- Меня это достало.
Так уж получилось, что жаловаться Никс могла только двум людям на своём корабле. Остальные бы тоже выслушали занудство турианки, но без особого энтузиазма, а вот эти двое... Они были совершенно разными, и, естественно, советы, которые они давали, тоже были прямо противоположными. К примеру, один советовал уладить всё мирным путём, мог утешить, сказать, что жизнь не так плоха, в чём была уверена и сама Никс, а вторая наоборот - жёстко, грубо, властно встряхивала, словно старую тряпку, которая была смочена в воде, и которую теперь предстояло повесить, и внушала тягу к жизни. А то ведь ещё и пошутить могла зло, резко, сразу давая нехилую такую мотивацию, чтобы жить и почаще оглядываться назад. Несложно догадаться, что для одних разговоров было лучше выбирать его, для других - её. И Никс почему-то его не выбрала, а выбрала её.
Да, речь была, конечно же, о Френе и Нокс соответственно. Врагиня была невыносимой, но здорово бодрила тогда, когда это было нужно. После бесед с ней от редкого, но сильного уныния Никс не оставалось и следа. Обычно она с первых же слов грубой Рейчел затихала и только слушала. Не зря, выходит, жизнь сохранила, не зря у себя оставила. Рейчел живёт и честно свой хлеб кушает, наставляя преступницу на путь истинный. И даже голову ещё не прострелила.
Романтика её и подавно не интересовала, поэтому спрашивать, как быть с зазнавшейся Нагато, было глупо. Рейчел бы выдала что-то издевательское и всё... Но как оказалось, нет. Может, понимала, может настроение у неё было приподнятым, но поинтересовалась Нокс о причинах кислой физиономии преступного Спектра явно дружелюбнее обычного.
- Что за рожа, Канарис? - весело начала она - Никак снова ныть вздумала? Я тебе что, психолог личный? Ты давай прекращай эти штуки, я ж тебя пинками выгоню, дождёшься. Или вообще оглянешься, а там бум - и Палач в тебя стреляет, гы. - выдала безумная разведчица Альянса.
- Да я совета спросить пришла - беспечно ответила Никс - Сейчас ведь все такие умные, всё знают, ни у кого ничего не спрашивают, а я вот... расширяю кругозор. Интересуюсь. Свежий взгляд мне со стороны нужен. Трезвый, понимаешь?
- А ты уже наклюкалась штоле? - шипя, выдала Рейчел.
- Не в том дело, - поморщилась Никс - Экипаж мне надо приструнивать, - выдала она.
Нокс с минуту смотрела на капитаншу взглядом в духе "я не поняла" и "ты что, меня учить пришла?", а после спросила, но уже серьёзнее - А кто провинился-то? Неужто твоя засранка синюшняя?
- Ага, - тоном одного небезызвестного персонажа согласилась Никс, почему-то вспоминая, как Нокс, подобно бабочке, трепетала над телом Канарис, угрожая порвать Аери, если та не захочет отдать антидот.
- Элкорские сосцы! Да она любит меня больше, чем весь экипаж, вместе взятый! - внезапно осенило Никс, пока Нокс насмешливо что-то там объясняла.
- Пойди да навешай ей люлей хороших - совершенно серьёзно посоветовала врагия, сверкая жёлтыми глазищами - Авось одумается. Жёстче будь, чтоб тебя! Когда это тебя стали подкупать юбки девок, а?
- А хороший, кстати, вопрос... - залипла Никс, только потом что-то начиная объяснять.
- Дело ещё в том, что у неё ведь были проблемы с восприятием... - попыталась отмахнуться от ударной терапии, пропагандируемой Нокс, турианка, однако Рейчел была неумолима.
- А если ты продолжишь канючить, проблемы с восприятием будут у тебя. И прямо сейчас, - пообещала Нокс, многозначительно указав на свой тяжёлый ботинок.
- Да погоди ты, - Никс недовольно выдохнула - Я не хочу делать из этого замкнутый круг. Решу одно, появится другое, потом третье и так далее, так что ли?
