Ох, уж это невыносимое состояние, когда любая мелочь может стать ведром керосина в костер ненависти, разыгравшейся на почве жестокого разочарования в вышестоящем командовании, в себе, в этой дурацкой комнатушке, отчего-то гордо именуемой кабинетом, в этой дурацкой станции и особенно в приставучих церберовских медиках, одного из которых Дженсен уже минут пятнадцать изгонял за пределы "кабинета".
- Повторяю для "особо одаренных" – Я ЗДОРОВ! Да, и психически тоже. Думали, у меня плохой слух?.. Оревуар, нах*р!
Совсем уже вышедши из себя, Адам красноречиво указал на дверь, и надо же, "заклинание", наконец-то, сработало – немного растерянный представитель медперсонала убрался восвояси, что-то недовольно бормоча себе под нос.   
Неужели…Надо запомнить "формулу"…
А с чего бы все это? Ну, особого повода Дженсену и не нужно было, но на этот раз, он все же имелся – провал, крах, поражение. Самое страшное, что только может случиться, не считая не совсем адекватного полуголого Томпсона где-нибудь на капитанском мостике "Ниагары".
Вздохнув, церберовец немедленно окружил себя целым облачком дыма, как какой-то адский драконище, посверкивая оттуда своими зелеными синтетическими зрачками. Невесть какая по счету сигарета отправилась в переполненную пепельницу, а освободившаяся рука раздосадовано хлопнулась о стол.
- Вот нельзя просто так взять и..!
Всю эту ночь Дженсен, разумеется, и глаз не сомкнул, активно размышляя о том, что же все-таки можно было сделать, а что нельзя или нежелательно, и каждый раз он заходил в тупик, что раздражало только еще больше, и он тут уже чуть ли не головой об стену бился в особо острых припадках разочарования. Да с виду такой непробиваемый Дженсен очень не любил поражения и тяжело переживал их, можно сказать, это было его самым слабым местом. Из головы все не шли эти чертовы несколько слов, прозвучавшие жестко, как приговор - "результаты нельзя назвать удовлетворительными", резанувшие не хуже той глефы по лицу…
Нельзя назвать…нельзя…Мать твою, я бы сказал, как тебя можно и надо было назвать, когда отправлял в этот турианский улей четырех..ЧЕТЫРЕХ чело..оперативников… Даже могучих рейнджеров в каком-то древнем детском сериале было больше! Наверное, нам надо было там всем и сложиться, чтобы ты там удовлетворился, гнида.
В общем, праведно гневаться он мог бы так еще очень долго, если бы не одно обстоятельство. Как ни странно, этим "обстоятельством" стала Бетани Хендерсон, к которой у Адама было какое-то непонятное, смешанное отношение…С одной стороны, то, что от нее требовалось, она выполняла, но…Может, могло бы быть еще лучше?
Нет, вот опять "может быть", "могло бы", если бы да кабы, черт побери, все это ненужная мысленная мишура.. Хватит.
Постаравшись сосредоточиться на реальности после всех своих негодующих "медитаций", Дженсен какое-то время помолчал, цепко разглядывая Хендерсон. Скорее всего, она догадывалась о примерном душевном состоянии командира, поэтому вела себя примерно как настороженная лань в угодьях какого-то страшного хищника. Стало даже несколько неловко, и Дженсен деловито кашлянул, разгоняя дымовую завесу вокруг и отодвигая локтем пепельницу куда-то за стопку папок. Словом, всеми силами придавал себе прилично-официальный вид.
- Я хотела с Вами поговорить, командир. Вы не против?
- Что за вопрос, конечно, не против, - Адам кивнул на стул, на который незадолго до этого, упорно пытался примоститься медик, а Дженсен столь же упорно не давал ему этого сделать, -  я смотрю, ваши дела уже значительно лучше, чем были…ранее. Всем там досталось… Хотя, признаться, по лицу я получаю далеко не впервые…
Да я сейчас сама очевидность, наверное…
- Кхм, помните, самое главное, чтобы наше милейшее командование получило все те...изображения как можно скорее.
Может, хоть тогда результаты станут удовлетворительными… Блин, опять очевидность.
- Так о чем Вы хотели поговорить?
