Умиротворенность пристыковавшейся и притихшей в бездействии "Ниагары", а также отсутствие каких-либо срочных дел, которых нельзя было бы отложить "на завтра" совместными усилиями повергли Окуду в полусонное состояние, в котором даже абсолютно горизонтальная палуба неприятно покачивалась под ногами. Тем не менее, сидя в своей каюте, он отчаянно боролся с собственным мозгом, который откровенно пытался вырубиться. Поэтому Кайл был даже рад ворвавшейся, как вихрь, Эмерсон - при ней-то точно уснуть не выйдет. Даже если очень сильно захочется.
Энтузиазм поубавился, стоило разведчику только услышать предлагаемую Сальмой идею. "Она реально предлагает выйти наружу. Часа на пол, а может, и на час. Там же и  одни только рожи тысяч гребаных ксеносов сплошняком."
- Не-не-не, я против,- отчаянно упершись в порог каюты, Окуда хватался за переборки двери свободной от цепких пальцев пилота рукой,-Сальма! Сальмааа,-даже роботизированный голос выдавал своими напряженными вибрациями весь ужас от одной мысли о том, что придется ходить по земле проклятого астероида не с целью кого-нибудь убить,-да черт,- механический усталый выдох. Побежденный церберовец покорно отправился следом за жизнерадостной Эмерсон. Взъерошив темные волосы и заткнув за пояс "Коготь", Кайл взглянул на ее живое, бесконечно веселое лицо. Вид такого светлого лика даже его заставлял коротко улыбнуться в ответ. "В конце концов, не одну же ее туда отпускать."
- Не верю я твоему честному,- сдерживая смех, ответил разведчик, попутно жмурясь от слепящих огней неоновых вывесок,- а второе обещание мне нравится куда больше. Бедный Дженсен,- эти же огни скакали по ее светлой коже, отсвечивали от темного асфальтового покрытия под ногами. Японец почти что привык к ним - все-таки, чем-то окружающая обстановка напоминала родную планету с ее безумными многолюдными улицами. Не будь на Омеге столько батарианцев, турианцев и прочей мути - так очаровательный астероид. Но расслабляться явно не стоило - инопланетная нечисть никуда еще не делась, благодаря чему каждая проходящая мимо азари награждалась подозрительным взглядом японских глаз.
Кайл на секунду замялся перед входом в продуктовый магазин, о существовании коих он уже почти забыл. Лично сопровождать туда было некого, а ходить самостоятельно за последние четырнадцать лет приходилось не часто. Об этом "Цербер" всегда успевал позаботиться, и это происходило как-то само собой. На правах неблагодарной скотины Окуда довольно редко задумывался, что их ниагаровский пилот - не только пилот, но помимо этого еще и всю команду кормит: Эмерсон еще тот народный умелец.
- Ну пошли, Сальма Золотая Ручка.
Масса стеллажей, стоящих как параллельно, так и перпендикулярно друг другу, в первый момент сильно смутила японца, который успел про себя заметить, что не будь рядом проводницы, он бы блуждал тут пару суток в поисках нужных предметов - и это несмотря на все свои разведческие навыки. Поэтому, как будто боясь потеряться, Кайл след в след шел за итальянкой. Поравнявшись с, очевидно, нужным им рядом полок, он почти начал что-то говорить, в ту же секунду замолчав по одной простой причине: с животрепещущим свистом пролетевшая прямо перед носом пуля, с характерным хлопком прорвавшая пластиковую бутылку и улетевшая после этого куда-то в дальнюю стенку, оставив там небольшую черную точку. Стиснув зубы, Окуда резко развернулся, выхватывая Коготь и ища глазами чертового стрелка. "Вот ведь, хоть одна назойливая тварь, но найдется где угодно."
Не будь турианец таким тормозом, успел бы выстрелить еще раз, да и наверняка попасть в церберовца, и не подумавшего, в отличии от вовремя укатившейся за ближайший стеллаж Сальмы, о благоразумных мерах предосторожности. А потом у бедняги-киллера времени что-то предпринять уже не было - метко пущенный из эмерсоновой руки снаряд в виде какого-то яркого фрукта разбился о его яркий шлем. "Чудная броня, только в толпе в ней и маскироваться." Эта небольшая заминка дала Кайлу время на то, чтобы наконец перестать кидаться грудью на штыки и сообразить что-нибудь насчет укрытия. Резво обогнув угол ближайшей стойки, он прижался к ней спиной, попутно ковыряясь в пистолете и выставляя на нем криопатроны. Эмерсон прикончить скользкого гада, ускакавшего куда-то в тактической маскировке, не успела.