- Тогда какого чёрта ты вообще её выбрала? - последовал вполне логичный вопрос. - Она твоя, вот и возись с ней. Я всё сказала. Иди уже, пока я тебе по костлявой заднице ботинком не надавала.
Бесполезно отрицать - уже какой-то толчок для активных действий Нокс ей подала, а как только Никс припомнила, почему именно она злится, то всё - внутри как будто щёлкнуло всё. Или... хотя нет, это она дольше положенного осталась у Нокс и получила кулаком по лицу - зато голова прояснилась окончательно, а ярость закипела в ней с новой силой. Пора было действовать. И первым делом... Никс, стараясь ни с кем не пересекаться, прошла к себе в каюту. Можно было не заморачиваться по поводу внешнего вида, но турианка решила своим видом хоть немного напоминать палача. Хотя больше это было похоже на какую-нибудь профурсетку в баре Арии.
- Да насрать вообще, - снабжённая волшебным пинком Нокс, подумала турианка. Под место казни была отведена специальная каюта, которая когда-то давно использовалась для Нокс, которая была там подвешена. Впрочем, недолго. Поскольку особой формой извращения Никс не страдала, то и каюту эту никто не занимал. Рассчитана она была на гуманоидное сущство, поэтому дико бесящий временами волус из-за своего маленького роста, туда бы не подошёл. Да, пытать жертв на стуле было как-то банально. Развесить беззащитную тушку было куда веселее. По цепям, и ещё на крюки нанизать, кхм...
На облачение, кажется, ушла целая вечность, потому что Канарис и дышать-то забывала, чтобы ненароком не порвать взасос целующую кожу скрипящую материю, которая при этом была настолько ненадёжна, что малйшее соприкосновение с когтями могло сулить кучу рваного и бесполезного тряпья. Что и говорить - для азари подобные шмотки годились куда больше. Но тем не менее, руки были готовы, ноги - тоже, но чем-то настолько кропотливо прикрывать тело Никс уже не могла выдержать и отыскала плащ в таком же стиле - благо, шмоток в каюте было на целую стриптиз-группу... Ноханна что ли постаралась?
- И это первый раз, когда я ей благодарна, - оценивая как очешуенно выглядит, подумала турианка, захватив давно купленную плеть, которая, по-видимому, была неэффективна в плане наказаний.
Никс молилась, чтобы никого не встретить по дороге к Аери, но... чтоб всех волусов расп8дорасило, всё-таки встретила! Ноханна. Внешний вид оценила, со скрипом провела по плащу кончиками пальцев, одобрительно кивнула, ничего не сказала даже.
- Ну и ладно, - обиженно подумала Никс - И тебя выпорю, если Харон разрешит.
Аери тихо-мирно спала в своей каюте. Ну да, конечно она спит. Вывела из себя капитана, а теперь посапывает в две дырки. Или как там менее извращённо сказать... Наслаждается сном. Никс бесцеремонно вошла, не боясь разбудить, подошла к спящей, сдёрнула одеяло. Схватив за одежду, коей было простое платьице, швырнула любимую на пол, издевательски наступила каблуком сапога на руку, которую матриарх рефлекторно упёрла в пол, защищаясь от падения. После  - толкнула вперёд.
- Поднимайся - даже не попросила. Приказала. Жёстко, властно, без возможности возразить. Чуть ли не за шкирку потащила в ту самую каюту. Примечательно, что на пути теперь никто не попался. Ноханна предупредила, что ли? Сейчас Никс была готова любого казнить, кто попался бы под руку. Даже появилась грешная мысль избить Нокс до полусмерти... Ну, или нарваться на избиение до полусмерти - раньше турианка бы точно не успокоилась.
Приволокла Аери в каюту, ударила пару раз плетью, вызывая временный паралич, расположила размякшее тельце любимой на цепях, так чтобы руки были подняты вверх, а надо просто лишены подвижности, дабы пленница не брыкалась. Встала напротив, рукоятью плети подняла подбородок Нагато вверх.
