- Останови тут.
- Тут? – водитель, вытаращил глаза, глядя в бездну, где не было видно ничего напоминающего парковку.
- Стоп, я сказал! – испанцу пришлось повысить голос, что бы мужик наконец дал по тормозам. Их аэрокар завис где-то среди шпилей небоскребов Иллиума аккурат возле одного из широких, красивых окон. - Ну бывай.
И не подумав заплатить, испанец вывалился прямо из машины, ухватившись за выступающий карниз. Оценить архитектуру он не успел – ветер свистел в ушах, так и норовя снести человеческое тело вниз, а там только мокрое место и останется. Но выбор невелик, и Себастьян полез наверх, периодически чертыхаясь. Таксист наверняка махнул на ненормального пассажира рукой, а если и не махнул, то что он сделает? Сиганет следом?
Где же это чертово окно.
Испанец мысленно нарисовал план здания, пытаясь сориентироваться среди совершенно одинаковых рам.
Видимо фантазия азари заканчивается в постели. Какого лешего все такое одинаковое?
Он заглядывал внутрь помещений, перемещаясь между этажами на манер человека-паука из комиксов двадцатого века, в надежде обнаружить нужный объект. Комнаты были сделаны словно под копирку, даже листья диковинных пальм в кадках были совершенно одинаковые, в какое стекло не пялься. Нужное помещение Рохас опознал по находящемуся внутри мужику – в общем-то, он был единственным представителем рода человеческого на этой фирме, производящей…испанец уже не помнил что. То ли голографические обои, то ли туалетную бумагу с меняющимися картинками и разными сюжетами на каждой третьей упаковке. Какая разница? Дождавшись, пока солидный, усатый толстяк покинет кабинет, Рохас без труда вскрыл створку, проникая внутрь. Мужика пока видно не было, значит можно было осмотреться.
Кредиты, отлично. Мини-бар! Еще лучше. Турианский ликер, кроганское пиво и какая-то неведомая бадяга – мужик-то экстремал, - испанец даже мысленно проникся уважением к печени потенциального трупа. Как она еще не отвалилась при таком рационе? - Может себе пересадить?
За дверью послышалось отчетливое шевеление, и убийца временно затаился. Дальше все было просто: одетое в костюм туловище отправилось в один угол комнаты, а голова с удивленно-выпученными глазами - в другой. Порыскав по однотонным стенам пристальным взглядом, Сесам обнаружил то ли подсобку, то ли скудно обставленное рабочее помещение, где находилась консоль да измельчитель мусора. Именно туда отправились запчасти интеллигента, а точнее мистера Салливана, от имени которого испанец и назначил встречу своему нанимателю (не представляя, что он знает о лже-Салливане куда больше, чем тот предполагал). Но, так как мистер Салливан в природе может существовать только в единственном экземпляре, от досадной копии пришлось избавится.
Главное, что бы не начал смердеть в процессе.
Испанец развалился за столом из дорогущего дерева, оглядывал свой новый кабинет. Одна стена было полностью уставлена какими-то шкафами, на другой висели полки с разнообразной мелочевкой и зеркало. Видимо, что бы приглаживать усы перед важными встречами. Недельная щетина испанца за усы сойти никак не могла, поэтому он решил пропустить этот и без того необязательный ритуал. Развалившись на кресле и водрузив ноги на столешницу, Сесам довольно хмыкнул, размышляя, как он вообще попал в такую ситуацию. А дело было вот как.
В одну студеную зимнюю или летнюю - на Омеге сложно ориентироваться – пору у испанца наступил временный экономический кризис, а он привык жить на широкую ногу, и долго в таком положении штаны просиживать не собирался.  Плюнув на своего начальника, самостоятельно подыскал себе работенку, что бы с посредниками не делится. Но жадность, как известно, фраера сгубила – что бы вытрясти из потенциального нанимателя побольше деньжат, испанец назначил ему встречу в этом самом офисе, позаимствовав помещение на время. Салливан все равно был не против, сидел в каморке да помалкивал.
Испанец набрал на консоли нехитрую комбинацию, призывая секретаршу впустить Ярополка Волкова без лишних вопросов и со всеми полагающимися почестями. О грядущей подставе он не подозревал, мысленно пересчитывая кредиты, полученные за шкуру не убитого пока медведя. Из радостного предвкушения Себастьяна вытащил тяжелый звук шагов, такой, словно к ногам две гири привязали. В голове тут же нарисовался портрет лысого, не отягощенного интеллектом амбала размером два метра на полтора.
Тем проще.
Убрав ноги со стола, Рохас натянул на морду относительно серьезное выражение лица, придав себе скучающе-деловой вид. Кроганский пивас он решил отложить на случай форс-мажора.

Отредактировано Sesam (4 декабря, 2012г. 01:49)

Сесам устроился поудобнее, мысленно закуривая гипотетическую трубку и поглаживая не менее гипотетического, верного лабрадора – это кресло ему определенно нравилось. Всегда бы так жить. Дорогой кабинет, секретарша азари…труп в подсобке и кроганский пивас. Покосился на стоящую на полу пузатую тару – не взорвется ли? Кстати, насчет кроганов. Несчастный и обиженный жизнью сирота в своем душещипательном рассказе просил расчленить некую жабью образину. Трагедия, главным злодеем в которой являлся кроган-фетишист, была настолько печальна и жалобна, что даже Сесам мог проронить скупую слезу, не будь он таким козлом.
- Господин Салливан, мистер Джаропольк прибыл.
Мистер кто? Что? Какая полька?
Нарисованный портрет здоровенного детины плохо сочетался с именем Джаропольк, а когда дверь открылась, и в проеме показался патлатый, длинный, как макаронина, тип, испанец словил очередной когнитивный диссонанс.
Вот это "несчастная сиротинушка"? У него деньги есть вообще? – испанец задумчиво почесал репу, временно забыв о своем деловом имидже. Остроухий мужик в косухе с протезированным глазом и испещренной шрамами мордой не укладывался в типичное понятие "заказчика". - Да ты сам за описанного тобою гоблина сойдешь.
Правда, возмущение по поводу пледа немного сгладило первое впечатление – испанец был абсолютно солидарен с этим утверждением и искренне недоволен, что  вместо трубки, лабрадора и пледа  у него сложенный в два раза усатый толстяк и вот этот странный чудила.
- Здравствуйте, мистер Салливан,  - от голоса Джарополька веяло подставой. Сесам мысленно промотал перед глазами текст той печальной истории, только сейчас поняв, какой это был бред. И пока он находился под впечатлением от своего открытия, патлатый времени даром не терял, пнув обутой в тяжеленной ботинок ногой блестящий, сделанный из лучшего дерева стол.
Мой стол!
- Ах ты гнида невоспитанная, - испанец на одних рефлексах подскочил вверх под адский треск вминаемой в стену древесины. - Но силищи ему не занимать.