- Нас везде любят и ждут,- весело крикнул ей разведчик. Уточнять, кого это "нас", он не стал ввиду того, что и так все было понятно про пристрастия всяких разных инопланетных организаций активно и жизнерадостно встречать церберовцев на своих планетах. Ну, относительно на "своих"...
Судя по звукам ожесточенной стрельбы, прибыло как подкрепление к ассасину, так и охрана магазина подбежала, наконец. Судя по кроганскому реву и возгласу охранницы-азари, а также последовавшему за этим звуку вминаемого в стенку мягкого тела, "стражи порядка" долго не продержались бы. И не продержатся, потому что ни у Кайла, ни у Сальмы идеи присоединиться к всеобщему веселью не возникло. На секунду выглянув наружу, Окуда больше этого делать не хотел, потому что сразу же увидел нечто страшное, перед чем кроганы и турианцы казались безобидными хомячками: волус. Волус с дробовиком. И это был не просто дробовик, а самый натуральный М-300 Клеймор. До этого вслушиваясь в громоподобный звук его всеразрушающей стрельбы, разведчик надеялся, что эту чертовщину в руках держал кто-нибудь более... Обыкновенный. Кроган там, человек. Но не... Волус. Судя по восторженному взгляду итальянки, ей этот факт тоже очень понравился. Пожав плечами, Кайл прошептал:
- Понятия не имею, какого черта здесь творится.
"Пошли через черный ход, мне не хочется встречаться с этим волусом наедине". Почему-то продолжая тихо и нервно ржать, оперативник активно закивал головой и выдохнул:
- Самый разумный план, который только мог быть предложен в этой ситуации,- быстро шагая за Сальмой и стараясь как можно ниже пригибать голову, Кайл добавил,-Да ты видела, как этот турианец стрелял? Ему даже маскировка не поможет,- что будет, если у волуса с Клеймором окажется тактическая маскировка, японец думать не хотел.
Обогнав напарницу, он последний раз огляделся по сторонам и открыл дверь. Втащив напарницу внутрь, разведчик негромко говорил:
- "Цербер" вообще нигде больше не ходит, как поперек чужих дорог. Но, черт, не настолько же?- в свою очередь утаскивая Сальму дальше по темному и плохо освещаемому ходу, Кайл продолжал бурчать, надеясь, что теперь-то их особо слушать никто не станет,-Впятером вылавливать двоих где-то черт знает где, палить из-за нас по охране и вооружаться, как на серьезную военную операцию... Да мы дорогого стоим, Эмерсон. Скоро будут еще и плакаты по Омеге расклеивать: "Разыскиваются живыми или мертвыми",- оглядываясь на девушку, улыбнулся мужчина, про себя пытаясь понять, с чего бы его разнесло на такую болтливость.
До выхода оставалось совсем немного, когда звук синхронно открывающихся и сзади, и спереди дверей заставил резко застыть на месте, снова хватаясь за оружие, хотя что-то смутно подсказывало, что рыпаться уже бесполезно. Придерживая локоть итальянки, Кайл по-джентльменски пытался затолкать ее куда-нибудь в темный угол, которого здесь так не воворемя не наблюдалось, или хотя бы прикрыть собой.
- Пшшшш. Сопротивление бесполезно. Пшшшш. Настоятельно рекомендуем, пффшш, сложить свое оружие на землю,- одна мысль о том, что чертов приближающийся из темноты волос с гребаным Клеймором в лапах предлагает тебе сдаться (чуть ли не первый раз в жизни сдаться!) создавала такое ощущение, что ты резко и незамедлительно сошел с ума. Приподняв брови, японец наклонился к уху Эмерсон и шепнул:
- Скажи мне, что тут есть еще один черный ход.

Казалось, характерное шипящее дыхание волуса, которое можно было бы использовать в фильмах ужасах для создания необходимой атмосферы, раздавалось над самым ухом. Однако дистанция от оперативников "Цербера" до медленно сужавшегося круга наемников еще было довольно велика для того, чтобы не начинать запоздало молиться за все свои грехи. Кайл, наклонив голову набок и, прищурившись, глядя на Эмерсон, хмыкнул:
- Все под контролем? Точно?
