Омега. Мерзкое место, на самом деле. Чужое. Впрочем, а разве сейчас было место, где C’Карр не чувствовала бы себя чужой? Да нет, пожалуй. Пройдя по тому пути, что она оставила за костлявыми плечами, саларианка фактически вырвала себя из галактического сообщества в той степени, в которой это вообще было возможно. Саларианский Союз? Ха. Она предала его, плюнула ему в лицо и в душу. Ненавидела и презирала его. И отчасти потому ненавидела и презирала «Ниагару», построенную руками проклятых сородичей, каждому из которых амфибия с удовольствием вырвала бы глаза собственными руками. Наемники? В том же «Затмении» было полно саларианцев. Но – нет. Не приняли бы, не поняли, да и работать с саларианцами-то как раз и не хотелось. И это наверняка было взаимным. Фактически, любой уважающий Союз и себя саларианец должен был бы убить C’Карр, таково было распоряжение Далатрессы. Особо опасная преступница галактического масштаба, выходит. Разве не на Омеге таким самое место?
«Ниагара».. была скорее убежищем, пристанищем. Временным. От момента присоединения к «Церберу» и до момента собственной гибели. Конечно, люди амфибии нравились, но.. сама она не была человеком и понимала это. И пусть ей не требовались близкие эмоциональные связи, без которых многие разумные существа , особенно люди, чувствовали себя одинокими, что-то все равно давило и угнетало. Сидя в каюте в одиночестве, саларианка общалась с Бетой, слушала рассказы ВИ и читала. И, по сути, все. Необходимо было заняться чем-то еще. И амфибия уже даже придумала, чем именно, но реализация такой затеи наверняка требовала немало ресурсов и согласия Дженсена. И второе заполучить было, наверное, сложнее, чем первое.
После операции на Менае Адам со C’Карр не разговаривал. Даже пересекаться как-то не приходилось. Почти наверняка он не избегал ее, это было не в его духе, просто судьба берегла саларианку, наверное. От чего? Кто знает. «Неблагодарная свинья. Я, черт возьми, я принесла нам успех! Хоть какой-то успех, черт возьми. Не будь там меня, не было ни чертежей, ни посла, и вы бы оттуда живыми не выбрались. Неужели это непонятно?» А никто не оценил, не поблагодарил и не похвалил. Инфантильная детская обида грызла душу, когда C’Карр сидела на жесткой койке и хмуро рассматривала схему турианкского дредноута «Доблесть и Честь» - фотографию с собственного визора, интерактивную версию которой она повесила над кроватью.  И вот так ей и предстоит дальше жить и работать? Рвать задницу на заданиях ради того, чтобы какая-нибудь дрянь вроде Дженсена потом еще бросала на тебя злые взгляды, полные осуждения и ненависти? Здесь, в «Цербере», все были заняты своими проблемами. И даже если и проявляли интерес друг к другу, то уж точно не к инопланетянке, ненавистью к которым был пропитан каждый их выдох.
Когда «Ниагара» остановилась на Омеге, и Шон дал добро на «сойти на берег и развеяться», саларианка выскользнула из каюты первой. Она знала, что Моноган наверняка тоже выберется на прогулку, у медика на Омеге был свой собственный бар. Может быть, она возьмет с собой Отто, в последнее время девушки частенько проводили время вместе. Может быть даже подружились, если в застенках фрегата, принадлежащего «Церберу», это вообще возможно. Дженсен наверняка тоже пойдет забурится в какой-нибудь бар, где нажрется до потери пульса. Ах да. У него и так-то с пульсом дела обстоят так себе. Томпсон с вероятностью, близкой к ста процентам, направится покупать себе шлюх. Штуки две-три на один раз. У мужских самцов вообще была слабость к сексу. В случае Томпсона это была, кажется, болезнь. Этот странный мужлан даже C’Карр уже успел построить глазки, на что амфибия только презрительно фыркнула и ретировалась. Нет, приятно, конечно, когда тебя гладят и обнимают, но саларианка была довольно капризна в плане существ противоположного пола. И уж кто-кто, а Томпсон точно был не в ее вкусе.
Так, рассеянно раздумывая о товарищах по фрегату, C’Карр легко и бесшумно соскользнула с трапа и углубилась в бесконечные вонючие трущобы Омеги. Хотелось просто побродить, подумать, побыть одной. Может быть, посмотреть на какую-нибудь занимательную перестрелку. С собой амфибия взяла только пистолет, панацелин да незаменимый визор. Отяжелять собственную легкую походку лишними стволами.. Дык она же не воевать шла, а так, прогуляться. А что по этому дрянному астероиду прогуливаться стоит исключительно в вооруженном состоянии – что ж, так уж сложилось.