Приземлившись задницей на поваленный предмет мебели, Рохас вперил недовольный взгляд в новоявленного недоброжелателя. В  процессе он отметил увесистый меч за спиной вражины, сделав заметку на будущее выписать леща своему персоналу за такие выкидоны. Вручили бы на входе гранотомет дорогому гостю, чего мелочится?
- Мистер Джаропольк. Какого хера? – раздраженно выплюнул испанец, скривив морду в недовольном, вопросительном "че?". Дальнейшие слова Волкова заставили его пару раз сделать удивленные глаза и скептически возвести их к потолку, а под конец тупо заржать. Да откуда он помнит этого мужика? Если укокошил, значит было за что.
- Какого из всех? – устало отмахнулся Рохас, которому иногда приваливала радость в виде вот таких обиженных мстителей. Но Волков решил более не распыляться на излишние речи, от души размахнувшись кулаком и целясь в испанскую наглую харю. Ходить неделю с покалеченной рожей не слишком хотелось, а в сидячем положения места для маневров не было, поэтому испанец попытался максимально ловко подняться, но плюху-таки словил. Челюсть предательски сменила дислокацию, отзываясь на тяжелый кулак Волкова острой болью, а в голове щелкнуло, стремительно выкидывая все лишние мысли. Осталось только желание отпилить Джаропольку его мохнатую голову и подселить к Салливану в коморку, что б тому не скучно было. Не для того испанец лез как последний идиот в окно этой офисной коробки, что бы получать в щи от патлатого металлюги. Сдержав порыв бросить бессмертное "Ты называешь это ударом? Вот это удар!", он решил выпендриться, и пока Волков находился на достаточно близком расстоянии, треснул ему в лобешник собственной башкой на кроганский манер.
- Твою же мать! – мысли непроизвольно вырвались за пределы черепа, потому что ощущения после удара были такими, словно он впендюрился со всей дури в чугунный котел. Проморгавшись и вернув на место свернутую недавно челюсть, испанец змеей скользнул под локтем длинного, временно разрывая дистанцию. Быть зажатым в углу и изображать из себя боксерскую грушу было как-то стремновато.
- Чей "ваш"? – ядовито поинтересовался он, намекая, что рожа Волкова ему не слишком знакома. Потому что если Арчи или как его там мог легко затеряться среди кучи остальных, пусть земля им будет пухом, лиц, то такое чудо-юдо врезалось бы в память надолго. И что у них за организация? Объединение двинутых на голову неформалов? Испанец мог легко представить Волкова с гитарой и бутылкой водки в руках да косяком в зубах, орущим какой-нибудь трешак дурным голосом. А после разбивающим инструмент об собственную башку, ибо она для этого, как выяснилось, хорошо подходила. Решив пока не проверять опытным путем какие еще части тела длинный позаимствовал у Терминатора, испанец схватил предназначенный для гостей стул, с силой опуская его на голову недруга. Все логично – Волков как раз являлся гостем, пусть и получает, то, что по правилам делового этикета приписано.

Отредактировано Sesam (4 декабря, 2012г. 16:00)

Пока Ярополк загорал среди обломков стола, испанец старательно пытался вспомнить, что такое Жоаб, кто такой Арчи и где находится та самая розетка. 
Гражданское ополчение. Партизаны что ли?!
Картина складывалась, мягко говоря, экзотическая – прилетевший незнамо откуда народный герой и мститель по совместительству, вправлял мозги убийце на тему морали и ценности человеческой жизни путем рукоприкладства. Так как висящий за спиной агрегат вряд ли мог сойти за волшебную палочку из страны пони, в словосочетания «мирный жоаб» или «жоаб мира» верилось с трудом.
Решив, что после горячей встречи с остатками стола, патлатый вряд ли поднимется на ноги, испанец самоуверенно подошел ближе. Но залегший в засаду партизан был хитер и не просто поднялся, а еще и лягнулся опасно здоровенным ботинком, который Рохас проводил размером с плошки глазищами: зубов не соберешь, встреться эта махина с его лицом. Инстинктивно отшатнувшись назад,  испанец заметил, что металлюга чуть не улетел в окно и уже хотел радостно помахать неудачнику рукой, пожелав счастливого пути, но не тут-то было. Длинный, вместо того, что бы найти свой конец в виде кучки размазанных по асфальту останков, изобразил здоровенную мохнатую лягушку. Испанец, не успевший до конца придти в себя от созерцания экзотических башмаков рашн рокера, в очередной раз вытаращил глаза, завидев колыхающиеся на ветру патлы вокруг перекошенной и горящей праведным гневом рожи. Жаль, Волков кулак вперед не выкинул – градус эпичности момента резко зашкалил бы за все допустимые нормы. Сесам пригнулся, спасая собственную башку, но здоровенные «гады», кажется, занимали полкомнаты, потому что скрючившегося в упорной попытке прикинуться маленькой и незначительной песчинкой в этом бардаке испанца все равно задело, стремительно утягивая вниз синхронно с ролевиком. Пока Рохас отклеивал покалеченную морду от пола под адский грохот вырываемой с мясом двери, Волков успел познакомиться с Салливаном и знакомство это ему по душе не пришлось. От дикого ора остатки стекла покинули свое пристанище, а испанец словил коллапс мозга, но все же, собрав в кучу ноги-руки, уже почти встал. Почти. Но не тут-то было!
В качестве лирического отступления стоит сказать, что Себастьян много кого повидал за свою жизнь – и идиотов, и не слишком, и психов параноидальных, и социофобов разных, и неуравновешенных мясников, и на всю голову двинутых квариашек и просто дураков. Но русский филантроп в косухе порвал все известные шаблоны разом сначала своим видом, а теперь и поведением, и испанец, от души покрывая патлатую голову всеми доступными видами матов и оскорблений, уже не представлял в какую группу инакомыслящих товарищей эту самую голову вместе с прилагающимся к ней туловищем отнести.
Только недавно пролетающий в одном направлении Ярополк пулей рванул в противоположное, сбив испанца на манер разъяренного быка, в попытке удрать от мифического преследователя. Тореадор из Сесама был хреновый, поэтому он, отлепив рожу от паркета, впечатался обратно. Нос предательски хрустнул, не выдержав такого насилия. Нервная система тоже начала сдавать, а мозги отрубились еще во время первого приветственного удара народного мстителя с «мирного жоаба».
- Я не понял..
Испанец искренне пытался собрать глаза в кучу, но броуновское движение волосатика мешало сосредоточиться. Дабы прервать сей добивающий мозг обеих сторон процесс, Рохас ухватил вражину за лодыжку, мстительно наблюдая, как тот рухнул мордой в пол.
- Имрюк.