Конечно, стоило пораскинуть мозгами, и можно было бы понять, что ситуация сложилась явно не в пользу церберовцев. Не будь Сальмы рядом, разведчик уже мог бы копать себе могилку в этом самом переулке; Омегу он знал недостаточно хорошо для того, чтобы попытаться куда-нибудь сбежать - все равно бы в конце-концов уткнулся бы носом в тупик. Но Сальма рядом, поэтому надежды терять не стоило. Все-таки, благодаря ей все это началось - пусть теперь и придумывает, как все это закончить с минимальными потерями. И несмотря на то, что дуло Клеймора теперь смотрело Кайлу прямо в глаза, он почему-то не думал о том, что может здесь умереть. Даже предположений таких не возникало. Слишком уж не верилось, что отмщение за тысячи застреленных и зарезанных ксеносов придет в форме - ну да, волуса-наемника. Тот еще светлый образ благородного поборника справедливости.
- И спектра-ханара,- проскрежетал японец в дополнение к вызывающему восклику Сальмы об недостающем элкоре в отряде приближающихся наемников. "Давайте, устройте как-нибудь полный цирк уродов. Моральная атака на противника превыше всего." Впрочем, следующая фраза напарницы чуть ли не эхом отдалась в голове.
- Пожалуй что нет,- Окуду аж передернуло. Как это - нет? "Ты разбила мне сердце. Как ты могла?" Но, стоило ему чуть лучше всмотреться в открытую улыбку оперативницы, как одна-единственная мысль заменила все остальные - блеф. Сваливать еще есть куда, и она об этом знает. В ее последующие слова, лишь подтверждавшие спонтанно возникшую догадку, он вслушивался с упоением.
- Так бы сразу и сказала,- то, что в случае неудачи они в этой лазейке окажутся окончательно зажаты, разведчика не особо сильно волновало - в конце концов, пытаться отбиваться здесь, в переулке, будучи окруженными со всех сторон, было заведомо проигрышным вариантом.-Будем бороться до последнего.
Молча развернувшись лицом к толпе убийц, перекрывших своими телами все остальные пути к отступлению, Кайл вновь поднял Коготь, пытаясь прицелиться между глаз человеку, подошедшему ближе всех остальных. С момента перестрелки в магазине наемников только прибавилось - бестолковая охрана убить никого в итоге не смогла, плюс подтянулось подкрепление. "Интересно, перед смертью - их смертью, разумеется - расскажут, зачем мы были им так нужны?" Кажется, изначально никто из них стрелять не собирался - то ли по-прежнему пытались доказать, что существуют в мире благородные наемники, изначально навязчиво предлагающие сдаться, а не просто расшибающие головы всему живому; то ли все они стреляли, как тот неудачник-турианец, и поэтому просто хотели подойти на достаточное для точного выстрела расстояние. В любом случае, едва только они увидели за спиной оперативника Сальму, пытающуюся добраться до заваленной и скрытой мусором двери, все их планы полетели к чертям. Явно не предполагавшие запасного выхода из этого переулка, мгновенно занервничавшие ребята принялись палить из всех калибров во всех подряд - и в Эмерсон, и в Окуду, и даже в стены - наверное, в качестве последних предупреждений. Дробь дважды выстрелившего в ответ Когтя попала в намеченную цель - человек-наемник негодующе поморщился, и, хотя и не собирался умирать на месте, быстро отскочил "на задний план", спрятавшись за спины товарищей. Кажется, это было последней каплей, переполнившей глубокую чашу волусовского терпения. Могучий заряд Клеймора, сравнимый с сильным биотическим броском, чуть не откинул церберовца на пару метров назад; в ушах раздался жалобный треск мгновенно лопнувших кинетических щитов, чем-то напоминающий звук бьющегося стекла. "Как же этого шарообразного ублюдка не вывернуло наизнанку с клейморовской отдачи?.." К роботизированному шипению с трудом устоявшего на ногах Кайла наемники отнеслись настолько благоговейно, что в последующие секунды две в переулке повисла полная тишина. И этой недолгой заминкой Сальма воспользовалась как нельзя кстати, втолкнув напарника в расчищенную ее стараниями дверь. Тяжело повалившись на пол и упиваясь звуком барабанящих по закрытой двери выстрелов, которые могли бы прийтись по его голове, разведчик коротко кивнул, вроде как выражая этим жестом свою бесконечную благодарность. Переговоры, раздававшиеся снаружи, ясно показывали, что сдаваться убийцы еще не собирались. "А теперь еще одна плохая новость".
- Может больше не надо?- выпалил Кайл, ощущая, как по лицу расползается грустная улыбка. "Опоздал."
Поднимаясь на ноги и отряхиваясь от пыли, Окуда внимательно глядел на Сальму, пытаясь вникнуть в смысл ее слов.
