стал. Но нет, ей придется дальше, чуть ли не на коленях пробираться сквозь темноту, ведомой неизвестной ей турианцем, в неизвестно каком направлении. Потому что тут везде наемники, которые могут попасться на каждом углу. А левой рукой она стреляет не так хорошо как правой. На самом деле, она ей даже нос пытаясь почесать себе в щеку попасть может. Глупо о таком думать в такой момент, но все же лучше, чем о смерти.
- Ты просветишь меня, куда мы путь держим? – Прошептала Миранда, приподнимая голову из-за плиты. – Или это такой сюрприз?

Миранда сильнее сжимала раненую руку, ощущая как пульсирует боль, короткими ударами разрывая сознание, словно кто-то равномерно колол в единое место раскаленной иглой. Очень скоро боль, хотя и не прекращающая, но уже привычная, перестала занимать все ее сознание, и она решилась оглядеть обстановку. Ничего особенно не изменилось, все было так же темно и за ними все так же по пятам шли наемники, которые неизвестно с какого перепугу решили, что любыми способами изведут двух, не особенно удачных бывших посетителей бара. Если, конечно, это не наемники отца, тогда ей, особенно в таком состоянии, вряд ли удастся убежать.
Женщина удивленно посмотрела на протянутую руку, в которой турианец сжимал панацелин, протягивая тот ей. С чего это вдруг такая щедрость к человеку, с которым его связывает только то, что по ним по обоим начали палить. Впрочем, отказываться от внезапной щедрости она не собиралась.
- Спасибо... наверное, - удивленно кивнула женщина, прислушиваясь, не услышал ли кто-нибудь нежелательный ее короткую фразу, которая могла с потрохами выдать их.
«Непрофессионально, мисс Лоусон» - поругал ее внутренний голос, имеющий нотки Призрака, сидящего в своем кресле. Впрочем, Призрак был там, а она здесь и, узнай он о том, для чего собственно женщина тут очутилась,  наверняка бы не погладил ее по головке и занес бы в свой список «плохих ребят» с которыми разбирались серьезные дяди в тяжелой униформе и в больших количествах.
Но пока что не о них стоило думать, а о вон тех вот наемниках, что старательно прочесывали периметр в поисках незадачливой парочки, устроившей переполох и не давшей гостям нормально отдохнуть, за что обязаны были подвергнуться экзекуции. Хотя что-то ей подобная ситуация напоминала: темнота, прятки по теням, невозможность дать физического отпора, куча вооруженных наемников. Ах ну да, ее последний день на Земле, сразу же после того, как маленькая Мири дала деру от обожаемого папочки вместе со своей младшей сестрой. И как бы сильно Генри не рвал на себе волосы, он ее так и не нашел, отчего на лице каждый раз, при подобной мысли, появлялась довольная ухмылка. А если не нашли тогда, то отчего найдут сейчас.
Пока она размышляла о подобном, турианец вывел ее к какой-то стройке, что еще хуже, к открытой площадке, на которой все было как на ладони. На самом деле все скелеты новостроек одинаковы и тени обычно отбрасывают мало, если не считать горы неубранного мусора, который обычно накапливается на самых высоких этажах, что бы в последствии доставить куда как больше геморроя застройщикам.
- Наверх, - шикнула женщина турианцу, перехватываясь за лестницу и ощущая как рука отдается пульсирующей болью. Что ж, придется потерпеть, а в ее случае, когда не знаешь, куда следовать, придется запостись терпение впрок, ибо еще неизвестно, как долго продлиться эта пробежка.
«Да и почему нужно бежать именно за ним? Может потому что у него есть оружие и, похоже, четкая цель, в то время как тебя ранили в руку, причем именно в рабочую, которой ты стреляла и отчеты писала. Тебе еще и за такую безалаберность по голове постучат… если будет по чему стучать» - думала сама себе Миранда быстро, насколько это позволяла ноющая рука, пробираясь дальше по лестнице. Панацелин действовал и мир больше не плясал огоньками боли, но неприятное, ноющее чувство, отдающееся во всем теле, намекало, что долго такое состояние не продержится. 
Как и каждый человек, которому было боязно за свою судьбу, она ощущала волнение, выливающееся в адреналин. Тот же в свою очередь выливался в быстрое сердцебиение и желание побежать. Но остатки разума повторяли, что здесь нужно действовать очень осторожно и Миранда принялась дожидаться, пока ее новый знакомый не заберется наверх и не укажет того направления, которое намечал с самого начала.