Судя по тону, Волков не имел в виду ничего хорошего, поэтому испанец без обиняков ответил ему честным «пшел нах» на родном языке. Патлатый обиделся и попытался засветить испанцу в рожу ботинком. Опять! Мысленно негодуя, испанец отпустил ногу вражины и принял (наконец-то!) полноценное стоячее положение, не представляя, что еще может выкинуть Волков за эту пару мгновений. А выкинул он свою винтовку, которую Сесам рефлекторно схватил, даже не поняв поначалу, что за летающая неведомая херня в него движется.
- Что это за гхыр в шкафу?! Меня чуть мамрыц не хватил! – внезапно! Агрессивный чудила в косухе был еще и чем-то возмущен. Судя по упоминанию шкафа, появлением Салливана, который, кстати, испанцу уже нравился куда больше, чем «заказчик». Он хотя бы не носился по комнате, как в жопу ужаленный, размахивая башмаками весом в полтонны.
- Я тебе такой мамрыц выпишу, бл*ть. Неделю на свой гхыр не сядешь, - зло спародировал испанец ролевика, не особо заботясь о получившемся смысле, сплюнул кровищу из разбитых в хлам губы и носа в сторону и со всей дурищи метнул снаряд обратно хозяину, прицелившись в его чугунную башку. Но хрен там! С помощью везения, адского расчета или неведомой магии партизанов с Жоаба, Волков в этот самый момент наклонился за деревянным обломком, пропуская собственное оружие над головой. «Мотыга» поспешила сгинуть в  разбитом окне, чему испанец несказанно порадовался – он уже ничему бы не удивился, восприняв пальбу патлатого из казалось бы окончательно сдохшей пушки, как само собой разумеющееся.
Дальнейшие события набирали оборот с скоростью гипертрофированного гоночного болида, а испанец только и успевал, что получать звездюлей, выписывать ответные, и вновь получать. Волков, схватив тяжеленную, между прочим, ногу от когда-то принадлежавшего испанцу стола, начал осыпать недруга беспорядочными ударами, не забывая и свободной рукой поддавать, напирая на противника с поистине русским энтузиазмом. Испанцу пришлось засесть в оборону. Первое время он, как по учебнику, пытался уворачиваться или блокировать удары, но, получив в глаз кулаком и словив пару галактик, окончательно озверел, отвешивая Волкову ответных пендюлей под веселых хруст собственных косточек. Особенно удался хук справа, после которого костяшки чуть не превратились в мелкое крошево – ребра у гада оказались тоже протезированными. Патлатый выписал Сесаму поленом по хребту, а тот прописал ответный лещ в ухо, за что получил смачную плюху в челюсть, ответив злобным апперкотом. Ярополк в долгу не остался, по-богатырски размахнулся деревянной ногой и отправил испанца в недолгий, но поучительный полет. Тот угодил в книжный шкаф, чуть не растеряв по дороге мозги и обдав обидчика новой комбинацией матюков при приземлении. Но концентрация в крови адреналина, а в голове дури была настолько высока, что сломанный нос, пересчитанные ребра и заплывший глаз казались вещами обыденными, мелкими и несущественными. По крайней мере первые секунд десять.
Тряхнув башкой и оскалившись, как голодная и дикая зверюга, испанец яростно схватил волосатика за патлы и пересчитал русской мордой полки в том самом шкафу. Хренакс! Этим делом он так увлекся, что Ярополк без особых проблем выставил локоть, окончательно выбив испанский нос за пределы нормального биологического положения. Рохас взвыл, схватившись за в который раз отбитую и, между прочим, важную запчасть  своей рожи, и свалил в туман, то есть к дальней стене, отвесив на последок смачный пендель по тощей жопе и искренне жалея, что его эстетические пристрастия не позволяют носить по гире на каждой ноге. Жоабский партизан такими проблемами отягощен не был, поэтому без труда повторил свой маневр, который в третий раз просто обязан был оказаться удачным. И оказался. Здоровенный «гад» врезался в грудь, выбивая из легких воздух и заставив испанца согнуться пополам.
- Скотина, - прогундосил Себастьян в попытке определить какие из ребер целы. – Этот дегенерат ваш не братом тебе случайно приходился?
Увлекшись радостным мордобоем, испанец как-то позабыл  изначальную причину заварушки. Причин вспомнить о ней было две: во-первых, нехорошо двум благородным мужам громить казенное имущество, не имея на это веских оснований; во-вторых, силы не резиновые, а кости не стальные (испанские, по крайней мере), так что требовалось время на то, что бы отдышаться, собрать отваливающиеся части тела в кучу и прилепить обратно окончательно свернутый нос. Но, помня, что русские партизаны отличаются внезапностью мысли и хаотичностью движений, Себастьян заранее потянулся к мечу, готовый нанизать патлатого на лезвие в случае чего, как на какой-нибудь шампур.

Отредактировано Sesam (5 декабря, 2012г. 12:22)

- Он просто к нам прибился не так давно, вроде как, под нашей защитой был. Ну, а ты ему голову отрезал. Некрасиво вышло, да… Я чего и пришел – сказать, что так поступать нельзя!
Работа у меня такая, - мысленно отмахнулся испанец, высказав вслух, впрочем, немного другое.
- А мне откуда знать чей он, на нем не написано, - хотя после сегодняшнего инцидента он, кажется, всех типов в косухах будет заранее считать «Язовцами». – Отлично вышло, отрез, как по линейке –  клиент даже не мучился.
Что значит «некрасиво»? Да там все четче не бывает – испанец даже будучи пьяным в дудку и стельку одновременно способен расчленять чуть ли не с грацией лебедя и вкусом истинного художника. На самом деле как-то обидно стало. Получив от нового знакомого пару весомых плюх, испанец пропитался к нему странным уважением, правда, это ничуть не уменьшало желание съездить по патлатой морде разок-другой, но, по крайней мере, уменьшало желание окончательно оторвать партизанскую голову. Причину всей заварушки – Арчи - испанец неожиданно вспомнил, протаранив башкой шкаф – вот оно, озарение! И был этот Арчи тем еще говнюком и откровенно омерзительным типом. И без косухи, что очень смущало. Он точно с «Язона»?
- Прибившийся ваш редким ушлепком был. Так что не стоит благодарностей, – едко отозвался испанец, правда «едкий» тон вышел больше комичным – сквозь гундосость было сложно разобрать всю ядовитость голоса. - Ты мне нос сломал! – возмущенно-удивленно и даже немного восхищенно  воскликнул Рохас, возясь с собственной носопыркой. Он закряхтел с удвоенной силой, пытаясь вправить дышательный орган, но выходило отвратительно -  от любого прикосновения мозг начинал бить нефиговый алярм, такой, что от боли уши закладывало. Испанец мельком заметил собственное отражение в зеркале, удивляясь, как оно не рассыпалось от вида такой чудной, распухшей как пельмень вареный, морды. Ну как так! Волосатый испортил ему рожу, а у него, между прочим, на сегодняшний вечер были планы, где эта самая рожа играла не последнюю роль. Хотя черт с ним, можно наврать, что он получил в какой-нибудь драке за справедливость или вон хотя бы стырить историю Волкова про кроганов, обиженных сестер и кровного мстителя. Должна же быть от него какая-нибудь польза!