Удар по голове. Печально, когда где-то в грязных глубинках Омеги ты получаешь по голове, да еще и так жестко, чем-то металлическим. «Приклад.» – хладнокровно стрельнуло в мозгу. Обернуться, увидеть бы, кому она вдруг понадобилась, да не тут-то было, пестрая паутина заволокла поле зрения. На короткий миг, но этого оказалось достаточно. Чья-то сильная и жесткая рука чуть выше живота, мир вокруг куда-то покатился, а упругий удар о пол выбил воздух из легких. Напряженное тело выгнулось, отчаянно попытавшись лягнуть в пустоту, но промах, а уже в следующее мгновение все те же руки подняли амфибию с грязного пола. «Не ворча.» - продолжал чеканить разум. – «Не кусает. Бьет. Не кроган. Недостаточно сильно. Не саларианец. Не вступают в рукопашную. И не настолько сильны.» Удар по лицу прервал мысли вспышкой боли, но они пошли в обход, продолжая бесстрастно выдвигать одно предположение за другим. Ее не убили сразу, значит, нужна им не смерть. По крайней мере, не просто смерть. Все новые удары заставляли жмуриться, и сквозь гудящий звон в ушах до сознания долетал противный звук собственной рвущейся кожи.  «Жесткие руки.. Твердые, острые. Пластины. Когти. Турианец.»
- Ха! – болезненный удар под ребра, затем снова пол.. или потолок, или стена, уже было не очень-то понятно, и внушительная тяжесть, не дающая вдохнуть. Снова рывок куда-то, и C’Карр снова плотно зажмурилась, ожидая очередной серии ударов по лицу. «Беречь глаза. Беречь глаза.» Но ее не последовало. Вместо этого грубый толчок, короткий визг брони по металлической стене, прохлада металла чуть ниже перепонки, пересекающей голову между рогами, и настойчивая давящая тяжесть на глотке.
«Не вырываться.» - приказала сама себе C’Карр, одновременно отмечая, что этот пока неизвестного происхождения стальной холод очень кстати на избитой коже, обильно покрытой кровоподтеками, ссадинами и открытыми порезами, где сила удара раскроила мягкие ткани. По ощущениям так можно было сделать вывод, что цел не только череп, но и рога, и даже зубы. После такого-то бокса. «Вот уж повезло..»
- Ну, здравствуй... С'Карр.
Вспышка образов в порядком избитой голове вышла такой яркой, четкой и подробной, что любой дрелл со своей идеальной памятью мог бы позавидовать. Темное усыпанное звездами небо Менае, искрящийся огнями тысяч городов массив Палавена, поблескивающие частицами серебра стены военно-исследовательского комплекса, брызги синей крови на полу.. И белая турианка с серьгами в мандибулах и белыми же колониальными тату, выделяющими немного другим оттенком, блеском и фактурой. С ярко-голубыми глазами и в легких красных одеждах. СПЕКТР Совета. Никс Канарис.
Разлепив глаза, под одним из которых уже наливалась яркими красками свежая гематома, саларианка скользнула взглядом по знакомому птицеподобному лицу. "Одела-таки броню под шмотки.." Все те же голубые глаза смотрят пристально и внимательно, и все же на окраине блестящей радужки поселились хорошо заметные азарт и торжество. Она искала этой встречи и не забыла.. поражения, нанесенного турианцам на Менае и ей лично. Да, черт возьми, это было поражение, что бы там не говорил ублюдок Дженсен. Не может быть в битве двух проигравших сторон. Да, потери обычно несут все, но победитель – один. И тогда это были не турианцы.
Взгляд миндалевидных глубоких черных глаз с алой радужкой, окаймлявшей зрачки, поднялся чуть выше и перекрестился на снежно-белом стволе. Знакомом до боли в чудом уцелевших зубах. «Палладин..» - чуть ли с не нежностью ностальгии подумала C’Карр. И почему ей удается посмотреть на этот замечательный пистолет только тогда, когда он вот-вот должен выбить ей мозги? Было в этом что-то феерически несправедливое.
- Здравствуй, Никс Канарис. – с кривой усмешкой хрипло отозвалась амфибия, впрочем, тут же закашлявшись. Отбитые ребра отозвались глухой болью, а кровь из рассеченных губ, металлическим привкусом гуляющая по языку, покрыла руку турианки россыпью зеленых брызг. Руку ли? Слишком уж твердой была эта рука. Даже для покрытой панцирем птицеголовой.
«Обменялись любезностями.. Но она знает мое имя. Хех. А его не так-то просто откопать в информационных базах. Даже если ты СПЕКТР. Надо знать, где искать. Она знала. Или кто-то из ее окружения знал. Возможно, саларианец. Кому, как не сородичу, проще всего было бы меня найти? Только ни в одной базе не указано про «Цербер». Ну, очень маловероятно, что указано. А вот про Коллекционеров – в каждой заметке. Тогда ее интерес понятен. Убить сразу – не узнать ничего нового. Мертвые не отвечают на вопросы. Значит, выходит, тебе нужны ответы?»
Саларианка не боялась. Да, ей было больно, неприятно, в общем-то, она испытывала все те чувства, которые положено испытывать в такой ситуации живому чувствующему существу.. кроме страха. Так уж сложилось, что в этой жизни уже мало что могло ее напугать. Возможно, ничто, кроме Него. Даже сами Коллекционеры были не так страшны, но Он был за их спинами, горел в их глазах.
- Чем могу быть полезна, СПЕКТР?

Какое-то время турианка молчала, но взгляд ее был красноречивее слов. Яркие блестящие голубые глаза смотрели дерзко, с ненавистью и презрением, смотрели прямо в душу, будто бы им СПЕКТР хотела выжечь клеймо в сухой и серой, как мумия, душе саларианки. Смотрела, силясь пробиться сквозь черное зеркало зрачка и взглянуть в самую суть. «И что ты хочешь там увидеть, Канарис?» - по окраине сознания скользнула ядовитая горечь. А что они все хотели там увидеть? Страх? Сожаление, признание своей вины? Глупые. Все глупые. Все вокруг - до единого. От самой образованной азари до самого безмозглого ворча. Потому что они пытаются разглядеть суть сам, где ее нет. Совсем не там. Не в душах живых, не в плаче по мертвым. Она только там - в Их владениях, в Их руках. А все остальное - пепел и ветошь. Жалкие останки, которые, возможно, никогда не возродятся в феникса.