На втором этаже было то самое состояние темноты о котором вещают «темно, аж глаза выколи», но стоило хотя бы небольшому лучу света сюда проникнуть, как территория, у которой мало острых углов, которые бы могли отбрасывать резкие тени, тут же озарялась, не оставляя шанса укрыться, оттого приходилось лезть дальше за турианцем, кусая губу от постоянно закрадывающейся боли в руке. И если бы не наемники, которые могли бы услышать любую неосторожную фразу, она бы уже давно высказала весь слой словарный запас, щедро собранный по разным злачным местам, в которые ее заносила судьба, наверняка ловящая кайф от подобных погонь. Ибо другого объяснения, почему каждая ее попытка отдохнуть превращается в погоню с перестрелками, убийствами и запачканы в крови новыми туфлями, она не знала.
А что еще хуже, кажется наемники все же решили прочесать еще и новостройку, карабкаясь на второй этаж и сокращая расстояние между преследователями и преследуемыми. Был вариант принять бой… быстротечный бой, итогом которого станет только то, что Призрак будет искать себе нового агента на замену Миранде.
«Ну все, отныне из каюты носа не высуну, без брони, полного щита и вооружения» - думала она сама себе, при этом размышляя, каким образом можно замедлить наемников. Можно уронить им что-нибудь тяжелое, пока они будут карабкаться по лестнице, но сама женщина это самое пресловутое тяжелое и с места одной рукой не сдвинет, а турианец занят тем, что копается в мусоре, поднимая целый столп пыли. Создавалось ощущение, что на эту стройку не заходили со времен протеан или еще раньше. В итоге он все же извлек на свет какую-то веревку, которую незамедлительно привязал к арматуре, спуская вниз. Внутренний паникометр издал такой непонятный звук, который можно было бы назвать и плачем и криком ужаса.
Впрочем, он хотя бы удосужился ввести ее в курс дела, который состоял из простого – добежать до нужной точки и там спрятаться. Хотя и в данной ситуации это было лучшим вариантом действий. Вся проблема заключалась лишь в том, как спуститься. Веревки, особенно привязанные там, где в любом неожиданном месте может оказаться арматура, так и ждущая, когда ты на нее напорешься, были не самым удобным средством передвижения. А уж когда тебя ранили в руку, так о подобном вообще говорить не стоило. Вся надежда была на панацелин и его действие, что уже начинало заканчиваться.
Аккуратно, вслед за ведомым, Миранда взялась здоровой левой рукой за веревку, уже после хватаясь за ту поврежденной. Перенеся свой вес, она оттолкнулась от края и ногами ухватилась за всю ту же веревку, аккуратно спускаясь все ниже и ниже. Получалось это очень медленно и, что самое главное больно. Но это было лучше, чем оставаться на самом краю и дожидаться, покуда за ней явятся наемники, не особенно заботящиеся о сохранности тех, кто попал под их прицел. Именно оттого приходилось вновь карабкаться, на этот раз вниз. И только зависнув над землей в метре над поверхностью, на которой навалено куча мусора, она начала просить какую-нибудь высшую силу, не важно какую именно, что бы приземление не грозило ей сломанными костями или еще чем похуже, при этом расцепляя руки.
Удар действительно оказался не таким сильным и встреча с землей, а так же ощущение на себе всех законов гравитации, заставили  только подкоситься и упасть на коленки, оцарапывая еще и те, вырывая негодование в виде беззвучного крика. Ну, может еще и в сломанном каблуке. Впрочем, после изорванного на жгуты пиджака на общее внешнее состояние Миранде уже было немного плевать.
- Больше никуда, никогда, ни под каким предлогом, - бубнила женщина сама себе, отламывая каблук и у второй туфли, тем самым придавая себе некое подобие равновесия, становясь на порядок ниже, чем планировалось изначально. – Запрусь где-нибудь и буду сидеть, пока весь мир не улетит к чертям.
И ей уже было все-равно, что наемники ее услышат, Миранда слишком устала и была слишком обиженна на провидение, что бы проявлять ту осторожность, которую она проявляла в здании, наемники были наверху, а челнок на другой стороне здания, так что пока бояться за свою жизнь можно и перестать. Она и так слишком часто подобное делает в последнее время, подобное чувство приедается, а после и совсем атрофируется. Кто знает, может когда вся эта котовасия с коллекционерами закончиться, ей и вовсе не будет страшно умирать.