Обычно резкий холодный взор Дженсена как-то немного смягчился, насколько это вообще было применимо к его "ненастоящим" глазам.
Интересно, а насколько "живы" твои глаза, я же почти что вижу, как за этой человеческой грустью, в них бьется искусственный разум. Не твой. Посторонний. Черт, я бы сразу выдрал его из головы…

кхм-кхм...)

В порядке…Конечно, ты в порядке. Полном. Как все мы…Да? Ладно, перед каким-то паршивым командиром на одну операцию можно и попривирать, и полицемерить. Да что там, можно вообще послать в топь… Космическую. Интересно, почему не послала? Я бы так сделал.
На какое-то мгновение последняя мысль даже вопрошающе отразилась на лице… Вот правда, с чего бы вдруг этот визит вежливости?
- А Вы как себя чувствуете?
Скорее всего, это спрашивалось опять же из вежливости, но для Адама этот, может и не совсем искренний, но все же вопрос сейчас был гораздо сложнее и глубже… Как может чувствовать себя тот, кто сделал служение Церберу смыслом своего существования, для кого очередная операция – это не просто выполнение цели, а целая картина, произведение искусства, где все детали и линии должны быть идеально слажены, а игра цветов – завораживать, перехватывать дыхание, воодушевляя союзников и насылая ползучую черную тень страха на сердца врагов, делая из них легкую добычу… Но, что если картина не удается..? Она сгорает, рассыпается прахом, растворяется в ядовитом сигаретном дыме, и, вместе с «картиной» сгорает словно бы частица самого «художника», то есть, Дженсена. Так, что же он чувствовал? Нет, физически-то почти в порядке, но вот внутри все было не так гладко… Но, черт побери, кому это надо?! Успокойся, железка… Не дай бог кто узнает, что ты бываешь настолько жалок. Тогда уже никаких провальных «картин» не понадобится, будет просто тотальный экстерминатус….Заставил бы всех здешних уродов станцевать канкан с какими-нибудь казенными занавесками вместо юбок под приятный аккомпанемент пистолетных выстрелов, а потом просто взорвал бы тут все к чертовой матери… Вместе с собой. А, что, неплохо же. Подарю хоть одно яркое мгновение в серой жизни этих мышек.     
Короче…Вот сейчас выкурю еще парочку сигарет и буду, как новенький… Готовый вскрыть кишки еще кому-нибудь. Разве не для этого меня вернули из того чистого света в этот грязный мир? 
Да, вопрос совершенно неожиданно раскрылся целым морем самых разных, в основном, «горьковатых» рассуждений. Но мысли – мыслями, а ответить что-то надо было. 
- Странно, мне редко задают подобный вопрос. Может, забыли, что где-то в этих железках как-то совершенно случайно застряла…ээм, как там.. душа? – как-то непроизвольно усмехнувшись, Адам снова окружил себя небольшой дымовой тучкой. 
Одобрительно кивнув на отчетность по поводу прямо-таки драгоценных изображений, Дженсен уже хотел было потянуться за новой сигаретой, но рука замерла где-то на полпути – так удивила его причина этого разговора…
- Я... Я хотела попросить у Вас прощения, командир. За всё это задание. Я оказалась бесполезной для Вашего отряда, и из-за меня, в частности, мы и потерпели поражение. Вы понадеялись на меня - а я подвела Вас. Простите меня, командир. Этого больше не повторится.
Дженсен даже привстал, раздумывая, что вообще на это ответить, он так привык обвинять кого-либо или просто откровенно гнобить, а тут «жертва» словно бы сама вручает ему нож в руки, но что-то все же было не так…
- Вы знаете, что извиняетесь сейчас за то, что не смогли сделать невозможного… Это все равно, что извиняться за то, что не смогли остановить армаду вражеских кораблей движением руки или поймать падающую звезду. Я никогда ни на кого не надеюсь, так что, подвести Вы меня тоже никак не могли. Тут, скорее, дело в Вас самих. Вернее…в вашей синтетической составляющей. Вы надеялись, что способности так называемого «Нея» настолько велики? Я бы на вашем месте, не стал так ему доверяться…Это всего лишь машина. А Вы помните себя до того..? Вот вспомните и постарайтесь помнить об этом всегда, - Дженсен уселся обратно, сцепив руки в замок, - знаете, вы ходите по очень острому лезвию почти каждую секунду своего существования. Я бы уже давно рехнулся, -  заметив, как Бетани разглядывает его синтетические руки, Дженсен тут же пояснил, - да-да, я, как видно, тоже уже давно «оброс» железками, но это нельзя сравнивать… У меня – всего лишь продолжение тела, а у Вас – продолжение разума, что гораздо серьезнее. Даже меня частенько посещают мысли…Что, если я – уже не я? Я ведь…Однажды, умер…Ну, точно должен был. А дважды вроде умирать не должны…Как считаете? А вдруг стоит кому-нибудь нажать на кнопку, и разум, которого вы мните другом и товарищем, обратится против Вас?