- Готова ко второму раунду? Я ведь долго могу тебя избивать.
C'Карр хрипло и едва заметно усмехнулась. «Разве я могла в тебе сомневаться?» Турианцы. Покрытые панцирем кислокровные твари, выносливые, сильные.. и не очень-то сообразительные. Медленные. Даже медленнее, чем люди. Завернутые на своей военной доктрине, понятиях чести и благородства.. Лжецы. Все такие честные и благородные, а сами не брезгуют ни наркотой, ни работорговлей, порою опускаясь на такие глубокие круги Ада, куда не ступала нога ни одного батарианца. Тщеславные ублюдки. И чем умнее, тем ублюдочнее.
- Даже не за то, что произошло там, понимаешь? – «Нда? А за что же?» - За то, что ты обдурила меня. Осмелилась это сделать, несмотря на всех тех, кто стоял в том зале.
Если бы C'Карр была в состоянии и ситуация позволяла, саларианка бы рассмеялась. «Обдурила? Неужели у тебя даже хватило мозгов на то, чтобы понять это? Значит, уязвленная гордость. И это то, ради чего ты все это затеяла? Потратила столько времени и ресурсов на то, чтобы меня найти.. Из-за язвы на своей гордости? Да еще и то, что мы были не одни, - тоже важно. Бха-а-а, какие.. жалкие.. ничтожные вещи до такой степени тебя волнуют, задевают.. Сколько тебе лет, а, Канарис? Ты, кажется, уже вышла из того возраста, в котором турианцы мочатся под кресло папочки. Или что вы там делаете в этом возрасте.»
- Я могла отдать приказ, и вас всех бы изрешетили, но стоит признать...
«И не отдала. Почему?» - амфибия шумно выдохнула, чувствуя на языке солоноватый привкус крови. Кажется, один из ударов пришелся так, что зубы распороли щеку с внутренней стороны, и ранка теперь неприятно опухала, надавливая плотью на десну. – «Я ведь не предложила тебе взамен, практически, ничего».
- Вторая встреча стоила того, чтобы отпустить тебя.
«Именно что. И, пожалуй, только поэтому.»
Хватка ослабла, после чего Канарис с силой отправила тощую амфибию на грязный металлический пол. C'Карр не сопротивлялась. Понимала, что сейчас, когда турианка напряжена, когда все ее внимание занято исключительно своей жертвой, это бесполезно. СПЕКТР наверняка была хорошо вооружена и подготовлена к этой встрече, у C'Карр же был при себе только укрытый в креплении сложенный "Коготь" да лезвие инструментона, которым нужно было еще успеть замахнуться. Сейчас, когда многочисленные удары по голове нарушили координацию, это не представлялось саларианке возможным. Вяло и рассеянно пытаясь сгруппироваться, чтобы смягчить удары ногами и подставить наиболее "выносливые" части собственного тела, C'Карр думала о том, зачем турианке все это нужно и чего она желает в конечном итоге добиться. Месть? Долгая и мучительная смерть? Или информация? Разные варианты развития событий подразумевали разную реакцию и разные стратегии поведения. Даже сейчас, когда саларианка лежала на полу в каком-то грязном переулке Омеги, это слово - стратегия - не покидало ее рогатую голову.
- В том-то и дело, что ничем. - продолжила чесать языком Никс, снова возвращая амфибию в вертикальное положение. - Ты мне ничем не можешь быть полезна... пока. Лучше тебе начать говорить. – «Да ты еще ничего толком не спросила..» - отрывисто втянув воздух разбитым ртом, C'Карр с трудом стянула веко с одного глаза. Кровь, набежавшая из ссадин вокруг глаза, собралась в толстых рыжеватых складках и жирной темно-зеленой каплей скользнула вниз по вытянутому лицу, оставляя за собой неровный вертикальный след. Будто кровавая слеза. И та - лживая.
- И если не сейчас, то потом... Есть тут недалеко местечко, подходящее для приватных разговоров. Звукоизоляция, много всяких колюще-режущих предметов... И только мы с тобой, чем не первое свидание?
Мысли в голове, как рассыпанная мозаика, уже плохо собирались в оформленные идеи, и слова едва-едва стыковались друг к другу, образуя предложения. Часто они выходили откровенно бредовыми, но сил на то, чтобы разобрать их обратно, уже не хватало. «Не терять сознание..» - саларианка с усилием стиснула зубы, и это, казалось бы, простое действие отозвалось вспышкой колючей боли где-то ниже левого рога. – «Не терять сознание..»
- Почту.. за честь.. - вяло ворочая языком, ответила она. Сглотнула, раздраженно сплюнула кровь куда-то в сторону. А можно было бы плюнуть ей - Канарис - в белую покрытую панцирем морду. Посмотреть, как расплываются зеленые разводы, перекрывая светлые колониальные тату. А потом, наверное, стало бы темно. Может быть, даже навсегда. Гордая турианка могла и не перенести такого оскорбления и попросту свернуть амфибии ее тонкую жилистую шею.