- Значит, про основной выход можно благополучно забыть,- вслед за кивком Эмерсон, он поднял голову: потолок был достаточно невысок и испещрен неровными, пробитыми в нем дырами, края которых почернели от осевшей на них пыли и сажи,-если пообещаешь не напороться животом на балки,- иронией это было лишь отчасти, поскольку острые обломки железного основания потолка торчали повсюду,-могу тебя подсадить. По крыше ты точно убежишь - даже если они будут знать, что ты там, то достать до тебя не смогут,- "если, конечно, волуса туда не закинут",-правда, меня придется оставить здесь. Потому что дверь они за собой закроют, если не настолько тупы, насколько себя таковыми уже показали. В общем, под маскировкой я отсюда тоже не уйду,-разведчик равнодушно пожал плечами,-решай сама, только быстрее,-протягивая руку валяющейся на полу напарнице и поднимая ее, закончил мужчина, настороженно оглядываясь на дверь - ее взлом проходил куда быстрее, чем он того ожидал. "Неужели они хоть что-то умеют делать хорошо..."
Он медленно прошелся вперед. Кафе впечатляло своими масштабами и количеством всевозможного мусора, коробок, поваленных друг на друга столов. Наверное, здесь можно было бы какое-то время успешно вести мужественную оборону - на случай, если пилот "Ниагары" поведет себя как благородная самоотверженная дура, ни под каким предлогом несогласная остаться "единственной выжившей". Почему-то Кайлу казалось, что она так все и будет. Почему-то.
Абсолютно внезапно позади Окуды раздался тяжелый грохот, будто весьма толстое нечто свалилось на пол с высоты нескольких метров. С пола, на котором остались большие отпечатки, поднялись столбы пыли.
- А мы про тебя забыть успели,- взлом ИИ, активированный на мгновенно загоревшемся ярко-оранжевым цветом инструментроне, перегрел винтовку в руках растерянного турианца, которого в самый неожиданный момент подвела не вовремя закончившаяся тактическая маскировка.
В такой момент дажа легкая отдача пистолета в руках была чудовищно приятна, не говоря об зрелище расползающейся синей лужи турианской крови на полу.
- Он был плохим разведчиком,- мрачный пафос, буквально сочащийся из этой фразы, дополнялся холодной скрежещущей интонацией. Если бы Кайл был ковбоем - еще бы и, придерживая одной рукой широкое поле кожаной шляпы, подул на тонкую струйку дыма, вьющуюся из дула пистолета. Но, увы, пришлось лишь равнодушно перезарядить Коготь. Вся предыдущая обойма была выпущена в теперь уже слегка изуродованное лицо турианца.
Отвлек японца от этой маленькой церберовской радости жизни лишь щелчок резко поддавшейся взлому двери. Краем глаза он успел заметить грустный лик элкора с пулеметом на спине - "Да они..." - и розовые длинные щупальца, крепко уцепившиеся за черно-белую "Фалангу" - "...издеваются."
- Поздняк метаться, обороняемся,- нырнув за ближайший поваленный на бок стол и затянув туда же Сальму, бодро прохрипел церберовец.

Отредактировано Kyle Okuda (17 февраля, 2013г. 23:56)

Слегка высунувшись из-за стола, Кайл сосредоточенно разглядывал завалившуюся внутрь кафе разномастную толпу ксеносов, будто бы пытаясь их подсчитать и оценить свои и чужие силы, но на самом деле просто в немного шокированном состоянии уставившись на ханара. Само его присутствие в наемничьем отряде — это уже как-то слишком. То ли у них, бедолаг, был жестокий недобор, заставивший вербовать даже летающее желе, то ли они просто любители посмеяться над загнанными в угол жертвами. Либо... Как сказала Сальма, «красный песок».
Вовремя пригнув голову, уклоняясь от пущенной ханаром пули, оперативник неловко пробормотал:
- Знаешь, лучше бы я был наркоманом, чем действительно видел перед собой вооруженную медузу, пытающуюся меня убить,-«или даже не убить, а зачем-то взять живым.» 
Разведчик, подняв руку с пистолетом, не глядя выстрелил куда-то в сторону расположения врагов, надеясь, что они если не подставятся под дробь «Когтя», то хотя бы не будут особенно расслабляться или думать, что церберовцы собираются просто так сдаваться. Конечно, не самый лучший способ применения и без того не бесконечных термозарядов, но лучше мужчина ничего и не придумал, учитывая, что как минимум пять стволов только и ждали того момента, пока его лоб покажется из-за укрытия.