- И, самое главное. Извиняться будешь добровольно?
- Че? – испанец аж поперхнулся и, оторвавшись от своего занятия, вылупил на Ярополка удивленные глаза, как будто тот предложил ему что-то совсем безумное - руку и сердце там или вступить в фонд помощи ханарам и начать митинги, размахивая агитационными в пользу веры желеобразных ксеносов плакатами.
Для начала он вообще не извиняется. И о каком «добровольно» может быть речь, если представитель добра и мира уже отметелил испанца по самое не могу?! Рохас искренне посчитал, что это ни что иное, как неудачная шутка и даже посмеялся в силу своих возможностей, то есть по «хе-хекал» чуток и резко заткнулся, ибо челюсть свело. Но здравый смысл подсказывал, что Волков вовсе не шутит, а действительно взывает к совести провинившегося наемного убийцы.
Как трогательно, - издевательски подумал испанец, почесывая единственное живое место на собственной репе. А дальше что? Его в угол поставят или потребуют написать письменную объяснительную – мол, «я такой-то и такой-то, совершил непоправимую ошибку, а именно отделил дегенерату Смирнову  его глупую голову от не менее глупого туловища. Ошибку свою признаю, раскаиваюсь и клятвенно обещаю выполнить сто часов общественных работ и сдать три тонны металлолома в пользу колоний Жоаба».
- Тут без бутылки не разберешься, - хмыкнул он, озадаченно разглядывая куда бы водрузить тару с кроганским пивасом – стола-то не было. Полка, словно угадав его мысли, отвалилась от стены, и весь мелкий скарб с веселым звоном и треском живописно попадал на пол, а мимо ног игриво прокатилась голова Салливана прямиком к валявшейся на ковре коллекции порнографии. Старый извращенец даже в мертвом состоянии тяготел к своему собранию второсортных картинок. Из-под обломков раздалось сдавленное пиликанье – на чудом уцелевший, но уже полудохлый терминал пришло какое-то сообщение. Или это секретарша собственной персоной трезвонила на аппарат, узнать с какой стати Салливан в разгар рабочего дня решил устроить ремонт. При чем, судя по звукам, самый радикальный.  Рыться в обломках столешницы никакого желание не было, тем более это надо мимо Волкова идти, а он мало ли что еще выкинет. Так что испанец забил на это дело – у него важная встреча вообще-то, а его беспокоят из-за каких-то глупостей.
Отыскать нормальную, не покореженную ничьей головой, рукой, ногой или задницей поверхность так и не удалось, поэтому испанец открутил крышку пузатой бутылки, от души прикладываясь к подозрительному пойлу. Раз первый предложил, первому и начинать - закон джентльменов и мушкетеров.
Тысяча чертей! - морду скукожило так, что даже нос, кажется, с треском встал на место. Это вам не бутылка за три кредита в баре напротив. Это какой-то…абздец. Сесам понятия не имел, каким на вкус получится коктейль из ринкола, водки, турианского бренди и мочи волуса, но теперь мог предположить, что именно таким. Стало понятно, для чего кроганам куча дубликатов собственных органов. Еще бы! Пить каждый день такое…Рохас искренне надеялся, что к завтрашнему утру у него ничего не отвалится. Если он, конечно, вообще доживет до завтра. А может наоборот – он резко начнет регенерировать на ходу, пулять из глаз лазерные лучи, отрастит гребень и лишние яйца. Кто знает.
- Ежтвоюмедь, - он тряхнул башкой, заторможено моргая, и попытался сосредоточить внимание на морде патлатого, собирая в кучу собственные глаза. В голове творился огромный ядерный грибок, разве что пар из ушел не шел.
Мммать. Хорошо забирает, - испанец протянул бутыль Волкову, все еще ловя галактики и глядя вокруг широко распахнутыми глазами. Это был определенно новый опыт в его алкогольной биографии. Экстремальный такой опыт.
- Этот Арчи твой, - Рохас попытался принять вальяжную и пафосную позу, но промахнулся мимо косяка, хватаясь за торчащее из проема плечо Салливана. «Спасибо, друг», - Так вот. Гнида он слабовольная и трус, каких мало. Ты ему кто - нянька что ли, подгузники меняешь? А то он чуть не обосрался, пока я прицеливался, - терминал вновь настойчиво запиликал. В воспаленном кроганским пивом мозгу этот звук показался адской протяжной сиреной, - И это, сделай милость, ответь что ли, - испанец мысленно пригладил несуществующие усы и закурил несуществующую трубку. Эх, жаль, кресло пало жертвой патлатого налетчика вместе со столом.

Отредактировано Sesam (8 декабря, 2012г. 21:20)

- Тут понимаешь дело какое… Гад/не гад, но с нашим был он знаком. Хоть и не таскал. А за своих вроде как мстить принято. Хотя бы условно. Вот если бы ты сначала к нам пришел, сказал честно, мы бы ему сами голову бы открутили – не любим мы убийц и предателей, что в рядах наших затеряться пытаются.
Пришел к вам..сказал честно...Что?! - испанцу тоже захотелось предложить Ярополоку заранее выбрасывать в сеть фотографии всех «Язовцев», предупреждая нерадивых драчунов о возможном возмездии во имя луны, добра и Жоаба. Или хотя бы присылать лично Рохасу на почту, что бы тот не укокошил случайно еще одного представителя «мирного» ополчения. Но, в принципе, вся эта братская тема была ему отчасти понятна. Благо дало свои плоды знакомство с Веганом, который ходил и раздавал оплеухи за обиженных корешей. Себастьян таких странностей не понимал – он , может быть, был готов вступиться за хорошего друга, но никак ни за неизвестного мужика, которого один раз в жизни видел и то по воле случая. Может, Ярополк просто подраться хотел? Так сказал бы прямо, кто же в хорошей драке откажет? И лесом это странное прикрытие справедливостью и праведной местью.
- Хххха! Крутая штука! – патлатый протянул испанцу пачку сигарет, но тот лишь головой мотнул. 
- Не, не курю, - привычно отмахнулся он, подумав, что, пожалуй, стоило взять одну да заложить за ухо. Хотя бы для приличия.
- Да как тебе сказать. Это для престижу корабля сделано было. В духе «нехер наших трогать». Да и вообще. Ты же убийца! То есть, априори – зло. А мы – Робин Гуды. То есть, априори – добро. Значит, начистить тебе рожу вообще доброе и общественно полезное деяние!