- Ты была невыносима и ужасно себя вела, - отчеканила Никс - Я предупреждала тебя, что меня лучше не доводить. Матриарх ты или нет, я не собираюсь терпеть твои выходки - чувствительная хватка за горло, мешавшая как следует дышать, должна была объяснить пленнице, что шутить турианка не будет - Как долго ты ещё будешь испытывать моё терпение?
- Отвечай мне! - прикрикнула Канарис, отталкивая Аери. Звякнули цепи, державшие руки и ноги Нагато. Турианка не меньше десяти раз  ударила пленницу плетью, снова схватила, только теперь за подбородок - Времени у нас предостаточно... - хмыкнула она - Любимая.

А ведь за всей этой чередой событий, Никс и думать забыла о мелочах, вроде времени суток, к примеру. Можно было счесть это неподходящим временем, а можно - вполне пригодным. Для того, чтобы другие слышали, неподходящим (если только крики Аери остальных не пробудят), а для того, чтобы спокойно можно было вершить правосудие - подходящим временем. Вечно неспящая по ночам Ноханна и Нокс, которая спала тогда, когда вздумается, и всё равно была готова отправиться с врагиней на то или иное задание - прикрыть спину, чтобы самостоятельно её искромсать потом. Двоякой была эта ночь - уже после того, как Аери оказалась зафиксирована, турианке захотелось окунуть её в тот же омут, где она сама побывала несколькими днями (да что там, днями, несколько часов назад ситуация повторилась!) ранее. Что нельзя вот так взять и оскорбить капитана только потому, что спишь с ним и давно с ним знакома. Никс пыталась сказать это вежливо, и нарывалась на грубости, имеющие ревностный подтекст. Что поделать - подобную натуру сможет искоренить разве что могила, вот только кому от этого станет легче? Разве что самой Аери, не знающей, куда деть безжизненное тело. А вот Никс... Никс была не готова помирать так скоро, и несмотря на все попытки Аери возразить, склоняла на свою сторону. Сначала вежливо, а теперь вот - грубо, чтобы малейшее желание спорить в следующий раз отпало. Чересчур настойчивые попытки наверняка превратят Аери в ту самую унылую личность, которую турианка пришла спасать на Цитадель, но раз надо было чем-то жертвовать, то лучше уж унылая, чем наглая. Никс не собиралась терпеть того, чтобы её хаяли на глазах у других, да к тому же та, которая думает, что может всё это делать безнаказанно.
Планы по мщению, которое одними побоями не оканчивалось, наклёвывалось в голове турианки шаг за шагом, но она не торопилась - ночь ведь, спешить некуда, да и перерыв можно сделать, послушать то, какой будет матриарх. Та не кричала, ещё пыталась как-то обвинить в ответ, значит первой порции с неё недостаточно. Добавить можно, но позже, поскольку из-за последовательных ударов, нанесённых в большом количестве, Аери попросту могла слететь с катушек. И теперь уже окончательно. Гуманно тогда будет лишить её жизни, но даже злясь, Никс не могла убить её. Нутро противилось, хоть порой и хотелось, несмотря на далеко не самый сильный гнев.
- Проще ли было бы жить совсем без этой ворчливой старухи, которая ничего нового мне всё равно не подарила..? - презрительно подумала Никс, уже было замахнувшись в очередной раз, но пока откладывая плеть и отпуская горло любимой. Похоже, наметился синяк - слишком уж немилосердно схватила турианка её, но это было лишь начало. Уж после Игры, Никс была уверена - болевой порог матриарха вырос в несколько раз, значит придётся прибегать к чему-то кардинально новому. Но начинать при этом всегда со старого. Даже не используя кинжал, Никс ухватилась рукой за остатки одежды, и резким движением сорвала их с азари. Можно было устроить куда более сладкую пытку, однако злость не давала найти те самые рычаги, которые подсказывала страсть. Кромсать и рвать хотелось, ласкать - нисколько.
- Вот как... - хмыкнула Никс, подходя ближе и тихо рыча - Значит, сама виновата...