И жизнь в глазах померкнет, и сознание взорвется тысячей острых игл. Бах. И все. Финал. Незавидный… Но вполне реальный.

Как и следовало ожидать, слова Дженсена ввергли в смятение едва ли знакомую ему девушку. На самом деле, ничего необычного – просто ей «посчастливилось» застать мрачного киборга в наиболее коммуникабельном состоянии, вот и напоролась на всю эту резковатую философию, как ничего не подозревавший кораблик на неожиданно острые рифы. Хотя, ему ведь еще просто стало скучно, вдали от сражений и резвых выстрелов над ухом, а эти чуждые стены, с которым он беседовал, кажется, уже несколько часов кряду, разговорчивостью не отличались…
И Беты здесь нет…Она бы мне сейчас возразила какую-нибудь бурду про техническое превосходство. Ха, какое совпадение с именами, однако.
Хотя, глупо, наверное, сравнивать заурядный ВИ и человека, еще и «прокачанного» каким-то навороченным ИИ… Но не к этому ли сведется в последствии все ее существование..? Данную мысль подкрепили еще и слова Бетани, которая бросилась отчаянно защищать и оправдывать своего Нея, хотя, все это было очень ожидаемо.
- Командир, я никогда не делала ставок на Нея. Я... Я общаюсь и живу с ним не так давно. Между нами ещё нет полного доверия, и он, и я знаем это. А до этого...После общения с Неем я сильно изменилась. Если раньше я была довольно равнодушна ко всему происходящему, то ИИ в моей же собственной голове как будто... Оживил меня. Я стала более эмоциональной - но это, скорее, можно отнести к минусам, - я утратила это хладнокровие. И потом, это всегда страшно. Страшно осознавать, что твои мысли читает что-то механическое, искусственное. Неживое.
- В том-то и дело. Неживое не может разумно думать, как бы тебе ни казалось, оно лишь имитирует и подражает…Просто потому что не живо, и родилось из холодных недр лабораторий. Например, эти руки, - расцепив пальцы, Дженсен постучал ими по поверхности стола, хотя это больше напоминало стук чьих-то страшных когтей по стене, - как и настоящие, четко реагируют на малейшие импульсы сознания, и являются совершенным орудием убийства…Видела, наверное. Да и понятия боли для них уже не существует…Я сейчас могу пробить этот стол навылет, если хочешь. 
Или чью-нибудь башку, которая пристанет с претензиями порчи казенного имущества.
- …но настоящих они, все равно, не заменят…Никогда. Просто потому что «не живы».
А вот для тебя все складывается еще сложнее…мне-то плевать, я просто убийца, который от человеческой жизни давно уже отказался. А вот ты..?  С этим Неем… Это сейчас ты ему еще не доверяешь, а потом сама перестанешь замечать, как его доводы будут казаться более разумными и убедительными, чем твои собственные. А потом просто будешь соглашаться всегда и со всем, ведь так проще и удобнее, когда думают за тебя. И тогда, ты мало чем начнешь отличаться от ВИ, просто исполняющего команды.
Да, Адам снова не заметил, как вдруг перескочил на «ты», хотя все это было для, не сдерживаемого никакими особыми моралями, оперативника абсолютно в порядке вещей. 
Последовавшие за этим высказывания Бетани показались Дженсену не слишком убедительными.