Точно. После порции убойного пиваса самое время поговорить на тему добра и зла. Тем более, воплощением темной стороны силы Рохас себя совсем не считал. Он вообще как-то не задумывался на эту поистине глубокую тему, а тут такой повод выдался.   
- С чего это я зло? Я – санитар леса. Как волки, - такое сравнение испанцу пришлось по душе. Черт возьми, да он без трех минут герой, если смотреть под этим углом. – Слушай, Робин Гуд. Ты вломился в мой офис, испортил мое имущество и мое лицо. Много чести для такого мусора...Как там его звали?
Рохас огрызнулся скорее для порядка, чем по причине искреннего негодования. В конце концов, более-менее достойный оппонент попадается не часто, а без хорошей драки испанец начинал скучать. Отсекание чьей-то головы или любой другой части тела за пару мгновений «хорошей дракой» не считается.
- Смольный слушает! – Себастьян недоуменно взглянул на протянутый ему коммуникатор и с некой ленцой даже хотел его взять, как вдруг произошло непоправимое. Пока Рохас мысленно покрывал патлатого многоэтажными, фигурными матами - вершиной искусства брани, тот преспокойно свернул фатальный диалог с секретаршей, безмятежно выдувая очередную струйку дыма.
- Слушай, а этот… Безголовый Джо – кто такой? – кажется, мигом вспыхнувшее гневом лицо испанца напоминало переспелый помидор. Ну как можно было так накосячить?! Доверь, называется, дураку...Тьфу ты.
- Должник мой, - собрав в кучу все свое самообладание, невозмутимо возвестил испанец, считая главным правилом сохранять рожу кирпичом в любых ситуациях и настаивать на своей правоте. Жаль, у него это редко получалось, но в теории звучало не плохо. Мысленно он уже отсчитывал секунды до появления кавалерии. Три, два, один…
- Убийцы!
Внутрь ввалились парочка азари и кроган. Охранники человеческой расы смотрелись на фоне остальной компании как-то не внушительно. Испанец мысленно посчитал шансы на победу, которые ровнялись почти нулю, и понял, как промахнулся, влезая в драку с Волковым. На еще один махач «здоровья» отчаянно не хватало и надо бы подрегениться, да нечем. Врочем, нежелание оставить свои мозги на ближайшей стене было неплохим мотивирующим фактором. К тому же, Себастьян Рохас не собирается так просто сдаваться!
Переговоры! – оптимистично решил он, пока Ярополк издавал разнообразные удивленно-возмущенные восклицания на все лады.
- Джентельмены! – Тюх! Мимо уха пролетела шальная пуля, а Сесам захлопнул пасть, увлекаемый Волковым куда-то на пол.
Только не нос! – испанец сгруппировался как мог, оберегая с таким трудом вправленную обратно часть рожи от очередной встречи с паркетом. - Пронесло.
Кажется, в этот момент он был самым счастливым человеком на Земле. Ну или на Иллиуме. Жаль, что не долго. Не успел Рохас юркнуть за перевернутый стол, спасая свой зад от очереди из винтовки премилой азари, как был тут же огорошен внезапным вопросом.
- Сесам, что за хрень?  - Оп-па! Испанец не помнил, что бы называл свое имя или, тем более, свое прозвище. Волков оказался не так прост, как опрометчиво посчитал поначалу Рохас, но главной задачей сейчас было не потерять обретенного на почве общих врагов союзника.
- Бунт на корабле! Эти сволочи меня предали, - с искренним возмущением объяснил он под свист пуль над головой. И пока испанец ездил на острым ушам Волкова, тот вообразил себя факиром, дунув в морду приближающейся угрозе в виде крогана. Сесам расширенными глазами проводил адское зеленое пламя, прикидывая состав пойла, которое он принял внутрь пять минут назад. Главное, что бы все обратно не полезло прямо здесь.
Нет, не по мне эти инопланетные извращения, - Рохас любил родную еду, родную водку на кактусах и совершенно не любил свою родину. Вот такой интересный парадокс. И пока он предавался лирическим размышлениям на эту тему, Волков получил в табло кроганской лапищей и сделал ноги, оставив испанца восседать за столешницей в гордом одиночестве.
Переговоры! – вспомнил тот уже однажды проваленную затею. Ну чем черт не шутит, вдруг получится.
- Господа! – высовывать из-за столешницы собственную башку Рохас не решился, выставив для начала кусок древесины, в котором тут же осталась здоровенная дыра с недобро тлевшими краями.
Ну, попытка - не пытка, - плавный ход мыслей прервал жесткий удар. Жабья морда обошла стол с тыла и зарядила испанцу в нос. В нос! Сесам мгновенно отреагировал, всадив нож в гроганский глаз. Дальнейшие события Рохас помнил мутно – концентрация гнева и ненависти ко всему живому в крови была настолько высока, что все отделы мозга отключились разом, а перед глазами разлилась кровавая пелена. Все еще ловя звезды и пули в барьер, разъяренный, как дикая псина, испанец молниеносно обнажил клинок с рыком бешеного медведя и злобно заискрился биотикой. Пока рептилоид с опаленной мордой и ножом в глазу был временно дезориентирован, Рохас от души пырнул его в брюхо, еще и покрутив железку внутри до кучи. Не без труда извлек меч из кроганского нутра и будучи в совершенно неадекватном состоянии, он, как-то не подумав, что такие приемчики в закрытом пространстве проводить не рекомендуется, полоснул по комнате биотическим разрезом, от души размахнувшись снизу вверх. Взметнулись, разлетаясь во все стороны, какие-то бумажки, осколки стекла, деревянная труха, башка Салливана да кровища крогана, на морду которого пришелся основной удар. Упругая волна отсекла голову попавшегося на пути солдафона и врезалась в стену, оставив на ней здоровенную такую трещину.  Остатки полки и шкафа окончательно развалились, с потолка крупными хлопьями посыпалась штукатурка, а единственная люстра опасно закачалась. Зеркало треснуло, осыпая пол острой, как бритва, мозаикой, а сам Рохас закашлялся от туч пыли вокруг и нагрузки, что пришлась на ребра. Но времени на раздумья и нытье не было, и начинающий камикадзе - хотя почему начинающий? профессиональный! – врезался в гудящую среди остатков стены толпу вражин биотическим вихрем, насадив на лезвие своей продвинутой катаны одну из азари. Меч в бетон хорошо вошел, так хорошо, что сам испанец не смог его обратно вытянуть. А тут подоспел, теряя по дороге собственные внутренности и оставляя дорожку кровавых сгустков, обиженный и до сих пор и не вынувший из глаза подарочек Рохаса рептилоид, грозясь размазать испанца своей лапой по той самой несчастной, держащейся теперь на трех соплях стене. Себастьян пригнулся, бросив попытки извлечь свое оружие, но мгновением позже в его пузо уперся кроганский дробовик.