- Позор апзору, в таком случае. Не-у-дач-ни-ки!-крикнул японец достаточно громко, чтобы сами обсуждаемые наемники услышали его мнение о них самих — и весьма правдивое, с какой-то стороны,-даже элкор у них сюда не пролез... Ну не придурки ли?-довольно щурясь, как пригревшийся на солнышке кот, уже чуть тише проурчал оперативник - отсутствие  в сражении гигантского живого танка с пулеметом на спине было невероятно радующей новостью. Все-таки, и без того фойе кафе было заполнено врагами, которые хоть и были косоглазыми и криворукими, но теоретически каждый из них имел шанс все-таки попасть по оперативникам во время перестрелки.
Убийцы неподалеку ругались между собой в лучших традициях тупых разбойничьих шаек, неспособных и за целую вечность прийти к консенсусу в споре насчет того, что же, в конце концов, делать с их целями, как убивать или вырубать. Впрочем, все их потешные вопли сами собой отошли на задний план, когда заговорила Сальма — та явно слегка волновалась за их с Кайлом ближайшее будущее, потому что не ближайшего могло и не быть. Сам он об этом предпочитал не задумываться, потому что... Потому что зачем? Бесполезно терзать себя мыслями о смерти, которая была не настолько уж и вероятна...
- Кайл, у меня одна граната...
- Им и одной хватит сполна,-невозмутимо покачал головой разведчик.
- И если нам не удастся их убить...
- Удастся, не беспокой...-договорить он не успел. Кухонный пилот-геймер «Ниагары» была внезапна, как никогда, ринувшись к разведчику и сделав воистину безумную вещь. Панорама темного пыльного зала расплылась перед глазами, зрение как будто отрубилось на правах самого бесполезного в такой момент органа чувств. Зато теплые, чуткие пальцы итальянки Кайл чувствовал как нельзя лучше — как и ее губы. Аромат ее кожи, ее дыхание — кажется, столько времени все это было рядом, на том же самом корабле, но никогда не было настолько близко, никогда не ощущалось настолько хорошо. И это было неожиданно... Приятно? Толком и не поняв, что происходит, церберовец даже вырываться не пробовал — то ли из-за неожиданности, то ли из-за того, что там еще попробуй вырвись — у Сальмы хватка сильна, как у настоящей львицы, то ли... Из-за чего-то другого.
Еще несколько секунд после того, как напарница отодвинулась куда-то к краю стола, Окуда с легкой усмешкой на губах сидел в бездействии — или в глубоких раздумьях. «Забавно будет, если мы теперь не умрем.» Впрочем, грохот взорвавшейся гранаты предаться веселым мечтаниям не позволил — волна жара окатила все помещение, послышался треск пламени, вспыхнувшего на броне наемников, дополняемый громкой нецензурной лексикой и невнятным, но очень убедительно прозвучавшим рычанием. Возникшей в рядах противника суматохой и посмешили воспользоваться оперативники, выцеливая наиболее уязвимых в тот момент наемников. Первым свалился на землю уже единожды попавший под прицел «Когтя» человек, вслед за ним на тот свет отправился и ханар, в желейное тело которого пуля влетела с характерным шлепающим звуком. Все эти ребята падали легко и непринужденно, как мишени в тире — и чувствовалась при этом, как всегда, только отдача. Привычные, до боли знакомые ощущения.
Кроганский рев сотрясал даже стены — кое-кто тут уже не на шутку рассердился, и даже властные окрики волуса на пару с оглушающим выстрелом Эмерсон не смогли остановить многокилограммовую тушу, с разбега врезавшуюся в укрытие церберовцев по другую сторону от них самих. Кайл и почувствовать-то успел только то, как кости внутри почти пополам сминаются от чересчур близкого и резкого контакта с горизонтальной поверхностью, находящейся позади него. Вяло отлипая от стены, на которой должен был чуть ли не отпечаток всего его тела остаться, разведчик вновь, покачиваясь, загородил собой откапывающую очередную дверь напарницу, пули до которой все-таки доставали даже при наличии такого «живого щита»: турианец, в отличие от своего погибшего смертью неуклюжих «братца», стрелял на редкость хорошо, благодаря чему щиты и у пилота, и у разведчика слетели довольно скоро. Плечо, в которое прилетела очередь из винтовки, будто онемело — даже горячий кровавый след на коже остался незамеченным.