Турианка решила вообще говорить мало - не в пример себе-обычной. Наверное, каждый дипломат - болтун, и Никс исключением не была. Даже при допросах и подобных воспитательных беседах она любила поговорить. Даже тогда, когда пришлось общаться со С'Карр... А уж сейчас... О многом хотелось сказать. Прямо-таки бросить в лицо правдой, которая у Никс была своя. Ей было нечего возразить обвинению Аери в измене, а Аери ничего не могла сказать насчёт своих требований, которых на первом свидании (а его Никс очень хорошо помнила) не прозвучало.
- Почти тысяча лет, а мозгов до сих пор нет.
Никс вздохнула, отметив, как сковывает движения кожа. Тем не менее, хотелось резко продохнуть, трудом добывая себе воздух, и так каждый вздох, пока не захочется порвать крайне неудобные одежды. Зато какой контраст был, какой образ создавался. Она задумалась о себе, слушая нелестные слова от Аери. Ничего не отвечала, что наверняка было для матриарха в новинку. Ну, ещё бы - когда матриарх лишена действия, она будет болтать языком. Все будут так делать, используя те средства, которые нужно использовать. Но только не Никс - потому что попав в такую ситуацию, хорошо бы знала, что нужно делать, чтобы зарабатывать лояльность врага, а не сразу кидаться ему в лицо оскорблениями. Аери же решила попробовать вывести турианку из себя... что было практически невозможно после той же Игры.
Никс всё-таки избавилась от плаща, оставаясь теперь в достаточно недвусмысленном наряде, но не столько чтобы подразнить находящуюся рядом Нагато, сколько для того, чтобы ей самой было удобнее. Достав один из кинжалов со стола, на котором парой секунд ранее устроился аккуратно сложенный плащ, Никс подошла к заключённой, задумчиво покрутила оружие в руках. Опять же, слишком спокойно и безэмоционально. Естественно, имея на борту Френа и достаточно продвинутый медотсек, Никс сейчас могла позволить себе что угодно, но конкретно вот это "что-то" уже давно наметила себе, сейчас лишь тянула с пытками. Может, слишком резкий переход от простых словесных фраз до радикальных действий, но ничего не поделать - гнев внутри требовал жертв и успокаиваться просто так не желал.
Схватив безвольно болтающуюся в цепи руку, Никс провела по ней кинжалом - легонько, не вызывая кровотечения. Не удержавшись, насколько позволяла (а она почти не позволяла) цепь, провела рукой Аери по своему телу, уделив внимание давно облюбованными матриархом участкам на груди и плечах, затем грубо оттолкнула руку. Снова схватила.
Может, хруст в ночи звучал куда громче, чем днём, однако вряд ли кто-то мог услышать его, если не спал в этой же комнате. Сама нуждающаяся во сне Никс после такого пробудилась и оживилась.
Хрусть! - переломился указательный палец на правой руке. Аккуратенький синий пальчик, которым Аери когда-то гладила Никс, называла её хорошей и любимой. Сейчас турианка забыла об этом. Обо всём забыла.
Хрусть - уже без такого энтузиазма сломался средний на этой же руке. Хрусть! - жалобно отозвался безымянный.
Аери могла стерпеть эту боль, не пикнув, но тяжело дыша. В таком случае Никс была готова хоть кишки её здесь развешивать, лишь бы криков добиться. Время, собственные дела, работа и прочие отвлекающие факторы сейчас посылались в одно известное всем место со всеми организациями и деловыми партнёрами. Может, не стоило, конечно, так делать, но Никс надеялась (лишь подсознательно) на их понимание, вслух вообще отвергая любую помощь, какая могла каким-то чудом поступить извне.
- Это за потаскуху, за то, что "я виновата" и за то, что я невыносима. - холодно произнесла турианка. - У тебя осталось ещё семь пальцев. А на ногах обычно подобные травмы переносятся в разы болезненнее. Можешь скалиться, плеваться и огрызаться, сколько тебе будет угодно, но ты не выйдешь живой из этой комнаты, пока не будешь делать по-моему,- прошипела Канарис. - Дальнейшая программа включает глубочайшие царапины на лице, удары по этому самому лицу и многочисленные ножевые ранения. Говори, если есть, что сказать...