- Одно целое..? Не предаст? Разумеется, зачем предавать, если можно просто управлять. Прости, может, я параноик, но я считаю, что разум не бывает одним на двоих. Он либо твой, либо – нет.
Я бы воспринял это «чужое» в своем мозгу как вызов… Мысли – клинки в руках, а собственное сознание – поле битвы. Машина против человека… Свобода или слепое повиновение..?
- Наше слияние - это результат одного из экспериментов Цербера, Вы знаете? Но наверное, если высшее руководство решит, что я им больше не нужна... может, они и смогут уничтожить меня, используя Нея. Всё может быть.
- Только не говорите, что смирились с этим. Любой эксперимент можно сорвать… Всмысле, сделать результат не таким, как было задумано. Подумайте сами, если влияние Нея останется минимальным, то, даже в случае, если Вас захотят уничтожить, используя его, Вы сможете выжить…Возможно. Просто исчезнет голос из мозгов, и все. Теперь ясно, к чему я клоню?
Иногда нам приходится и бороться за самих себя, свое «я» и индивидуальность, даже, если это кажется совершенно ненужной и напрасной растратой сил, и мнение большинства кажется куда более адекватным и привлекательным… Но никогда нельзя забывать о своем собственном, и не пополнять армии безликих клонов с одинаково «хорошими» мыслями в голове. Только так можно оставаться собой. А в случае Хендерсон – человеком.
- Но вот что: Вы сказали, что Вы однажды умерли... Я понимаю Вас. Я тоже не боюсь смерти, потому что уже однажды умирала. И, если бы не Ней, я бы не стояла бы сейчас перед Вами. Может, стоит благодарить его и тех учёных, которые занимались этим проектом хотя бы поэтому?
- О, я вовсе не против, что Вы сейчас здесь находитесь в относительно целом состоянии… Просто…я предостерег. Я привык видеть только темные стороны, и эта черта не так уж и плоха. Так я могу предугадать любую намечающуюся дрянь. И Вам бы тоже следовало иногда задумываться над подобным… Вы же сами сказали, что это эксперимент. А не подумали ли, что спасти Вас можно было иными способами..? Медицина давно уже шагнула достаточно далеко, и вживление ИИ возможно и не требовалось, а было лишь научным интересом. Что, если Вам не повезло оказаться просто ходячим экспериментом, и сама ваша жизнь их слабо интересует..?
Да, тут он снова сказал слишком прямо, в лоб, без стеснений. Но, что если прав..?
И они незаметно играют с твоей волей через этот ИИ, как с наивной бабочкой – то ловя, то отпуская… Где-то была даже такая цитата: «Свободная воля – как крылья бабочки: одно прикосновение и она никогда не взлетит».
А машине не нужно ничего, кроме контроля, хоть она и может притвориться симбионтом, но она всегда лишь паразит. Хитрый, незаметный… Но я уверен, настанет момент, и она покажет свое уродливое лицо, пустые глаза и бездушную суть…

- Но я не могу. Не могу с ним бороться. Я пыталась несколько раз не слушать его, не слышать... Но это не помогает. Он всегда в моей голове, хочу я того или нет. И я ничего не могу с этим поделать. Но скажите, разве я виновата, что стала такой? Я не хотела этого, я никогда не просила... Но разве без Нея бы я выжила? А может, если бы я умерла тогда, это было бы к лучшему...
Удивлялся Адам редко, но слова беловолосой, в которых сквозило даже больше мрака и обреченности, чем в его собственных, действительно удивляли, особенно последняя фраза. Он даже перестал тарабанить пальцами по столу, впав в задумчивость. На самом деле, все это, конечно, было как-то не слишком хорошо с его стороны, ведь если бы Дженсен сейчас признался, что завел эту проникновенную беседу лишь от скуки, то Бетани бы точно обиделась, а хоть какое-то чувство такта он еще не совсем растерял. Хотя, было тут и что-то другое… Может, интерес? Не каждый же день доводится встречать живой синтез человека и ИИ. Да еще и такой миловидный.
Но с интересом-то я, наверное, переборщил… Иначе, с чего бы это ей изображать тут умирающего лебедя? Неужели все настолько плохо или это я так навеял?