Но - нет. Во взгляде СПЕКТРа C'Карр все еще видела то, что интриговало и тешило ее, - уважение. Канарис знала цену тому, чью жизнь сейчас держала в своих руках. И сама турианка тоже заслуживала того, чтобы с почтением отзываться о ней. Совсем немного. Исключительно за потрясающую настойчивость в достижении своих инфантильных целей. «Глупая амбициозная девчонка..»
Впрочем, удары все равно последовали. Все новые, и новые, и новые. В них прослеживался какой-то свой особый тупой и прямолинейный, как грани куба, ритм. По этому ритму недоразвитые аборигены могли бы сложить песню, которую легко можно было бы исполнить с помощью ударов палками по любым горизонтальным поверхностям и собственных луженых глоток. Песнь о победе. Нет, о триумфе свершающейся мести. Так правильнее, точнее. Несколько раз саларианка оказывалась на свободе, никем не удерживаемая, но бежать уже все равно не могла. Спинной мозг, казалось бы, жил своей жизнью, отчаянно переставляя конечности и удерживая позвоночный столб в относительно устойчивом вертикальном положении, но без участия головного мозга трудно было определить, в какой оно стороне - вертикальное положение. Куцые мысли путались и терялись в собственном содержании. Какие-то обрывки воспоминаний, образы, чьи-то слова.. И стойкое навязчивое ощущение абсолютной бессмысленности происходящего - что снаружи, что внутри, в черепе амфибии. Потому что весь смысл – там, где никто из них двоих не способен его понять. Только C’Карр хотя бы знала, где его искать.
- Знаешь, я, по-моему, слишком гуманна. - слова показались вязкими и липкими, плохо оформленными, как силуэт, который едва различается за густым сизым туманом. Ничто в сознании уже не отозвалось на них. И на последующие тоже. Все вокруг заволокло серовато-белой дымкой, которая то тут, то там вспыхивала электрическими разрядами, отзывающимися болью во всем теле. Саларианка таки увязла в полузабытьи, как в старом вонючем болоте, которое так и манит теплым покровом трясины, обещая спрятать тебя от всех бед, от боли, от мыслей. Навсегда. Сквозь толстую пелену, сковавшую сознание, C’Карр слышала звук открывающихся дверей, чьи-то шаги, скрежет собственной брони по металлическому полу..
Более-менее пришла в себя амфибия уже на каком-то.. стуле? С трудом приоткрыла один глаз, так как второй уже успел опухнуть, стиснула зубы, подергала руками и ногами. Закономерный вопрос «Где я?», всплывший в голове, остался без ответа. Скудное освещение едва выхватывало из густого мрака, собравшегося по углам комнаты, сгорбленную фигурку саларианки, прикованной к стулу, и рельефную фигуру турианки-СПЕКТРа. «Ну и куда ты меня приволокла? И, главное, зачем?»
- Я тут подумала, что было бы куда веселее устроить тебе такое же испытание, в какое попала я. Да, тогда на Менае. – C’Карр слегка склонила голову к плечу, неприязненно морщась. Сидеть на этом стуле саларианке было ни разу не удобно. Впрочем, судя по креплениям, это был стул для допросов. Когда последний раз было удобно сидеть на таком стуле, какой бы ты ни был расы? - Я противоречила себе, потому что надо было убить вас всех и только потом задавать вопросы. – «Кому? Трупам?» - Или, скажем, направить жалобу, чтобы тебя объявили в розыск, а людей изгнали с Цитадели за такие выходки, но...   я знаю слишком мало для того, чтобы навредить тебе отличным от физического, способом. Поможешь мне немного?
Открыв тускло поблескивающий в свете единственной лампы черно-алый глаз чуть шире, амфибия хрипло усмехнулась.
- Я уже в розыске. И если ты смогла найти меня, то ты это знаешь. Что до людей.. – она с усилием разогнула затекшую спину, позвонки отозвались хрустом и новой порцией тупой боли. - ..помимо того, что мне на них плевать.. Всегда ли мудрая Карлос в ответе за те бесчинства, что творят ее членистоногия детища на далеких планетах?
Метафоры всегда добавляли напряженным разговорам свою особую изюминку. И этого опытная в деле разговоров C’Карр никогда не забывала. Даже сейчас, сидя на стуле для допросов. А то и для пыток. А что, если будет пытать? И даже медленно убивать? «Будет, что будет.» - холодно ответила амфибия сама себе. Никаких обещаний не проронить ни звука и не доставить удовольствие турианской мрази, никаких твердых намерений выбраться отсюда живой. Никакого дерзкого вызова во взгляде. И никакого страха.
- А вот кое-что ещё, чтобы дать тебе пищу для размышлений... Чертежи того фрегата до сих пор при мне... Ты ведь всё ещё хочешь их, правда? А я хочу... – слегка прищурившись, саларианка машинально подалась назад, выгибая позвоночник, когда Канарис едва ли не ткнулась ей мандибулами в подбородок. От турианки пахло Омегой. Не просто грязью или фекалиями ворча, которые тут повсюду размазаны, а именно такой тонкий терпкий аромат, который кому-то, наверное, даже показался бы приятным. Так могла бы пахнуть какая-нибудь дерзкая шлюха-азари, перерезающая глотки своим незадачливым клиентам, или гордый работорговец, не брезгующий жестким и грязным сексом с пришедшимся ему по вкусу товаром. И было в этом свое особое и мерзкое очарование.