Ну вот, началось. А началось, собственно, то, чего Никс не то, чтобы так уж сильно боялась, а просто опасалась. С одной стороны, отклонения Аери не должны были хоть как-то давать ей неприкосновенность (это что, и пальцем до неё дотронуться теперь будет нельзя, потому что она может слететь с катушек?!), но с другой именно об этом Никс говорила с Рейчел, стремясь привести доводы в свою пользу, однако быстро поняла, что была необъективна. Нокс, несмотря на свою стервозность и неоднозначное к Никс отношение, давала хорошие советы, как, например, последний из них. Что не стоит сдерживаться только потому, что от этого зависит чьё-то моральное состояние, которому и лишний пинок станет фатальным. На самом деле было не так страшно, если Аери свихнётся, поскольку в отношениях чего-то необычного, романтичного, а уж тем более тёплого давно не наблюдалось. И Никс, которая любила погулять, почему-то не бегала за каждой юбкой, чередуя как возможности с желанием, так и взывающую в глубине души совесть. Она терпела, а вот когда сама Аери начала хулиганить, терпеть перестала. Со стороны ситуация была и вовсе лёгкой - вот живут они и живут, но ничего не происходит. Нечем подкрепить ту страсть, которая была когда-то, нечем удивить, порадовать, зато всегда есть чем попрекнуть. А Никс ни разу не упрекала Аери в её сомнительных знакомствах со множеством других азари, с которыми матриарх поддерживала отношения. Наоборот, относилась понимающе, как... да хотя бы как к семье, которой у Аери уже давно нет в силу того, что она сама давно уже как бабушка.
- Ага. И теперь я обязана по несколько раз на дню слушать ворчание этой старухи и делать вид, что люблю её за это. Она хоть сама думает, чем это обернётся для неё в итоге? Боги, откуда эта кровожадность? Сейчас я хочу её убить просто за то, что она прилюдно оскорбила меня! И то, что это неправильно, я не чувствую. Наоборот, так нужно, так необходимо.
Она снова схватила Аери за шею, буквально чувствуя, как на самом деле хрупки её шейные позвонки, и как легко можно лишить жизни существо возрастом в несколько веков, которое вот уже больше двух лет предано той, которая сейчас и хочет совершить убийство.
- Мы в ответе за тех, кого приручили, - подумалось турианке. Чёртовы мысли не давали ей покоя. Всё это - что происходило здесь - казалось неправильным и аморальным, но реализация задуманного плодов не принесла, и в этот раз Никс решила идти до конца. Да, пару лет назад она бы сразу освободила любимую, и обошлась бы даже без ломаний пальцев, однако то было бы пару лет назад, а теперь... многое было позади, что накладывало свой отпечаток на подсознание турианки. Наверное, одна Нагато бы заметила, как сильно изменилась Никс. Просто самой Канарис казалось, что она в порядке, вот и весь ответ на такой сложный вопрос.
Аери тем временем оживилась. Кажется, давние видения, но уже на другую тематику, снова дали о себе знать, и в этот раз Никс сомневалась, что получится излечить её одной лишь исповедью и объятьями вечности. Ей не было, что показать любимой. Внутри всё было заполнено теми эмоциями, которые совсем не походили на приятные. Боль, страдания, кровь и измены. Аери не захочет этого видеть, поскольку это будет противно.
- Станет только хуже, - подумалось Никс, вздумавшей ещё поиграть - Но теперь мне плевать. У меня тоже есть терпение, Аери. И ему пришёл конец. Та хлипкая планка, до которой ты раньше не добиралась, теперь разлетелась в щепки от твоих ударов, и ты ещё думаешь, что меня правда что-то остановит?
Всё вспомнилось - и грубости Аери тогда, после спасения с Цитадели, и многочисленные подозрения в изменах, очень часто необоснованные, и прочие грубости тогда, когда настроение турианки резко падало вниз... Сейчас она была готова что-то сделать, и причём такое, что не смог бы залечить Френ, но двигаться по намеченному плану... было привлекательно не менее скоропостижной расправы. А кто бы осудил?