Отредактировано Miranda Lawson (20 марта, 2013г. 18:02)

День так хорошо начинался и так погано закончился. Вернись она, как какой-нибудь ученный на машине-времени обратно, Миранда бы дала сама себе хорошую пощечину и заперла в каюте, что бы никуда больше не выпускать, ведь опасно. Но к сожалению, ничего подобного пока еще не изобрели, наверно потому, что доктор Мордин больше занять коллекционерами, нежели пространственно-временными изгибами, так что ей приходилось и дальше ковылять по кучке хлама, за тем, кого она вообще не знает и в первый раз видит.
- Тихо, - шикнул на ее реплику турианец, заставляя Миранду скривиться и продемонстрировать тому средний палец, как демонстрацию того, что она думает по поводу его указаний. Впрочем, замолчала, не потому что он так сказал, а потому что это было действительно опасно. Все же инстинкт самосохранения у нее присутствовал и он тонко намекал, что это именно тот момент, когда отсутствие лишних звуков залог ее радужной, готовой оборваться в любой момент, жизни.
Идти по темным улицам, когда у тебя сломан каблук, порвана любимая вещь, наложенная в качестве жгута на свежую рану, испорчено настроение в следствии того, что даже поход в бар оказался опасным для жизни, а так же простой мыслью «почему опять я», давали довольно ядрёный коктейль, который выливался в ненависть ко всему живому, мизантропию  и желание впечатать кого-нибудь в стенку, оставляя о себе недвусмысленный автограф в качестве трещины. И если бы не осознание того, что на шум убийства сбегутся все наемники в этом районе, она бы лихо насадила одного из них на ближайших флагшток, что бы отвести душу.
Правда район стал незаметно, но все же метр за метром, преображаться, появилось освещение, да и вообще все говорило о том, что они вышли из зоны тотального риска и что теперь наемником станет поменьше. По крайне мере в теории. И по этой же самой теории самое время было отделиться от турианца и быстро скрыться в тени, что бы, если вдруг кому-нибудь приспичит проверить, он бы вряд ли смог опознать ее. Но судьба, как обычно это бывает, уже устроилась с попкорном и просто так никого отпускать не собиралась. Именно по этому где-то совсем близко раздался грохот тяжелых ботинок и резкие слова.
- Повезло тебе, в квартире отсидишься. – «Ой, ли?» - пронеслось у нее в голове. Впрочем турианцу кивнула вполне уверенно, не хватало еще, что бы он с какой-нибудь левой мыслью бросил ее здесь, преподнося наемникам на блюдечке.
Здесь они начали подниматься пешком и Миранде лишь оставалось молиться, что бы жил турианец не на двадцатом, иначе уже на четырнадцатом она махнет рукой, сядет на лестницу, да там и  потеряет сознание от переутомления и потери крови. По крайне мере дошли они практически бегом и Лоусон, окинув пространство взглядом, заметила в руке турианца пистолет. Можно было подумать, что достал он его в чисто благих целях если вдруг что, открыть огонь по внезапно высунувшимся наемникам, но она-то прекрасно понимала, что у того просто руки как чешутся начать палить именно по ней, если что-то пойдет не так. Ее считали опасной. Наконец хоть до кого-то дошло, что мило хлопающая глазками девушка далеко не верх невинности и вполне может оказаться довольно жестокой, умеющей стрелять в спину стервой.
Правда сейчас драться она не собиралась, хотя бы из-за своего состояния. Конечно можно было бы ударить в него биотикой, лучше всего по направлению к окну, но потасовка привлечет слишком много внимания, а опять убегать, на этот раз без прикрытия, она не собиралась.
- Можешь убрать пистолет… если, конечно, ты не решил пристрелить меня. Тогда лучше поторопись, ведь выстрел может привлечь тех, кто снаружи, - женщина указала пальцем на закрывшуюся дверь, словно намекая, что те, кто за ними охотится, все еще там. – А если ты все же решил не пачкать себе ковер, то лучше покажи, где у тебя ванна и где бинты. Не хотелось бы залить кровью хозяйские хоромы.

Наверное, единственное, чему она научилась в своем довольно скоротечном детстве, так это превозмогать боль. В то время пока нормальные детки волновались по поводу популярности в школе и  тому, у кого списать домашнюю работу на завтра, ей приходилось думать о более глобальных вещах, вроде тех, как прожить сегодняшний день так, что бы отец заметил ее достижения и при этом не оказаться с переломанными костями. Позже это сменилось на мысль о том, как скрыться от вполне  хорошо вооруженных наемников незамеченной, при этом не разбудив Ориану. А после прихода в Цербер ее целью стало доказать, что она не только одна из лучших на словах и генетическом уровне, но и на деле.