- Я хочу отпилить твой рог. Хочу слышать твои крики, когда боль внутри станет невыносимой.
C’Карр выдохнула и поморщилась, после чего новый приступ щедро окрашенного зеленой кровью кашля заставил ее наклониться вперед, оставляя неровные разводы на собственной броне и грязном сером полу вокруг. Больше всего на свете организм хотел отрубиться и вернуться в работоспособное состояние уже где-нибудь в медотсеке «Ниагары» под чутким наблюдением Моноган. Жалко, что даже самые сильные желания редко исполняются только лишь силой мысли.
- Мх.. Плевать я хотела на ваш фрегат. – наконец, справившись в кашлем, C’Карр облизнула разбитые окровавленные губы. – Тем более что его и без тебя заполучили. Это все шелуха.. Ты так и не сказала, чего ты хочешь. Если бы просто хотела отпилить мне рог.. – усталая усмешка снова искривила лицо саларианки. - ..ты бы не стала столько говорить.

Турианка не ответила. Вместо этого принялась рыскать по комнате, напряженно и требовательно осматривая каждый угол, явно что-то выискивая. «Стул для допросов.. Комната для допросов.. Что можно искать?.. Инструменты.. для пыток или убийства. Скорее, пыток. Убить может и тем.. что имеет при себе..»
На секунду дав волю слабости, потихоньку овладевающей телом, как гнойная непреклонная гангрена, саларианка уронила голову на плечо, слабо кашляя и отплевываясь от крови. Вообще-то, дело было плохо. Выносливостью и выдающейся живучестью теплокровные амфибии не отличались. «Ты перестаралась, дорогая..» - с какой-то мрачной удовлетворенностью думала C’Карр, прислушиваясь к судорожному биению собственного сердца и копошению Канарис в глубине комнаты. – «Отпиливать рог.. Я, походу, потеряю сознание еще до начала процесса.. Хотя, можно и подлечить, а потом пытать. Хах! Какая ирония.»
СпеКТР остановилась, кажется, прислушиваясь к передатчику, но саларианка, у которой шум в ушах уже заглушал практически все внешние звуки, даже не поняла толком, говорила ли Канарис. Да и какая разница, в конце концов? «Подохнуть здесь, под пытками.. А какая разница, дорогая? Все мы рано или поздно подохнем. И Дженсен, и Моноган, и Отто.. И эта турианская шлюха. Все. И большая часть никогда не узнает.. о Них. Величайшая благодать.. и величайшее проклятье.»
Неожиданное облегчение было похоже на прохладный свежий выдох, полный живительного кислорода, да вот только мало кто согласился бы сделать C’Карр искусственное дыхание. Глупо переоценивать свои скудные внешние данные. Жадно глотнув воздуха, саларианка, уже успевшая совсем раскиснуть, встрепенулась и выпрямилась, подтягивая под себя длинные ноги и глядя на Канарис с сомнением во взгляде единственного открывающегося сейчас глаза. «Медигель? Лечить решила? Чтобы пытать?» - вернувшаяся ясность мысли очень способствовала активному мышлению, хотелось наверстать упущенное. – «И.. Что ты сказала? Сравняла счет?»
- Ты оказалась права в одном. Мне было плевать на тех турианцев.
«А только ли в этом?» - C’Карр тихо усмехнулась, облизывая запекшуюся кровь с высохших и даже кое-где уже успевших потрескаться губ. Неужто СпеКТР передумала? Решила отступить? С чего вдруг?
- Я, может, и не предательница, но далеко не лучшая представительница своего народа.
«Это у тебя на мандибулах написано, дорогая.»
- И придумала, чего мне бы хотелось. - Я хочу сотрудничать. Не с Цербером - с тобой. – саларианка выразительно приподняла не обремененный опухшей гематомой надбровный нарост, красноречиво демонстрируя птицеголовой, что она думает о такой резкой смене планов. - У меня есть кое-какая информация, помимо детальных чертежей того самого фрегата. Впрочем, если этого недостаточно, неважно. В противном случае, придётся нам какое-то время потратить на отстрел нежелательных криминальных элементов.
- Бха! – амфибия хрипло кашлянула и вынужденно оперлась о Канарис, когда та бесцеремонно вытолкала ее из кресла. – Криминальные элементы подсказали тебе, что к делу можно и серое вещество подключить?
Вот  тебе и объяснение. Значит, на хвост «не лучшей представительнице своего народа» упали некие недруги, турианка их благополучно прохлопала, а теперь наивно решила, что C’Карр в обмен на собственное благополучие будет помогать ей спасать собственную задницу. «Ну не нахалка ли?» - раздраженно думала амфибия, еще не успевшая окончательно придти в себя и понятия не имея, с кем ей поневоле предстоит столкнуться.