Тусклым алмазом блеснула слеза, скатываясь по щеке матриарха.
- Нет, Аери, и слёзы не спасут тебя, но я оценила твою искренность. Слёзы меня не волнуют, мне нужны крики. Никто не ампутировал тебе глотку, так в чём же дело?
- Слёзы тебе не помогут, - Никс оценивающе взглянула на Нагато - Значит, не надо резать? А по-моему, надо. Будешь моим холстом. Я уже давно хочу попрактиковаться в таком искусстве, - Канарис припомнила Каррада, дрелла-эстета в плане пыток, ведь Каррад, несмотря на склонность к садизму, делал всё это с таким искусством, что невольно вызывал восхищение.
Хотелось и продолжать, и бросить. Но Никс продолжила - аккуратный надрез вдоль рёбер, затем чуть выше груди, и, наконец, с другого бока. Далее - несколько неровных росчерков лезвием - раны поверхностные, рваные... И всё же быстро начавшие кровоточить. Пожалуй, для первого акта этого будет достаточно. Никс отложила оружие, вздохнула.
- Если ты останешься жива после этого, можешь сойти, где тебе будет удобно. Я не знаю, заговоришь ли ты ещё со мной после такого, но такая, какой ты была последнюю неделю, ты мне нужна. Ты хотела, чтобы я тебя возненавидела, и я тебя ненавижу. Надеюсь, тебе стало легче, азари. Как же я тебя ненавижу... Даже сейчас ты делаешь всё назло мне. Всегда делала! Будь ты проклята!
Никс решительно двинулась вперёд, считая, что полученных травм с Аери недостаточно, но всё же выбрала именно правую руку Нагато, которая пострадала до этого. И только звучно переломив её в локтевом суставе поняла, что пора остановиться.
- Громче кричи, - заметила она,  - Тогда может и освобожу.
Сейчас Никс больше волновал вопрос, останется ли Аери в команде. Можно было совсем не думать о таком, но на душе было горько. Просто горько. Никс поняла, что если сейчас вспомнит момент их встречи, то её состояние станет не лучше, чем у Аери.
- Если ты ещё что-нибудь скажешь, я сломаю тебе шею, о боги...
Никс приподняла голову Аери за подбородок и начала говорить:
- Знаешь, если ты снова захочешь испытать моё терпение, не будет ничего. Ни этих пыток, ни моего лица, стойко всё это переносящего, ни наших совместных прогулок. Я просто убью тебя, ты поняла? Почему бы тебе в другой раз молча не порвать то, во что превратились наши отношения? Ты всякий раз недовольна, я всякий раз переношу множество оскорблений, так что тебя держит? Только не надо этой лжи о том, что любишь меня. Ты прекрасно знаешь, что я уже не та безымянная преступница. Я тебя предупреждаю, Аери. В первый и последний раз - прекрати жить нашим прошлым. Оно сведёт тебя в могилу, и сведёт очень скоро.
- И зачем я это ей говорю..? Она ведь сейчас начнёт меня переубеждать. Вернее, попробует это сделать.
Никс звякнула цепями, освобождая Аери и чувствуя удовлетворение только после услышанных криков, но нести ту в медотсек не спешила.
- Ты всегда была тряпкой. Не знаю, что я в тебе нашла. - хмыкнула она. - А ещё, воспитательная работа на этом не закончена, - заметила Никс - Днём, в каком бы состоянии ты не была, я притащу тебя в столовую и брошу к своим ногам. И ты будешь извиняться при всех, если хочешь жить. Ты поняла меня?
К горлу подкатывал неприятный ком. Слёзы. На Аери сейчас было страшно посмотреть, но ещё больше беспокоила собственная жестокость. Вроде бы и ничего страшного не произошло, и в то же время, за то неосторожно брошенное слово Никс была готова убить. А теперь смотрела на Аери и не считала себя победительницей.
- Как паршиво стало-то. Надо срочно пойти к себе и напиться.