Правда сейчас этого как-то не видно. Не так уж хорош оказался человек, особенно если отобрать  у него оружие и броню. Слишком беззащитный и неспособный на действительно хорошие свершения. Поведя плечом, Миранда наконец решила для себя, что резко меняет свое представление о Илиуме и он перестает быть для нее тем местом, в котором она приобретет жилье и останется навсегда… правда в связи с недавними новостями о коллекционерах и их родном мире, она пришла к выводу, что шанс прожить еще пол года сокращается этак до процентов  десяти, если не меньше. Но, по крайне мере, шанс помереть сегодня стал чуть менее резок, если не считать того, что внезапно вмешавшийся в ее дела турианец не решит  и с ней поступить точно так же, как и с тем пиратом в баре.
Кстати он уже указал ей на ванную комнату, а сам ушел куда-то в другом направлении, направление которого ей сейчас было неинтересно. Зайдя в тесную белоснежную комнату, она первым делом включила кран и подставила правую руку под струю воды.  Красные разводы стали появляться на раковине, смывая с нее самой всю ту грязь, которую она успела насобирать. В зеркало Лоусон смотреть боялась из страха получить сердечный приступ в тридцать лет, так что глаза старательно впивались в рану. Медигель, конечно, залатает такое повреждение довольно быстро и никто не сможет сказать, что когда-то кто-то смог ее достать, но все же неприятное ощущение осталось. А пока оставалось наблюдать за тем, как кровь медленно стекает с руки.
- Стучаться не учили, - недовольно проговорила она вошедшему турианцу, что появился на пороге слишком внезапно, настолько, что она даже вздрогнула и успела сама себя поругать за подобное малодушие. – Может я тут голая или пытаюсь через решетку выбраться из квартиры, что бы не попасть под твою пулю.
Она недовольно взглянула на него. Правда осознание того, что этот турианец уже несколько раз успел спасти ее от жестокой расправы, вкупе с зачатками совести, давали хороший подзатыльник стерве внутри нее, заставляя ту недовольно пятиться назад.
- Спасибо, - женщина протянула свободную руку, беря бинты, краем глаза замечая пистолет в руке турианца. То ли он решил подстраховаться, то ли до сих пор не решил – пристрелить ее или же нет. По крайне мере, пока он не определился, Миранда все же решила старательно замотать себе руку.
- Ты отняла у меня жертву, - прозвучало это как «ты отобрала у меня конфету», что не могло не заставить улыбнуться. – Я должен был убить Рамиреса.
- Прости, что не дала поразвлекаться, - она притворно вздохнула, машинально косясь на инструментрон, на котором были все данные об ее новой личности. – Но он слишком много знал обо мне, и слишком сильно любил деньги, что бы я могла поверить его слову, что он никому ничего не скажет. Со временем бы алчность взяла вверх и Рамирес бы меня сдал, а я слишком устала убегать… куда более важный вопрос, что он тебе-то такого сделал, что ты не побоялся на глазах у всех устроить экзекуцию.
Миранда отложила бинты в сторону, смотря на замотанную руку. Наверное, вернувшись обратно на корабль в потрепанном виде, с простреленной рукой, она наверняка подтвердит  опасение, что никто из команды не может даже на прогулку выйти, не вляпавшись в перестрелку и погоню. Хотя до возвращения еще дожить нужно было.
- Миранда, меня зовут Миранда, - имя свое она любила, хоть и дал ей его отец, это было одна из тех вещей, которые она не смогла оторвать от себя даже после побега. Возможно вкус у Генри имелся, или же просто она разделяла его, что приводило ее скорее в ярость. Она никому не рассказывала, что в очередной раз подолгу вглядываясь в зеркало она не хорохориться, а улавливает в себе черты отца, даже хуже, порой ловя себя на мысли, что бессознательно копирует его повадки и даже движения. От этого ей становилось противно, быть похожей на того, кого ненавидишь больше жизни, быть частью его самого, оттого испытывая отвращения к собственной персоне. Да ни у какого подростка в переходном периоде нет такой ненависти к самому себе, как у Миранды.
Лоусон, наконец, взглянула на самого турианца, а не на пистолет в его руке, что мог в любой момент выстрелить. Хотя  что-то и подсказывало, что скорее всего она напорется на его тесак, нежели на пулю, но шанс быть подстреленной, на этот раз смертельно, все же оставался. По крайне мере она заметила рану у него на боку. У турианцев кровь была синей, что было вполне логично, не нее она насмотрелась еще когда другой член отряда, Гаррус, словил лицом ракету и готов был уже отчалить к своим богам. Правда все закончилось более позитивно и он оккупировал батарею, на радость их командора, а она даже успела выучить парочку приемов оказания первой помощи не для людей. А из случившегося она сделала вывод, что раса эта довольно живучая, что, тем не менее, не отменяло их стандартных слабостей и возможности дать буду оп потери крови.