- Бл*ть.. – только и выдохнула она, когда в комнату ворвались те, кого ей хотелось здесь видеть меньше всего. Ворча и кроганы. Самые концентрированные отбросы галактического сообщества. На что уж C’Карр была щедрой на ненависть и презрение к любой расе, конкретно этих она стерла бы с лица Галактики, ни разу не задумавшись и не удостоив их даже прощального взгляда. «Канарис, мать твою!» - мысленно взвыла саларианка, ужом забиваясь за тот самый стул, на котором она сидела считанные минуты назад, благо, стул был достаточно крепким, чтобы выдержать стрельбу. – «Ну ладно свой народ – ЭТИМ ты тоже успела насолить?!» И вот какая жалость, что турианцы живут так долго. Эта ведь совсем еще молодая дурочка, а уже нажила себе столько врагов. Что ж с ней будет, когда она будет в той возрастной категории, в которой сейчас находится C’Карр? И как она вообще СпеКТРом стала?!
Турианка, впрочем, тут же ушла в маскировку, чего амфибия делать не спешила. Вход-то был перегорожен здоровенными рептилиями – незаметно никак не убраться восвояси. А для боя маскировка, по мнению C’Карр, не подходила. Любая атака ее деактивировала, после чего требовалось время на перезарядку. Саларианка всегда опасалась получить по рогам именно тогда, когда умение будет в откате. Оставаться без козырей в рукаве было не в ее стиле.
«Коготь» привычно лег в руку, и первый же высунувшийся из-за стула ворча получил в упор два выстрела, первый обнулил уроду щиты, а второй – подчистую снес голову. Кровь фонтаном брызнула из развороченной шеи, но C’Карр удовлетворения не ощутила. Два выстрела на ворча – сколько же тогда понадобится для крогана? Да и скорострельностью «Коготь» тоже не отличался. И ворча было немало.
Где-то взвизгнула.. циркулярная пила? Ну или что-то в этом роде. Кто вооружился такой экзотикой, саларианка не видела. Впрочем, особо поразмыслить и поотстреливать ворча по одному ей тоже не дали. Могучий рывок своротил стул, заставив C’Карр отшатнуться и неуклюже плюхнуться на пятую точку, впрочем, не выпуская их рук пистолета. Здоровенный кроган, явно решивший, что умный в гору не пойдет, а попросту ее протаранит, угрожающе навис над хрупкой саларианкой, недобро скалясь. Да ему достаточно было просто наступить на нее, чтобы убить. Осознавая это, амфибия торопливо попятилась, отползая от ящера. Ему это зрелище, кажется, понравилось.
- Какая удача – поймать здесь одну из этих лупоглазых уродов, ответственных за наше вымирание. – придя к выводу, что просто разнести череп ненавистной лягушки из дробовика не так интересно, кроган решительно двинулся вперед. C’Карр выстрелила, попортив чертову динозавроиду щиты, откатилась в сторону и подалась было вперед, да не тут-то было, ящер успел ухватить ее за лодыжку и дернул обратно к себе, заставляя завалиться на бок. «А может, идея уйти в маскировку была не так уж и плоха..» - запоздало скользнуло в мозгу.
Мелькнуло в воздухе что-то черно-белое, и кроган неожиданно выпустил саларианку, явно отвлекшись на что-то более опасное. «Канарис?» - оторопело подумала амфибия, вскакивая на ноги и выпуская в соседнего и тоже уже пострадавшего крогана остатки обоймы. Если тому этого не хватило, чтобы подохнуть, то уж на то, чтобы выйти из строя – точно, так как он пошатнулся и рухнул в кучу какой-то инвентаря. А турианка в это время вытворяла что-то неимоверное. Теперь было ясно, кто вооружился пилой. Ошметки ворча, летящие в разные стороны, создавали весьма колоритный антураж. Решив оставить СпеКТРа на самообеспечении, C’Карр, помнящая о том, что действие медигеля не вечно, и анестезия временная, перезарядила «Коготь» и расстреляла еще пару тупорылых ворча. Заметила она и еще кое-что – освободившийся выход. Кроганы, до сих охранявшие его, не удержались и тоже ввязались в драку, оставляя на стреме только ворча, которые, в общем-то, не очень-то ответственно отнеслись к своей задаче и сейчас активно пытались отгрызть саларианке конечности и голову заодно. Отбиваться часто приходилось вручную. Точнее, ногами. Но каждый такой удар был слишком опасен, чтобы злоупотреблять ими, не говоря уже о нарушенной координации. Лишний раз пообещав себе освоить хоть какое-нибудь оружие ближнего боя, C’Карр отпрыгнула назад и таки ушла в маскировку. Самое время было линять, пока наемники с воплями прочесывали комнатушку, разрушая остатки того, что в ней уцелело, а за выходом ровным счетом никто не следил. А скрыться на улицах Омеги будет несложно. Да и до «Ниагары» не так далеко.
Обернувшись, С’Карр замерла. Канарис беспомощно дергалась в смертельных объятьях самого здоровенного крогана, а вокруг только плотнее сжималось кольцо из ворча. «Нда?» - с ухмылкой подумала амфибия, не без интереса изучая эмоции на лице турианки. Движения лицевых пластин, напряженное подрагивание мандибул. «И это все? Тебе – СпеКТРу – больше нечего ему противопоставить? О-о-о, Канарис. Не разочаровывай меня.» - турианка дернулась и на мгновение зажмурилась, явно испытывая на себе немалое давление. Судя по всему, кроган решил ее не просто поймать, а еще и раздавить голыми руками. Да, это эти ящерицы любили.