- Ты труп, - кажется, даже дыхание жабы-переростка было пропитано отменной ненавистью самого высшего сорта, впрочем, тут испанец ему не уступал. А вот во всех остальных показателях он заметно проигрывал – высвободив за раз какое-то очешуенное количество биотики, Рохас истощил свой барьер да и собственные силы были на исходе. Вражины вокруг уже прочухивались, а дело принимало совсем неприятный оборот. Впрочем, дохнуть так просто испанец не собирался. Если уж помирать, так с музыкой и нагадив всем на прощание. Здоровенный жабий дробовик он успел развернуть дулом вверх в последний момент, и дальнейшие события понеслись с космической скоростью. Дробь ударила в потолок со смехотворно малой дистанции, раздирая модную обшивку на куски, один из которых с тяжелым треском приземлился на голову ящура. Испанец давно скумекал, что заполучить меч обратно ему не светит и, воспользовавшись моментом, извлек нож из жабьего глаза – хоть какое-то оружие. Тот в долгу не остался, схватив обидчика за горло и впечатав его в стену, а Рохас, плюнув в ненавистную морду кровищей и захрипев, всадил только что раздобытое лезвие в оставшийся глаз жабы. Кроган взревел, как раненый медведь, сжимая испанскую глотку, а в голову прицелилась оставшаяся в живых азари. Где гуляют мужики из местной охраны и чем занимается Ярополк было непонятно, да и все равно уже. Испанец, трезво оценив свои шансы на выживание, решил хотя бы ухмыльнуться напоследок. Жаль, что взбесившаяся от собственной слепоты жаба не могла видеть его перекошенную в ненормальной лыбе, в хлам разбитую рожу.

Отредактировано Sesam (16 декабря, 2012г. 03:24)

Волков поступил как истинный мушкетер и защитник Жоаба – решил помочь. Так что Рохас избежал участи быть размазанным по стенке и улетел прочь с выражением морды точь-в-точь как в рекламе зубной пасты, чуть не прихватив с собой кроганскую лапищу на память. А что, потом бы можно было повесить на цепь и примотать на шею –  этакий харкорный аналог кроличьей лапки. И все бы хорошо, если бы испанец не парил теперь безвольной тушкой в сторону открытого окна. Отличная мишень для всех, у кого были огнестрелы или хотя бы предметы, которые можно метнуть.
Бах! – Твою мать! – Тыщ! – Помощник хренов, что б тебя… - Бум! – БЛ*ТЬ!
Себастьян скрючился в позе «зю», уклоняясь от пролетевшей в двух миллиметрах от многострадального носа пули. Кажется,  Рохас пародировал балерину в вакууме, то есть, простите, в биотическом поле, в разнообразных па уворачиваясь от очередного заряда. Но русский рокер доставлял недругам куда больше проблем, чем дергающийся внутри голубоватого свечения испанец, по сему на последнего временно забили. К тому же, тушка Себастьяна неумолимо приближалась к открытому окну на волнах темной энергии, а значит, скорый конец в виде встречи с асфальтом не заставит себя ждать. Расставив в разные стороны руки-ноги и изображая морскую звезду, испанец умудрился застрять в раме, ожидая, когда его наконец-таки отпустит. Отпустило, и он чуть не рухнул в эту самую раму, лишившись противодействующих сил. За спиной что-то гремело, стреляло, вопило, но глаз у испанца не было ни на затылке, ни на заднице - и спасибо, не надо! – поэтому он был озабочен исключительно своими проблемами. Уцепившись за гардину, он спрыгнул вниз и привычно потянулся к ножнам. Пусто. Точно, меч остался болтаться в бетонной стене. Но все мысли резко выдуло из башки, когда Рохас завидел выпотрошенного крогана и кучку трупов, оперативно раскиданных патлатым по тесной комнатенке. Виновник дебоша выглядел знатно будучи вымазанным с ног до головы в смеси внутренностей крогана и разномастной кровищи. Рохас смахнул невидимую пылинку со своего плеча – это ж надо было этому чудо-юду так изгваздаться. Никакой аккуратности!
- Знаешь. Надо ноги делать. Твой бунт как-то масштабный очень вышел. И выпить за знакомБ*Я!
Его бы вообще не было, если  бы чьи-то руки росли из нужного места, - испанец еще пару раз мысленно охаял русского, скептически глядя на него единственным не заплывшим глазом, хотя с утверждением был в кои-то веки согласен. Мир-дружба-жвачка продолжалась недолго – мстители, спешащие оторвать двум неудачникам головы, не заставили себя ждать и ввалились с помпой и фанфарами, прищемив Волкова дверью. Захрустевший нос волосатика разлился сладкой музыкой в ушах испанца, который разве что руки злорадно не потирал от такого развития событий.
Зуб за зуб, нос за нос.
- Ээ, - только и успел возмутиться Рохас, увлекаемый Волковым куда-то на пол. Какого лешего, спрашивается? Тем временем, патлатый бодренько, по-партизански пополз в сторону агрессоров, а Рохас порадовался, что чудо в косухе хотя бы не потащило его с собой. Он итак уже пол дня изображал ковер из медвежьей шкуры, лежа носом в паркете.
Испанец ушел в сторону перекатом, вскочил, ощерившись дикой зверюгой, и бросился вперед, прикладывай голову первого попавшегося вражины об косяк. Когда череп несчастного издал показательный хруст, Сесам отвесил прямой, отточенный удар следующему на очереди недругу, отправляя его в мгновенный нокаут. Милашка азари полетела в коридор следом за отправленным туда не без помощи Волкова своим сопартийцем изображать живой щит. Агрессоры без лишних слов продырявили сладкую парочку, после чего пополнили свои ряды тот час прибывшим подкреплением. Сесам начал подозревать, что Салливан какой-нибудь местный крестный отец, потому что производитель туалетной бумаги по плану не должен был владеть армией бойцов. Раздача оплеух набирала темпы и происходила в ускоренном режиме. Получившие свою порцию люлей тут же улетали мордой в шкаф или в стену, ибо нечего очередь задерживать, там снаружи люди ждут – не дождутся. Кажется, испанец уже не знал, что болит больше: отбитые Волковым и Ко различные части тела или костяшки пальцев, отбитые об Волкова и Ко. Кстати, о последнем. Русский энтузиаст затеял футбольный матч, отправив прицельным ударом голову Салливана в ворота соперника. Рохас хотел уже что-нибудь отчебучить в ответ, ибо Испания русским в футбол проигрывает только в анекдотах, но не успел. Могучий удар патлатого спровоцировал эффект домино, от которого остатки стены развалились по полу кучей обломков, обдавая тучей пыли всех, кому посчастливилось оказаться по-близости. И вроде бы счет наконец-то стал в пользу испанско-русского объединения, которое уже приготовилось изображать тандем Брюса Ли и Джеки Чана, стоя спина к спине в агрессивных, боевых стойках с красными усами подле сломанных носов, когда некая азари попортила карты сразу всем присутствующим. Ох уж эти бабы. Испанец не знал, что такого ужасного случилось с этот синей девицей: может быть, это был сломанный ноготь, болезненное расставание с бойфрендом, измена этого самого бойфренда с её подружкой или все вместе взятое, но мощь биотической волны превосходила самые смелые ожидания. Эту энергию да в мирное русло! Пол-Иллиума можно борщами накормить.