И снова закрытая дверь, снова раздался урчащий звук начавшегося взлома — все уже было как во сне. Неприятном и затянувшемся сне. Стоя напротив севшей на пол Сальмы и с усталой злобой отпихивая ногой небольшую груду металлолома, Окуда поверхностно оглянулся вокруг — эта комната была уже далеко не такой просторной, да и напоминала скорее склад, чем еще один зал кафе. Устрой они тут перестрелку, хэппи-энда точно не видать. На секунду отвлекшись от стратегического осмотра очередного поля боя, мужчина заметил небольшую темно-алую точку на спине Эмерсон. «Ну конечно, и в нее ты попал... Подлый турианский ублюдок, не сдобровать теперь твоей деревянной роже.» Опустившись на одно колено рядом с девушкой, Кайл с нескрываемой мукой во взгляде проговорил:
- И панацелина у нас нету, да? Западня какая-то...-первый раз в жизни он пожалел, что не пошел учиться на врача — конечно, при таком раскладе успел бы давным-давно сдохнуть с вероятностью в девяносто процентов, но в случае остальных десяти процентов смог бы сейчас помочь итальянке, а не просто беспомощно развести руками. «Тупой солдафон, даже сделать ничего не могу...» Все, что он мог — это бережно коснуться пальцами плеча пилота, вроде как пытаясь выразить свою моральную поддержку — или что-то большее.
- Слушай... Я придумал, чем их можно развлечь. Когда взломают дверь, постарайся не высовываться первое время — все равно стрелять нельзя будет,-пожав плечами и тут же судорожно зашипев, прижимая рукой напомнившую о себе рану, Кайл добавил,-а то в меня еще ненароком попадешь.
«А прочувствовать на себе всю убойность твоих выстрелов я не хочу». Мысленно усмехнувшись, закончил свою мысль церберовец, решительно поднимаясь на ноги и подходя к той самой груде металлического хлама — где-то среди нее была половина изрядно покореженного столика. Придавив ногой его крышку к полу, Кайл изо всей силы потянул на себя и так наполовину вывернутую ножку стола. Та, издав протяжный визгливый скрип, мгновенно оторвалась от своего основания. Крепко сжимая в руках новоявленное орудие убийства, Окуда подошел поближе к почти открытой наемниками двери. Он быстро обернулся, глядя на оперативницу:
- Сальма,-хотелось сказать что-то высокое, светлое и доброе, но в голову ничего не приходило — поэтического таланта у японца явно не было,-все будет хорошо.
«Ну, не умею я так же... Ярко... Прощаться, как она.»
В эту же секунду дверь, поддавшаяся взлому, открылась. И, наверное, влетевший в комнату первым турианец мог ожидать чего угодно — но только не железный остов стола, летящий ему в лицо. Последний раз холодным оружием разведчик убивал лет четырнадцать назад — но искусство владения им, та наука, которой он обучался в течение всего детства, так легко не забывается. Несколько быстрых ударов, следовавших один за другим, сопровождались звоном металла о лицевые пластинки наемника и свистом воздуха, рассекаемого своеобразной интерпретацией монашеского посоха. Сложись все по-другому, у раненого разведчика в таком бою были бы совсем мизерные шансы на успех, учитывая природную стойкость турианцев и их боевую закалку. Но конкретно сейчас Кайл сумел вовремя воспользоваться преимуществом внезапности и отсутствия у противника оружия ближнего боя.
Замах наотмашь — и ножка стола в завершающем ударе со всей силы влетела в проклятущую вражескую морду, взгляд маленьких глазок на которой мгновенно обессмыслился. Турианец, как подкошенный, в бессознательном состоянии свалился на пол мертвым грузом. Впрочем, он еще был  жив, хотя и не собирался приходить в себя в ближайшее время.
Церберовцу на один короткий миг успело показаться, что теперь-то можно особо и не волноваться: два оставшихся в помещении врага да элкор снаружи особенно серьезную проблему из себя не представляли. Осознание того печального факта, что кроганов недооценивать никогда нельзя, пришло в голову разведчику только спустя пару секунд — как раз тогда, когда его с мощностью в сотни  ньютонов повторно впечатали в стенку. На всю комнату раздался громкий, но неразборчивый хрип голосовых имплантов — как оказалось, пытаться заговорить в то время, когда тебе в поддых ударяет кроганский кулак — это довольно бессмысленная затея.
«Вот и все, допрыгался,-» смутной тенью пронеслась мысль в отключающемся сознании, когда Кайл, глядя во внезапно возникшую перед глазами пустую темноту, резко сполз всем телом куда-то вниз, ощутив напоследок мощнейший удар прикладом винтовки по затылку.