В общем, все эти мысли сподвигли Дженсена наступить-таки на горло своему зашкаливающему «интересу» и прекратить все это «душевное вскрытие», переведя разговор в более «теплое» русло… Ну как…в чуть более «теплое».   
- Нет, я Вас вроде бы ни в чем не обвинял, и, уж тем более, не стоит себя казнить. То, что Вы выжили – огромный плюс, почти искупающий все..опасности. Редко кому выпадает второй шанс… И это значит, что вы должны использовать его…по самому максимуму. Просто не стоит забывать и о минусах…Они могут сыграть злую шутку..
Нет, я ничего не имею против «Цербера»… Иначе меня бы тут уже давно не было. Просто не строю иллюзий по поводу методов…науки. Зачастую жестоких… Куда жестче моих слов, и циничнее… Все во имя прогресса, ага. Не хотелось бы видеть всю ту их…«кухню». Но как-то приходилось, и впечатления...так себе.
А вот про эксперимент он, конечно, зря заикнулся, ибо Хендресон это едва ли не добило окончательно, судя по тому, как она взвилась, почти с возмущением. Видимо, слишком больная тема…
- Нет, спасти меня другими способами было невозможно. Я читала отчёты о проведении операции, и, хоть я и не сильна в биологии и медицине, я это поняла. И потом, теперь сделанного уже не исправить. И да, я оказалась ходячим экспериментом, Вы совершенно правы. Но опять же, в чём здесь моя вина? Кого, по-Вашему, должна интересовать моя жизнь? Да кому она нужна?! Нет, я всего лишь подопытный кролик из какой-то лаборатории. И только.
Ошибаешься, на самом деле, все не так уж и страшно… В конце концов, тот кто сидит сейчас пред тобой немногим-то и лучше…зато чувствует себя едва ли не прекрасно, - однако, озвучивать Дженсен эту мысль не стал, чтобы не показаться каким-нибудь совсем уже хвастливым кретином… Хотя погодите, может, так оно и есть?! Он почти постоянно катит на кого-то бочки, никаких уколов совести при этом не испытывая, а, может, хоть иногда стоило бы остановиться и посмотреть на свое отражение?
Да не…там же вроде все в порядке, - Адам даже несколько озадаченно провел по подбородку, а потом коснулся еще не совсем затянувшейся раны на лице, - хотя, нет, уже не совсем. Чертовы турианцы…турианки…
Но вот Хендерсон… на взгляд Дженсена, справилась же со своей задачей, что бы она там ни говорила. И неплохо бы ей об этом напомнить…как-нибудь потом.
- Ответьте мне на один только вопрос. За что мне всё это?     
- А..хм, сложный вопрос. Прошу прощения, если мое общество для вас неприятно. Кстати, можете сказать об этом и прямо… Я же Вам по сути – никто, - лениво откинувшись на спинку кресла, Адам посмотрел куда-то в сторону, будто увидел там что-то невероятно интересное, - и звать меня никак. Вы ведь, наверное, тоже ждете момента, когда уже можно будет убраться с этой мерзкой станции? Пожалуй, только это не самое приятное обстоятельство и столкнуло нас…здесь.
Вот честно, на «Ниагаре» в тысячу раз лучше…хоть и на борту ее полно всяких ходячих недоразумений…
- В общем, ничто не мешает Вам выкинуть из головы все то, что здесь услышали.
Хотя…
Тот самый «интерес» все еще давал о себе знать, и Дженсен решился задать еще один, немного провокационный вопрос.
- Да, кстати, - церберовец, наконец, оторвался от разглядываний местного скудного интерьера, снова сосредоточившись на Бетани, -  Вы сказали, что являетесь по сути лабораторным кроликом… интересно, а как вам представляется свободная жизнь за пределами «Цербера»? Где лабораторий нет, и кролики…другие.
Черт, что еще за мятежные вопросы… Наверное, если бы мне вкрутили какой-нибудь чип контроля, он бы сейчас отчаянно запипикал…

- Если даже я и хочу уйти, то не отсюда. Не выйти во вне, а прийти куда-то ещё…
Адам как-то изумленно-скептически вздернул бровь – какой-то неоднозначной показалась ему эта фраза, вызвавшая целую цепочку критично настроенных мыслей в голове.