- Сильно больно? – Она кивком головы указала на ранение. – Дай посмотрю…. Не бойся, если я раньше тебя не убила, то теперь-то уж и подавно не трону.

Пресловутое чувство надвигающейся опасности при виде оружия вводило в состояние ступора. Миранда никогда не боялась сама хвататься за пистолет, никогда не боялась общаться с теми, у кого он тоже есть, но это при раскладе, если у нее у самой есть при себе оружие. Тут же сложилась абсолютно обратная ситуация, оружия у нее не было, а тесность ванной комнаты сводила на нет возможность маневров и применение биотики, не дай еще сама себя пришибет. И если так поразмыслить, то она не знала где опасней – на улице, где мотивы и намерения наемников хотя бы понятны, или же здесь, где намерения турианца ей абсолютно неизвестны.
- О как мило, это ты так прерванное знакомство в баре пытаешься продолжить. – Наверное стоило прикусить язык хотя бы на минуту, но она ничего не могла с собой поделать, то ли гены, то ли воспитание, но все сводилось к тому, что просто помолчать и не обратить внимание на реплику она не могла.
Тот промолчал по поводу своей причины ненависти к Рамирезу, что еще сильнее заставило Миранду насторожиться. Просто так никто чувство ненависти не проявляет, а если он еще об этом не договаривает, то тут явно что-то похуже простого оскорбления личности. Впрочем выпытывать об этом она не спешила, да и не было смысла.
- Откуда ты знаешь командора? – Лоусон нахмурилась. Конечно, Шепард знал даже ворча  на захудалой станции, но лично с ней встречался мало кто, и мало кто после этого мог похвастаться своей целостью. – И когда ты видел меня…
Последнее ее беспокоило куда как больше. Все же ей, человеку постоянно скрывающемуся, постоянно опасающемуся, что за каждым следующим поворотом могут оказаться наемники отца, приходилось постоянно подчищать следы. И если бы она оставляла за собой хвост, даже в качестве упоминания собственной персоны, то это бы уже дало само по себе яркий след. А тут перед ней был живой пример того, что в последнее время женщина стала неосторожной. К тому же, возможно турианец тог видеть у нее на плече знак Цербера. А, как известно, остальные расы предпочитают называть их террористами  и сдавать правоохранительным органам, вместо того, что бы разобраться в происходящем. Это в лучшем случае, многие просто в открытую начинали по ним палить, в чем сама Миранда ни раз убеждалась. Вот что бывает, когда ввязываешься в открытую стрельбу, тебя запоминают. И это, по размышлениям самой Миранды, было очень и очень плохо.
Переключив свое внимание с размышлений о собственной безопасности на более насущные мысли, вроде ранений, полученных во время стычек, она вновь обратила свое внимание на рану турианца. Та, конечно, не сильно кровоточила, но все же доставляла довольно сильные неудобства. В таких случаях все учебники и пособия по оказанию помощи твердили одно – вколи панацелин, замажь медигелем и иди кури. Но ни первого ни второго под рукой не было, так что приходилось искать альтернативные варианты.
- Я сама благородность, неблагодарный. А теперь дай посмотрю… Ну, хотя бы задели неглубоко, прижигать не придется, - женщина протиснулась мимо Ската, как он сам представился, выходя в коридор, - так где там остатки аптечки?
Все что она знала об оказании первой помощи без современных средств, было подчерпнуто из рассказов ее охранника, который следил за ней в далеком детстве. Человек это был хоть и грубый по манерам, довольно исполнительный, и потрепаться любил. В основном о том, как он служил и как из него во время службы вышибали дурь, а после он вышибал ее из остальных. Он рассказывал ей про все, начиная от того, как правильно собрать-разобрать винтовку, какая температура должна быть в оружейной, какие подручные средства химзащиты можно изготовить и как можно быстро помочь раненому. Все это отдавалось отголосками памяти, всплывая как фрагменты какого-то кинофильма, но никак не ее жизни. Кто бы мог подумать, что маленькой Мири когда-нибудь пригодятся подобные знания.
- Наверно будет больно, - женщина покрутила в руках банку с антисептиком, силясь найти у того срок годности, но похоже, что средство было из тех самых, которые не берет ни время, ни пламя, ни люди. – Думай о приятном.