Все смешалось: люди, азари, запчасти Салливана и крогана, патлатый тип и задорно матерящийся на своей родном языке испанец закружились в биотическом вихре, как в блендере. Рохас краем глаза заметил свою любимую катану и, пролетая мимо, вцепился в нее руками, когда Ярополк из самых добрых побуждений схватил его за шкирняк. Сесам уже мысленно пожалел мирных граждан Жоаба, которые были обречены на спасение этим экстравагантным товарищем. После устранения потенциально опасных типов и злобных пиратов несущими свет и добро «Язовцами», бедолаги наверняка месяцами собирали свои дома обратно по кирпичикам, оттирали раскиданные повсюду мозги да вправляли собственные челюсти и руки-ноги, случайно отбитые Робин-Гудами во время спасательной операцией. По крайней мере, испанец представлял себе все именно так и никак иначе. Тем времен, меч с громким «чпок» вылетел из стены, одарив своего хозяина сразу двумя новостями. Хорошая новость - оружие снова при нем, плохая новость – он летит со сто какого-то этажа, ибо держаться больше не за что. Рядом с глазами по пять рублей снижался рашн рокер, вцепившись в несчастного, итак разваливающегося по частям Рохаса, с такой силой, словно хотел отодрать себе кусок испанца напоследок. Выплюнув выбившиеся из-под резинки патлы начинающего летчика, Сесам сосредоточился на проблемах насущных, а именно открыл рот и протяжно и искренне заорал.  Можно было попробовать ухватится рукой за карниз, но, учитывая висящий за спиной рюкзак в виде Волкова, бравый, испанский альпинист рисковал остаться без конечностей. А Рохас без рук….как без рук! Так что, сей кощунственный вариант откладывался до хотя бы двадцатого этажа, а пока можно было импровизировать. Оперативно сунувший меч в ножны еще по дороге в окну испанец двинул, не глядя, локтем куда-то в бок, ослабляя поистине железную хватку Ярополка, когда уперся взглядом в две огромные синие груди, облаченные в розовый бюстгальтер. На здании, вдоль которого со скоростью подбитого истребителя снижался русско-испанский тандем, висел огромный такой баннер с изображением азарийских прелестей и недвусмысленной надписью «Лазурь». Кажется, старый хрыч Салливан занимался совсем не туалетной бумагой, но думать об этом было решительно некогда, и испанец ухватился руками за край здоровенного плаката, выполненный из мягкого, эластичного материала. Их с Ярополком хорошенько так тряхнуло, отпружинило наверх, а потом бросило вниз вместе с оторванным рекламным баннером, в который обоих грозило запеленать, а там пиши пропало. Испанец вообще плохо понимал, что происходит и чем занимается Волков, и, пытаясь не оказаться замотанным в две синие сиськи, ибо глупее смерти не придумаешь, наугад отправил биотичекую волну. Раздался громкий хлопок, и парашют раскрылся: на одной стороне болтался Волков, на другой - Рохас. Он, кажется, немало удивился изобретенному в результате рандомных движений и дикой концентрации удачи парашюту, но через секунду втянулся в процесс, натягивая посильнее плотный материал. Подозрительный свист не мог ускользнуть от слуха испанца. Он мигом сменил положение и, вытянув руку, поймал прилетевший прямиком из офиса Салливана турианский вискарь. Дар небес, не иначе! Вырвав зубами вбитую внутрь бутылки пробку, Себастьян сделал глоток и, свистнув, кинул тару Волкову.
- Эй, второй пилот! За это надо выпить, - усмехнулся он, имея в виду их внезапное спасение, естественно. – Давай левее.
Испанец пыхнул биотикой в сторону, придавая ускорения их импровизированному парашюту. Картина была экзотическая: сверху дождем сыпались наемники,  куски арматуры, мебели и стекла, а пара мужиков улетала за горизонт подальше от этого мракобесия на гигантском, розовом лифчике.

Отредактировано Sesam (19 декабря, 2012г. 18:59)

Полет проходил нормально ровно до того момента, пока в ногу патлатого не вцепилась агрессивная азари, схватив беднягу зубами за щиколотку. Хотя, жить захочешь – и не такое вытворишь! Естественно, Ярополк не смог стерпеть такого акта насилия над собственной конечностью, задрыгавшись в ритме латино, а несчастные бретельки их общего парашюта предательски скрутились между собой, как какая-нибудь витая пара проводов. Рохас, пролетая очередной круг мимо дергающейся в страстных конвульсиях парочки, попытался выписать пендель озверевшей синей девице, но промахнулся и врезался прямиком в Ярополка, от чего чуть не улетел куда-то вниз. Дальнейшие события описывать без не самых приличных восклицательных  эпитетов было сложно, поэтому саундтреком к их эпическому приземлению верхом на лифчике в окно здания охраны стала задорная испанская матершина – Рохас, в отличие от Волкова, получил чудную возможность созерцать сей процесс. Правда, в голове все происходящее упорно не укладывалось. Замотанный в сиську Волков, висящая на его ноге, как рыба на крючке, азари и нарезающий вокруг них круги на скручивающейся брителине гигантского бюстгальтера Рохас дружно впендюрились в окошко. Испанец был озадачен только одной проблемой – как уберечь свой нос от очередного столкновения с чем-нибудь жестким. Он пытался приземлиться носом в салат, но туда уже опустился ботинок волосатика, так что Сесам продолжил скольжение по столу, пока не упал в грудь безопасницы. Убил двух зайцев разом: и нос спас, и самому приятно! Но вот подстава - представительница охранных служб почему-то не обрадовалась гостям и, вынув прикорнувшую меж её грудей испанскую башку, направила пистолет в итак изрядно пострадавшую носопырку Рохаса.
- Нос-то за что? – как-то устало возмутился он. Безопасница пригрозила отстрелить ему что пониже да поценнее, и испанец покорно подставил морду под дуло, потому что меж двух зол очевидно выбирал меньшую.
Переговоры! – мелькнуло в голове, потому что агрессивный турианец напротив прицелился вилкой Рохасу в глаз. Но, к счастью последнего, основной удар многочисленных столовых приборов принял на себя Ярополк, которому..