Чтобы прийти хоть куда-то, тебе все равно придется пойти…сдвинуться с места, в конце концов. И торчать на этой доморощенной станции – не самое верное решение, уж поверь… Хотя, это неплохое место, чтобы скрыться от Цербера…Судя по количеству пыли на почти всех горизонтальных поверхностях и отвратительному качеству обслуживания, наши товарищи по цеху тут прозябают практически без присмотра. Серьезно, будь моя воля, я бы взорвал это потерянное место, вместе с его несчастными немного пьяными обитателями. А тебя любезно бы взял с собой…Если хорошо попросишь. Интересно, как бы ты оценила наш корабль? ВИ, в частности…
Но пришлось поскорее прервать все эти отвлеченные фантазии, пока они не вылились в целый эпос под названием «как Дженсен из Цербера вылетел»…по своей воле, конечно же. На своих «крыльях»…ну, почти на своих, если подразумевать под этим корабль.
Разумеется, говорить об этом он не стал и вообще не подал виду, не придал значения. Мало ли мыслей пробегает в голове, особенно, когда лезвия мирно сложены, а воздух разбавляют лишь сигаретный дым и слова, слова… А Дженсен, на самом деле, был весьма охоч до светских бесед и мог составить достойную конкуренцию в почти любом споре, хотя, врядли кто-то знает об этом… Может, догадывается, но не знает. Ведь он катастрофически придирчив ко всем окружающим и вообще «снисходит» до кого-то не часто… Он бы лучше поговорил с собственным шкафом, чем с какой-нибудь Отто. У шкафа «внутренний мир» и то побогаче будет.
В общем, Хендерсон даже сама не подозревала, какой «чести» сейчас удостоилась, нет, не просто чести, а даже некоторой симпатии, хоть и очень своеобразной, от которой особо чувствительным натурам и повеситься возможно захотелось бы. Но все вроде бы шло не так уж плохо, и даже хорошо – они как раз подошли к понятию свободы, к такому широкому, почти необъятному понятию… Хотя, реалии Цербера его очень сильно сужали, но от этого, как раз, можно и оттолкнуться. 
- Я не уверена, но... мне кажется, что там люди свободнее. Что они могут уйти и остаться в зависимости от своего желания, а не от приказа от начальства. Не везде, но где-то есть места, где царит нормальная жизнь: гражданские люди, мирные колонии, женщины, которые растят детей... Где нету лабораторий и где меня не стали бы каждые несколько недель проверять и снимать показатели с Нея в белых бесчувственных стенах с такими же бесчувственными аппаратами. Я не знаю такой жизни... Но хотела бы узнать… Но, к сожалению, я не могу уйти от Цербера. Я им обязана, эти учёные спасли мне жизнь. И мне нужно возвращать долги. Теперь у меня нет выхода...
- Ну, я бы не стал рассуждать так уж смело… Вдали трава всегда зеленее. Да, может, и свободнее… Но совсем не факт, что им от этого легче. Да, «Цербер» с его радикальными методами немного…эм, недолюбливают, и с дисциплиной все строго, но на тюрьму строгого режима он не тянет.
Особенно, судя по этой станции…это вообще какое-то позорное пятно на лице «Цербера»…лицах…мордах… эмм, мда.
- Думаешь, все те мирные жители зарабатывают честным трудом..? Отнюдь… И мне кажется, что уж лучше все же быть с «Цербером», чем каждый день опасаться быть пристреленным на улице или в собственной кровати в результате внезапного визита охотников за головами…или каких-нибудь старых «приятелей». Я знаю, что пока я здесь и ничего не нарушаю – я в безопасности и за свою шкуру можно не волноваться. Почти. Хотя, на этом-то плюсы и заканчиваются, наверное… Долги, говоришь?  Может, я тебя удивлю, но тот же самый мой должок – это, пожалуй, последнее, что меня тут как-то удерживает. Я бы с легкостью наплевал на него. В конце концов, на моем или твоем месте мог бы оказаться абсолютно любой… «кролик». Это случайность, стечение обстоятельств и никакой благодарности за «спасение» нет, не было и не будет. К тому же,  случись что, и они всегда могут забрать с меня этот «должок».
Содрать его с моего трупа, если быть точным…
Но, значит ли это, что в наших случаях нет никакой свободы и быть не может?