Решение пришло быстро. Легкое скольжение пальцами по панели инструментрона – и ворча дружно вскинули головы, реагируя на снова появившегося в поле зрения врага. Часть остервенело зарычала и бросилась в атаку, не обращая внимания на подозрительное дрожание голограммы. Еще одна короткая манипуляция – и сотни тончайших красных нитей опутали тело крогана, замедляя движения, заставляя опешить и слегка ослабить хватку. Приподняв голову, ящер раздраженно раскрыл пасть, скалясь, и на язык ему надавило горячее после недавней стрельбы дуло «Когтя», еще украшенное короткими энергетическими всполохами выключающейся тактической маскировки.
- Знаешь, что я думаю? – голосом, полным холода, насмешки и презрения, произнесла C’Карр, упираясь одной рукой в плечо придавленной Никс так, что лицо турианки оказалось едва ли не уткнутым ей в грудь, затянутой в черную броню Мстителей «Цербера», а в пальцах второй руки уверенно сжимая верный «Коготь», чуть ли не наполовину вставленный в рот огромной рептилии. Визор, прикрывающий глаза амфибии, ярко переливался алым, синхронизируясь с использованным тактическим сканированием. – Что генофаг был для вас слишком мягкой карой.
Грохнул выстрел, сопровождаемый утробным булькающим звуком рвущихся тканей и ломающихся костей. Кроган отшатнулся, выпуская турианку, нижняя челюсть бессильно повисла на одной связке, так что язык вывалился и теперь возил по броне на груди, оставляя кровавые разводы. На все это эффектное действо C’Карр потратила всего лишь несколько мгновений, не давая оставшимся ворча времени среагировать. Ловко отпрыгнув назад, саларианка пошатнулась от секундной слабости и мутного головокружения, но уровень адреналина в крови и желание таки вызволить свою тушку из когтистых турианско-ворча-кроганскиз лапок заставляли ее забывать о полученных ранениях. «Валяться будешь в медотсеке, дорогая!» - раздраженно прикрикнула мысленно сама на себя C’Карр, с усилием заставляя изображение в единственном глазу снова стать четким. Еще несколько выстрелов по ворча, движение вперед и в сторону, хлопок исчезнувшей ловушки. Вот теперь козырей в рукавах в виде умений не осталось. Времени у саларианки тоже, судя по всему, оставалось немного.
- Изволь сама вытащить отсюда свою костлявую задницу, Канарис! – рявкнула амфибия, пилотируя непосредственно к выходу и шустро перемахивая через порог с явным намерением скрыться от уцелевших ворча и кроганов, если последние там еще остались. Да и от турианки бы не помешало, кстати.

От наемников саларианка оторвалась быстро, тем более что Канарис им была интересна явно больше, чем побочный бонус в виде C’Карр. «Мне же лучше.» Заметно прихрамывая на обе ноги и с трудом двигаясь по прямой, а не по повторяющейся параболе, она несколько раз свернула, надеясь затеряться в узких грязных проулках, в какой-то момент резко сбавила шаг, преодолела еще несколько метров, с трудом переставляя ноги, и с разгону врезалась плечом в ближайшую стену. Давненько амфибия не чувствовала себя так паршиво. Судя по всему, адреналин вступил в реакцию с медигелем, вызывая стабильное состояние, близкое к анабиозу, а полученных травм все равно было больше, чем хотелось бы. Шумно дыша и сжимая зубы, C’Карр развернулась, упираясь в стену лопатками, дрожащими пальцами потыкала в инструментрон и закрыла глаза. Точнее, глаз. Мелкие неприятные инъекции заставили вздрогнуть и незамедлительно принесли облегчение, позволив саларианке вдохнуть полной грудью. Медигель хорошо, а панацелин – лучше. 
А вот если бы механизм автоматического обкалывания вдруг вышел бы из строя, саларианка сейчас попросту потеряла бы сознание, после чего с высокой долей вероятности была бы растерзана первой же группой бродячих ворча. Вот это была бы поистине печальная смерть.
«Добраться до «Ниагары»..» - стучало в висках, мешая сосредоточиться хоть на какой-нибудь иной мысли. – «Добраться до медотсека..»
У C’Карр не было сейчас ни сил, ни даже желания захламлять свое и без того охреневшее от последних событий сознание всем тем потоком нечистот, которые можно было бы высказать или, хотя бы, подумать в адрес турианки-СпеКТРа. Сначала – привести себя в порядок. Для таких ран панацелина однозначно мало, а у амфибии при себе было только три порции, одну из которых она только что истратила. Сочный аромат крови, который она распространяла вокруг себя – сказочный букет, в котором смешались и саларианская, и турианская, и кроганская кровь, и кровь ворча.. – мог привлечь местных хищников, будь то варены или те же ворча. Или еще какая мразь, по Омеге много чего бегало.
Шуршание за спиной C’Карр заметила слишком поздно и едва успела обернуться перед тем, как что-то тяжелое сбило ее с ног и примяло к заляпанному черти чем металлическому полу. «Ворча!» - было первой мыслью, которая тут же потянула за собой вялые попытки прикончить обидчика, но обидчиком оказалась..
- Ну, куда же ты? Прекрасный рыцарь спасает принцессу и удаляется без поцелуя..?
Ощутив на щеке что-то мокрое и шершавое, саларианка очень живописно вытаращила один черно-алый глаз и даже чуть-чуть приоткрыла опухший второй. На какое-то мгновение вид у нее стал как у тощего прыщавого школьника, которого чмокнула в щечку местная грудастая красавица. Уж чего-чего, а поцелуя она никак ожидать не могла. Как не могла ожидать и внезапного – в который уже раз за сегодня – появления Канарис. И уж тем более – поцелуя от этой самой Канарис!!