...Все равно все равно. Так что…все равно, - такое ощущение, что мозг скукожился до размера изюма, и осталось только дикое желание выскочить с криком «да не доставайся я никому!», похохотав дьявольским смехом для пущей атмосферы, в то самое окно, в которое они три секунды назад влетели. Плавный ход мыслей прервал пендель под задницу. Испанец еще разок ткнулся носом в декольте спасательницы малибу, то есть простите, безопасницы, после чего дал деру, пытаясь одновременно запомнить этот самый пендель, что бы позже отомстить.
- Позвони мне! – радостно выкрикнул Рохас азари, послужившей подушкой безопасности, исчезая в темном коридоре. Они с патлатым, не сговариваясь, выполнили серию «биотических чарджей» на зло всем, кто только мог уныло наблюдать за этим праздником жизни из окна своей будущей камеры. И назло тем, кто в эту самую камеру хотел запихнуть испанско-русский тандем джентльменов удачи, а может быть просто двинутых на голову мужиков.
- Ходу, ходу! Мусара щемят!
- Так шевели булками бодрее! – Рохас радостно выписал ответный пендель по обтянутой в кожаные брюки заднице. Как выглядит «Ярополк в домашнем» испанец даже знать не хотел, ибо там скорее всего поджидала какая-нибудь очередная подстава в виде продолжения кожаных мотивов. Загадочный «Язон» только что стал еще ужаснее.
Тем времен, их компания как-то очутилась в машине, как-то поехала и каким-то совершенно невообразимым чудом осталась жива. Как оказалось, водила из Волкова еще хуже, чем спасатель. Рохас только и успевал издавать разнообразные звуки и какие-то нечленораздельные фразы, пока они преодолевали полосу препятствий, состоящую из стен, зданий, помещений, фонарей и неудачников, которым повезло оказаться в одном воздушном пространстве с двумя беглецами.
- ЭЭэ, – какой-то столб промелькнул в непосредственной близости у капота. – На дорогу смотри! – Волков проигнорировал эту логичную просьбу, и они сбрили случайного автолюбителя. Проезд сквозь чей-то кабинет Себастьян сопроводил самыми красочными испанскими выражениями и лишь руками развел на вопросительные взгляды офисного планктона, лишившегося очередного графика – мол, я тут не при чем. Впрочем, вряд ли они что-то рассмотрели, потому что аэрокар несся со скоростью истребителя, и сам Рохас не понял, лица это были или уже зады. Очнулся он в каком-то то ли дворике, то ли детской площадке и, приметив непонятно как оказавшуюся в руке бутылку, от души к ней приложился. Подумал и приложился еще раз. Пока Ярополк качался на качельках и выдергивал зубы грудастой осьминожки из собственной коленки, Рохас развалился на лавчонке неподалеку, сверля небо отсутствующим взглядом.
- Как думаешь, я теперь в азари по полнолуниям превращаться буду? – послышалось унылое лепетание под не менее унылый скрип качельки. Или это скрипел Ярополк, у которого металлические части, по представлению Рохаса,  давно должны были отвалиться.
- А ты разве..угх - Рохас закряхтел, поудобнее устраиваясь на горизонтальной поверхности – адреналин кончился и все отбитое дало о себе знать. Морда вообще превратилось во что-то опухшее, монолитное и совершенно нечувствительное, - …не превращаешься по ночам в гремлина? - отшутился Рохас, все еще стоная, как старый дед. Приложился к бутылке еще раз – полегчало.
Или гоблина? Не разбираюсь я в этих тонкостях, -  не известно было, кому больше повезло – может та симпатичная азари по полнолуниям начнет отращивать гриву и косуху и уходить в ночь жарить рок-н-ролл. Испанец поймал взглядом вывеску какого-то дорогущего отеля. Он уже мысленно представил себя лежащим в самом шикарном номере, вокруг извиваются девочки, обливают себя шампанским, а потом…
- Слушай, это – круто! Давай еще как-нибудь повторим, а? – из груди Рохаса вырвалось что-то между вздохом и смехом.
- Пф. Я слишком стар для этой херни, - почти добродушно отмахнулся он от патлатого, пытаясь заложить руку за голову –лежать стало куда удобнее. Испанец уже не хотел ни в какой отель и ни к каким азари – последних ему на сегодня, кажется, хватило сполна.
- Слушай, так вот, - он внезапно вспомнил, на чем остановился их разговор тридцать синяков и шишек назад, - что там с твоим «жоабом мира»? Это где вообще?
Рохас уже успел забыть, что это такое и где находится. Хотя слово «розетка» порядочно въелось в голову. Не то что бы он рвался к русскому в гости – нет, спасибо! – он уточнял, что бы знать, куда лететь не нужно ни при каких обстоятельствах. Лучше сразу придти прямиком в здание СБЦ с трупом в руках – опасности для жизни и психического здоровья куда меньше. Надо же…встреча с Ярополком смогла встряхнуть даже такого, казалось бы, крепкого орешка, как Рохас. Тот искренне считал, что ничему уже не удивится, ан нет – есть еще в русских селениях…Испанец надеялся, что в ближайшие месяца три с ним все будет в порядке – то есть, лицо целое, вокруг женщины, выпивка, любимая или, хотя бы, прибыльная работа и ни одного типа в косухе в радиусе одной вселенной. Или туманности. Или хотя бы планеты. Нет, повторить, конечно, можно. Позже. Лет так через десять. А лучше двадцать. Когда более привычные удовольствия перестанут это самое удовольствие доставлять.
- О! – после очередного глотка появилось желание рассказать какую-нибудь прямо Историю. Ну или, хотя бы, историю. – Как-то я, года три назад, - собраться с мыслями было чрезвычайно сложно. – Ты с собой только табак таскаешь? – испанец был сейчас непротив затянуться чем-нибудь легко-наркотическим. Сигареты он не курил, тем более дешевые, а вот что поинтереснее редко, но метко употреблял. Сейчас был очень подходящий случай.
- Так вот. Надо было мне шлепнуть одного паренька. Он сам не знал во что ввязался – придурок малолетний, в общем. И я, вот честно, уже замахнулся. А потом взял и отпустил. Ну что с него,  дурака,  возьмешь? Если каждого за любую глупость убивать – это ж на свете не останется ни тебя, ни меня, - философия вышла какая-то мутная. Испанец неожиданно для себя выдал единственный в его жизни прокол, когда он внезапно передумал выполнять свою работу только потому, что одинокий оборванец с ветром в карманах и таким же ветром в голове напомнил ему самого себя. А Рохас никогда не делал что-то наперекор себе. Он искренне считал, что лучше красиво сдохнуть или даже помереть где-нибудь под забором, чем сделать так, как ему совершенно не хочется. Он уже хотел поделиться с русским этой благой, не менее абстрактной, чем предыдущая, мыслью, но глаза закрывались сами собой и вскоре даже говорить стало лениво.
Повторить определенно надо, - окончательно решил для себя Рохас, издавая недвусмысленный храп.

Отредактировано Sesam (23 декабря, 2012г. 03:45)