Хотя для таких сильно модифицированных людей, как Дженсен или Бетани, это, само собой, было уже что-то из далекой заоблачной мифологии…
Азарийской, - пришла внезапная догадка, - правда, я ничерта не знаю об азарийской мифологии, но что-то такое у них там точно есть. Какая-нибудь вселенская рыба-луна с синими крыльями и стаей слуг-кальмарчиков. Блин, даже есть захотелось…
Впрочем, вся эта беседа начинала становиться слишком уж личной, а «личное» Адам не слишком любил, поэтому решил резко сменить курс на что-то более «аморфное», т.е. на саму Хендерсон и ту самую недавнюю резню на турианской базе:
- Но вернемся к делу. Должен сказать, Вы отлично показали себя тогда… Хотелось бы и мне так же ловко закрывать двери перед носом врагов. И знайте, что к Вам у меня претензий нет, и вообще, я не принимаю вашего извинения. Принимаю только отчасти, - это уже было сказано категорично и окончательно, правда, секунду спустя, вся уверенность уже куда-то улетучилась, и Адам нерешительно добавил, все-таки не удержав внутри свою самую главную и назойливую мысль, - Но вот… Как по-вашему… На Менае. Я где-то допустил ошибку? Может, стоило зайти с другой стороны или разделиться, или… Может быть…Может быть…
Дженсен озадаченно уставился в стол, подперев рукой подбородок. И неважно, что он сейчас явно выдал ей свое пожиравшее всю эту ночь противное волнение. Да еще и  временно назначил Бетани своим негласным «советником». Как ни странно, ему вдруг приспичило узнать еще чье-то мнение, хотя, почти всегда хватало и одного своего. Но вот  сейчас никаких более-менее реальных и здравых «может быть» в голову почему-то не приходило, мыслей просто больше не было, как-будто кто-то внезапно захлопнул все двери, закрыл все окна и выключил свет. И даже музыку, оставив лишь тупую звенящую тишину. Полный вакуум… Гадость невообразимая.

- Конечно. Но мы в разном положении. Вы куда сильнее меня.
Кто бы сомневался…То есть, я хотел сказать, чисто физически, но ИИ тоже шутка неслабая и должен же давать преимущества… Водить за нос менее интеллектуальных существ, издеваться над ними, как мальчик над грабителями в одной комедии. Глядишь, отчаются и бросят это дело.
Но опять же, все эти мысли были слишком рискованными, и, кто знает, что бы было, если бы Дженсен высказал все это Бетани. Вдруг он бы тут своими речами вдохновил бы ее на «подвиг», и с кого потом будут драть шкуры? Все правильно, с «идейного вдохновителя».. Поэтому Дженсен молчал на все это, не хуже какой-нибудь арктической трески с бесстрастной отмороженной мордой, только периодически кивая головой, как китайский болванчик…Но мысли-то никуда не девались, как бы усердно он не кивал.     
- И если Вы захотите уйти из Цербера, то разобраться с отправленной погоней Вам не составит труда. У меня таких выдающихся сил нет, поэтому мне и приходится считаться с положением дел. А Цербер своих оперативников, своих подопытных кроликов так просто не отпустит... Вы ведь знаете, что за дезертирами Цербер всегда объявляет охоту, выбирает для этого самых лучших убийц, и даже смена имени, документов и внешности не спасает. Я не знаю тех, кто после такой охоты бы выжил. Обычно они заканчивали в тёмном переулке с пулей в затылке.
Кто бы сомневался..эм, ладно, я уже подумал насчет этого всего. Да уж, поверь, наверняка, выживают, и именно поэтому тебе они о них ничего неизвестно. Не думаю, что они прямо горят желанием пообщаться со своими бывшими коллегами… Я, например, даже сейчас, если бы встретил знакомого из далекого прошлого, то отвернулся бы в другую сторону и притворился слепым. И глухим. И вообще, ушел бы в воображаемый «инвиз». А вот на службе у «Цербера» все, рано или поздно, именно так и заканчивают, только не от убийц, а допустим от…ворча. Хотя нет, исключено. От разъяренного элкора…а..нет, тоже маловероятно. В общем, от ксеносов каких-нибудь. Или недружелюбно настроенных людей, коих тоже немало.