Отредактировано Kyle Okuda (2 марта, 2013г. 17:59)

Гудение, голоса, грохот, через тяжелую пелену просачивающиеся внутрь головы извне, смешивались с вкрадчивым шепотом, истеричным визгом и галлюциногенным шипением, порождаемыми какими-то нездоровыми кошмарами, снившимися во время всего пути от Омеги до Цитадели. Впрочем, находиться там, в этой блеклой темноте, было все-таки неплохо — пусто и тепло, ничего не надо делать, и если это и был Ад — то все было не так уж и страшно, как об этом раньше рассказывали. Тревожился и судорожно мучился в попытке очнуться и понять, что происходит, только какой-то маленький кусочек мозга, но беспробудно дрыхнущему под действием каких-то препаратов сознанию было на него плевать, как и на бесконечно бьющееся в разрозненных, редких и мутных мыслях имя.
Сальма, Сальма, Сальма.
Если уж помирать — так хотя бы зная, что сталось с единственным дружественным существом, находившимся рядом в последние моменты беззаботного бытия. А как тут узнаешь, если не владеешь ни собственным телом, ни разумом, не знаешь, где ты и что ты?
Но внезапно мир за закрытыми веками окрасился в светло-красный цвет — в лицо ударил яркий поток света, заставляющий инстинктивно поморщиться и попытаться отвернуться куда-нибудь в сторону. Внутри головы словно что-то мерзко затрещало и взорвалось, и теперь одно полушарие  яростно кричало «Подъем!!!», а второе ныло про «Ну еще пять минут». Неприятное ощущение спора с самим собой, во время которого ты сходишь с ума еще даже не очнувшись от... Наркоза, что ли? Но, в конце концов, Окуда вяло попытался пошевелиться, открывая глаза и тут же прекращая удивляться тому, что пошевелиться-то и не удается, поскольку все конечности были плотно притянуты металлическими скобами к некому подобию операционного стола. Больничные интерьеры вокруг почему-то сразу напомнили лабораторию, в которой ради «великого блага» из тела любого живого существа готовы выжать максимум пользы. Не к добру. Большой серый зал, стены, облицованные тускло блестящей плиткой, сырой жгущий запах медикаментов. Особенно недоверчиво Кайл всматривался в подозрительное устройство, нависшее над ним — оно напоминало металлического, освещенного несколькими  лампами трехногого паука с гидравлическими лапами, в каждую из которых была вложена какая-нибудь игла, винт или миниатюрная пила. Совсем не к добру. И тот факт, что раненное плечо уже не пыталось о себе напомнить леденящей, прокатывающейся по телу болезненной волной, нисколько не радовал: нередко так бывает — сначала не дадут умереть, а потом сами же убивают еще более долго и мучительно. И оказаться в такой ситуации разведчику люто не хотелось.
Еще немного подергавшись в своих оковах, Кайл сумел немного повернуть голову и разглядеть койку, находящуюся неподалеку. А на ней лежала Эмерсон — кажется, живая и вполне здоровая. С одной стороны, это было прекрасно, а с другой — кто знает, что будет потом и не стала бы смерть более приятным выходом из такой ситуации? Но о таком возможном раскладе японец постарался как можно скорее забыть и просто наивно радоваться одному только присутствию итальянки, пытаясь мысленно подлечить этим нервы, которые после инцидента на Омеге уже изрядно успели потрепаться и продолжали находиться в напряжении до сих пор — слишком уж выматывало вновь зародившееся в душе желание содрать скафандр с того самого волуса и пару раз проткнуть уни-клинком ему лицо насквозь.
Сферическая гадость. Все равно ты за это когда-нибудь поплатишься.
И тут же, как по заказу, койка слегка встрепенулась, дернулась и остановилась в прямо вертикальном положении; внизу, под ней что-то загудело, как будто по всему залу запускался мощный механизм, а свет, бьющий в лицо, стал чуть менее ярким. В двустворчатую качающуюся дверь бодрой походкой вошел некий немолодой человек, который своей внешней, так сказать, «жизнерадостностью» сразу внушил Окуде беспрецедентную ненависть и желание проделать примерно то же, что и с волусом. Почему-то у Кайла такая «аллергическая» реакция на эту личность появилось еще до того, как она успела хотя бы открыть рот. Впрочем, пытаться все это сразу же высказать японец не пытался — просто испепелял своего тюремщика злобным взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Да, пускай оперативники были не на своей территории, пускай они до сих пор не могли и рукой двинуть, да и кроме кулаков из оружия у них больше ничего не осталось — но разве церберовцев могут остановить такие пустяки?
Но вскоре «злой профессор» все-таки заговорил. Во время всей его с Сальмой беседы Кайл, напряженно разглядывая свое запястье, будто пытаясь взглядом прожечь застежку, прижимающую его руку к столу, изо всех сил стискивал зубы и пытался заставить себя молчать. А это было очень сложно — учитывая все те вещи, которые наболтал пафосный старикан, явно окончательно смешавший двух своих жертв как минимум с грязью.