- Ты всё-таки подумай... У Цербера нет причин мне верить, однако же если где-то и что-то не получится взломать, или найдётся информация, которую предстоит добыть без лишних подозрений... ты знаешь, где можно меня найти.
Позволив себя поднять, амфибия отступила на шаг от турианки, мрачно глядя на нее из-под низко опущенных надбровных наростов и угрюмо утирая перемазанную грязью и кровью мордочку тыльной стороной ладони. И пофиг, что на руках были броневые перчатки, которыми мало что можно было нормально утереть.
- Я и «Цербер» - не одно и тоже. – опустив руку, C’Карр сплюнула в сторону, поглядывая на СпеКТРа с вполне оправданными недоверием и опаской. Канарис догнала ее, черт возьми, но не стала ни стрелять, ни душить, ни даже не двинула по ребрам еще пару раз. «С хрена ли? И что это за преданный взгляд, черт возьми? У тебя от кровопотери разум помрачился, что ли? Никогда не поверю, что ты так на меня смотришь, потому что я спасла тебя. А черт, а я тебя действительно спасла. Пф. Кабы не пожалеть об этом.» - Но у меня тоже нет причин тебе верить. Кстати, это взаимно. – выразительно добавила она, склоняя голову к плечу и все еще внимательно всматриваясь в белую и порядком испачканную физиономию иглозубой.
«О да, я знаю, где тебя можно найти. Это что же получается, Канарис? Ты меня нашла, измордовала до полусмерти, а теперь предлагаешь свои услуги.. ни за что? Опять?» Что там на Менае, что здесь, на Омеге, ситуация была до боли похожей. Только тогда C’Карр говорила «я хочу, чтобы было вот так-то и так-то, только взамен ты нихрена не получишь», и турианка покорно велась на это, а сейчас Никс сама говорила «ты получишь вот это и вот это и ничего мне за это не должна». Это.. интриговало. Даже будоражило. «То есть, если я захочу что-то взломать или получить информацию, мне достаточно будет свистнуть своего ручного СпеКТРа?» - острые уголки тонких хищных губ приподнялись в выразительной улыбке, делая щедро украшенное ссадинами и синяками лицо C’Карр зловещим и азартным одновременно.
- И постарайся больше не красть ничего с турианских военных баз. – «А ты постарайся не оказываться на тех военных турианских базах, с которых я буду что-нибудь красть.» - хмыкнула амфибия, наконец, окончательно распрямляясь и уже не являя собой совсем уж жалкое зрелище. -  Я ведь уже не смогу нейтрально относиться к тебе, если мы снова встретимся в не самых подходящих для этого условиях. 
«Нейтрально?» - она едва не рассмеялась, но тупая боль под ребрами напомнила о том, что себя все-таки надо беречь. Впрочем, Канарис не пожалела на ее тощее избитое тело еще порцию живительного геля. – «После всего того, что было, ты относишься ко мне нейтрально? Погодите.. Рыцарь спасает прекрасную принцессу.. Нет. Прекрасный рыцать спасает принцессу. Так она сказала. Прекрасный рыцарь.» - предательница таки засмеялась. - "Нейтрально, значит?"
- Почему не дала помереть? Не любишь в должниках ходить?
Коротко моргнув и тем самым показав, что вопрос застал ее врасплох и отвлек от интригующих размышлений, C’Карр ненадолго задумалась, не сводя с Канарис внимательного цепкого взгляда хищной птицы. Затем, обаятельно и широко улыбнувшись, саларианка неторопливо направилась к Никс, плавно переставляя длинные стройные ноги и элегантно покачивая хорошо обозначенными жилистыми бедрами – в выгодном свете демонстрируя наиболее привлекательную часть своего вытянутого худого тела – сократила расстояние до минимума, едва ли не прижимаясь к груди СпеКТРа, подняла руку, нежно и одновременно властно проскальзывая подушечками пальцев по левой мандибуле и коснулась кончиком языка шеи Канарис права. Со стороны, наверное, это больше напоминало укус вампира, и, может быть, в каком-то смысле так оно и было. Горячо выдохнув – саларианское дыхание априори было теплее турианкского – C’Карр поводила расслабленным языком по грубой чешуе, покрывающей упругий рельеф шеи турианки, оставляя на белой коже влажный след и прислушиваясь к набору разных вкусов, собравшихся на едва ощутимом выступе сонной артерии, поднялась чуть выше и коснулась губами жесткой поверхности нижнего гребня, завершая свое путешествие по шее Никс коротким игривым поцелуем. Амфибия предполагала, что именно где-то там и находятся ушные отверстия.
- Потому что ты – моя, дорогая. – гордо и со знанием дела прошептала она, улыбаясь, как змея, забравшаяся в гнездо беспомощного кролика, после чего грациозно отстранилась. Инстинкт самосохранения негодовал по поводу такого бездумного и откровенно опасного поступка, но его голос сейчас имел второстепенную важность. Только свершив свою маленькую авантюру, C’Карр соизволила к нему прислушаться и поспешила сократить расстояния между собой и вооруженным СпеКТРом. – А свои игрушки надо беречь.