В общем, ход мыслей касательно этого вопроса был более чем понятен. Настало время поговорить о «главном». Впрочем, Хендерсон по-прежнему считала себя повинной в каких-то совершенно абстрактных, по мнению Дженсена, грехах.
- Командир, в том была заслуга Нея, не моя, я же задание провалила. Я не сумела охранять напарника, а значит, не выполнила Вашего приказа, стала балластом для отряда. Но спасибо. Если Вы простили меня...
На это заявление он кивнул всего раз, медленно и обстоятельно. Как бы «принято, Хендерсон, можете быть свободны…зачет». Да, тфу, какой еще зачет…
А мысленно он ее действительно простил, абсолютно полностью.
Ааа..все простили и я простил. В конце концов, не такой уж я прямо изверг… Ну, может это просто незаметно, но это уже совершенно не мои проблемы… Или мне надо было кровожадно улыбнуться и заорать во всю глотку «ГОЛОВУ С ПЛЕЧ!»? Нет уж, живите, Хендерсон, живите. Ваши незаурядные способности еще многим могут пригодиться.
А вот все нижеследующее было так лестно, что Адам даже как-то встрепенулся и едва ли не заурчал от удовольствия. Он даже выкинул на пол недокуренную пачку сигарет…ну, вообще-то он думал, что там по идее должна быть мусорная корзина, но забыл, что все еще находится на этой идиотской станции.
- Это была не Ваша вина. Здесь виноваты те, кто формировали отряд, как мне кажется. Потому что отправлять отряд из четырёх человек, будь это даже самые лучшие специалисты, на базу совсем рядом с Палавеном, считайте, в самое сердце Иерархии - это безумие.
Вот сейчас люто хотелось по-дружески обнять Бетани или хотя бы «пожать лапу» за понимание, но врядли она бы поняла столь щедрый жест. Ведь в самом деле, от них потребовали невозможного…Но, с другой стороны, когда это командование выдавало всякие безумные приказы? Ведь, вроде как, всегда все обдумано... Почти всегда.
А, может, они испытывают нас на прочность? Ведь аж два эксперимента в одном отряде…Но для «проверки» это слишком уж жестко.   
- Будь в нашем отряде ещё хотя бы два человека, специалиста, и другой инженер-взломщик (вместо меня) - и Вы бы разнесли эту базу. Нас просто было слишком мало, да и само место и время играли против нас. Так что Вашей ошибки здесь нет и не было. Вы прекрасный командир. Но к чему судить о прошлом, если оно больше не повторится и не вернётся?
- Погодите, вместо вас?! – Дженсен едва не всплеснул руками и в искреннем возмущении чуть не опрокинул стол, - обычного инженера-взломщика там бы превратили в винегрет еще на пути к той самой двери, которую я оставил на вас. Так что, вы были с нами очень к месту и ко времени, я считаю. И еще… - Дженсен заговорил как-то таинственно и медленно, - над своей возможной «ошибкой» я долго думал. Даже не представляете как долго. Еще с того момента, когда мы загрузились в челнок и по пути сюда, и во время доклада и все эти несколько бессонных часов. В общем, у меня было много времени. И в начале я тоже винил только командование, но потом начал склоняться к тому, что у них все же есть мозги, и все это было сделано неспроста, то есть…так и было задумано.
Иначе, я серьезно разочаруюсь во всех этих ребятах и пошлю их…в леса-огороды-болота…кроганские…
- Кхм, в общем, что я хотел еще сказать, поработать с вами было для меня исключительно приятным опытом. Надеюсь, мы с вами еще увидимся, покажете нам что-нибудь еще из своих… «технологических фокусов», - и чтобы не казаться слишком добродушным добавил, - и, раз уж потрошить больше некого, мне надо сходить дать по мозгам парочке местных докторишек, если не возражаете.
Хотя, разумеется, это было всего лишь, фигурой речи. Как только Хендерсон «испарилась», Адам даже с места не сдвинулся – устало рухнул лбом на стол и так и замер. Думал над возможной ошибкой… Правда, закончилось это тем, что он мысленно отпинал командование и просто заснул.