— Вас завалили какие-то посредственные наемники...
Катись ко всем чертям. А лучше выпусти меня, и тогда я сам туда тебя отправлю.
От всей этой ереси, свалившейся в мозг буквально за минуту, Окуда чуть не взвыл, а кости пальцев предательски начали ныть и скрипеть от желания заехать этому ублюдку хотя бы в глаз. Как Эмерсон умудрялась так спокойно и невозмутимо ему отвечать, соблюдая полную военную выдержку, он не понимал. Но если у нее это так хорошо получается — пусть будет церберовским дипломатом в данной ситуации. Так будет лучше для всех.
- … Отработаете все, что я на вас потратил, лет, эдак, через пять.
ЧТО?!
Кайл был готов ко всему — к пыткам, к заключению, к смерти. Но пять лет траты и без того недолгой человеческой жизни, работа на этого тайного ненавистника «Цербера», да еще и неизвестно, что будет после этого? Нет уж, на этих словах терпение разведчика лопнуло с громким хлопком.
«Да я тебе этого волуса в глотку запихаю, крыса лабораторная!..» - почти закричал он, но по всему помещению вслед гордо удаляющемуся злодею раздался лишь громкий хриплый треск:
- Джжпшшш-кррр-кр-кр-р-р-р!
В груди неприятно вибрировало, а глотку чуть не разорвало от гудящего реактивного скрипения. То ли кроган во время своих «мер нейтрализации» церберовца умудрился попасть и по импланту, то ли местные чудо-врачи случайно или намеренно невзначай отрубили какую-нибудь маленькую детальку, то ли просто в результате проверок боями и путешествиями железные голосовые связки оказались не такими уж и железными, но среди этого роботизированного визжания не слышно было даже слабого подобия человеческого голоса. Громко выдохнув все с тем же свистом, Кайл оглянулся на Эмерсон, молча вываливая на нее всю свою беспросветную тоску.
Скажи что-нибудь хорошее, ты же можешь и умеешь.
Даже если бы Сальма знала язык жестов, то все равно все это было бы слишком грустно — руки у них обоих сейчас были недееспособны.
- Уруру-вжик-пфш-кх-кх-кх-ррр, - это должно было означать что-то вроде «как же я ненавижу этот мир», но догадаться можно было разве что по интонации.
Мы выберемся отсюда. И не через пять лет, а гораздо раньше.
Вскоре снаружи вновь послышался топот — но уже не одного человека, а как минимум десятка. В зал вошел целый конвой, большая часть состава которого была вооружена и по-военному обмундирована. Забавно — даже к обездвиженным, обезоруженным и еще недавно полудохлым церберовцам относились так, как будто они до сих пор представляли какую-то угрозу. Один человек в белом халате склонился над пультом управления, стоящем перед койками, и торопливо застучал пальцами по сенсорной панели. Сверкающие над хирургической маской глазки даже не косили в сторону оперативников, уставившись прямо в монитор. А вот Окуда наоборот — уперся в него взглядом с такой силой, что мог бы, наверное, и с ног повалить, если бы такое было возможно.
Признавайся, скотина, ты мой имплант лапал?
Кровати вернулись в изначальное положение, металлические дуги по очереди щелкнули, отстегиваясь от стола и высвобождая церберовцев. Впрочем, как-либо это использовать у разведчика не получилось — парочка турианцев с серьезными минами на плоских рожах тут же подскочила поближе один — с оружием наготове, а другой грубо соскоблил японца со стола, вытолкнув на пол, и оперативно закрутил руки за спину. Локтем в покрытый хитином и броней живот Кайл ткнуть-таки успел, но охранник на такой акт непослушания лишь отвесил заключенному небрежный подзатыльник.
Я тебе школьник, что ли?
Раздраженно дернувшись в ответ и недружелюбно захрипев, оперативник все-таки принял во внимание тычки ствола винтовки в плечо и двинулся вперед, выходя через дверь и проходя по холодному светлому коридору, ежеминутно оглядываясь и пытаясь разглядеть среди этой толпы ксеносов боевую подругу. Все вокруг расплывалось и разъезжалось, яркие белые полосы света над головой слепили глаза, а суставы хрустели, неприятно разгибаясь после длительного бездействия. Запоминать дорогу и придумывать план побега в таком состоянии было неудобно, но разведчик упорно и безуспешно пытался это осуществить — найти взглядом какой-нибудь потайной ход, какие-нибудь пульты управления, любую деталь, способную спасти их с Эмерсон шкуры в такой горький момент.